– Здесь. А кого вам надо?
– Я хотел поговорить относительно Петра. Он ваш сын?
– Да, мой сын. А о чем хотите поговорить?
– Где он сейчас?
– Сами не знаем. Уже третий день домой не появляется.
– А где он может быть?
– Не знаю, – развела руками женщина. – Может быть, у своей девушки…
– А как зовут девушку?
– Мила… А почему интересуетесь моим сыном? Что-то случилось?
– Сами толком не знаем. Мы нашли труп мужчины и предполагаем, что он может быть вашим сыном.
– Труп?! – вскрикнула женщина, хватаясь за сердце. – Это Петя?! Скажите, что это не он!
– Все идет к тому, что это ваш сын. Как мне найти его девушку?
Женщина, теряя последнюю надежду, сквозь слезы поинтересовалась:
– Какая на нем одежда?
– Черная куртка, серая кроличья шапка…
Женщина обессиленно опустилась на диван в прихожей.
– Это он, – утробно выдохнула она и расплакалась.
Смирнов подождал, пока женщина вытрет слезы, и повторил вопрос:
– Как мне найти его девушку? Вы звонили ей?
– Она одноклассница, зовут Ерофеевой Людмилой. Мы с ней ни разу не общались.
– Он ночевал у нее?
– Редко… Я и подумала, что он пропадает у нее.
– У вас имеется ее телефон?
– Нет, – мотнула она головой. – Я же говорю, что с ней не общаюсь.
– Тогда скажите ее адрес.
– Адреса тоже не знаю… Могу нарисовать.
Женщина нарисовала схему проезда. Смирнов, объяснив ей, чтобы она явилась к следователю прокуратуры для опознания тела сына, направился по адресу. Дверь ему открыла моложавая симпатичная женщина чуть старше сорока лет.
– Вам кого?
– Мне бы поговорить с Людмилой, – ответил опер, предъявляя удостоверение.
– А ее нет. Она уехала с другом в Сочи.
«Уехали в Сочи, – мелькнуло у сыщика в голове. – Неужели труп другого парня?»
– Как зовут друга?
– Виктор.
– Виктор? А разве не Петр?
– Нет, Виктор. С Петром она дружила раньше. Молодой человек, а почему вы спрашиваете про них?
– Хотел задать несколько вопросов Виктору.
– Он что-то совершил?
– Пока не знаем. А в Сочи где они остановились?
– У моей родственницы.
– Адрес сможете дать?
– Пожалуйста.
– А как фамилия Виктора?
– По-моему, Кравцов.
Выйдя из квартиры, Смирнов схватился за рацию:
– Астра, Астра, ответьте Шестнадцатому.
– Астра на связи.
– Вызовите к рации Щукина.
Через некоторое время ожила рация:
– Щукин на связи.
– Николай Орестович, предполагаемые преступники Кравцов Виктор и Ерофеева Людмила два дня назад выехали в Сочи, где остановились у гражданки Сахно Клеопатры Петровны, проживающей по улице Орджоникидзе, тридцать. Необходимо дать ориентировку, чтобы задержали эту парочку.
– Добро, сейчас же отправим срочную шифротелеграмму.
Передав данные, Смирнов заехал в аэропорт, где нашел корешки авиабилетов на имя Кравцова и Ерофеевой, два дня назад вылетевших рейсом через Москву в Сочи.
– Теперь-то вы от меня никуда не денетесь, – проговорил оперативник, засовывая корешки в карман куртки.
8
По прибытии в отдел милиции Смирнов заглянул к начальнику угрозыска. Тот, увидев своего подчиненного, воскликнул:
– Проходи, проходи, тут к тебе появились вопросы.
– Какие вопросы? – поинтересовался опер у начальника, присаживаясь за стол.
– Мы уже отправили телеграмму в Сочи, чтобы эту пару задержали и поместили в изолятор. Какие у тебя имеются доказательства, что они убили того парня? Как бы не нарваться на скандал с незаконным задержанием.
– Чисто логически. Эта Людмила сначала гуляла с убитым, а после убийства резко рванула с другим парнем на юга. Вывод напрашивается сам собой. Я сейчас поеду и проведу обыск у Кравцова. Скорее всего, он и убил.
– А мотив?
– Черт его знает. Может быть, из-за бабы?
– Э-э, кто сейчас из-за бабы убивает-то, – махнул рукой Щукин. – Времена Пушкина и Лермонтова давно уже прошли. Скорее всего деньги или что-то в этом роде. Ладно, езжай на обыск, утром доложишь.
Смирнов провел обыск в квартире, а затем в гараже подозреваемого, где обнаружил патроны, части ствола и приклада охотничьего ружья. Присутствовавший во время обыска отец Сергея, порывшись в своих вещах, шепнул оперу:
– У меня тут была заначка, триста пятьдесят рублей. Он забрал ее. Вы только не говорите об этом моей жене.
Ночью, вернувшись в отдел, Смирнов узнал от дежурного, что разыскиваемые задержаны в городе Сочи и помещены в следственный изолятор. Опер решил доложить об этом начальнику угрозыска:
– Николай Орестович, доброй ночи!
– Доброй, – спросонья буркнул руководитель. – Как съездил?
– Все отлично, изъял части охотничьего ружья. Получается, что он застрелил его из обреза.
– А обрез найден?
– Пока нет. Этих уже задержали в Сочи и поместили в клетку.
– Уже?! – удивился Щукин. – Быстро, однако! Эдуард, надо ехать за ними. Бери кого-нибудь из отдела и выезжай в командировку. Надо их побыстрее притащить сюда и расколоть по полной.
– С удовольствием, – обрадовался оперативник. – Не сезон, но это же Сочи!
– Давай, готовься, с утра выписывай командировочные, я подпишу.
Утром Смирнов определился со своим напарником для поездки. Им стал Шаров Лаврентий, немолодой оперативник-имущественник (опер, который борется с кражами), родом из Сочи.
– Мне как раз надо повидать родину, маму, – засиял он. – Да и племянник недавно справил свадьбу. Выпьем с тобой горилочки за молодых!
В Сочи они прилетели рано утром. Увидев родные места, Шаров вдохновенно крикнул:
– Эх, мать моя, родина! Что ж, Эдуард, идем к моим?
– Нет, – отказался Смирнов. – Ты иди к своим, пообщайся, поговори с мамой, а я тем временем устроюсь в гостиницу и пойду в отдел милиции колоть этих. Что зря терять время?
– Плохо, – огорчился старый опер. – Горилки бы выпили, в баньку сходили…
– Обязательно это сделаем, но сначала я должен поговорить с задержанными.
– Ладно, до вечера, – попрощался Шаров. – Заскочу за тобой в гостиницу.
Дежурный милиционер долго изучал командировочное удостоверение Смирнова и поинтересовался:
– Когда собираетесь вылетать обратно?
– Все зависит от моего разговора с подозреваемыми. Может быть, тут придется немного задержаться для проведения следственных и иных действий.
– Хорошо, – кивнул милиционер. – Кого вам привезти первым?
– Давайте начнем с женщины. Она быстрее расколется.
Когда в следственный кабинет изолятора привели Милу, Смирнов онемел от неожиданности. Он ожидал любую: прожженную, приблатненно-развязную, с хрипотцой в голосе, как всегда и было с женщинами-преступницами. Вместо этого перед ним стояла девушка удивительной красоты, одетая в нежный белый свитер, подчеркивающий ее идеальную фигуру, и обтягивающие стройные ноги джинсы. Рыжие волосы ниспадали на ее плечи шелковистыми локонами, ее бирюзовые глаза с длинными ресницами излучали чувственность, припухлые губы волновали и будоражили… Она источала такие флюиды, что у опера мелко задрожали пальцы, он растерянно пригласил ее присесть.
– Назовите ваши данные.
По лицу девушки пробежала легкая улыбка, выражающая не иронию и ухмылку, а доброжелательность к собеседнику.
– Можете говорить на «ты», ведь я же моложе вас.
– Хорошо. Как тебя зовут?
– Людмила Ерофеева.
– Людмила, кем является для тебя Ларин?
– Мы дружили.
– А Кравцов?
– Я с ним тоже дружу. Мы одноклассники, он недавно вернулся из армии.
– Люда, мы все знаем, поэтому расскажи все честно, что произошло между вами троими. Это учтется в суде.
– А что между нами случилось? – невинно захлопала она длинными ресницами. – Это случилось между Виктором и Петром, а я не имею к этому никакого отношения.
– Допустим, – кивнул Смирнов. – Расскажи подробно, что у них стряслось.
– Я дружу с Петром, а Виктор приревновал его ко мне и застрелил из ружья.
– Он тебе об этом все рассказал?
– Да.
– А почему поехали в Сочи?
– Он предложил на время спрятаться где-то вдалеке, мы и поехали к моей тете. Я чисто из-за поддержки поехала с ним.
– Между тобой и Виктором какие-нибудь отношения сложились?
– Обычно такие вопросы не задают девушкам, – кокетливо заметила она. – Но вам я скажу. Вы хотели узнать, не спим ли мы вместе? Так вот: нас ничто серьезно не связывает.
Сидя перед этой милой девушкой, к которой опер уже испытывал теплые чувства, он думал, как дальше поступить. Мила оценивающе, не как оперативника, а как мужчину, разглядывала его, и тот растаял:
– Люда, как в камере?
– А что там хорошего? Я вся пропахла камерой. Да и эта зэчка со своими понятиями – учит, как вести себя на зоне, – посетовала она и улыбчиво поинтересовалась: – Товарищ милиционер, вы отправите меня на зону?
– В гостиницу хочешь?
– Серьезно?! Конечно, хочу – душ принять, привести одежду в порядок. Вот, понюхайте свитер, как он пахнет камерой.
Девушка протянула оперу руку. Тот принюхался к свитеру, не почувствовав ничего, кроме пленяющего женского запаха, озадаченно хмыкнул:
– Да, пахнет. Я сейчас тебя освобожу, и мы пойдем в гостиницу.
– Спасибо! – заискрились ее прекрасные глаза цвета драгоценной бирюзы.
Выдавая личные вещи девушки, дежурный милиционер потянул к себе Смирнова и шепотом спросил:
– У вас на окраинах все такие красивые?
Опер также шепотом отшутился:
– Нет, есть покрасивее, а эта у нас самая посредственная.
– Да-а-а! – восхищенно протянул милиционер, не уловив юмора. – Обязательно надо переводиться к вам.
По пути в гостиницу разговорились. Она болтала много и обо всем, Смирнов, слушая ее бархатное воркование, чувствовал приятную истому в груди, которая то накатывала, покрывая его испариной, то отступала, успокаивая бушевавшее в нем мужское естество. У него было такое ощущение, будто они знакомы давным-давно, она казалась ему та