ывно сопящему Герману в самую спину и тоже не слишком уверено спускавшемуся вслед за ним вниз по лестнице. – Если что, Стерлинги на Плутоне – это фактически самодержавные и беспрекословные Цари Зверей! И всё потому, что эти летающие монстры как раз и находятся на самой вершине пищевой цепочки всех живых тварей Плутона… К тому же, у них на планете просто нет естественных врагов, а они сами – охотятся на всё, что движется. Внешне они чем-то похожи на огромных летающих над землей мант или скатов – с полупрозрачными перепончатыми крыльями-планёрами и отростками-перьями в виде острых, как сколы стекла или даже обсидиана, лезвий на концах всех своих конечностей и на хвосте-двузубце. Точно так же, как и другие обитатели Плутона, Стерлинги имеют полупрозрачные и желеобразные тела и конечности. И, тоже как и у швындр, все их тела после поглощения кальция или натрия сразу же становятся черными и непрозрачными… И да, самое любимое занятие Стерлингов – это охота именно на нас – людей из другого мира. Это напрямую связано с тем, что в силу чисто геологических и вполне объективных причин на Плутоне имеется катастрофический дефицит кальция и фосфора… А твои и мои кости и костный мозг – это для Стерлингов не только особо изысканное лакомство, но и минимум три-четыре килограмма этого самого кальция, жизненно необходимого стерлингам и швындрам для откладки яиц. Хотя, конечно, и те, и другие, запросто могут размножаться и принципиально другим способом – типа примитивного деления… Но это для них значительно дольше и куда более энергозатратно. Плюс, резко возрастает вероятность мутирования и появления среди потомства местных тварей изначально нежизнеспособных уродов… Но это, как говорится, уже не наша проблема!.. Куда важнее тот непреложный факт, что ни один личный скафандр во Вселенной, тем более такой, как у тебя и меня, Летун, в принципе не способен защитить человека при нападении на него Стерлинга! И всё потому, то во время своей атаки на противника или охотничью добычу Стерлинги и крупные швындры как бы обволакивают жертву своим собственным телом-тканью – этаким, ну очень тонким и одновременно неразрывно-сплошным, полупрозрачным на вид полотном. После чего они усиленно душат свою жертву, а Стерлинг ещё и до смерти её морозит, тем самым лишая добычу самой возможности двигаться и дышать воздухом… Ну и, в качестве бесплатного бонуса и подобно земным удавам, питонам и прочим анакондам, попутно ломая ей кости. Вдобавок, когда Стерлинги атакуют наши дискообразные Вертушки, то они обычно плюются в них концентрированной плавиковой кислотой, которая разъедает даже стекло пилотской кабины и гермошлемы наших скафандров, и швыряются в своего противника острооточенными осколками азотно-метаннового льда, как смертоносной шрапнелью… А тебя что, Летун, Суперком вертухаев так ни о чем и не предупредил? Или он вообще тебя не инструктировал по технике безопасности и правилам поведения людей на Плутоне?
– Да нет, вроде… – в растерянности проронил Герман, с трудом и чертыханиями преодолевая очередную ступеньку в мрачную «бездну». – Ничего такого, Суперком мне не поведал… Он в основном про устройство скафандра и график работ на Руднике мне долдонил!.. Типа того, что мой новый скафандр – это мой родной дом и гарантирован дарующая мне право на жизнь обитель!
– Во даёт, гад! У…бище микросхемное! – в сердцах грубо выругался Муха, ненароком поскользнувшийся и в прерванном полете-падении грузно наваливаясь сзади на Германа. – Это он специально, чтобы новоиспеченным каторжанам их новая жизнь сразу мёдом не показалась!.. Ну и о каких конкретно защитных свойствах и функциях твоего скафандра тебе рассказал Суперком, Летун?!
– Ну, – с трудом удерживая равновесие и только лишь каким-то чудом не падая вниз и вперед, не сразу ответил старожилу-Старателю Герман, – за то время, что я летел сюда с Космобазы, он мне много чего наговорил!.. Мол, мой личный скафандр – это практически полностью автономная система: я буду в нём, в буквальном смысле этого слова – ЖИТЬ! То есть, есть, пить, спать, работать, справлять естественные надобности и так далее… При этом, в качестве регулярной еды Корпорация будет мне ежедневно, но строго по результатам моей работы в предыдущую смену, выдавать – прямо в шлем скафандра по специальным трубочкам – некий «пищевой концентрат» и свежую воду.
– Ну это, да, Летун, – с готовностью подтвердил Муха, прежде чем громко и саркастически расхохотаться сразу во всех в стереофонических динамиках гермошлема Германа. – Всё так… Хотя и не совсем! Например, тебе Суперком уже сказал о том, что «пищевой концентрат» – это такая несусветная супергадость зеленовато-коричневого цвета? Ну, что-то вроде полностью и без остатка усваиваемой твоим желудком каши-желе с комочками жира и специальным фармонаркотиком, который будет гарантировано блокировать все, кроме голода и жажды, твои биологические и физиологические потребности и разрушать разные там человеческие гормоны. Ну а если будешь ударно работать, то в этот пресловутый «пищевой концентрат» Корпорация будет великодушно добавлять ещё и вкусовые ароматизаторы, гы-ы-ы-… В качестве питья – опять же, прямо в шлем скафандра – ты будешь получать обычную, дистиллированную воду, которой на Плутоне, в виде снега, льда, подземных рек и мини-озер – ну просто до фига и даже больше… Так что, мы здесь её, одновременно с кислородом для аварийной камеры, добываем самостоятельно – из подручного, точнее – подножного, сырья! И притом в любых, нужных нам, людям, для полноценной жизнедеятельности, а нашим подопечным – роботам-бурильщикам, проходчикам и рудокопам – для самоочистки и технической профилактики, количествах… Точно так же мы добываем здесь и необходимую нам энергию – с помощью портативного термоядерного генератора, или попросту – «Термо-гена», который расположен прямо под полом нашей Бытовки. Причем, этот самый Термоген не только питает энергией наши собственные скафандры и «гробы трамп-пампама», но ещё и дистанционно, без всяких там кабелей, но прямо по воздуху, передает её вниз, на глубину более километра, где сейчас располагаются рабочие шахты рудника. Тем самым он полностью и даже с избытком обеспечивает электроэнергией всех автономных роботов-рудокопов и прочее горнодобывающее оборудование и функциональные системы нашего рудника.
– Нет, – честно признался Герман. – Ни о чём таком, в инструктаже Суперкома – не было!
– В-о-о-т, и я том же! – торжествующе поднял свой указательный палец к условному «небу», Муха. – И уж точно, о чём тебе не говорил этот гад Суперком, так это об аварийной комнате, коя, на всякий «пожарный» случай есть в любой жилой Бытовке Старателей. Это такая, полностью герметичная, заполненная воздухом и хорошо отапливаемая «аварийная» камера-бокс, которой можно пользоваться, если твой личный скафандр ненароком выйдет из строя. Ну или у тебя возникнет насущная необходимость где-то переодеться в резервный скафандр или оперативно починить свой собственный… Ну, признайся, Летун, Суперком ведь об этом – ни-ни… Я прав?!
– Так точно! И об этом Суперком тоже как-то забыл упомянуть в своем инструктаже, – вынужден был подтвердить его слова Герман, тяжело дыша и уже с трудом передвигая свои, невыносимо уставшие от постоянной балансировки по скользкому льду, ноги.
Неожиданно отвесно-крутые ступени винтовой лестницы, равно как и сам подземный колодец, сами собой закончились.
Одновременно с этим и прямо перед Германом – в тускло-рассеянном свете шахтерской коногонки-минипрожектора его гермошлема – чудесным образом возникла массивная стальная дверь. Точнее – люк овальной формы, как на до боли ему знакомых звездолетах или космических орбитальных станциях.
– Всё, прибыли! – торжественно провозгласил сей, и без того очевидный факт, Муха, достаточно беспардонно протискиваясь между Германом и стенкой колодца к уже «реальному» входу в жилое помещение Старателей. – Дальше уже начинается твоя новая и последняя в твоей отныне вялотекущей жизни альма-матер, Летун!
К счастью для и без того вдавленного в ледяную стену Германа, вновь махать кувалдой Мухе на этот раз не пришлось. Входной люк в Бытовку, без сомнения немного прогреваемый изнутри, открылся автоматически. Точнее – просто отъехал в сторону, как в дешевых и примитивно-наивных фантастических блокбастерах конца 20-го века.
Практически сразу любопытному взору новоиспеченного Старателя Леваневского открылась жалкая, квадратной формы длиной и шириной не более 4 метров, каморка. Вдобавок, утопающая в густом сумраке, вызывающе зачуханная и полностью лишенная каких-либо предметов обихода и потолочно-настенно-напольных бытовых украшений.
В самой глубине каморки, единственным источником света в которой была лишь двухцветная – красно-зеленая – сирена «Тревоги», маняще сверкала ещё одна железная дверь. По всем своим внешним признакам и местоположению, она вела в ту самую «Аварийную Камеру», о которой Герману уже успел по большому секрету поведать Муха. Справа от этой двери чуть заметно поблескивал своей идеально отполированной стеклянной поверхностью вакуумный пневмолифт. Судя по крошечным габаритам его транспортного цилиндра-кабины, он был рассчитан на перевозку только лишь двоих, одетых в скафандры, Старателей и небольшого контейнера для инструментов. Напротив него и слева от двери – высился, тоже от самого пола и до потолка, какой-то зеркально отполированный шкаф – совершенно непонятного для Германа предназначения.
В свою очередь, уже в самой каморке Старателей и по обе сторон от её центральной дорожки-прохода, величественно и самодержавно возвышались, заполняя собой две трети всего внутреннего пространства Бытовки, два циклопических «гроба трамп-пампама» – давным-давно устаревшей и потому сильно упрощенной конструкция. Оба допотопных «гроба»-саркофага, без сомнения, предназначались для Мухи и Германа и пока были настежь открыты, вальяжно демонстрируя нежданным гостям свои незамысловатые и угрожающе алчные до законной добычи чрева.
В довершении всей это минималистко-ущербной картины вопиющей убогости и нищеты Бытовки Старателей – стоило только Герману переступить её порог, как сирена «Тревоги» отчаянно завизжала и надрывно, так, что, казалось, способна была разбудить даже мертвого, завыла в ослепляющих проблесках кроваво-красного света…