ридор, куда выходило не меньше десятка дверей.
– Это гримёрки… ну, то есть уборные, – тихо сказала Лиза. – Надо заглянуть.
– Слушай, если мы будем втроём по каждой шарить, долго получится. Давайте каждый пойдёт в отдельную, – предложил Кирилл.
– Первое правило любого фильма ужасов – не разделяться! – с умным видом продекламировала Динка и хихикнула. – Согласна. Только, чур, никто далеко не уходит. В этой темнотище чёрт ногу сломит. Тут, чтобы покалечиться, никакого проклятия не нужно.
Лиза слегка улыбнулась и зашла в ближайшую уборную. Луч света выхватил афиши на стенах, столик с большим зеркалом, узкий диванчик. В углу стояло что-то вроде напольной вазы, в которой торчало несколько сухих веток. Девочка на удачу выдвинула пару ящичков туалетного стола, но там ничего не было, кроме нескольких булавок. За стеной послышался грохот и Динкина ругань.
– Что там у тебя?! – закричала Лиза.
– Нормально всё, – ворчливо ответила подруга. – зацепилась ногой, чуть под вешалкой не погребло.
Услышав привычное Динкино брюзжание, Лиза успокоилась. И тут её слуха снова коснулось навязчивое шуршание, похожее на вкрадчивый шепоток. Медальон на груди девочки вдруг ощутимо вздрогнул и мелко завибрировал. Весёлые перекрикивания одноклассников из соседних комнат стали чуть тише, исчезло поскрипывание старых половиц и шум ветра за стеной. Фонарик щёлкнул и погас. От неожиданности Лиза дёрнула рукой и выронила его. Совсем хорошо! Лиза зашарила в кармане куртки в поисках телефона. Голос Динки в наступившей темноте прозвучал, как гонг:
– Лиз! Я там нашла кое-что!
– Где? – вскинулась Лиза. – В гримёрке?
– Нет, заглянула на склад декораций. Там такое-е-е! Идём быстрее. Кирка тут сам с уборными разберётся.
– Ну, как-то нехорошо его здесь бросать, – заколебалась Лиза. – Мы ж договорились далеко не уходить.
– Дворнягина, опять трусишь?!– немного раздражённо отозвалась подруга. – Да не надо далеко ходить. Он тут прямо за поворотом. Короче, догоняй!
Свет от Дининого фонарика двинулся к проходу к сцене. Лиза бросилась следом, но, как она не торопилась, Дина всё равно шла на несколько шагов впереди. Склад декораций, действительно, оказался недалеко. Дина открыла громко скрипнувшую дверь и скользнула внутрь. Лиза тоже вошла и остановилась. Вроде бы просторное помещение было полностью заставлено слабо различимыми в темноте конструкциями. Девочке показалось, что она видит очертания египетской пирамиды и чего-то напоминающего стену замка с резными башенками.
– Дин, ты где? Куда идти-то?
Дина махнула ей фонариком из-за какой-то высокой конструкции:
– Сюда давай.
Лиза опасливо посмотрела на верхушку пирамиды и пошла на голос подруги.
***
Дина с сердитым вздохом осмотрелась ещё раз. Пыль, старая рухлядь и ничего полезного для дела. Она постучала в стену:
– Кирилл, у тебя что-нибудь есть?
– Тут шкафчик какой-то, – донёсся до неё приглушённый голос мальчика. – Сейчас быстро просмотрю и дальше пойдём.
– О`кей, – крикнула Дина и вышла из уборной. В соседней комнате было тихо. Первое, что бросилось ей в глаза – это был Лизин фонарик, сиротливо валяющийся на полу.
– Дворнягина, ты здесь? – встревоженно позвала Дина. Тишина. Девочка прислушалась и отчётливо услышала тихие, удаляющиеся шаги. Она посветила в проход к сцене, и на мгновение в свете фонарика мелькнула Лизина куртка.
– Лизка, ты куда? – крикнула Дина.
– Чего орёшь? – осведомился Кирилл.
– Да она куда-то одна потопала, детективщица липовая. Вот просили же: по одному не ходить! Но Лизочка-то лучше всех всё знает! Пойду, верну её.
Дина торопливо зашагала вслед за Лизой, освещая себе путь. Она услышала скрип двери и почти вбежала на склад.
Лиза как раз пробиралась среди декораций. Дина открыла, было, рот, чтобы позвать её, но одеревенела от ужаса. Прямо над идущей Лизой висела упавшая потолочная балка, которую держала только бутафорская крепостная стена. Однако Дина даже со своего места видела, что конструкция готова рухнуть.
– Лизка, назад! – панически выкрикнула. Лиза удивлённо оглянулась. Декорация заскрипела. Лиза, будто сомнабула, медленно подняла голову. Дина бросилась вперёд, дёргая Лизу за рукав. Балка с ужасающим грохотом упала вниз, проломив пол. Девочки, дрожа, лежали на полу. Первой опомнилась Дина.
– Дворнягина! Ты всегда была с приветом, но сейчас ты реально больная! – закричала она, кулаками вытирая слёзы. – Тебе какой чёрт сюда понёс, балда!
– Хватит орать! – крикнула взвинченная Лиза. – Я за тобой шла. Ты ж меня сюда и повела.
– Что-о-о?!
– Девчонки, вы там целы?! – на склад вбежал Кирилл, но они не обратили на него внимания.
– В каком смысле я тебя сюда повела? – уже более спокойно осведомилась Дина.
– Ты заглянула в мою гримёрку и сказала, что нашла что-то интересное на складе декораций, – упавшим голосом пролепетала Лиза. – Это что, не ты была?
Дина и Кирилл обменялись взглядами санитаров психиатрической больницы.
– А это ещё что? – вдруг вскрикнула Воронина, тыча пальцем на шею одноклассницы. Медальон и цепочка мерцали красноватым светом.
– Он злится, – тихо сказала Лиза. – Чем дольше я его ношу, тем больше мне кажется, что у него своя… свой… характер, что ли…
Девочка щёлкнула крышкой: глаз на увеличительном стекле полыхал переливчатым сиянием.
– Сегодня он снова хотел меня убить, – каким-то бесцветным голосом сказала Лиза, посмотрела на Дину и порывисто обняла её:
– Спасибо, Диночка. Ты мне жизнь спасла. Я опять тебе должна.
Лицо подруги странно дёрнулось, и она ответно сжала Лизино плечо:
– Да хватит тебе…
Потом Дина поднялась и безапелляционно заявила:
– Я думаю, что нам тут больше нечего делать. Пошли отсюда. Не знаю, как вы, а я ни минуты здесь не останусь.
Кирилл и Лиза согласно кивнули. Сил на то, чтобы дальше рыскать по заброшенному театру не было ни у кого. Ребята двинулись к выходу. Но стоило им выйти из склада, как Кирилл резко остановился:
– Слышите?
Девочки прислушались. Со стороны сцены доносились шаркающие шаги, но никого не было видно. Потом появилось неясное светлое пятно, которое медленно приближалось к незадачливым исследователям театра. Ещё мгновение – и перед оторопевшими ребятами словно из воздуха материализовался… призрак! Лицо, залитое мистическим зеленоватым светом, кривилось злобной гримасой. Он протянул руку по направлению к ребятам. Они дружно вжались в стену.
– Привидение, – хором выдохнули девочки.
– Вы чего здесь делаете? – проскрипел призрак низким хрипловатым голосом. —А ну как я щас участкового вызову!
***
Степан Митрофанович (так звали «призрака») оказался сторожем Южного парка. Он как раз проходил мимо театра, услышал грохот, когда упала балка, и зашёл посмотреть, что случилось. Зелёный свет, который так напугал ребят, исходил от покривившегося налобного фонарика сторожа.
– И зачем вы сюда полезли, молодёжь? – вопрошал Степан Митрофанович, выводя ребят наружу. – Я ж вижу – приличные ребята, на бомжей и наркоманов вроде не похожи. Да и не ходят они сюда… Дурное здесь место.
При свете дня ребята увидели, что лицо несостоявшегося призрака вовсе не злое, просто очень морщинистое. Чёрная шапочка и длинный тёмный плащ делали старика похожим на монаха.
– Так вы мне скажете или нет, что вы тут лазили? Приключений искали или украсть чего?
– Нет, – выдавил наконец из себя Кирилл. – Мы готовим доклад на школьную конференцию об исторических зданиях Железнодонска. Нам сказали, что старый драмтеатр – это очень интересное место, с особенной историей. Мы и решили посмотреть.
– Глупые вы… – ответил сторож. – Вы лучше б в библиотеку сходили или знающих людей поискали, чем по развалинам лазать.
– Да где ж нам их найти? – развёл руками Кирилл. – Театр-то пятьдесят лет назад сгорел.
– Ну, одного, положим, нашли, – хитро улыбнулся сторож. – Я, ребята, в ранней молодости работал здесь. Так – подай да принеси. Но слышал и видел много чего, на меня ж, мальчишку, внимания почти не обращали, будто я что-то вроде ихних декораций.
Лиза радостно подобралась.
– Степан Митрофанович, вот вы сказали, что место тут дурное. Что вы имели в виду?
– Да вот и не знаю, как объяснить, – почесал в затылке сторож. – Если по-новомодному сказать, энергетика здесь плохая. Обычно такие заброшенные здания загаживают, а сюда никто ни ногой. Я тут и приставлен, чтоб гонять таких, гадящих, то бишь, а гонять-то и некого. И ещё: сколько лет театр заколоченный стоит, а его ж не сносят и не реставрируют. Странное место, плохое…
– А вы можете нам рассказать что-нибудь о тех временах? То есть, когда театр работал?
– А чего ж не рассказать? – улыбнулся вдруг старик. – Хоть с молодыми поговорить, а то ж кому старый болтун нужен… Пойдёмте в мою сторожку. У меня там чай и печенье. Племянница моя замечательное печенье делает!
Ребята помялись, но не принять такое искреннее и радушное приглашение было попросту нельзя.
***
Сторожка Степана Митрофановича оказалась небольшим крепким домиком, обставленным очень просто: низенькая тахта, стол, пара стульев. В углу висели иконы, приятно пахло зверобоем, чабрецом и мятой.
Хозяин усадил ребят на тахту и сноровисто заварил травяной чай. Две имеющиеся чашки он отдал девочкам, Кириллу чай налил в стакан с мельхиоровым подстаканником, сам пил из большой крышки от термоса. Душистое домашнее печенье и правда оказалось замечательным.
– И что ж вам рассказать, юные любители старины? – лукаво спросил сторож, когда чай был налит и роздан.
– Мы когда в интернете читали про театр, там было написано, что здесь играла Аграфена Шкловская. Видите ли… – Лиза немного замялась, но Кирилл быстро подхватил:
– Моя прабабушка была с ней знакома. Так мы, в общем, и узнали о драмтеатре.
– Аграфена Шкловская говорите? – прищурился сторож. – Как же, как же… её в театре примадонной называли. Капризная, скандальная баба она в те времена была, но актриса первостатейная. Тут уж не прибавить, ни отнять. Джульетту играла так, что половину дам из зала в обмороке выносили, а вторую половину – в истерике. Сплетничали про неё, конечно, много. Кто-то даже поговаривал, что она ведьма, режиссёров привораживает. Вот они ей главные роли всегда и дают. Сплетни, конечно, и зависть. Театральные завсегда суеверными были.