Мне выделили комнату – маленькую, но чистую и уютную. Больше всего радовало, что я могла закрыться на замок изнутри – так я чувствовала себя более защищенной, особенно по ночам, когда мысли о побеге съедали заживо.
Мнимая «свобода» была неплохой альтернативой темнице, но все же иллюзорной – моя комната находилась на первом этаже, а на окнах стояла прочная решетка. За неимением лучшего расклада событий, я радовалась хотя бы этому – все оттенки погоды и вид на красивый сад служили отдушиной. Как и удобства в комнате: высокая кровать с упругим матрацем, книжный шкаф с серией книг на английском языке и телевизор, который, правда, не работал.
Моя комната находилась в крыле, где располагались покои Меридианы и других ее фрейлин. Здесь также было несколько комнат для ее прислуги, и моя находилась как раз на границе с крылом, отведенным для горничных.
Вот и была я неизвестно кем – то ли прислугой, то ли частью свиты, то ли пленницей.
После долгих лет жизни на ферме, когда никому до меня не было дела, и я могла идти куда угодно, такая жизнь обернулась для меня петлей на шее, и не хватало только Брэндана, который с удовольствием бы затянул ее до упора.
К счастью, с «Его Высочеством Зла» я не встречалась около двух недель – лишь изредка видела его в саду через окно и в коридорах замка. Первый раз – в сопровождении советника Джейсона и других с виду важных личностей в официальных костюмах, второй раз – в окружении девушек, которые заливались смехом.
Представить не могу, что вызвало у них улыбку и даже смех – разве что Брэндон хорошо накачал их наркотиками или алкоголем. Очевидно, это были те самые фаворитки, с которыми он справлял свои плотские нужды.
Значит пленницы нужны были ему не для этого. То, что он не сексуально озабоченный маньяк и не торговец женскими телами должно меня радовать…
Мэри была со мной довольно молчалива – девушка только и умела, что отдавать приказы, которые я решила выполнять без вопросов. К счастью, ее поручения сводились к какой-нибудь глупости – помочь застегнуть платье, заправить постель, протереть пыль в ее комнате… Две фрейлины Мэри всегда были при ней, и они часто ходили на прогулки в сад вместе или в город. Я же была здесь никем и не была наделена такими привилегиями и не могла понять, зачем Мэри спасла меня, если даже не нуждалась в этом.
Очевидно, просто для того чтобы сохранить мою жизнь. И в глубине души, я была ей благодарна. Потому что мне нравилось изучать замок, я мечтала ненароком натолкнуться на что-нибудь, что подсказало мне бы ответы на все вопросы, узнать историю этой семьи и, в конце концов, даже найти какой-нибудь компромат на Королевскую династию, чтобы использовать информацию как шантаж.
Взамен на свободу. Или, возможно, даже на прекращение войны.
Только все эти мысли были больше похожи на мечты наивной девочки – я знала, что этому не бывать. Я – песчинка, тень, затерянная в коридорах замка. И моя жизнь, и свобода теперь только в руках Брэндана, который меня игнорировал.
Однажды, бродя по закоулкам северного крыла замка, я попала в зал, стены которого завешаны картинами. На меня смотрели сразу десятки лиц – строгих, волевых, излучающих власть. Думаю, здесь были изображены все члены династии Виндзоров, потому что в углу каждого портрета я находила подпись, оповещавшую том, чье лицо было изображено на холсте.
На центральной стене висела большая картина с людьми, изображенными во весь рост. Она притягивала, манила меня, потому что на ней я сразу увидела нечто знакомое – синие глаза, которые даже на бумаге выглядели живыми и загадочными.
И все же художнику не удалось передать сущность маленького Брэндана (на вид, на холсте ему около десяти-двенадцати лет), и черты лица были мягкими, а полуулыбка совершенно не напоминала дьявольскую.
Передо мной был милый мальчик, на плече которого лежала рука матери. Пальцы женщины слегка сжались на его парадной форме, будто она держалась за самое ценное, что есть в ее жизни. Королева. Красивая женщина. Меридиана – ее копия.
По левую руку от Королевы стояли двое мужчин очень похожие друг на друга – Король Джонатан, как я догадалась… И брат Мэри и Брэндона.
Это был портрет семьи, а не просто первых лиц Государства. Но я списала это на вольность и фантазию художника – мне почему—то казалось, что Брэндан был «с бесовщиной» внутри с рождения. Ну не мог он из этого синеглазого ангела превратиться в убийцу, тем более с такой—то любящей матерью.
Мне всегда казалось, что люди становятся жестокими от недостатка любви, а, судя по этой картине, у них разногласий в семье не было – конечно, художник мог приукрасить реальность, но если я склонна ему верить…
Я знала, что все они – кроме Мэри и Брэда – мертвы, и убили Королевскую семью при загадочных обстоятельствах. Конечно, может, это нанесло травму ребенку, но ведь за Мэри я не наблюдала наклонности к хаосу и пролитию крови.
Рукой я дотянулась до картины, не в силах сдержать желания прикоснуться – моя рука легла на ногу маленького Брэндана, и я еще раз заглянула в его глаза.
Почему ты причиняешь сотням людей столько боли?
Я подпрыгнула от звука голосов, которые послышались из коридора, и судорожно огляделась в поисках укрытия. Я не хотела показываться никому на глаза, потому что знала, что вышла за пределы своего крыла, и побежала к длинной шторе, массивными воланами свисавшей с высокого потолка. Как только я укрылась за тканью, голоса стали еще громче, пока, наконец, не раздались в этом зале.
– Несколько деревушек на границе Германии и Франции уничтожены, Ваше Высочество. Сопротивляющиеся – убиты, сдавшиеся – взяты на работы. Несколько пленниц, подходящих по возрасту, доставлены в темницу.
– Есть что-нибудь особенное? Вы их проверяли? – скучающим тоном отозвался Брэндан на голос Джейсона. С ними были еще пара молодых людей – очевидно, самые доверенные лица; возможно, ответственные за военные действия.
Черт возьми, неужели я оказалась в месте, куда заходить не следовало? Если эта часть замка не выделена для Мэри, и Брэндан увидит меня… Мне помогут только всевышние силы.
– Ничего. Пусто, – с ноткой печали ответил незнакомый мне голос. С замиранием сердца я слушала удары каблуков о пол – кто—то приближался к окну, за шторой которого я скрывалась. Если он подойдет вплотную, то на всевышних можно уже не рассчитывать.
– Жаль. Люди погибают просто так. – Голос Брэндана стал громче, я осознала, что это именно он идет в мою сторону. Я возвела глаза к небу и скрестила пальцы – только бы он меня не увидел. – Но так должно быть. Ради будущего нашей страны. Мы встали с колен и теперь должны защитить себя от угроз более сильных противников. Только объединив лучшие стороны наших стран, мы сможем стать сильнейшим государством. Во главе которого, разумеется, буду стоять я.
– План идеальный. И все же… Простые люди знают о жертвах. Они должны бояться, уважать, а не ненавидеть вас…
– Знаю. Поэтому я и ищу… Другой способ. Но, как видите, он безуспешен уже целый год.
– Да, с твоего возращения уже целый год прошел. – Еще один голос заговорил с Брэндоном на «ты» и довольно дружеским тоном. – Забудь о прошлом, о том, что творится… Хотя бы на вечер.
Тут отгремел последний шаг принца, и, по закону подлости, он подошел вплотную к окну. Видимо я так сильно испугалась и была выдана собственным дыханием, что Брэд повернулся в мою сторону, чем вызвал новый прилив лихорадочного страха во всем теле.
Встретившись со мной холодным взглядом, он тут же повернулся обратно к окну, тщательно разглядывая красивейший сад.
Я ничего не понимала. Он просто не мог меня не заметить. Его глаза отчетливо смотрели прямо на меня, как всегда, в самое нутро – и вот он отворачивает голову и делает вид, что не заметил меня.
Почему?!
Мне никогда не понять этого человека.
– Я забываюсь ночами. Но если ты настаиваешь, Себастьян. – Брэд ухмыльнулся и, развернувшись в обратную сторону, подметил: – Иногда мне кажется, что в замке установлены жучки.
Я чуть не подавилась воздухом от такого «тонкого» намека.
– Предлагаю перейти в переговорную и там обсудить наши планы и предстоящие мероприятия.
– Нет проблем. Я пока доложу обстановку в других местах… – И их шаги и голоса начали медленно удаляться от меня.
Я еще несколько минут так и стояла за шторой, пытаясь угомонить свое дыхание и волнение, что забурлило в крови. Переварила услышанную информацию, которая, опять же, только еще больше запутывала.
***
– Взбей мне подушки, – спокойно попросила Мэри, глядя на меня слегка снисходительно. Несмотря на то, что хотелось расцарапать эту стерву, я выполнила приказ, помня о том, что благодаря Меридиане я сплю в личном безопасном бункере, имею возможность мыться, когда захочу, и питаюсь вкусной пищей, а не мерзкой кашей из подземелья, больше похожей на объедки. К тому же, после случая утром я захотела сблизиться с принцессой – это единственный шанс вывести ее на разговор и утолить свое любопытство. Единственный шанс узнать: какого черта я вообще здесь оказалась.
– Как прошел ваш день? – начала я, хотя, обычно не задавала таких вопросов.
– Тебе что-то нужно от меня? – Мэри не обращалась ко мне по имени, потому что я до сих пор его не сообщила, а она и не спрашивала. – Лучше говори сразу.
– Нет, Ваше Высочество, – я уставилась на подушку, которую мяла чересчур сильно. – И все же мне не дает покоя один вопрос.
– Можешь его задать. – Принцесса сидела у зеркала и расчесывала свои длинные рыжие волосы. Обычно это делала одна девушка из ее свиты – Лия или Тесса.
– Почему мой палач послушался тебя? Ведь совершенно очевидно, что Брэндан управляет замком, народом, Парламентом… Всем! Ты… Вы здесь будто для украшения. Почему он не послушал его? – Я действительно не понимала, почему так вышло. Разве слово монарха – не истина в последней инстанции? У женщин в Англии уже несколько лет довольно мало прав. Их задача – продолжение Королевской династии, а не политические игры.
– То ли ты слишком умна, то ли слишком глупа. То ли некстати любопытна. Я не дам тебе ответа на этот вопрос.
– Это ожидаемо. Но попытаться стоило, – я направилась к двери, выжидая ее кивка, которым она обычно меня отпускала. Мне необходимо было помыться.
– Мне нравится, что ты можешь говорить, а не только смотреть мне в рот. Лия и Тесса, порой, утомляют.
– Их вы не заставляете взбивать подушки и вытирать пыль в вашей комнате, – отшутилась я, нервно поправляя платье.
– Они – коренные англичанки, обе знатного происхождения. Они в свите, благодаря своему положению, а ты – потому что я не хотела оставаться в долгу перед Богами. Я и сама не знаю, что мне с тобой делать. Но пока ты не мешаешь, к тому же, Брэндан сейчас так занят, что я почти его не вижу. А значит могу избежать его гнева.
На ее губах появилась улыбка, образующая ямочки на щеках.
– К тому же, тогда ты защитила не только меня от Брэндана, но и Дэниэля… От смерти. Это очень большой долг. Ты спасла моего л… Друга, – осеклась она, но я и так прекрасно знала, что она хотела сказать.
Любимого.
Но в чем была проблема? Мы же не в средних веках, неужели она не могла встречаться с тем, с кем пожелает? Если это так, то во Франции с этим было гораздо лучше – все эти разделения по крови были весьма прозрачными, насколько я знала. Хотя, я слишком мало осведомлена историей своей собственной страны, чтобы судить о различиях в культуре.
– У вас сильные чувства? – вдруг ляпнула я, глядя на Меридиану в упор. Девушка покраснела.
– Чужая, ты очень бестактна, – захихикала она, и ее смех выдал девушку с головой. – Дэнни… Он волшебный. Всегда рядом. И у него доброе сердце, несмотря на то, что он офицер…
– И как же начался ваш роман? – снова не удержалась я, совершенно забыв, что разговариваю с принцессой.
– Сначала он присылал мне анонимные письма… – мечтательно протянула она, все больше заливаясь краской. – Сначала я подумала, что это от Герцога, который давно ухаживал за мной – еще до возвращения Брэндана из… – Тут Мэри прикусила себе язык и встряхнула головой. – Неважно.
Улыбка с ее счастливого лица исчезла. – Можешь идти. Не покидай северное крыло – помни, что чем меньше ты попадешься на глаза Брэду, тем больше у тебя шансов на то, что он о тебе забудет. Так будет лучше, и мои отношения с братом наладятся.
– Вы почти раскололись, Ваше Высочество, – посмеялась я и скрылась за дверью.
Надо же, первая попытка сближения, и уже такие большие шаги вперед. Еще бы чуть—чуть, и она бы мне все выдала. Нужно чаще устраивать задушевные бесед, и психологические тузы манипулирования у меня в рукавах.
Глава 7
Flashback
. От третьего лица
– Кто тут у нас? Неужели, его Высочество Обманщик и Цареубийца? – Коренастый мужчина, больше похожий на смертоносную машину, вошел в одну из камер, с высока наблюдая за человеком без сознания свернувшимся на полу.
Под юнцом лет шестнадцати—восемнадцати редела алая лужа крови, которая стекала по его спине и плечам. В глазах служителя Адинбурга не было ни капли жалости к бывшему принцу – это чувство было ему чуждо уже очень много лет.
Вслед за ним в камеру вошла еще парочка служителей, которые с удовольствием разглядывали свое новое поле для издевательств и пыток.
Они и сами когда-то были пленниками Адинбурга, пока Король не позволил им стать служителями. Он думал, что эта тюрьма позволит свести убийства в стране к минимуму – будущие пленники, совершавшие тяжкие преступления, должны знать, что их ждет, если они переступят черту закона.
Если бы только Король Джонатан знал, что когда-нибудь в одной из камер под пытливым взором служителей будет валяться его сын…
Но Король был убит около суток назад вместе с женой и старшим сыном – Бастианом. На улицах царил хаос и беспредел – люди разделились на группы, и у каждой группы была своя правда о произошедшем.
– Какая честь, Ваше Высочество, – иронично отчеканил один из служителей – его бездушный взгляд скользил по юноше с какой-то маниакальной кровожадностью. Затем он пнул его в обнаженный живот, от чего Брэндон хрипло закашлял и открыл глаза, прозрев от боли.
У парня не было сил на сопротивление, несмотря на то, что он был не по годам силен и развит. На самом деле, он вообще сомневался в том, что выживет, после того как получил восемнадцать ударов розгами – как раз столько, сколько лет ему и было.
Он хотел что-то ответить ублюдку, лицо которого расплывалось перед глазами, но все слова застревали в горле. Запах собственной крови вызывал ужас, который он тщательно скрывал.
– Держите его, – бывшего принца схватили за запястья, пригвоздив к каменному полу лицом вниз. Он догадывался, что с ним будут делать, и про себя повторял только оно:
«Только бы отключиться. Только бы не чувствовать.»
– Ты знаешь, ты заслужил это, Цареубийца. Ты совершил самое тяжкое преступление из всех возможных и за это оказался здесь. – Служитель затих, выдержав драматическую паузу. – Готов поспорить, ты мечтаешь о быстрой казни. Но твои унижения только начинаются… А мне выпала честь поиздеваться над сыном того, кто создал это место.
Брэндан услышал звук спичек – в камере мгновенно стало жарко. Не помня себя от злости и унижения, он начал биться головой о каменный пол – потея, пыхтя и обсыпая служителей проклятиями.
«Только бы потерять сознание. Ну же. Ну же… Давай». – Он бился и бился головой о пол, набивая себе многочисленные синяки. Но забвение не приходило.
– А теперь наказание понесешь ты, маленький принц, – с насмешкой произнес служитель. – За Бастиана. За наше будущее, которое ты разрушил.
«За моего брата…», – пронеслось в голове, прежде чем Брэндан вспомнил человека, который всегда всю жизнь был рядом с ним.
Бастиан был ему больше чем брат. Он был ему наставником, другом, будущим Королем… Еще год назад он даже не мог представить, что когда-нибудь произойдет то, что происходит сейчас.
Это выглядело как проклятье, как злой рок, который внезапно свалился на его семью, страну и плечи.
Он даже не понял, в какой момент все начало меняться, и они с братом отдалились.
Но несмотря на то, что сейчас Брэндан терпел адские муки, он не мог отвернуться от Бастиана и обвинять его в чем-либо… Бас был мертв, и это все, что убивало и имело значение. Как и отец.
Как и его мама. Мама…
– Цареубийца, – подытожил Истязатель. В следующий миг Брэндан задергался в руках служителей – то, что делали с мальчиком, было трудно передать словами.
Его раны, оставшиеся после плети, протыкались раскаленным мечом, который вонзали очень медленно и изящно – Служители умели находить тонкую грань между пыткой и смертью.
А принц был нужен им живым.
Сотни взрывов прошлись по его спине, без остатка забирая душу принца. Боль ослепляла, ужасала и сводила с ума – он что-то кричал, хотя и обещал себе не делать этого.
«Только бы забыться… Прошу. Умоляю».
У него было такое чувство, словно с него содрали кожу. Наверное, так оно и было. Рубцы, оставшиеся на его теле, не стереть. Они навсегда отпечатаются на его жизни и будут служить клеймом, пока он не состарится в этом Богом оставленном месте.
«Бастиан… Прости… Я не хотел, чтобы так вышло». – Последняя мысль отдалась в нем новой порцией боли, и с размаху он ударился лбом о камень, погружаясь в темноту.
Всю оставшуюся жизнь он будет носить на лице шрам, пересекающий его бровь, который всегда будет напоминать ему об этом дне – о дне, когда начались долгие годы не прекращаемых пыток.