Эти слова прозвучали словно шепот, который едва перекрывает шелест листвы на ветру. Широко распахнув глаза, я стояла рядом и боялась спугнуть наваждение. Еще никогда растения не общались со мной словами. Были образы, чувства, жажда, в конце концов, но не слова!
— Как ты это делаешь? — растерянно спросила я.
Ответа не последовало. Погладив нежные лепестки бутона, я отпустила цветок. Надеюсь, расскажет, когда будет готова. Улыбка расцвела на лице. Один обитатель замка Кроу все же мне открылся.
На третий день отсутствия Валиана я начала волноваться. Мысль о том, что он сбежал, была, безусловно, глупой, но не лишенной смысла. Меня порядком достало спрашивать о нем у слуг, и я сменила тактику. Просто ждала момента, когда светоч семьи Кроу вернется в родные пенаты.
После очередного вечера в одиночестве я коротала время в кровати за книгой. «Порочные желания» покоились в тумбочке до лучших времен, и сейчас все внимание было уделено толстому фолианту с заметками о путешествиях одного из предков Валиана. «Нет, все же какие горизонты и возможности открывает сильный дар и внушительное состояние», — мысленно восхищалась я. В семье Гарден давно не водилось ни первого, ни второго, так что внешний мир и опасные приключения были нам противопоказаны. Отец немного владел магией воды, потому и служил в администрации верфи. Дар мамы, который унаследовали мы с Лили, был прекрасен и мог прорастить семя жизни в самых плохих условиях, но против разбойников или диких животных, к сожалению, являлся бесполезным.
За дверью послышался шум. В столь поздний час это мог быть только Валиан. Я вскочила с кровати и замерла у двери. А что, собственно говоря, я ему скажу? Кинусь как болонка в ноги хозяина и буду прыгать от радости, что он вернулся? У моей гордости и так выдались тяжелые времена, не мешало бы дать ей небольшой отдых.
Я нашла компромисс. Сделаю вид, что иду в уборную. Увижу Валиана, скажу холодно «с возвращением» и с высоко поднятой головой удалюсь.
Я вышла в коридор и замерла. Валиан валялся на пороге своей комнаты. Я кинулась к нему и осторожно похлопала по щекам.
— Валиан! Приди в себя!
Он открыл глаза, но уже в следующую секунду зрачки закатились за веко, и он снова потерял сознание. Откинув полы черного плаща, я ахнула от открывшегося вида подпалин на одежде и обгоревшей плоти. Но даже не это поразило меня больше всего. Перчатки. Перчатки, которые он никогда не снимал, превратились в жалкие лоскуты и оголили руки.
Глава 18
Бенет и Валф перенесли Валиана на кровать.
— Отправляйся во дворец за целителем, — распорядился дворецкий, и Валф тут же бросился прочь. — Леди Кроу, вам лучше....
— Принесите из моей комнаты сундучок с травами. Он стоит под ночным столиком. Мне понадобится кипяток и чистые полотенца, — перебила я Бенета, бросив на него хмурый взгляд.
Не хватало, чтобы он указывал мне, где я должна находиться. Бенет настороженно на меня посмотрел. Несколько секунд мы играли в гляделки, и он сдался, удалившись за всем необходимым.
— Глупый Валиан, в какую передрягу ты попал? — прошептала я, коснувшись бледной щеки.
Из нужных трав и настоек я сделала компрессы для рук и обожженных мест на теле. Компрессы должны были облегчить боль, если Валиан придет в себя до приезда целителя.
— Такое бывало раньше? — спросила я Бенета.
— К сожалению, да. Дела государства не всегда связаны с бюрократией и дворцовыми интригами, леди Кроу, — ответил дворецкий.
Я поджала губы и взяла пучок трав. Подожгла его и стала обкуривать дымом кровать Валиана. Бенет выглядел обеспокоенным, но мешать не стал. Белый ароматный дым сгустился. В причудливых завитках, поднимающихся к потолку, отчетливо виднелся череп – древний знак неминуемой смерти.
— Леди Кроу? — испуганно спросил Бенет.
— На нем проклятье! — воскликнула я, тут же отпрыгивая от кровати. — О Боги, нам нужен жрец!
Я запаниковала. Валиан мог умереть в любую минуту, и была вероятность, что проклятье заразно.
— Оно одно? — уточнил Бенет, и я уставилась на него глазами, полными ужаса.
— То есть... А... Да.
Мне было сложно здраво мыслить.
— Тогда все в порядке, леди Кроу. Это последствия... Эм... Манипуляций лорда Кроу Старшего.
В комнату влетел королевский целитель. Нависнув над Валианом, он со знанием дела занес над ним руки, и мягкий свет стал литься из узловатых, скрюченных от старости пальцев.
— Откройте окно, — скомандовал он, — в комнате нечем дышать. О Боги, кому пришло в голову курить в комнате с больным?!
Вопрос целителя лаконично проигнорировали. По-прежнему вжимаясь в стену, я не могла оторвать взгляд от Валиана. Его проклял собственный отец?! Как такое вообще возможно...
— Леди Кроу, — мягко позвал Бенет, — дадим возможность целителю спокойно работать. Пойдемте вниз, я приготовлю вам что-нибудь выпить.
— Вы расскажете мне все, — процедила сквозь зубы я, впившись пальцами в рукав дворецкого.
Пока над Валианом колдовал маг, мы с Бенетом сидели на кухне. Мне было не до условностей, дворецкому, судя по всему, тоже. Я пила чай. Бенет выбрал напиток покрепче.
— Прошу, вас леди Кроу, поймите правильно. Я всего лишь слуга и мало что смыслю в магии. Подробнее на ваши вопросы сможет ответить только сам лорд Кроу Младший. Проклятье — это и был тот самый способ, благодаря которому он смог появиться на свет. Оно не заразно, — поспешил заверить Бенет, — лучшие маги Беренвира изучали лорда Кроу, прежде чем королевская семья взяла его под свою опеку.
— Как оно проявляется?
— У лорда Кроу иногда случаются небольшие приступы, — уклончиво ответил Бенет.
— Как оно проявляется?! — повысила голос я, устав от манеры дворецкого недоговаривать правду.
— Лунатизм, леди Кроу.
— Он во сне странно передвигается по замку и воет? — догадалась я.
— Да.
Все сошлось. В ту ночь я видела не призрака, а Валиана. Мне сразу как-то полегчало. Жить в мире, где люди не возвращаются с того света, было куда спокойнее.
— А руки?
— Это побочный эффект магии. Заклинания лорда Кроу настолько сильны, что наносят вред ему самому.
— Я не встречала прежде магов, у которых их же дар оставлял увечья.
— Те маги не чета лорду Кроу, — с достоинством и гордостью заметил Бенет.
Я задумчиво посмотрела на дно чашки. Мелкие чаинки вырисовывали причудливый узор.
Проклятия относились к древней и крайне опасной магии. На территории королевства Беренвир строго запрещалось ее использовать, и наказанием было пожизненное заключение в Башне магов. Там, отрезанные от внешнего мира, высокородные преступники искупали вину и трудились на благо королевства. Кто-то утверждал, что на них ставили эксперименты и испытывали новые артефакты. Но на деле никто не знал, что творится за закрытыми дверьми Башни. Поборники высшей меры наказания роптали, мол, у короля не хватает смелости ввести смертную казнь, и на содержание этих убийц — а все проклятья сводились к чьей-нибудь смерти — впустую тратятся средства из казны.
Другими словами, только маг, достигший высшей степени отчаянья, мог решиться на подобный шаг. В истории Беренвира было множество случаев, когда проклятье оборачивалось против самого проклинателя, ведь путь исполнения желаемого нельзя было предугадать. Так, одна несчастная леди решила избавиться от супруга-тирана и обрекла на вымирание весь род. Проклятье перешло по наследству к их детям, и смерть преследовала семью по пятам, пока цепочка не прервалась. А история о «проклятии глупца»? Мужчина проклял своего врага на нелепую смерть и погиб вместе с ним: они одновременно решили помочь леди поднять платок, столкнулись лбами и умерли на месте. Вот поистине была нелепость.
— Я закончил, — сказал целитель, появляясь на пороге кухни, и сел за стол, не церемонясь.
Смерив его удивленным взглядом, я поняла, что он частый гость в замке Кроу.
— Не было возможности представиться, леди Кроу. Я — лорд Абнер Дикенсон, личный целитель королевской семьи.
Имя гениального мага-целителя я знала прекрасно. То, что сейчас он примчался по первому зову в замок Кроу, говорило о многом. Значит, Валиан все же на хорошем счету?
— Приятно познакомиться. Как мой муж?
— Проспит до утра. Будет ужасно себя чувствовать, когда проснется, но это нормально. Бенет, старина, может быть, и мне нальешь?
— Вы давно знакомы? — удивилась я подобной фамильярности.
— Да, я дружил еще с дедом Валиана. Хороший был маг, жаль, немного безумный, — улыбнулся Абнер.
— В чем заключается проклятье Валиана? — спросила я, надеясь, что хотя бы Абнер сможет ответить.
Он переглянулся с Бенетом, и от былой легкости не осталось и следа.
— Простите, леди Кроу. Я связан клятвой и не могу о нем рассказать.
— Ясно, — холодно ответила я, — пойду, посмотрю как мой супруг.
Интуиция подсказывала — они не просто так скрывают подробности. И Бенет, если не знал, то наверняка догадывался, в чем суть проклятья семьи Кроу.
Я вошла в комнату Валиана. Его бледное, изможденное лицо сливалось с тканью подушки. Лоб покрыла мелкая испарина, ожоги исчезли, и на их месте появилась тонкая розовая кожа. Руки выглядели немного лучше, но шрамы не поддавались исцелению, и, скорее всего, сегодняшние раны оставят новые следы на и без того истерзанной коже. В верхнем ящике комода я нашла новую пару перчаток и надела их ему на руки. Не из-за того, что мне был неприятен вид покрытой рубцами кожи. Нет. Я знала: когда Валиан проснется, то первым делом проверит, на месте ли перчатки.
Устроившись на краешке кровати, я вглядывалась в бледное лицо.
— Что еще ты от меня прячешь? — произнесла я одними губами.
Бенет считал лунатизм Валиана последствием проклятья, но в этом не было никакого смысла. Проклятия обходятся куда дороже. Объяснение поведения Валиана было приземленнее — глубокая психологическая травма, вызвавшая неконтролируемое поведение во сне. Вопрос проклятия оставался открытым.