Ио воскликнула:
— Еще бы! Ведь от Зевса все мои печали!
Прометей улыбнулся:
— Могу обрадовать тебя. Так знай же: воистину это сбудется. Сбудется, поверь мне!
Ио удивилась.
— Очень бы хотелось. Но кто отнимет у него державный жезл?
— Он сам все совершит своим безрассудным замыслом.
— Каким? Скажи мне, если это не опасно.
Прометей не отказался:
— Он вступит в брак, потом раскается, но будет поздно…
Ио спросила:
— С богиней или смертной? Скажи, коль тайны в этом нет.
Прометею не очень хотелось говорить об этом:
— Какая разница? Не все ль едино?
Ио заволновалась и обрадовалась одновременно:
— Может быть, его свергнет с престола жена?
Прометей уточнил:
— Нет, не жена, но без жены тут не обойдется.
— Да как же будет все? — запрыгала Ио. — Скажи, не мучай неизвестностью!
— Родится сын, который будет посильней отца.
— Как рада я, — воскликнула Ио, — и Зевс никак не уйдет от судьбы!
Прометей ответил:
— Нет, не уйдет. С одним лишь уточнением. Вот если он освободит меня, все сложится иначе. А если не возвратит мне свободу, то придется ему испить до дна всю чашу горестей.
— Кому? Ему — всесильнейшему богу из богов? — с ужасом спросили Океаниды.
— Я разве непонятно говорю? — удивился титан.
— Кто ж против воли Зевса это может сделать? — спросила Ио.
— Мой избавитель из твоих потомков, — пояснил Прометей.
Ио не поверила:
— Что говоришь ты? Отпрыск мой спасет тебя?
— Да, в третьем поколенье от десятого.
Ио никак не могла уяснить для себя пророчество титана. Но Прометей наотрез отказался разъяснять ей, что же будет дальше.
— Что ж, ты узнала все, что хотела. Я не расположен более с тобою говорить, — сказал он Ио.
Но Ио никак не хотела уходить. Тогда Прометей предложил на выбор узнать одно из двух его пророчеств.
Ио растерялась:
— Но из каких же двух? Скажи мне, из чего же выбирать?
Прометей согласился:
— Изволь. Могу сказать, что сможешь вытерпеть ты в будущих скитаньях, иль назову имя того, кто вызволит меня.
Бедняга Ио разволновалась. Узнать хотелось и то, и другое. На помощь пришли Океаниды. Старшая из них предложила хитрый вариант:
— Окажи ей лучше первую услугу, а мне вторую, просьбе благосклонно вняв. Ей поведай о дальнейших странствиях. А я б узнать хотела, кто спаситель твой.
Прометей не стал противиться их желаниям.
— Начну с твоих метаний, Ио. Итак, запомни, что, минуя поток у кромки двух материков, ступай от шумного моря к восходу солнца, на восток пылающий. Придешь к полям Кистены, в край горгон, где живут древние и ужасные на вид Форкиды. Они похожи чем-то на трех лебедей, но с общим единственным глазом. У каждой есть по зубу, что делает их еще страшнее. Солнце никогда на них не светит и месяц не глядит на них. А рядом с ними обитают три змеекудрые горгоны. Это их крылатые сестры. Они опасны людям. Ни за что не смотри на них. Любого, кто посмеет взглянуть на горгон, ждет смерть. На их головах извиваются, шипя, вместо волос змеи. Остерегайся их, хотя тебе не будет от них вреда. Тебе другого надобно бояться.
— Кого? — спросила Ио.
— Тебе опасны грифы. Чудовища с орлиными крыльями и головой и с львиным телом. Они сторожат на крайнем севере Азии золотые россыпи. Но не только они. Тебе страшны собаки Зевса — они бешеные. Ты также бойся одноглазых конников из рати аримаспов, обитающих у потока Плутона. Аримаспы — мифический народ, живущий по соседству с грифами, ведет с ними непрекращающуюся борьбу. Еще ты встретишь однооких аримаспов, они не лучше своих родичей. Ты к ним не приближайся. Идти тебе необходимо в край, где живет возле утренней зари племя черных.
— Где это? — в свою очередь спросили Океаниды.
— Там, где течет Эфиоп-река. Ее высоким берегом дойди потом до водопада, где с отрогов Библоса стремится многочтимый Нил. Тебя он выведет в ту треугольную землю, где тебе суждено с потомками осесть вдали от родимых мест. Коль непонятна иль туманна речь моя, переспроси, я постараюсь рассказать точнее. Я не стеснен во времени. Увы…
Ио молчала, узнав о столь дальнем пути, который ей надо пройти. Хотя ей, конечно же, хотелось о многом поговорить с Прометеем. Как же ей стало страшно! Но долго оставаться на месте она не могла, ведь ее гнал слепень. Все же она решила послушать, что еще скажет титан.
Океаниды порадовались за Ио:
— Послушай, все не так уж плохо. Ты ведь придешь туда, где будут жить твои потомки. А, значит, нить твоей судьбы не оборвется по вине богов.
И хотя Прометей все поведал ей о будущих скитаньях, Ио не хотелось в это верить. Тогда, чтобы ни она, ни Океаниды не усомнились в его словах, он добавил:
— Чтобы вы поверили мне, я расскажу, что было с нею, прежде чем она сюда явилась. И это будет подтвержденьем моих слов. Впрочем, опущу большую часть событий. И добавлю кое-что о конце скитаний.
Итак, Ио, вспомни, как ты вышла на Молосскую равнину, где стоит дом Зевса, который ты видела в снах. Там растут вещие дубы, они тебя назвали будущей супругой Зевса. Какую оказали честь, не правда ли? Обрадовалась ты, а зря. Вот тут твои мечты тебя и погубили. И… в исступлении ты метнулась к берегу, ринулась к огромному заливу Реи. И побежала… Побежала… Настанет время — будет тот залив называться Ионическим. В напоминанье людям о твоем пути. Вот ты и получила доказательство, что ум мой видит больше, чем глаз.
Прометей призвал в свидетели Океанид.
— Теперь и остальное вам и ей скажу. Есть город Каноб на краю земли, близ устья Нила, у илистых наносов. Там Зевс тебя и вылечит от безумья, прикоснувшись ласково к тебе рукой. И ты родишь темнокожего Эпафа, дитя прикосновенья. Но главное, землею всей, что поит широкий Нил, он будет править.
Минует пять поколений. И пятьдесят сестер вернутся в Аргос, не желая вступить в брак с двоюродными братьями. Они же, пылая страстью и преследуя их, как ястребы голубок, настигнут девушек, захватят и добьются своего. Но радости и счастья им не сулит эта победа. Бог войны Apec руками дев убьет их в бессонную ночь. Да, каждая из жен у каждого мужа отнимет жизнь, всадив нож в горло.
— Какая страшная судьба! — закричали испуганные Океаниды.
— Да, — согласился Прометей. — Моим бы недругам любовь такую я желал. Я не закончил свой рассказ. Не все из дев окажутся жестокими. Лишь одна из девушек схитрит и не убьет мужа. Не хватит ей решимости, и предпочтет она прослыть слабохарактерной и нерешительной, зато не запятнанной никаким убийством. И от нее пойдет аргосский царский род. О нем рассказывать подробно — дело долгое. Но семя это даст того отважного Стрелка из лука, что избавит меня от моих мук. Вот что мать Фемида предсказала мне. А как и где — об этом я не стану говорить.
Испуганная Ио закричала:
— О, беда, о, беда! Снова жгучая боль помутила мой разум. Я опять бешусь, и горит в душе моей огонь! Огненное жало вонзил проклятый слепень в мое тело. Сердце в страхе колотится в груди. Мой взгляд блуждает. Вихрь безумья снова гонит меня. О, сколько страданий сулит мне еще злой рок! Сердце трепещет в груди моей от ужаса! Опять лишаюсь я дара речи! О, горе, горе!..
Безумно вращая глазами, в бешеном беге понеслась Ио прочь от скалы. Словно подхваченная вихрем, мчалась она вдаль. С громким жужжанием несся за ней овод, и огнем жгло его жало несчастную Ио.
Но вот скрылась она из глаз Прометея и Океанид в облаках пыли.
Все тише, тише доносились до скалы вопли Ио. Наконец они замерли вдали, подобно тихому стону скорби.
Молчали Прометей и Океаниды, скорбя о несчастной Ио. Потом Прометей гневно воскликнул:
— Как ни мучай ты меня, громовержец Зевс, но все же настанет день, когда и тебя повергнут в ничтожество. Лишишься ты царства и будешь свергнут во мрак. Исполнятся тогда проклятия отца твоего Крона! Никто из богов не знает, как отвратить от тебя эту злую судьбу! Знаю лишь я! Вот сидишь ты теперь, могучий и всесильный, на светлом Олимпе и мечешь громы и молнии. Но они тебе не помогут, они беспомощны против неизбежного рока. О повергнутый в прах, узнаешь ты, какая разница между властью и рабством!
Страх затуманил очи Океанид, и ужас согнал краску с их прекрасных лиц.
Простирая к Прометею свои руки, белые, как морская пена, воскликнули они:
— Безумный! Как не страшишься ты грозить Зевсу, царю богов и людей? О Прометей, еще более тяжкие муки пошлет он тебе! Подумай о своей судьбе, пожалей себя!
— Я на все готов!
— Разве не престало мудрому склониться пред неумолимым роком!
— Если вы хотите, пожалуйста, молите, просите пощады! Ползите на коленях к грозному владыке! А мне — что мне громовержец Зевс? Чего бояться мне его? Не суждена мне смерть! Пусть делает он, что захочет. Недолго ему властвовать над богами! Сильного, непобедимого противника Зевс готовит себе сам.
Океанида продолжала:
— Не страшно ли такие говорить слова? А вдруг еще больнее мучить вздумает?
Прометей не испугался.
— Пускай больнее. Я ведь ко всему готов. При всем своем тщеславье даже Зевсу предстоит еще научиться смиренью. Ведь он готовится к такой женитьбе, которая сбросит его во мрак безвестности. Вот тут полностью сбудется проклятье Крона.
Как этих бед избежать, сегодня из богов сказать Зевсу не может никто. Только я. Именно я знаю, что ему надо делать. Пускай же он упорствует, бросаясь грозными стрелами. Ни громы, ни молнии ему не помогут.
Старшая Океанида усмехнулась:
— Не иначе как ты отводишь душу, проклиная Зевса и ругая власть.
Прометей ответил:
— Я говорю о том, что будет и чего хочу я.
Океанида спросила:
— Неужели кто-то может сладить с Зевсом?
Прометей ответил:
— Да, и ему грозят мученья тяжелей моих.
Действие четвертоеЕще одно наказание для Прометея
Едва Прометей закончил свою речь, как по воздуху быстро, словно падающая звезда, пронесся Гермес. Грозный, он предстал перед титаном.