— Если деструктуризация полная, восстановление невозможно, — ответила доктор Шах таким тоном, словно обсуждала погоду. — В таких случаях мы можем только… утилизировать остатки и предотвратить распространение нестабильности на окружающих. Утилизировать. Как биологические отходы. Как неудачный эксперимент.
Утилизировать? Мартин почувствовал, как по спине пробежал холодок. Она говорила о людях или о чем-то ином? О копиях. О тех, кто никогда не был по-настоящему человеком. Только думал, что был.
— Думаю, вам лучше присоединиться к аналитической группе, — сказала доктор Шах, видимо заметив его реакцию. Слишком много вопросов для первой недели. Слишком быстрое понимание. — Доктор Нейман покажет вам, как проводится первичное сканирование секторов.
Она указала на высокого мужчину, работающего за одним из терминалов. Синий дисплей, но цифры мелькали слишком быстро, чтобы разглядеть. Мартин кивнул и направился к нему, но мысленно был далеко. Что же на самом деле происходило в Центре? И что произошло вчера в «шестнадцатой»? И почему его собственный невидимый таймер продолжал неумолимый отсчет?
Следующие несколько часов прошли в обучении методикам сканирования и анализа, но Мартин был только наполовину сосредоточен на процессе. Доктор Нейман объяснял, как выявлять «аномальные паттерны коммуникации», «девиантные поведенческие модели», «маркеры экзистенциального кризиса». Всё это были эвфемизмы для одного — как найти тех, кто начинает сомневаться в реальности своего существования.
Другая половина его сознания обрабатывала полученную информацию, пытаясь составить целостную картину. Промты. Таймеры. Синхронизация. Деструктуризация. Желе. Слова складывались в кошмарную мозаику. Мир, где люди — или те, кто считает себя людьми — это программы, требующие регулярного обновления. Где личность — это иллюзия, поддерживаемая технологией. Где истина смертельна в буквальном смысле.
К концу рабочего дня он решил, что ему необходимо увидеть собственными глазами, что представляет собой «деструктуризация» и «желе». А для этого нужно было попасть в сектор Д3 — к точке вчерашнего инцидента. К эпицентру пробуждения. К месту, где ложь дала трещину.
— Все еще ничего? — спросил Мартин, встречая Кайрена в небольшом кафе недалеко от своей временной квартиры. «Уютный уголок» — название было ироничным, учитывая обстоятельства их встречи.
Они специально выбрали место, не связанное с их обычными маршрутами, на случай если за Мартином следили. И он был уверен, что следили. Несколько раз за день он ловил периферийным зрением знакомые фигуры. Профессионалы, но не идеальные. Или они хотели, чтобы он знал о слежке?
— Зои нашла кое-что, но это странно, — Кайрен понизил голос. В кафе играла громкая музыка — старый джаз. Хорошая маскировка для конфиденциального разговора. — Никаких прямых упоминаний группы под названием «Автентики» в официальных источниках. Но в криптографических форумах есть намеки на некую подпольную организацию, использующую символ альфа в круге. Их называют по-разному — Алефисты, Альфа-группа, Реалисты. Те, кто помнит начало. Те, кто знает исходный код.
— А что они делают? — спросил Мартин. Кофе в его чашке остывал нетронутым. Аппетит исчез с момента активации невидимого таймера.
— Вот тут начинается самое странное, — Кайрен нервно огляделся по сторонам. Его обычная беззаботность испарилась. Даже он чувствовал, что они играют с чем-то опасным. — Судя по обрывкам информации, они считают, что весь наш мир — подделка. Что реальность была «переписана» двадцать лет назад после какой-то глобальной катастрофы. Инопланетное вторжение? — вспомнил Мартин слова из плана книги. Но откуда он это знает? Звучит как бред параноиков, правда?
Мартин задумчиво помешал кофе:
— А есть какая-то связь с Статистическим Исследовательским Центром? Прямой вопрос. Время уловок прошло.
— Прямых упоминаний нет. Но Зои нашла несколько зашифрованных форумов, где обсуждаются «Синхронизаторы» — группа, которая якобы контролирует людей через «обновление личности». Бинго. И символ этой группы — стилизованная буква S, очень похожая на логотип твоего Центра.
Мартин вспомнил минималистичный логотип СИЦ — действительно, стилизованная буква S в круге. Змея, кусающая свой хвост. Бесконечный цикл обновлений. Вечная ложь.
— Кайрен, это звучит… — он подбирал слова, — как теория заговора. Переписанная реальность? Обновление личности? Но что, если теория заговора — это правда, замаскированная под бред? Лучший способ скрыть истину — сделать её невероятной.
— Я знаю, знаю, — Кайрен поднял руки. — Именно поэтому Зои не хотела даже говорить об этом. Она боится. Умная девочка. Но… — он наклонился ближе, — что если в этом бреде есть доля истины? Что, если этот твой Центр действительно занимается чем-то… странным?
Мартин вспомнил «глоссарий терминов», который нашел сегодня. Промт, синхронизация, деструктуризация… Эти термины странно перекликались с тем, что рассказал Кайрен. Слишком хорошо перекликались. Как кусочки одной головоломки, разбросанные по разным источникам.
— Мне нужно увидеть больше, — сказал он наконец. — Сегодня я узнал, что вчера произошел какой-то инцидент в городской больнице, в секторе Д3. Кто-то… деструктурировался. Превратился в желе. Перестал быть собой. Или стал тем, кем был на самом деле. Я хочу выяснить, что это значит.
— Ты собираешься пойти в больницу? — Кайрен нахмурился. — Это может быть опасно. Что, если тебя поймают? Что, если ты увидишь то, что нельзя развидеть?
— Я буду осторожен, — ответил Мартин. — Просто осмотрюсь. Больницы — общественные места, я имею право там находиться. Пока я еще считаюсь человеком. Пока мой таймер не достиг нуля.
Кайрен не выглядел убежденным:
— Мне это не нравится. Ты меняешься, Мартин. Становишься… другим. Острее. Опаснее. Больше похожим на них. Но если ты решил, я с тобой. Хотя бы для подстраховки.
Мартин покачал головой:
— Нет, слишком рискованно. Если нас увидят вместе, и кто-то из Центра узнает меня, ты тоже окажешься под подозрением. А потом и под наблюдением. А потом получишь собственный таймер. Лучше я пойду один, а ты будешь на связи.
После некоторых споров Кайрен неохотно согласился. Они договорились о системе проверок — Мартин будет отправлять закодированные сообщения каждые полчаса. Если сообщений не будет два раза подряд, Кайрен поднимет тревогу. Хотя они оба понимали: если что-то пойдет не так, помощь вряд ли успеет.
Городская больница в секторе Д3 была огромным современным комплексом из стекла и бетона. Архитектура новой эпохи — функциональная, безликая, взаимозаменяемая. Как люди, которых она обслуживала. Мартин прибыл туда около семи вечера — достаточно поздно, чтобы избежать наплыва посетителей, но не настолько, чтобы вызвать подозрения.
Он оделся неприметно — серая куртка, джинсы, кепка, скрывающая лицо от камер наблюдения. В руках — небольшой букет цветов, превращающий его в обычного посетителя. Камуфляж нормальности. Маскировка под человека, навещающего больного друга. Ложь во имя поиска истины.
На входе он узнал у дежурной медсестры, где находится шестнадцатая палата, сказав, что навещает друга. Медсестра была молодой, усталой. На её запястье не было браслета. Реал? Или просто медперсонал не нуждался в постоянном мониторинге?
— Шестнадцатая? — медсестра нахмурилась. — В каком отделении?
— Э… терапия? — рискнул Мартин. Интуиция подсказывала — тяжелые случаи держат в терапии. Там, где можно объяснить любые странности «осложнениями».
— Терапевтическое отделение на третьем этаже, — кивнула медсестра. — Но должна вас предупредить, что часы посещений заканчиваются в восемь. И будьте осторожны. После вчерашнего… инцидента там усилены меры безопасности.
Она хотела сказать больше, но осеклась. Инструкции? Или естественная осторожность?
Мартин поблагодарил ее и направился к лифтам. В терапевтическом отделении его встретила тишина и приглушенный свет — большинство пациентов, видимо, уже готовились ко сну. Но тишина была напряженной. Воздух пах дезинфекцией и чем-то еще — страхом? Или это его воображение?
Он медленно двигался по коридору, читая номера палат: 10, 12, 14… С каждым шагом ощущение неправильности усиливалось. Словно он приближался к эпицентру аномалии. Приближаясь к шестнадцатой, он замедлил шаг и напряг все чувства. Что он увидит? Следы какого-то инцидента? Оцепленную зону? Пустую палату? Желе на полу?
Шестнадцатая палата выглядела… абсолютно обычно. Дверь была слегка приоткрыта, внутри горел свет. Слишком обычно. Слишком нормально. Как свежевыкрашенная стена на месте кровавого пятна. Мартин осторожно заглянул внутрь.
В палате находилась молодая женщина, сидящая на кровати с книгой в руках. Рыжие волосы, бледное лицо с веснушками, худые руки с капельницей. Хрупкая. Умирающая. Но в глазах — странный огонь, несоответствующий состоянию тела. Она выглядела больной, но вполне… нормальной. Никаких признаков «деструктуризации» или «желе».
Мартин нахмурился. Может, он ошибся с палатой? Или с отделением? Или Центр уже провел зачистку?
В этот момент женщина подняла глаза от книги и заметила его:
— Вы ко мне? — спросила она с легкой улыбкой. Улыбка была искренней, но с оттенком иронии. Словно она знала шутку, непонятную остальным. — Или заблудились?
Мартин растерялся. Он не ожидал прямого контакта. Планировал наблюдать, анализировать, оставаться невидимым.
— Я… извините, кажется, я перепутал палату, — начал он, но затем заметил кое-что, заставившее его замереть.
На прикроватной тумбочке лежал странный предмет — металлический браслет с дисплеем, выключенным или разряженным. Точно такой же, как те, что носили сотрудники Центра. Артефакт. След. Доказательство.
Женщина проследила за его взглядом:
— А, вы из тех, кто интересуется необычными аксессуарами? — она взяла браслет и покрутила в руках. Движения были осторожными, словно предмет мог взорваться. — Странная штука. Нашла его вчера на полу после того, как здесь была целая делегация врачей. «Врачей». Она тоже использовала эвфемизм. Думаю, кто-то из них обронил.