— Ты это сделал, чувак! — Кайрен наконец пробился к нему сквозь толпу и сгреб в медвежьи объятия. От него пахло кофе и триумфом — запах победы в исполнении лучшего друга. — Ван Хайден чуть не уронил свою фирменную маску невозмутимости, когда ты показал результаты тестирования! Я видел, как у него дернулся уголок рта. Для него это эквивалент standing ovation!
— Спасибо, что поддерживал меня все эти годы, — искренне сказал Мартин, хлопая друга по плечу. — Без твоей помощи я бы не справился. Без твоих шуток в три утра, без твоего оптимизма, когда код отказывался компилироваться, без твоей веры в меня, когда я сам в себя не верил.
— Брось, — отмахнулся Кайрен. Но Мартин видел, как он растрогался — уши предательски покраснели. — Я всего лишь периодически вытаскивал тебя из кодерского транса, чтобы ты не умер от обезвоживания. И иногда подсовывал пиццу под дверь. Настоящий герой — доставщик из «Марио’с», который знает наш адрес наизусть. Ну что, отметим твой триумф?
Мартин кивнул:
— Конечно. Но сначала мне нужно кое-что проверить. То самое «кое-что», которое не давало ему покоя с прошлой ночи.
Они вышли из конференц-зала и направились к библиотеке. Коридоры института были полны студентов — река молодости, амбиций и неопределенности. Мартин смотрел на первокурсников и видел себя пять лет назад — потерянного, но полного надежд. Интересно, кем они станут через пять лет? В компьютерном центре Мартин занял свободное место и начал искать информацию о Статистическом Исследовательском Центре.
Результатов было удивительно мало. Подозрительно мало, поправил себя Мартин. В эпоху, когда цифровой след оставляет даже покупка кофе, такая информационная скудность выглядела намеренной. Официальный сайт — минималистичный, с общими фразами о «передовых исследованиях» и «инновационных решениях». Дизайн был профессиональным, но безликим — никаких фотографий сотрудников, никаких конкретных проектов, словно сайт-призрак. Никаких конкретных проектов, никаких научных публикаций, никаких имен сотрудников, кроме генерального директора — доктора Александра Норрингтона. Того самого, который подписал письмо.
Мартин попробовал поискать информацию о самом докторе Норрингтоне. Нашлось несколько старых публикаций по когнитивной психологии, датированных двадцатилетней давностью, потом — пустота. Словно человек исчез из академического мира и вынырнул только сейчас, возглавив загадочный исследовательский центр.
— Странно, — пробормотал Мартин. — Для исследовательского центра у них подозрительно мало публикаций. И почему их сайт зарегистрирован всего месяц назад? Для организации, которая якобы «следила за моей академической карьерой», это слишком свежая дата.
— Может, они работают над секретными проектами? — предположил Кайрен, заглядывая через плечо. Его дыхание щекотало ухо Мартина. — Знаешь, государственные заказы, конфиденциальные исследования. Типа тех, о которых потом снимают фильмы с Томом Крузом.
— Возможно, — Мартин продолжал просматривать скудную информацию. Здание 7 на Технологической площади действительно существовало, современная стеклянная башня, построенная пять лет назад на месте старого промышленного квартала. И на 12 этаже действительно располагался офис Статистического Исследовательского Центра. Согласно данным управляющей компании, они арендовали весь этаж. Недешевое удовольствие для организации без видимых источников дохода. — Но почему тогда они пригласили меня? Я ведь не занимался секретными разработками. «Эмпатус» создавался в стенах института, все мои исследования открыты и доступны.
— Твой «Эмпатус» — это практически детектор лжи нового поколения, — заметил Кайрен. — Представь, как это может быть полезно спецслужбам. Или корпорациям для оценки кандидатов. Или маркетологам для тестирования реакции на рекламу. Или политикам для манипулирования избирателями. Или…
— Или для чего-то, о чем мы даже не догадываемся, — тихо добавил Мартин, вспоминая странную приписку в письме: «Мир полон загадок, господин Ливерс.»
Мартин нахмурился. Он никогда не рассматривал свою разработку с такой стороны. Для него «Эмпатус» был прежде всего способом помочь людям лучше понимать друг друга, инструментом для улучшения коммуникации. Мостом между душами в мире, где люди все больше прячутся за цифровыми аватарами. Использование его в качестве инструмента контроля или манипуляции казалось… неправильным. Извращением изначальной идеи, превращением лекарства в яд.
— Я не уверен, что хочу работать над такими приложениями, — сказал он наконец. В его голосе звучала неуверенность — первая трещина в броне технического энтузиазма.
— Эй, — Кайрен положил руку ему на плечо. Жест был простым, но в нем читалась вся история их дружбы. — Ты сначала сходи на собеседование. Узнай, что они реально предлагают. А потом уже решай. Может, они хотят использовать твой алгоритм для помощи аутистам в социальной адаптации. Или для ранней диагностики депрессии. Не все же в этом мире зло и заговоры. В худшем случае получишь бесплатный кофе и опыт общения с рекрутерами. А в лучшем — работу мечты с зарплатой олигарха.
Мартин кивнул, закрывая браузер:
— Ты прав. Просто схожу и посмотрю. В конце концов, что я теряю? Кроме, возможно, последних остатков наивности, — мрачно добавил он про себя.
Они вышли из библиотеки и направились к общежитию. Весенний ветер играл с опавшими лепестками сакуры, кружа их в воздухе. Розовые лепестки падали как снег, напоминая о быстротечности красоты и молодости. Кампус Технического Института Новых Технологий был особенно красив в это время года — цветущие деревья, яркая зелень газонов, студенты, наслаждающиеся первыми по-настоящему теплыми днями. Но Мартину вся эта красота казалась сейчас декорацией, тонкой пленкой над чем-то более сложным и, возможно, более темным.
Мартин окинул взглядом знакомые здания, аллеи, скамейки. Каждый уголок хранил воспоминание — здесь он впервые поцеловал девушку (неудачно), там провалил экзамен по квантовой механике (заслуженно), на той скамейке написал первые строки кода «Эмпатуса» (вдохновенно). Пять лет этот кампус был его домом. Здесь он вырос из неуверенного первокурсника в уважаемого специалиста. Здесь он нашел свое призвание, своих друзей, свой путь. Здесь он научился превращать идеи в код, а код — в реальность.
— Будешь скучать по этому месту? — спросил Кайрен, словно читая его мысли. Они часто понимали друг друга без слов — побочный эффект сотен часов совместной отладки кода.
— Буду, — честно ответил Мартин. — Но в то же время… я готов двигаться дальше. Узнавать новое. Создавать что-то значимое. Что-то, что переживет меня. Что-то, что изменит мир, пусть даже немного.
— И ты это сделаешь, — уверенно сказал Кайрен. В его голосе не было ни тени сомнения — абсолютная вера друга в друга. — А теперь — пошли отмечать. Я забронировал столик в «Квантовом скачке», и вся группа уже наверняка там. Включая Астрид, которая, судя по показаниям твоего «Эмпатуса», испытывает к тебе романтический интерес в 38%. Это практически признание в любви по меркам алгоритмов!
Мартин улыбнулся и кивнул. Но улыбка не достигла глаз — там все еще плескалась тревога. Завтра начнется новая глава его жизни. Но сегодня — сегодня он хотел просто наслаждаться моментом, компанией друзей и ощущением выполненного долга. Хотел притвориться, что мир прост и понятен, что в нем есть только код и дружба, алгоритмы и любовь.
Статистический Исследовательский Центр и все связанные с ним загадки подождут до завтра. Но даже сейчас, идя по залитому солнцем кампусу, Мартин чувствовал их присутствие — как темное облако на горизонте ясного дня.
Вечеринка в «Квантовом скачке» затянулась до поздней ночи. Бар был оформлен в стиле ретро-футуризма — неоновые огни, голографические проекции формул на стенах, барная стойка, светящаяся ультрафиолетом. Идеальное место для молодых технарей, желающих отметить конец одной эпохи и начало другой. Мартин не планировал много пить, учитывая предстоящее собеседование, но атмосфера праздника, энтузиазм друзей и осознание того, что их пути скоро разойдутся, заставили его расслабиться больше обычного.
Астрид действительно пришла, и действительно пыталась с ним флиртовать — неловко, но настойчиво. Мартин был вежлив, но отстранен. Его мысли были заняты другим. Каждый раз, когда он смотрел на её идеальную улыбку, он думал о том, что скрывается за ней. «Эмпатус» показал бы, но здесь не было компьютера. Может, оно и к лучшему. Некоторые тайны должны оставаться тайнами.
Кайрен, как обычно, был душой компании, рассказывая байки о их студенческих приключениях. История о том, как они случайно запустили вирус, превративший все мониторы в компьютерном классе в аквариумы с цифровыми рыбками, вызвала взрыв хохота. Мартин смеялся вместе со всеми, но часть его оставалась в стороне, наблюдая, анализируя, запоминая. Это ведь последний раз, когда они все вместе. Завтра начнется расставание.
Домой он вернулся за полночь, слегка пошатываясь и насвистывая какую-то мелодию. Ночной воздух был прохладен и свеж, очищая голову от алкогольного тумана. Город спал, и только редкие окна светились — такие же полуночники, как он сам. В комнате было темно и тихо, Кайрен остался продолжать праздник с кем-то из общих знакомых. «С Эрикой Чжан», — подумал Мартин. Его алгоритм распознавания влюбленности может и ошибался насчет других, но насчет себя Кайрен точно питал к ней слабость.
Мартин включил настольную лампу и заметил на столе небольшой конверт. Белый, без опознавательных знаков, лежащий точно по центру стола, словно кто-то специально разместил его так, чтобы он сразу бросался в глаза. Странно, он не помнил, чтобы тот был там до его ухода. Кто-то принес почту? Но почтовые ящики находились внизу, и почтальоны не имели доступа в комнаты. Кайрен? Но он ушел вместе с Мартином.
Конверт был белым, без марок и надписей, запечатанный. Бумага — плотная, дорогая, из тех, что используют для официальных приглашений или… угроз. Мартин вскрыл его и достал единственный лист бумаги. Текст был напечатан на старомодной печатной машинке — неровные буквы, слегка смазанные края. Анахронизм в цифровую эпоху.