Судя по его отекшей физиономии, выражающей жуткий страх, он принял смерть, не оказав ни малейшего сопротивления. Я быстро обыскал карманы, но ничего не нашел. Кто-то, наверное убийца, уже сделал то же самое, не оставив даже носового платка.
Когда я поднялся, Лейла слабо застонала и открыла глаза. Ее взгляд выражал одновременно испуг и ненависть.
Я наклонился, чтобы помочь ей встать и замер на полдороге, услышав голос Ломакса. Он доносился от бронированного входа в подвал с верхней ступени лестницы.
– Ты думал, меня достаточно всего лишь запереть в шкафу, Бойд, – хрипло кричал он. – Я же не стану рисковать, закрывая тебя в шифоньер. А предпочту оставить на месте, в подвале.
Я немедленно ответил:
– Но у меня твой пистолет.
– Здесь же бронированная дверь, дурачок. Будь осторожен, опасайся рикошета, когда станешь стрелять.
– А я этого и не собираюсь делать, – сказал я весело. – К тому же я не спешу отсюда выйти… Твоя курочка составит мне хорошую компанию.
Лейла вскочила, вытаращив глаза.
– Фрэнк, – завопила она отчаянно, – не оставляй меня здесь!
– Не беспокойся, милая, – уверил ее Ломакс. – Со мной двое ребят, они спустятся сейчас.
– Лучше не рискуйте, если не хотите, чтобы вашей малышке стало плохо, – сказал я угрожающе.
Стало тихо. Ломакс обдумывал положение. Я подождал еще секунд тридцать и снова заговорил:
– Даю две минуты, чтобы вы освободили мне дорогу. Потом я поднимусь. Лейла проводит меня до дверей клуба. Если по дороге мне попадется хотя бы один из вас, твоей девке будет плохо.
– Фрэнк, – истерично закричала девушка, – сделай, как он говорит. Это убийца.
Снова наступила тишина. Ломакс переваривал новость. Наконец он прокричал:
– Согласен. Но ты мне за это заплатишь, Бойд. Я с тебя сдеру шкуру, даже если мне придется посвятить этому остаток моих дней.
Я посмотрел на часы.
– Даю тебе две минуты, и не забудь увести своих горилл, Фрэнк.
Он ответил таким ругательством, что я даже покраснел. После этого наверху стало тихо. Лейла, не шевелясь, глядела на меня. Она дрожала как осиновый лист, и невероятный испуг был в ее глазах.
Сейчас не время было объяснять, что я не имею ничего общего с убийцей этого типа, лежащего на полу. Если она принимает меня за убийцу или, по крайней мере, за его сообщника, значит, будет вести себя послушнее. В этом я был уверен, но сколько это будет тянуться? Мне обязательно нужно было знать.
– Как ты думаешь, – спросил я, – что сейчас делает Фрэнк?
– То, что вы ему сказали, – сразу же ответила она. – Или вы сомневаетесь?
– Значит, ты считаешь его порядочным человеком?
– Разумеется, Фрэнк порядочный. По правде говоря…
– Конечно, конечно, – сказал я, – именно так я и думал.
– Что вы хотите этим сказать?
– Не надо беспокоиться. Раздевайся.
– Что?
– Тебе не ясно? Или ты предпочитаешь кончить, как он? – Я показал револьвером на труп мужчины.
Некоторое время она, видимо, собиралась спорить, но, еще раз взглянув на труп, угомонилась.
Отвернувшись, она сняла халат, лифчик и ловко стянула розовые трусики. Все было сделано очень быстро и профессионально, как в соревновании на время.
Потом Лейла повернулась ко мне. И я отметил, что она превосходно сложена. Мне бы хотелось иметь чуть больше времени и обстоятельства менее волнительные, чтобы оценить ее настоящую прелесть.
– Хорошо, – сказал я. – Пошли.
Мы поднялись по лестнице. Лейла шла впереди. Я подталкивал ее дулом пистолета.
В коридоре никого не было. Мы беспрепятственно дошли до раздевалки Лейлы. Я помнил, что теперь попасть на кухню можно, повернув направо, а потом налево. Но моя экзотическая танцовщица имела, наверное, плохую память, так как вначале повернула налево.
– Стой! – сказал я ей. – На кухню не сюда.
Она послушно остановилась.
– Я думала, вы хотите пройти через черный ход.
– Даже если свое мнение об умственных способностях Фрэнка ты изменила, я этого делать не буду.
– Я не понимаю, о чем вы говорите?
– А вот о чем. У меня нет никакого желания встречаться с его парнями, которые наверняка поджидают меня там. Поэтому пойдем через кухню.
Лейла задрожала. Ее голос поднялся на целую октаву.
– Через кухню! Совсем голой?!
– Тебе не из чего выбирать, – сказал я.
Перед дверью кухни она секунду сопротивлялась, но давление пистолета быстро преодолело ее преувеличенную стыдливость.
– Мне нужно только выйти из вашего кабака. А для этого всех надо как-то отвлечь, – объяснил я, лавируя между плитами и не обращая внимания на разинутые рты шеф-повара и нескольких служащих. – И ты мне в этом поможешь.
Перед дверью, ведущей в клуб, Лейла опять замерла и, повернувшись ко мне, взмолилась:
– К тем, которые в зале… – простонала она. – Вы не можете требовать, чтобы я в таком виде вошла туда.
– Они будут очень довольны, – ответил я. – Уверяю тебя. Достаточно, чтобы ты поднялась на сцену и начала танцевать.
– Но второе отделение уже началось, – прошептала она. – Сейчас выступает другая танцовщица. Я же попаду в середину ее номера.
– Значит, ты боишься конкуренции? – спросил я, не скрывая неприязни. – Слушай меня. Если ты в точности не сделаешь того, что говорят, я всажу в тебя пулю. Понятно?
– Я хочу умереть, – простонала она.
Я распахнул дверь, мы вошли в полутемный зал, и сразу же стало понятно, что мне очень повезло, так как в свете прожекторов снова была Ишка. Зрители были слишком поглощены невероятными движениями ее пупка, чтобы обращать на меня внимание.
Я прошептал в перламутровое ушко Лейлы:
– Давай – и рысью.
И, подчеркивая это приказание, шлепнул ее по ягодицам.
Ровно через пять секунд Ишка внезапно остановилась. Она изумленно уставилась на обнаженную блондинку, возникшую в свете прожекторов. А моя маленькая Лейла уже начала свой экзотический танец живота.
Изумленная тишина продолжалась только мгновение. Затем последовал такой взрыв аплодисментов, от которого, казалось, обрушится потолок.
Зрители, опрокидывая стулья и столы, бросились к сцене, чтобы получше рассмотреть удивительное зрелище. У входной двери появились двое вышибал, но через несколько секунд они были поглощены потоком зрителей, и я потерял их из виду.
Я совершенно свободно вышел из клуба.
На тротуаре портье, увидев меня, свистнул в свисток. В мгновение ока рядом остановилось такси. Швейцар открыл дверцу.
Даже отсюда были слышны раздирающие вопли и шум, потрясающий стены.
– Кажется, одна из этих девушек сегодня здорово работает, – начал портье с заинтересованным видом.
– Это Лейла Зента с Ломаксом исполняют дьявольский танец, – сказал я, усаживаясь на заднее сиденье машины. – И оба совершенно голые.
– Вы шутите? – пробормотал он.
– Может, вы передадите ему эту штучку, – сказал я, впихивая в дрожащие руки портье пистолет. – Мне кажется, когда все будет позади, Ломакс захочет покончить жизнь самоубийством.
Затем я хлопнул дверью, и такси отъехало от тротуара. Откинувшись на спинку сиденья, я принялся размышлять о том, сколько же раз Лейле придется исполнять свой номер, пока она не будет уверена, что я благополучно покинул этот храм танца живота.
И без всяких приключений я добрался домой.
Глава 4
На следующее утро, около одиннадцати, в мой кабинет вошла Фран Жордан. По ее самоуверенному виду было понятно, что она знает нечто такое, о чем я еще не подозреваю. Фран – моя секретарша. У нее рыжие волосы и голубые глаза. Что касается фигуры, она настолько совершенна, что ее владелицу следовало бы выставлять голой на вершине самой высокой горы. Тогда остальная часть прекрасного пола смогла бы постичь тот идеал, к которому все женщины должны стремиться.
В конторе она, естественно, всегда ходила одетой из-за некоторых формальностей, которых я, признаться, никогда не мог понять.
Сегодня утром она казалась особенно свежей и опрятной.
– Вы помните о своем невероятном задании, которое дали мне около часа назад? – воскликнула она триумфально. – Так вот, я его выполнила.
– Серьезно? Выполнили?
Я посмотрел на нее с энтузиазмом.
– Я думал, что это невозможно даже для профессиональной женщины-змеи.
Некоторое время она угрюмо и разочарованно, даже с упреком, смотрела на меня.
– Мой дядя Джо стеснялся того, что работал на мусорных свалках. Однажды вечером я сказала ему, что он не понимает своего счастья. И спросила: а что если бы тебе пришлось трудиться на помойке, которая смогла бы разговаривать с тобой? И он сразу же заткнулся.
– Мисс Жордан. Я вас попрошу воздержаться во время работы от посторонних разговоров. В любой момент сюда может войти клиент, – сказал я сухо.
– Посторонние разговоры? – выдохнула она. – Это вы…
– Я могу разговаривать, но только в крайнем случае и на эротические темы, – сказал я с достоинством. – Это совсем не одно и то же…
Она судорожно сглотнула несколько раз, и я видел, как по ее физиономии прошла целая гамма выражений: от гнева до беспомощности.
– Ох, – выдохнула она наконец.
– Все это из-за моего профиля, – сказал я ей. – Перед ним невозможно устоять.
Фран опустилась в кресло и перевела дыхание.
– Всегда немного кружится голова, когда сталкиваешься с людьми, имеющими безмерное самомнение, – заявила она очень серьезно.
Если я начинаю проигрывать и понимаю это, то сразу же меняю тему разговора.
– Ну, так что же вам удалось провернуть сегодня утром?
– Дело касается Корли, который живет на Ольстер-стрит. Их в действительности трое. Вдова, пенсионер, который проработал сорок лет в городском муниципалитете и, наконец, продавец предметов искусства, антиквариата и другого подобного барахла.
– Например, редких книг, – добавил я с надеждой.
– Думаю, что да, – согласилась она.
– Кажется, это именно тот человек, который меня интересует. И где его можно найти?