Милиционера впечатало в рекламный щит, осколки машины не оставили на его теле ни одного живого места! Но он умер только после того, как просипел в рацию, не выпущенную из руки, приметы водителя и пассажира «Волги».
Начался пожар…
Однако буквально через несколько секунд после этого развороченный людской муравейник у метро накрыло странное холодное облако «мерцания воздуха», и сразу же всё изменилось.
Исчезли клубы дыма и пламени над горевшими автомобилями, исчезли искорёженные машины, на здании появились целые и невредимые стеклянные панели. Исчезла «Волга». Сержант ДПС оказался в тридцати шагах от входа в здание, поигрывая полосатым жезлом. А потоки пешеходов спокойно потекли в разные стороны по обеим сторонам улицы.
«Волга-122» появилась чуть позже, но не остановилась у здания «Щуки», проследовала дальше. В её кабине сидела женщина.
Однако далеко «Волга» не уехала. Свернула направо, к торговому комплексу «Алые паруса», расположенному в ста метрах от «Щуки». Припарковалась поближе к центральному входу в комплекс. Женщина вышла.
И машина взорвалась!..
Сводка происшествий за сутки произвела впечатление даже на видавшего виды эвменарха. Он ещё раз просмотрел основные события, требующие корректировки, и вызвал к себе начальника «единицы», как называли сотрудники РА Управление по стратегическому анализу и разработке трендов.
Начальник прибыл через две минуты. Он никогда не ссылался на занятость и никогда не опаздывал. Поговаривали в шутку, что для него специально монтировали «канал благоприятного сопровождения», убиравший даже автомобильные пробки на дорогах, если он вдруг застревал в них.
Два года назад он был ещё декархом контрразведки, но доказал свою полезность новому руководству и перешагнул на ступень повыше: начальник «единицы», по сути, был правой рукой эвменарха, в то время как декарх «шестёрки» – только инструментом.
– Садитесь, – кивнул гостю Витольд Стефанович.
Зидан пригладил безволосый череп, сел.
– Шесть терактов за последние сутки только в Москве! – продолжал эвменарх. – Восемнадцать детских суицидов! Двадцать три расстрела юными бандитами в Европе и Америке своих одноклассников! Мы не справляемся с коррекцией, начинаются «плывуны». Может, объединить усилия с «волчицами»?
Каменное лицо Саида Саркисовича не дрогнуло.
– Надо подумать.
– Чего мы не учитываем? Почему Терсис набирает силу?
– Возможно, это выгодно СТАБСу.
Эвменарх с интересом посмотрел на заместителя.
– Распад Регулюма не может быть выгоден СТАБСу, а именно этот процесс мы и наблюдаем. На Земле, по сути, началась война всех против всех плюс резкое падение «качества» людского материала. Я имею в виду рост психических болезней.
Зидан помолчал, рассеянно поглядывая на свои руки.
– Я проанализировал состояние Регулюма на протяжении последних двадцати пяти лет. Впечатление такое, что произошёл скрытый от нас неизм. Кто его рассчитал и реализовал, я не знаю. Но не Равновесия.
– Двадцать пять лет назад едва не произошла катастрофа. Абсолютник Станислав Панов вознамерился сбросить на марсианский стратегал спутник Марса Фобос. Мне тогда исполнилось как раз двадцать пять. А вы в те времена…
– Занимал пост начальника «шестёрки».
– Да-да, как летит время… Однако катастрофы не случилось. Почему же цивилизация, начавшая обживать планеты Солнечной системы, породила Терсис?
– Может быть, катастрофа в том и заключалась, что Станислав Панов не сбросил Фобос на стратегал?
Эвменарх озабоченно потёр пальцем переносицу.
– Вы это серьёзно?
– Я привык анализировать все возможные варианты накапливающихся искажений реальности. Возможно, мы уже дошли до стохастического предела, не понимая этого, и Метакон перекрыл нам канал будущего.
– Не верю, – поморщился Витольд Стефанович. – У наших яйцеголовых целый ворох мнений на этот счёт, а проверить экспериментально никто не в состоянии. Но к делу. Вы мне докладывали, что милисса рода Пановых в нашей реальности стёрта. Кем?
– Никому, кроме оперов СТАБСа, это не под силу. Во всяком случае, мы не имеем к этому никакого отношения. Виртуалы, где Пановы живут и здравствуют, превращены в хроники, откуда нет выхода.
– И тем не менее вы утверждаете, что к нам из ближайшего хроника прорвался именно Панов.
Зидан пожал плечами.
– Таковы выводы специалистов.
– Вы уже имеете свою точку зрения по этому поводу?
– Уверен, что ему помогли.
– СТАБС?
– Больше некому. Метакон в наши разборки не вмешивается, а если вмешивается, то не оставляет никаких следов.
– Панова надо найти!
– Моё подразделение не занимается оперативной работой.
– Если он сумел выбраться из компактно заблокированного хроника, его возможности велики. А вмешательство в наши дела непредсказуемо.
Зидан поднял на эвменарха непроницаемые карие глаза.
– Почему это вас так беспокоит? Даже если Панов действует самостоятельно, для нашей системы он не конкурент. Опыт показывает, что наши команды могут справиться даже с инспекторами СТАБСа.
Эвменарх побарабанил пальцами по крышке стола. Потом почти с такой же скоростью – по клавиатуре компьютера.
– Читайте.
Зидан привстал, разглядывая появившуюся в объёме экрана белую полосу с алыми буквами. Текст был на русском языке:
«Уважаемый Витольд Стефанович, настоятельно рекомендую принять дополнительные меры для блокировки виртуалов. Возможны весьма негативные последствия, в результате которых ваша служба перестанет быть необходимой. Особенно это касается виртуала 2007, выход из которого оказался достаточно транзитивен. Пустите своих упырей по следу человека, пробившего тоннель макроквантового перехода в Регулюм, и уничтожьте помеху. Имя перебежчика – Станислав Кириллович Панов».
Зидан дочитал сообщение до конца, перевёл взгляд на эвменарха.
Тот усмехнулся.
– Получил сегодня утром. Обратный адрес отсутствует.
– Фундатор, – сказал глава стратегического Управления.
– Так сразу и фундатор?
– Возможно, это кто-то из комиссаров СТАБСа, – согласился Зидан. – Хотя я думаю, что писал сам фундатор. Не понимаю только, почему выход Панова в мейнстрим его так тревожит.
– Меня он тоже напрягает, – признался Пшездомский. – Не хватало нам к нашим проблемам присоединять ещё одну. Просчитайте тренд поиска Панова и полной его нейтрализации.
Зидан встал, поклонился и вышел.
Эвменарх повернулся к экрану компьютера, ещё раз перечитал послание неизвестного благодетеля, загнал его в память компьютера и переключил на оперативную работу. Стена кабинета перед ним превратилась в объёмное изображение стратегала, усыпанного алыми звёздочками. Каждая звёздочка обозначала определённый конфликт, требующий коррекции, и каждый день этих звёздочек становилось всё больше и больше.
Командир «восьмёрки» – Управления службы ликвидации Карлос Феррейра нередко получал задания ликвидировать объект физически, особенно в последнее время, насыщенное эпизодами боёв с террористами в разных частях света. Будучи военным человеком, капитаном спецназа полевой жандармерии Испании, он выполнял эти задания чётко и в срок, зная, что работает на систему контроля и регуляции социума гораздо большего масштаба, нежели государственная служба. Любая задержка исполнения приказа была чревата последствиями, которые тоже надо было нейтрализовать. Поэтому Феррейра реагировал на приказы мгновенно и не интересовался их обоснованием. Насколько он помнил свои операции, руководство РА не ошибалось в определении мер пресечения деятельности того или иного объекта. Объектами же, как правило, становились люди.
Так было и двадцать девятого августа.
В семь утра Феррейра получил задание «обложить клиента» – с помощью оперативников «тройки» – и «погасить облик» человека по имени Станислав Панов. Фотография и личные характеристики «клиента» прилагались.
Так как объект был обнаружен на территории России, Феррейра вызвал по тревоге «русскую» дежурную группу ликвидаторов, проинструктировал их, а командиру группы капитану Сосо Каплиашвили сказал:
– Я должен присутствовать на авральной комиссии у стратегов, поэтому лично отвечаете за исполнение приказа.
– Принесу вам его голову, – по-английски пошутил капитан Сосо.
– Лично отвечаете! – подчеркнул Феррейра, пропуская шутку мимо ушей. Ему почему-то было не по себе, хотя особых причин тревоги вроде бы и не существовало.
Оперативники «тройки» вышли в эфир через час:
– «Восьмой-второй», я «третий-первый», объект находится на борту речного катера «Счастливый» в компании двух девиц. Ситуация под контролем, подход стандартный.
– Понял, «третий-первый», – лаконично отозвался Каплиашвили, – выхожу.
Группа в составе пяти спецназовцев, экипированная оружием скрытого ношения, располагавшаяся на базе в Польше, без суеты спустилась в зал хронотранса, сосредоточилась на чёрном блестящем круге хаб-генератора, и командир группы коротко выдал в эфир:
– Готовы!
В принципе хронотранс в большинстве случаев использовался равновесниками для походов в прошлое, чтобы они могли коррелировать события и изменять реальность в соответствии со стратегией Равновесия. Но в случае аварийных ситуаций хронотранс включался и как транспортная система, способная в считаные мгновения доставить груз или спецотряд в нужный район Земли и Солнечной системы в целом. Ликвидаторы пользовались хронотрансом чаще всех.
Свет в зале погас и вспыхнул снова.
Группы Каплиашвили в центре круга уже не было.
Она в этот момент «проявилась» на берегу Москвы-реки, недалеко от причала «Нижние Мневники», к которому медленно подходил катер «Счастливый».
Разумеется, координаты точки выхода группы были рассчитаны таким образом, чтобы её в момент «вытаивания» из воздуха никто не заметил. Этим занималась специальная служба «интерда», имеющая свои спутники над Землёй, наблюдательные сети и мощные компьютерные системы.