— Господин Рудничный, мое почтение… О-о, Риона, позвольте ручку! — радушно встретил нас градоправитель. — Какой милый мальчик, так вырос… Прошу, прошу, вон ваши места, пятый ряд, третья лавка от прохода… Как занята?! Эй, ты! Да-да, ты, бревно с мечом! А ну, пшел вон! Какая шапка?.. С вечера лежала, место держала?! Ну так засунь ее себе в… ухо, — в последний момент спохватился он, смахивая со лба пот пополам с дождевой водой, — и проваливай оттуда!
Градоправитель был так красен, встрепан и убедителен, что рослый детина разбойного вида сказал всего полдюжины слов и убрался с нашей лавки — чтобы тремя рядами выше скинуть с другой кого-то более хлипкого.
Навес, к моему облегчению, был. Папа так гордо на нас поглядел, словно сам его устанавливал.
Зато с соседями не повезло.
Король опять не рискнул осчастливить турнир своим присутствием, но взамен заботливо отправил премьер-министра, чем добавил градоправителю головной боли. Высокого гостя надо было где-то разместить, накормить, развлечь и вернуть в столицу живым, а врагов у министра хватало. Сейчас он сидел как раз за нами. Слева компанию премьеру составлял Ксандр Перлов, величественный даже с подмоченной дождем бородой. Справа нервно ерзал белорский Всерадетель[2], непрерывно перебирая пальцами по парадному серебряному кресту, как пастух по дудочке. Такое количество конкурентов здорово действовало ему на нервы, но Наум, с которым святоша находился в натянутых отношениях, прилюдно съязвил, что если боги не пожелают защитить своего земного представителя, то на гхыр он такой нужен. Пришлось ехать.
Смотреть турнир в такой компании было все равно что играть свадьбу на погосте. Тем не менее отец радушно поздоровался, завязалась вежливая беседа.
Я поерзала на бугристых досках, осмотрелась. На ристалище шли последние спешные приготовления: мрачные парни в красных накидках убирали мусор, ровняли песок граблями и ими же гоняли воронью стаю, упорно не верившую, что сегодня ей поживы не будет.
— …это какой-то ужас, — монотонно бубнил министр, — я не задержусь в вашем городе и минуты после окончания турнира! Семнадцать покушений за два дня! Стрелы и ножи сыплются на меня…
— Аки град небесный, — услужливо подсказал Всерадетель, — за наши грехи богами ниспосылаемый.
Сравнение министру не шибко понравилось, он еще обиженнее оттопырил толстую нижнюю губу.
— Но я же приставил к вам боевого мага, — попытался утешить его градоправитель. — Согласитесь, это куда надежнее стражников.
— Да, она всякий раз доблестно вставала грудью на мою защиту, — признал премьер. — А однажды даже сошлась с убийцей врукопашную — огромный, жуткий тролль, весь в черном! — жаль, что ему удалось вырваться и убежать. Разумеется, я щедро вознаграждаю ее отвагу…
Ксандр в разговор не вмешивался. Только все пристальнее глядел на рыжую догевскую магичку, занявшую место позади министра. Девушка упорно не замечала учительского внимания, любуясь развевающимися на шестах флагами.
— …но ведь так не может продолжаться бесконечно! В вашем городе орудует шайка наемных убийц, а то и секта — у них даже ножи одинаковые!
— А можно ли на них взглянуть? — вкрадчиво осведомился архимаг.
— Я их выкинула, — быстро ответила магичка. — Они были отравленными.
— Действительно, ужас, — вздохнул Ксандр.
В разговор (к огромному облегчению рыжей) вмешалось пение труб. В центр ристалища вышли трое магов в парадных мантиях, от имени Совета Ковена поприветствовали коллег и зрителей, многозначительно пожелали всем удачи и объявили турнир открытым. После чего неторопливо прошествовали обратно к лавкам: колдовать на турнире дозволялось только участникам, к концу состязаний воздух над ристалищем и без того искрил от магии.
Первые несколько поединков прошли спокойно: ни с ристалища, ни с лавок никого не унесли. На одного из зрителей, правда, свалилась дохлая утка, неосмотрительно пролетевшая над сражающимися магами, но ей только обрадовались и поскорее запихали в торбу.
Дар был так тих и печален, что через полчаса это начало не на шутку нас беспокоить. Даже когда Микол Проповедник[3] сдуру выставил «дыхание зимы» против «водяного копья» и ему хорошенько настучало ледышками по загривку, брат всего лишь укоризненно покачал головой и вздохнул.
— Чего ты придуриваешься? — ущипнула я его за локоть.
Дар с достоинством убрал руку, пригладил волосы, начавшие подсыхать и снова топорщиться.
— Я не придуриваюсь. Я признал справедливость ваших гневных речей, устыдился, раскаялся и решил начать новую, благочестивую жизнь. Так что возрадуйтесь и возблагодарите богов за это чудесное перерождение.
— Ничего себе возрадуйся! Отец уже глаза вывихнул на тебя коситься. Веди себя нормально.
— А что мне за это будет? — слегка ожил брат.
— Ничего себе! — возмутился папа, украдкой прислушивающийся к разговору. — А что ты хочешь?
— Ну… э-э-э… — Дар что-то подсчитал на пальцах. — Две серебрушки.
— Ах ты вымогатель! — опешил отец. — Чтобы мы за твое шкодничество еще и платили?!
— Тогда наслаждайтесь обновленным мной и дальше. — Брат снова надулся и демонстративно уставился на ристалище.
Объявили следующую пару: Катисса Лабская против Кивра Ружанского, молодого, но такого многообещающего мага, что при его въезде в деревню селяне спешно начинали прятать дочерей в хатах, а бойкие вдовушки, напротив, сбегались к калиткам. Колдовал, впрочем, он тоже хорошо, бой обещал быть интересным.
— А может, одной хватит? — помявшись, предложил папа.
Брат величественно проигнорировал унизительное предложение.
Я поплотнее укуталась в тонкую шерстяную накидку. Навес подозрительно хлопал, пузырем выгибаясь то внутрь, то кнаружи.
— С Шаккары идут, — неодобрительно глянув на тучи, заметил Ксандр. — Ветер уже пару дней не менялся.
— От этой Шаккары нынче одни проблемы, — встрепенулся министр, словно ему наступили на любимую мозоль. — Если бы у нас был нормальный флот…
— Радуйтесь, что у них нет нормального флота, — елейно заметил Всерадетель.
— Не смешите, — презрительно фыркнул премьер. — Шаккарцы торгаши, а не воины. При виде боевых кораблей они сами попрыгают за борта своих рыбацких скорлупок!
— Маги у них хорошие, — справедливости ради напомнил Ксандр. — И магических источников много. На море мы еще могли бы дать им бой, но высадиться на остров без значительных потерь не удастся.
— Ерунда, — запальчиво отрезал министр. — Мобилизовать все торговые суда, снарядить баллистами, посадить на каждое по три дюжины воинов и парочке магов, вон их тут сколько ерундой мается…
Ксандр поморщился и снова покосился на рыжую. Судя по понятливой ухмылке магички, очередное покушение поджидало премьера сразу по выходу с ристалища.
— Война есьмь занятие жестокое и бессмысленное, недостойное истинного монарха, — нравоучительно изрек Всерадетель исключительно назло министру. Все прекрасно помнили, как месяц назад этот святоша благословлял рыцарский отряд в поход против расплодившихся в северных лесах разбойников. Причем так увлекся, что парочка молоденьких оруженосцев упала в обморок от описания предстоящей битвы. — Добро должно насаждаться разумом, а не мечом.
Священнослужитель со вкусом перекрестился и торжествующе уставился на премьера. Тот не подвел, аж побагровев от возмущения:
— Давайте-давайте, подставляйте вторую щеку! Только глядите, как бы Терилла вас еще и задом не развернула!
— Королева Шаккары действительно ведет себя по-хамски, — согласился Ксандр. — Однако…
— Мягко сказано! Такого откровенного грабежа под видом «пошлины» даже пираты себе не позволяли, а столько дрянного вина и дурмана даже контрабандисты стеснялись ввозить!
— Однако, — с нажимом повторил архимаг, — как уже не раз обсуждалось, в настоящий момент мы ничего ей сделать не можем. Придется ждать, пока шаккарский трон не освободится сам собой. Так что не стоит продолжать этот бессмысленный спор, давайте лучше наслаждаться турниром.
— Королева! — напоследок фыркнул премьер-министр, возвращаясь взглядом к ристалищу. — Узурпаторша и тиранша, вот как это называется!
Если это признал даже наперсник Наума, дела на Шаккаре и впрямь были плохи.
Туча, из-за которой заварился весь сыр-бор, подползла еще ближе, волоча черный шлейф на полнеба. По-хорошему стоило бы ненадолго прервать турнир и завернуть ее назад к морю, но тут Катисса эффектно завершила бой, под прикрытием огненной стены послав в грудь Кивра маленький подленький пульсар. Он, как и положено, с треском лопнул в волосе от рубашки, но ударная волна отшвырнула мага на полторы сажени, впечатав спиной в песок, заботливо взрыхленный организаторами. Оглушенному Кивру только и осталось вяло в нем барахтаться, беззвучно разевая рот. Магичка победоносно сцепила руки над головой, купаясь в овациях.
Резко потемнело, спохватившиеся зрители начали доставать из-под лавок свернутые плащи. Отгонять тучу сейчас все равно что тыкать копьем в подвешенный над головой мех с водой; хоть бы ветер отволок ее подальше прежде, чем начнется дождь.
Кивр сдался, обессиленно вытянул ноги и, подняв дрожащую руку, показал Катиссе неприличный знак. Аплодисменты сменились хохотом, магичка тоже ухмыльнулась и, подойдя, помогла коллеге подняться.
Немного потеплело, я даже раздвинула полы накидки. Но радоваться было нечему: стало тихо-тихо, воздух набрякал влагой прямо на глазах.
— Ох сейчас и хлынет! — с восторгом прошептал Дар, на минуту позабыв о свежеобретенном благочестии. — А останавливать турнир не хотят — вон уже новая пара выходит. Будет как в битве Трех Колосков, где маги в грозу сражались! Правда, здорово?
— Ааа…апчхи, — мрачно подтвердила я. В горле саднило все сильнее, расползаясь вверх и вниз. — Кхе-кхе…
На самом деле на ристалище вышел только один маг, второй оказался умнее и повторять летописный подвиг не желал. Пока организаторы пытались вселить в него боевой дух (или изгнать оный из более стойкого чародея), вернулся ветер. Меня тут же начало знобить, да так, что отец заметил.