– Как договаривались. С первого, – кивнул Виноградов. – Завтра прилетают.
– Час назад парни, которые к нему приставлены, отзванивались. Без эксцессов, ведет себя, конечно, нервно, но…
– Так это он с сейфом? Точно? – подался вперед экспансивный Зайченко.
– Посмотрим… Завтра, бог даст, определимся…
– Я говорил, что это он! Вот поверьте, и шефа эта сволочь подставила! – Денис терпеть не мог второго заместителя и даже в лучшие времена не особо это скрывал.
– Осади! – Виноградов не уважал, когда танцуют на могилах, и счел необходимым остудить пыл Зайченко. – И ты мог. И Иваныч. И Корзун…
– И ты сам! И Профессор!
– Я не мог, – покачал головой Виноградов. – Я в Москве был. Мятежом занимался.
– Ах да… – с искрой заинтересованности блеснул очками Профессор. – Ну и как там? Расскажешь? Потом, когда с делами закончим? Время будет…
– Расскажу, конечно. Если интересно.
– Спрашиваешь! – возмутился Профессор, однако думал уже о другом. – Ла-ладно… Сейфом тогда пусть Виноградов и занимается, он начал. Помощь нужна?
– В рабочем порядке.
– Хорошо. Следующая версия. Если шефа грохнули… Смысл?
– Месть. Заказ чей-нибудь, например конкурентов. Ошибка…
– Просто шваль уличная, под горячую руку! – продолжил Орлов перечень возможных мотивов.
– Кто-то из окружения… Допустим, что шеф что-то узнал и тот человек потерял бы все… – желая выглядеть объективным, подхватил Корзун.
– Да-а… Если случайное убийство – тут попроще. Морги? Справочное ГУВД? Больницы?
– Проверяем постоянно. Ничего похожего.
– Нужно напрячь участковых, и пусть вместе с нашими людьми прочешут все чердаки, подвалы – хотя бы в районе гостиницы и его дома. Шпану пусть потрясут, ну и все прочее. Возьмешь на себя?
– Куда ж деваться, – кивнул Виноградов.
– Но ведь могли и по пути… И вообще…
– Без ориентировки по городу и области…
– Да если и пустить информацию – все равно никто толком заниматься не будет. Сейчас тысячи людей в розыске. У нас же и трех суток не прошло после исчезновения.
– Все равно в органы обращаться придется.
– Куда ж деваться, конечно! Но пока все равно заявление не примут… А! – обреченно махнул рукой Орлов. – Ленку жалко…
– Да не ной ты раньше времени! По другим мотивам есть у кого что сказать? – спросил Профессор, оглядывая всех.
– Не знаю.
– Личных счетов вроде не было… Конкуренция? Да нет, кажется, все вопросы нормально «разводили»…
– Это Кожин! Точно его дела! Если кража его – то и все остальное тоже!
– Профессор, может, действительно… моим ребятам… ну… вывезти его – в лесок? А? – Чувствовалось, что ничего ужасного в своем предложении Корзун не видит. Этакая невинная детская жестокость, роднящая балованных сынков из богатых семей и воспитанников строгой «малолетки».
– Непонятно? Решено же – сначала Виноградов… Потом посмотрим! – Профессор, когда надо, умел быть жестоким. – Пока остается только через бандитов, но это я сам… Если убили. И если похитили тоже… Ну и через этих параллельно! – Он кивнул в сторону Большого дома. – Тут тоже Виноградову придется…
– Да уж… – Ни для кого не были секретом сложные взаимоотношения капитана Виноградова с ребятами с Литейного. – Ладно…
– Смысл похищать? Обычно ведь выкуп требуют, еще что-то…
– Да, а тут все-таки уже вторые сутки… Те же должны понимать, что мы могли сдуру уже в ментовку сунуться…
– О-хо-хо! Не вяжется что-то.
– Мать-перемать! А если нотариаты, юридические консультации перекрыть? Вдруг там насчет квартиры, того-сего?
– Мысль хорошая. Но чуть опоздала – на годик этак.
– Почему это?
– Это тогда можно было только через консультации все оформить, и было их раз-два-обчелся, по пальцам пересчитаешь! А сейчас? Одних частнопрактикующих нотариусов больше, чем постовых на улице… Вези любого на дом или еще куда. Были бы деньги!
– Да-а… Что ж делать?
– Ну, мы с Виноградовым определились. А вам? Вам – ждать. И не суетиться пока!
– Когда опять собираемся?
– Завтра, я после работы подъеду, если ничего экстренного не накопаем. Володя, сможешь?
– Нам три дня дали выходных.
– Отлично!
– Да, вот еще! – спохватился вдруг Зайченко. – А менты его забить не могли? Ну там – задержали, он «дернулся», начал права качать. А потом они концы в воду?
– Ну что ж… – Профессор сделал себе пометку и закрыл блокнот. Виноградов, а за ним все остальные сделали то же самое. – Мы тут с коллегой еще чуть-чуть покумекаем…
– Хорошо. Счастливо оставаться. До завтра! – Все, за исключением Владимира Александровича, потянулись к выходу…
Глава четвертая
Есть и такие, которые… служат своей жадности; эти худшие из всех.
Если представить себе «Нефтегазойл» схематически, то, как и большинство устойчивых систем, он напоминал некую пирамиду. На вершине ее безраздельно властвовал Сам Генеральный Президент, в миру г-н Маренич. Чуть ниже располагались четверо: директор корпорации Орлов, Денис Зайченко – заместитель Генерального по всяким суетным вопросам, главный администратор, или, как он любил кричать, когда были срывы, депрессии, «прислуга за все», еще один заместитель – Кожин, отвечавший в фирме за коммерцию и, так сказать, соцкультбыт, а также милейшая женщина – главный бухгалтер Екатерина Ивановна, которая в последние полгода, впрочем, постоянно болела, и даже балансовый отчет ей возили на подпись домой – и такое положение вещей в известной степени устраивало обе стороны.
На следующей ступеньке лестницы располагались Корзун, Шилов, начальники многочисленных отделов и служб, президенты дочерних фирм и директора иногородних и иностранных филиалов. В самом низу – многочисленный штат охранников, водителей, рабочих, клерков… В этой схеме Виноградова и Профессора можно было бы изобразить некими кудрявыми маленькими существами со стрекозиными крылышками, что порхают заботливо у головы Генерального и нашептывают в его сиятельные уши всякие полезные вещи.
…Оставшись один, Владимир Александрович отодвинул исписанный блокнот и достал из портфеля безликую картонную папку с объяснениями. Первой была подколота докладная записка охранника, из которой следовало, что тридцатого сентября, в двадцать один час ровно, прибыв по сработавшей сигнализации в корпус № 2 фирмы, он обнаружил открытую входную дверь. Проследовав внутрь, увидел, что находящийся в комнате переговоров сейф также вскрыт, распахнут и при «визуальном осмотре» – Виноградов хмыкнул – оказался пустым. Никаких других нарушений охранник не обнаружил, сразу же по телефону попытался поставить в известность руководство, а затем, по согласованию с присутствовавшим при этом Кожиным, вызвал милицию. До приезда наряда и оперативно-следственной группы обеспечивал охрану места происшествия… и так далее.
Владимир Александрович сделал по старой сыщицкой привычке несколько пометок на большом листе бумаги, а затем взял следующее объяснение. Начальник склада мелкооптовой продовольственной торговли Шилов писал, что где-то между полдевятого и девятью часами вечера того же тридцатого числа закончил работу, запер и сдал под сигнализацию закрепленное помещение, после чего прошел в соседний двор, в корпус № 2, чтобы передать генеральному директору Мареничу образцы поступивших товаров. Продукты передал Мареничу во внутреннем дворе, в комнату для переговоров не заходил.
Пометок на «рабочем» виноградовском листке прибавилось. Владимир Александрович перешел к тому, что сообщил Борис Иванович Кожин. А Борис Иванович писал почти слово в слово то, что было в первом из прочитанных объяснений: находясь в главном офисе, в двадцать один час приблизительно услышал сигнал тревоги и вместе с охранником прибежал во второй корпус. Дверь и сейф обнаружены вскрытыми, поблизости никого видно не было. Так как Маренич, Корзун и Зайченко только незадолго перед тем уехали и связаться с ними было невозможно, он, Кожин, взял ответственность на себя и дал указание вызывать милицию. Наряд приехал через десять минут… и так далее.
Денис Зайченко – почерк у него был крупный, нервный – пояснил, что после окончания совещания у шефа он ушел из корпуса № 2 вместе с Кожиным и Корзуном, потом вместе с Корзуном уехал, а позвонив в охрану фирмы в начале десятого, узнал о краже из сейфа. Вернувшись в офис, сделал письменное заявление от фирмы, которое потом подписал шеф, и вместе с Шиловым присутствовал при осмотре места происшествия в качестве понятого…
Дальше следовали: ксерокопия заявления, копия протокола осмотра, милицейская справка, несколько других бумажек.
Виноградов соединил все это скрепкой так, чтобы исписанный им самим лист оказался первым… Начиналось самое интересное: общение с фигурантами.
– Ну, рассказывай!
– Да чего… Я ж уже писал… И следователю потом… – смущенно пожал плечами охранник. Они стояли вдвоем посреди дворика, и капитану приходилось задирать голову, чтобы следить за выражением лица этого парня.
– А теперь мне. Пожалуйста. – Улыбка у Виноградова получилась такая, что охранник поежился. – Будь любезен.
– Ну… Когда сигнализация сработала…
– Стоп! Давай сначала. У тебя суточный график?
– Да. С десяти до девяти. А в двадцать два выходит второй, чтоб в ночь не одному.
– К восьми часам кто здесь оставался?
– Здесь?
– Да, в головном офисе.
– Я был… И Володя Шилов. Больше никого.
– А во втором корпусе?
– Ну, там совещание было. Маренич, потом Корзун, Зайченко, Кожин.
– И дальше? Поподробнее.
– Где-то в полдевятого, может чуть позже, Шилов ушел, и почти сразу же появились те, кто у шефа был… И Корзун сказал ставить второй корпус на сигнализацию, ну, в смысле, что шеф уехал.
– Ты сразу же поставил?
– Да. Это прямо при Женьке Корзуне было, он как раз в дежурке расписывался в книге!
– Допустим… А потом? Все нормально?