Весь день епископ пребывал в мрачном настроении, а вечером долго не мог заснуть, лежа с открытыми глазами и задумчиво глядя на плясавшие по стенам тени от горевших свечей.
Только в два часа ночи священник заснул беспокойным тяжелым сном.
Впрочем, спал он не долго.
Такие кошмары, как в эту ночь, его не посещали никогда.
Вот он сидит в кабинете и читает письмо своего ученика, австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда.
Странное это было письмо. В верхнем углу вместо герба было изображение лимузина.
В машине расположились шестеро: сам Франц-Фердинанд, его жена, водитель и военные — генерал и два офицера.
Вокруг автомобиля было множество людей, а какой-то молодой человек пытался протиснуться сквозь толпу.
Написанное эрцгерцогом, однако, было еще поразительнее: «Дорогой Ланьи, хочу вам сообщить, что я и моя дорогая супруга стали жертвами политического покушения».
Встревоженный странным видением епископ перекрестился, но заснуть так и не смог.
Рано утром рассказал приближенным о страшном сновидении, затем послал курьера с советом усилить охрану эрцгерцога.
Но было уже поздно.
Днем епископ получил телеграмму, где сообщалось о покушении. Все произошло точно так, как видел во сне воспитатель.
Сон оказался вещим…
Ночь на 28 июня 1914 года эрцгерцог со свитой провели в отеле «Босния» в городе Илидце, расположенном в 50 километрах от Сараева.
На следующий день Франц-Фердинанд должен был присутствовать на обеде в его честь в городской ратуше, после чего совершить ознакомительную поездку по городу.
Ранним солнечным утром поезд эрцгерцога остановился у перрона очищенного от пассажиров вокзала столицы Боснии.
Кронпринц с супругой сели в открытый экипаж, из которого, как заверил их Потиорек, они могли увидеть неподдельную любовь к ним на лицах встречавших их горожан.
Через минуту кортеж из шести машин выкатил на улицу Аппель Ки. Улица была празднично украшена, в окнах многих домов красовались портреты эрцгерцога.
Вскоре автомобили уже ехали по набережной реки Милячка.
Было 10 часов утра.
На набережной толпилось множество зевак. А посмотреть было на что: в своей сине-черной генеральской форме и шлеме с зеленым плюмажем эрцгерцог выглядел весьма внушительно.
Не менее импозантно смотрелась и красавица-герцогиня в светлом шелковом платье с красным поясом и белоснежной шляпке.
Когда процессия медленно проезжала через мост, из толпы выскочил Неделко Кабринович и бросил в автомобиль венценосной четы гранату.
— Бомба! — закричал шофер.
Эрцгерцог поднял руку.
Граната упала на сложенную брезентовую крышу автомобиля и скатилась под колеса следующей машины.
Там она и взорвалась.
Несколько человек у дороги были посечены осколками.
Два офицера в изувеченном автомобиле истекали кровью: у одного была располосована рука, у другого — пробита голова.
— Вы поймали его? — спросил эрцгерцог подбежавшего к нему Потиорека.
Вместо ответа губернатор поднял руку.
Франц-Фердинанд взглянул в указанном направлении и увидел, как трое дюжих полицейских вытаскивают из воды юношу, прыгнувшего с моста в реку.
Юноша извивался и пытался дотянуться до воротника своего пиджака, где находилась ампула с ядом.
Один из полицейских ударил его по голове эфесом сабли.
Террорист дернулся и затих.
— Кажется, я ранена, — сказала Прекрасная София, с ужасом взирая на свою испачканную красным перчатку.
Кронпринц наклонился к жене. На шее женщины сочилась кровью узкая алая полоска.
— Не волнуйся, любимая, — ласково погладил он ее по плечу, — это всего царапина…
— Да, конечно, — пробормотала герцогиня. — Это пустяки. Занимайся своими делами…
Франц-Фердинанд повернулся к губернатору.
— Что с офицерами?
— Ранения серьезные, Ваше Высочество!
— В госпиталь!
— Я уже распорядился…
Пять минут спустя автомобили кортежа были у госпиталя.
Офицеров, раны которых оказались скорее страшными, нежели серьезными, передали в руки докторов.
Один из врачей осмотрел Прекрасную Софию.
Царапина действительно оказалась пустяковой — кровь успела свернуться.
— Может быть, ты вернешься в поезд? — спросил Франц-Фердинанд.
— Только с тобой! — ответила супруга.
Эрцгерцог взглянул на губернатора.
— Будут еще бомбометания?
Овладевший собой и понимавший, что дни его пребывания в губернаторской должности сочтены, генерал позволил себе дерзость:
— Вы полагаете, Ваше Высочество, тут все улицы полны убийц?
— Тогда вперед! — приказал Франц-Фердинанд. — В ратушу мы не поедем. Что намечалось на послеобеденное время? Посещение собора? Вот туда и отправимся!
Франц-Фердинанд занял свое место в автомобиле. Супруга села рядом.
Офицер из свиты эрцгерцога разместился напротив.
Еще один офицер встал на подножку, на всякий случай, закрывая своим телом наследника престола.
Потиорек подошел к своему автомобилю и сообщил шоферу об изменении маршрута.
Приказ довели до сведения водителей других машин.
Однако шофер автомобиля, в котором находились эрцгерцог с супругой, остался в неведении относительно того, что ехать в ратушу ему надо окружным путем по главным улицам.
Из-за этой накладки автомобиль эрцгерцога у моста Латейнер свернул с набережной Аннеля на узкую улицу Франца-Иосифа.
— Не туда! — закричал генерал Потиорек. — Стой!
Автомобиль кронпринца остановился из-за запрудившей улочку толпы, пришедшей поглазеть на эрцгерцога.
Шофер стал подавать машину назад.
Гаврило Принцип и Трифко Грабец уже знали, что брошенная у моста бомба ранила совсем других людей, а их друг Неделко Кабринович арестован.
Как и было предписано планом, они стали выбираться из толпы. Но в этот самый момент автомобиль эрцгерцога вдруг появился на улице Франца-Иосифа и остановился в нескольких метрах от них.
Принцип достал пистолет и двинулся к машине. Стоявший рядом полицейский попытался остановить его, но Грабец ударил полицейского ногой по колену.
Тот вскрикнул и упал.
Принцип сделать семь выстрелов.
Первая пуля пробила шею эрцгерцога и застряла в позвоночнике.
Вторая пуля попала в живот Прекрасной Софии. Вначале герцогиня даже не поняла, что ранена.
Она рванулась к мужу, из шеи которого лилась кровь. Но силы оставили ее, и она сползла к ногам кронпринца.
— София, не умирай, останься жить для наших детей, — прохрипел Франц-Фердинанд и потерял сознание.
В поднявшейся суматохе водитель развернул автомобиль и, отчаянно сигналя, помчался к резиденции губернатора.
Там врачи констатировали смерть супругов.
Пребывание эрцгерцога Франца-Фердинанда в Сараеве продлилось всего 65 минут.
Утром следующего дня тела кронпринца и его супруги в сопровождении усиленного военного эскорта отвезли на станцию, откуда траурный поезд направился в Вену.
Возможно, Франц-Фердинанд и был фаталистом, однако четвертое покушение оказалось для него роковым.
«Покоряя огнем и мечом Боснию и Герцеговину, — писала французская газета „Аксьон“, — граф Эренталь (бывший министр иностранных дел Австро-Венгрии), прежде чем сойти в могилу, вложил оружие в руки террористов и подготовил убийство военного шефа Австрийской империи.
Покушение 1914 года — только трагический рефлекс удара 1908 года.
Когда угнетен целый народ, нужно ожидать народного взрыва».
Газета была права, и именно события 1908 года во многом определили развитие дальнейших событий.
Ведь именно тогда в Европе разразился Боснийский кризис — международный конфликт, вызванный аннексией Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией в октябре 1908 года.
Боснийский кризис 1908–1909 годов привёл к углублению противоречий между Антантой и Тройственным союзом, явившись одним из этапов на пути к Первой мировой войне.
Кризис испортил отношения между Россией и Сербией с одной стороны и Австро-Венгрией с другой и едва не привёл к большой европейской войне.
Германия дала понять России и Антанте, что окажет Австро-Венгрии любую необходимую помощь.
Наметился отход Италии от Тройственного союза.
В рамках Антанты также вскрылись серьёзные противоречия: союзники не оказали России весомую поддержку в босно-герцеговинском вопросе и оказались не готовы удовлетворить притязания России в Восточном вопросе в целом, оставив Россию наедине с Германией и Австро-Венгрией.
Что же касается российского общественного сознания, то Боснийский кризис рассматривался им как «дипломатическая Цусима» и национальное унижение.
Эта самая Цусима привела к тому, что политические партии России приступили к выработке собственных программ в области внешней политики.
В основе внешнеполитических концепций российских буржуазных и помещичьих партий лежали два главных постулата.
Во-первых, восстановление и упрочение великодержавного положения России на международной арене, реализация лозунга «Великой России», выдвинутого П. А. Столыпиным.
Во-вторых, большинству партий правительственного и либерального лагеря было присуще ясное осознание того, что англо-германское соперничество являлось в то время доминирующим фактором международных отношений.
Его исход не мог быть безразличным для России.
Победа Англии в мировом соперничестве сопровождалась бы меньшим нарушением европейского равновесия, нежели победа Германии, которая грозила России низведением ее до уровня второстепенной державы.
Поэтому в отношении выбора внешнеполитической ориентации среди партий правительственного и либерального лагерей царило значительное единодушие.
Практически все они после боснийского кризиса выступали за укрепление союза с Францией и отношений с Англией при известной свободе балансирования между Антантой и Тройственным союзом «соответственно собственным целям».
После по сути дела формального урегулирования Боснийского кризиса напряжение в мире не спадало, и то, что происходило в дипломатических кабинетах и генеральных штабах в середине 1911 года, чуть было снова не привело к мировой войне.