На фоне всего этого великолепия разгонялись и устремлялись ввысь, или же наоборот замедлялись и аккуратно садились космические корабли, десятки их. Им не было никакого дела до красот. Деловито перемигиваясь огоньками дюз, они просто выполняли работу — пермещали сквозь пространство набитые грузами трюмы.
Те из них, кто не прилетел только что и не собирался вот-вот стартовать, вольготно валялись на широком, раскинувшемся на километры поле, в окружёнии медленно ползающих гусениц заправщиков и суматошно вьющихся мошек флаеров.
Громады кораблей, еле угадывающиеся в плотном у поверхности сумраке, поражали многообразием размеров и форм. Попадались и вытянутые циллиндры каботажников, и приземистые диски счастливых обладателей антигравов, и изящные птицы субатмосферных шаттлов… Всех их объединяло только одно — были это корабли явно не первой свежести, и исключительно грузовики. На Окрайную не ходило пассажирских рейсов, не имела она и собственного военного флота. Сюда прилетали только за продуктами питания, за тем единственным, чем щедро делилась с хозяевами плодородная земля.
Седой благообразный господин и застывший рядом мальчишка-лакей стояли и ждали, пока мимо прогонят большое стадо коров. Слуга постоянно крутил головой, и, невоспитанно разинув рот, рассматривал всё вокруг, будто никогда не видел подобного. Господин почему-то не одёргивал подчинённого, с лёгкой усмешкой наблюдая за его реакцией, и заодно, подслеповато щурясь, сам посматривал по сторонам. В том числе, наблюдая за тем, как мычащий поток животных втягиваются в чрево сильно потрёпанного временем скотовоза.
— Уважаемый, вы не заблудились, случаем?
Спросил внезапно появившийся рядом человек с хлыстом, в запылённой и пропотевшей одежде.
— Нет. А вы на этот корабль коров гоните, да? Не знаете, когда отлетает?
— Может и знаю, а с какой целью интересуетесь?
— Ну, если скоро, что вероятнее всего… Судя по тому, что я сейчас наблюдаю. То спросил бы у капитана этого прекрасного судна позволения взять меня и моего слугу на борт. За некоторую плату, разумеется.
— Вот как? И куда же вам надо?
— Туда, куда надо, всё равно рейсов нет. Хотелось бы в сторону Тау Работорговца.
Мужчина с хлыстом присвистнул.
— Неужто Сахара?
— Она, родимая.
— Туда корабль точно не полетит… Ближайшая точка, Сигма Кота. А сколько бы вы дали за удовольствие поднять вас с этой жалкой каменюки?
— Теперь уже я вынужден спросить — с какой целью интересуетесь?
— С такой, что я и есть капитан «Вакеро». И все такого рода вопросы решать нужно со мной.
Проследив за скептическим взглядом, направленным на свою грязную одежду, и явно подразумевавшем несоответствие занимаемой должности, внешнего вида и занятия, капитан добавил:
— Людей мало, времена тяжёлые. Приходится впрягаться со всеми… Хосе!
Он внезапно дёрнулся в сторону, заставив и господина со слугой посмотреть туда. Один из быков с рёвом попытался посадить на рога погонявшего его сбоку молодого парня, судя по комбинезону тоже из корабелной команды. Тот ловко увернулся, откатился, но бык тоже был быстр, и уже бросился следом. Копыта животного поднялись в воздух, готовые опуститься на небольшую фигурку, слишком медленно отползающую в сторону, цепляясь за спёкшийся камень поверхности космодрома…
Прыгнувший сбоку здоровенный мужик с увитыми мускулами руками мощнейшим ударом сбил быка в сторону. В следующее мгновение что-то щёлкнуло, в шею животного воткнулся шприц. Бык вскочил на ноги, но тут же повалился опять.
Капитан опустил руку с пистолетом, из которого вылетел странный боеприпас.
— Хосе, метеоритные бесы тебя раздери! Опять быков задирал? Совсем жить надоело?..
Поднимающийся на дрожащих ногах парень выглядел жалобно.
— Я не знаю… Не хотел…
— Ага, не хотел! Ты когда-нибудь наиграешься уже, повзрослеешь? Сколько можно? Или у вас там, на этой вашей платформе, все такие, стуканутые? Неделю сидишь на камбузе и драишь грузовую палубу! А тебе, Серхио, личная благодарность за спасение этого ушлёпка. И пусть только попробует не проставиться…
Повернувшись к недавним собеседникам, капитан невозмутимым голосом продолжил, будто ничего не случилось.
— Ну так что, на чём мы остановились? Сколько, говорите, готовы дать за каюту на нашем великолепном и самом комфортабельном в обитаемом космосе судне? Если, конечно, ещё не передумали, и соседство со стадом парнокопытных вас не пугает.
В узком корабельном коридоре стояли двое мальчишек. Один, в какой-то странной, вычурной, изрядно великоватой одежде, шёл из камбуза, и в руках у него был поднос. Второй, в замасленном оранжевом комбинезоне, скорее всего, юнга — загораживал проход и не давал первому пройти.
— Что, холуй, несёшь объедки хозяину?
— Можно пройти?
— Нельзя. Знаешь, как меня бесит твоя надменная рожа? Да ещё такая смазливая! Ты себя в зеркало видел, уродец? Или, может, это ты специально такой? А дед тебя для утех завёл?
— Ещё раз. Я могу пройти? Или мне позвать на помощь?
— Никого ты не позовёшь. Даже старика своего. Там, на вашей планете варварской, такие, как он, господа. А тут космос, тут все свободны! Я сейчас отмутузю тебя, а потом скажу, что защищался. И ничего-то мне не будет! Ясно? Потому что это — мой корабль, тут моя команда, моя семья! А вы здесь — никто. То, что заплатили за перевозку — ещё не значит, что можно так важничать и задирать нос!
— Мне придётся пожаловаться…
— Не придётся!
Юнга перешёл, наконец, от слов к делу. Град ударов посыпался на мальчика-слугу, который неумело попытался закрыться и отскочить, но был тут же пойман и повален на пол. Поднос полетел туда же, и хоть пластиковые тарелки и чашки не разбились, но всё их содержимое оказалось снаружи. Какое-то время продолжалась возня… А потом, внезапно, раздался удивлённый возглас, и всё резко закончилось.
Парень в комбинезоне сидел напротив своего противника и смотрел на него широко открытыми глазами.
— Ты что, девчонка?..
— Так, летать-копать, что тут происходит?.. — Почти тотчас раздался строгий и властный бас. Из открытой двери кают-компании выглядывал боцман. — Хосе, опять безобразишь? Заняться нечем? Марш драить палубу, а потом ещё раз, чтобы не повадно!.. А ты ступай, там на камбузе ещё есть…
Хосе, будто ужаленный, вскочил и побежал выполнять поручение, но, оказавшись рядом со своим непосредственным начальником, немного притормозил и тихонько, так, чтобы его никто больше не услышал, прошептал:
— Это не парень, это девчонка!
Ответом ему был громоподобный раскат хохота.
— Комету мне в глотку, ты только заметил?.. Ой дурачок, нет, ну до чего бестолковый-то, а… Все уже давно только о том и судачат, предположения строят, и эти, как оно… Гипотезы, во! Гипотезы, что там старикан с переодетой девкой вытворяет, и для чего это всё затеял. А ты у нас только догадался!.. Башка пустотная, на какой планете таких тугодумов рожают-то, а?.. Ой, прости, опять забыл, ты же орбитальный у нас…
Хосе обиженно надулся. Во-первых, потому что его мыслительные способности незаслуженно принижали — он-то прекрасно знал сам, что не дурак. Во-вторых, потому что опять упоминали не в самом приятном ключе то место, где родился. А в-третьих — обсуждали всякое за спиной, видимо, считая, что не дорос ещё…
Он уже готовился сказать что-нибудь, о чём потом пришлось бы долго жалеть — ведь у боцмана никогда не бывало проблем с поиском, чем нагрузить слишком острого на язык непоседливого юнгу, но сигнал тревоги и замигавшие красные лампы заставили обоих членов команды мигом забыть о происходящем. Раздавшийся по громкой связи приказ капитана: «Серхио, срочно ко мне!», — заставил боцмана бегом сорваться в сторону рубки. Хосе, чуть поколебавшись, кинулся следом. Когда они вдвоём оказались внутри и сзади, с лёгким шипением, опустилась переборка, давая полную звукоизоляцию, последовало новое распоряжение:
— Вяжите пассажиров! Нас держит на прицеле корабль инквизиции. Требуют стыковки и выдачи. Говорят, это жрец Хаоса и ученица. Если не сделаем в течении двух стандартных минут — разнесут на атомы. Выполнять!
— Проходи, проходи, брат Франциск. Удалось узнать что?
— К сожалению, очень мало.
— Ну ничего. Присаживайся, рассказывай. Всё как есть рассказывай.
Пожилой мужчина в аскетическом монашеском одеянии, сидевший за массивным столом, отодвинул письменные принадлежности — перо в подставке и чернильницу — и кивнул на стоящую напротив деревянную скамью.
— Спасибо, отец Сикст. Информации удалось добыть не много. Во-первых, ни в базе Святой Инквизиции, ни в других доступных нашему взору — он нигде не числится.
— То есть, раньше не был замечен в ереси?
— Не был. Да и вы не хуже меня знаете, что последнему подтверждённому упоминанию деяний слуг Разрушителя более десятка лет…
— Историю знаю! Меня интересует недавнее время.
— Первое и единственное упоминание еретика — его появление на третьей планете Гаммы Пса. Сведения получены от нашего фискала Кавеля, начальника стражи одного из крупных городов, и заслуживают доверия. По его словам, хаосит — старик, слабый во всех смыслах…
— И, тем не менее, это не помешало ему устроить переполох в самом логове почитателей Гневного!
— Там всё просто так сложилось… Гневный вмешался в мирские дела, казнив жреца Разрушителя. После этого, Отверженный получил возможность без ущерба равновесию удовлетворить просьбу уже своего последователя… Который попросил ни много, ни мало, а временную неуязвимость, и силу карать последователей потерявшего контроль Бога.
— Да простятся мне эти слова — но так тем гордецам и надо. Надеюсь, хаосит знатно проучил их. Продолжай, брат Франциск.
— Именно. Так вот, старик, воспользовавшись преимуществом, разрушил алтарь Гневного и скрылся с ученицей на украденном флаере, в неизвестном направлении. Уже после этого подходящий под описание господин, передвигающийся в сопровождении слуги-мальчика, был обнаружен в космопорту. Они садились на борт скотовоза «Вакеро».