– В смысле?
– Бреннаны – богатая ирландская семья, представители высшей аристократии Атланты, владельцы легендарной сахарной плантации. – Кейли переключила передачу, поднимаясь по крутому склону.
– И?. – Паркер казался искренне озадаченным. Он явно не понимал, почему это имеет значение.
– Его матери не нравилось, что темнокожая девушка, у которой нет ни достойной семьи, ни состояния, может стать частью прославленной династии Бреннан.
Руки Паркера сжались в кулаки.
– Если это правда, ты приняла правильное решение не связываться с этой семьей.
– Не пойми меня неправильно, она никогда не говорила об этом напрямую. И не спеши составлять неверное впечатление о Кире или Эйдане. Они не такие. Мне кажется, ни один из них не видел этого качества в своей матери.
– Ты жалеешь, что не вышла за Эйдана? – спросил Паркер после нескольких минут неловкого молчания.
– Это был правильный выбор для нас обоих. – Кейли пожала плечами, пытаясь скрыть болезненные воспоминания о решении, которое она приняла в тот день. – Пару лет спустя он женился. Я слышала, что они счастливы в браке, растят двоих детей.
– А ты? – Его тон стал мягче.
Кейли сосредоточилась на дороге. Она не снесла бы ту же жалость в глазах Паркера, которую слышала в его голосе.
– Мне лучше без всех этих хлопот. Время сказок про принцев прошло. Если не хочешь, чтобы Крикет превратилась в бойцовскую собаку, советую закончить разговор о моих неудачных отношениях.
Крикет зарычала в ответ, и Кейли расплылась в улыбке.
«Умница, Крикет. Хорошая девочка».
Паркер вытащил из кармана салфетку и протер очки. Он был уверен, что Кейли пошутила, но, учитывая рычащую собаку на заднем сиденье, которая явно не была от него в восторге, ему не хотелось переходить черту.
Тем не менее он чувствовал удовлетворение, что Кейли немного ему открылась. Когда они были детьми, она обо всем с ним говорила, особенно о своей семье. Он скучал по этим разговорам и по дружбе, которая их объединяла.
Он бросил взгляд на Кейли и залюбовался ее знакомым с детства профилем. Локоны‑пружинки, перехваченные спортивной банданой, собраны на затылке, в ноздре поблескивает сережка. Короткие джинсовые шорты не скрывают сильные мускулистые бедра; облегающая футболка подчеркивает пышный бюст, а в глубоком вырезе виднеется волнующая ложбинка между грудями.
Паркер не заглядывал ей в декольте специально, он просто был очень наблюдательным парнем, который многое подмечал.
– Мы будем кататься на велосипедах по горам?
– У тебя дорогой горный велосипед и крутое снаряжение. Разве ты не хочешь использовать все это по полной?
«Не особенно», – подумал Паркер.
– Ты часто сюда ездишь?
– Так часто, как могу. Саванна несколько раз ездила со мной. Но, похоже, в ближайшее время этого не будет. – Кейли остановилась на парковке у горной тропы. – Я слышала, ты снова станешь дядей.
– Кажется, да, – рассеянно сказал Паркер, изучая тропу и прикидывая, хватит ли ему воды.
– Если для тебя это слишком, можем выбрать маршрут для начинающих, – предложила она.
Паркер не вполне понимал, что побудило его родных подарить ему велосипед. Он с благодарностью принял подарок и катался вместе с ними. Как бы он ни хотел согласиться на предложение Кейли, он не даст ей такого удовольствия, отказавшись от маршрута, с которым она и Саванна справлялись без труда.
– Нет, все хорошо.
Кейли вышла из машины, открыла заднюю дверь для Крикет и вытащила рюкзак. Потянулась к велостойке, но Паркер опередил ее – отщелкнул скобу и высвободил байк из крепления.
Их пальцы соприкоснулась, Кейли быстро отдернула руку, словно обжегшись, и зарделась.
– Спасибо.
– Как ты собираешься везти ее, пока едешь? – Паркер кивнул на Крикет, смотревшую на него недоверчивым взглядом.
Кейли указала на металлический ободок у сиденья и прикрепила к нему специальный велоповодок.
– Незаменимая вещь, – пояснила она и пристегнула карабин на штанге поводка к шлейке собаки.
Кейли надела шлем и села на велосипед. Паркер не мог оторвать взгляда от ее ягодиц.
«Как персик из Джорджии», – подумал он.
Его внезапно обдало жаром, несмотря на прохладную весеннюю погоду.
– Все хорошо? – Кейли уставилась на него, приподняв брови.
– Да, конечно. – Надев шлем и перчатки, он тоже сел на велосипед.
– Из двух горных троп мы выберем ту, что полегче, – сказала Кейли через плечо.
– Не стоит. Давай поедем той, которой ты хотела.
– Уверен?
– На сто процентов.
– Хорошо.
Это была его вторая большая ошибка.
Через сорок минут Кейли настояла на том, чтобы они вернулись. Он задыхался и кашлял не переставая, пот стекал по его лицу и жег глаза.
– Я не хочу потом объяснять твоим родителям, что ты умер на склоне этой горы, потому что не хотел уступать девчонке. Серьезно, Паркер, нам не десять лет, – выговаривала ему Кейли, отпаивая его водой.
Кейли была права. Он проводил большую часть дня, сидя за столом, и это сказалось на нем.
Судя по ее подтянутому телу и выносливости, которую она показала на тропе, Кейли Джемисон была привычна к физическим нагрузкам.
– Неплохо для первого раза. – Кейли подтолкнула его локтем и улыбнулась.
Паркер таял под жарким солнцем, как злая ведьма из «Волшебника страны Оз», а у Кейли лишь выступил легкий пот на лбу и груди, и пахла она солнцем и ванилью.
Она сунула руку в рюкзак и протянула ему протеиновый батончик.
– На вкус он похож на картон, покрытый арахисовым маслом и шоколадом, но тебе нужно подкрепиться.
– И часто ты катаешься здесь на велосипеде?
– При первой же возможности. Здесь можно насладиться тишиной и покоем и выбросить все из головы. Забыть обо всем, что беспокоит.
– А точнее?
– Тебе не понять. – Кейли налила Крикет в миску воды, после чего бросила пустую бутылку в мусорную корзину.
– Почему? – Паркер сел на велосипед.
– Потому что… ты один из могущественных Эбботов. Для вас нет неразрешимых задач.
– Это нечестно, Кейли. Я никогда не вел себя так, словно я лучше других.
– Это видно по тому, как ты общаешься с людьми. По тому, как ты появился в моем магазине, задрав нос, будто у тебя есть право на мою собственность вне зависимости от моего желания ее продавать. Твой отец решил заполучить мое здание, и вот оно уже почти у него в кармане.
– Мой отец никого не принуждал. Он всегда платит справедливую цену. И мы были более чем щедры с тобой, несмотря на твою странную просьбу. Ведь я здесь, разве нет?
В ее карих глазах была грусть.
– Значит, я должна быть благодарна?
Кейли оседлала байк и рванула вперед, не дожидаясь ответа.
Проклятье!
Паркер последовал за Кейли и Крикет вниз по склону, надеясь, что она не бросит его на этой горе умирать.
Глава 7
Кейли припарковала свой внедорожник рядом с автомобилями друзей и членов семьи, приглашенных в дом Дьюка и Айрис на вечеринку по случаю дня рождения сына Блейка и Саванны, Дэвиса, которому исполнилось два года, и близнецов Бенджи и его жены Слоан, Бо и Бэйли, которым стукнул годик.
Каждая мышца в ее теле была напряжена, а сердце билось как бешеное. Последнее, что она хотела сделать, – это шагнуть в логово самого дьявола, Дьюка Эббота. Сидеть напротив него за столом переговоров, зная, что у нее есть преимущество, – это одно. Войти в его дом и улыбаться – совсем другое.
С заднего двора доносились детские крики и веселая музыка. Кейли хотела развернуться и уйти. Но это было пятое свидание. Что еще важнее, Саванна попросила ее провести на празднике творческое занятие для малышей. Эту услугу она намеревалась добавить в свой перечень, и это был идеальный шанс для продвижения.
Кейли вышла из грузовика и вытащила объемный кейс с художественными принадлежностями с заднего сиденья, одновременно пытаясь собрать в охапку все три подарка.
– Я могу помочь? – послышался за ее спиной хриплый, чувственный голос.
– Коул Эббот. – Кейли разогнулась и скрестила руки на груди. – Ты пялился на мою задницу, да?
Его чувственные губы растянулись в ухмылке.
– Мне показалось, что тебе все это не унести, но если тебе не нужна помощь…
– Нет‑нет, нужна. – Кейли решила не обращать внимания на его намеки и протянула ему часть свертков.
Проходя мимо нового дома Эбботов, выстроенного из серого камня и теннессийского тополя, Кейли не смогла удержаться от восхищенного возгласа:
– Потрясающе! Ты проделал невероятную работу, Коул. Дом великолепный, и вид с верхних этажей наверняка сногсшибательный. – Окна особняка выходили на величественные вершины Грейт‑Смоки‑Маунтинс.
– Ты никогда здесь не была? – Коул казался искренне удивленным.
– В новом доме – нет.
Его глаза загорелись.
– Тогда ты должна позволить мне провести экскурсию. Это мой лучший проект.
Кейли последовала за Коулом через массивную дверь из дерева и стекла. В просторном холле, объединенном с гостиной, матовым лаком сиял полированный деревянный пол, большие панорамные окна наполняли комнаты естественным светом. Продуманный до мелочей интерьер, в котором удачно сочетались современная комфортабельная мебель, антикварные вещицы и предметы обстановки в стиле хай‑тек, придавал жилищу Эбботов остромодный эклектичный облик.
Коул положил подарки на столик у входа.
– Это не займет много времени. – Коул взял у нее кейс и отнес в столовую, выходящую на просторную террасу, где был накрыт праздничный стол. – Давай начнем наверху.
Кейли огляделась, надеясь, что Паркер, Саванна или еще кто‑то придет на помощь. Но любопытство взяло верх – ей хотелось осмотреться.
– Мои родители любят хвастаться домом, – заверил Коул, будто прочтя ее мысли. – Они не будут возражать, обещаю.
– Отлично. Веди. – Кейли последовала за ним по лестнице.
Коул Эббот обладал самым большим обаянием в семье Эббот и считался охотником за юбками. Судя по всему, он гордился своей репутацией. Кейли старалась держаться на расстоянии, чтобы было ясно, что она не собирается стать одной из его побед.
Демонстрируя спальни, а их оказалось четыре, Коул увлеченно рассказывал о работе над проектом, материалах, использованных при строительстве и отделке, и стремлении вписать особняк в окружающий ландшафт. Пока они спускались по лестнице, Кейли отметила про себя, что наверху все прошло на удивление гладко. Попыток соблазнения предпринято не было.
– Коул. Кейли.
Паркер стоял в холле.
– Как дела, бро? – радостно приветствовал Коул своего брата. – Я просто показывал Кейли дом. Она никогда здесь не была. Я уже показал ей верхний этаж.
– Саванна послала меня найти Кейли. Нам нужно подготовиться к проведению занятия для детей, – резко сказал он.
– Мой кейс в столовой.
– Я возьму его, – предложил Коул.
– Нет. – Паркер предупреждающе поднял руку. – Я сам. И я покажу Кейли остальную часть дома, когда мы закончим.
– Все в порядке, Парк? – прищурился Коул.
– Конечно. – Паркер сунул руки в карманы.
– Раз у вас все под контролем, увидимся за ужином. – Коул вышел за дверь.
– Что это было? – громко прошептала Кейли, следуя за Паркером в столовую, чтобы забрать свой кейс.
– О чем ты? – Паркер невинно пожал плечами.
– Ты знаешь, о чем. Мы не на острове, так что можешь расслабиться и прекратить разыгрывать ревнивца.
– Ты не знаешь моего брата так, как знаю его я.
– Все в этом городе знают репутацию твоего брата. – Кейли старалась не отставать от Паркера. – Тебе не нужно меня защищать. У меня чертовски хороший удар коленом. Кроме того, он просто показывал мне дом.
Паркер повернулся, чтобы посмотреть на нее, открыл рот, затем закрыл, словно хотел что‑то сказать, но не смог.
– Прости. Я не хотел показаться грубияном.
Паркер Эббот извинился? Город должен объявить этот день ежегодным праздником в его честь.
Паркер потягивал сладкий чай с бурбоном, наблюдая, как Кейли обучает малышей рисованию пальчиковыми красками. Она была прекрасна. Ее смуглая кожа под весенними лучами солнца приобрела золотисто‑медовый оттенок. Когда она приехала, красно‑рыжие волосы были распущены и касались плеч, но для работы с малышами она собрала их в высокий хвост.
Кейли вытерла лицо тыльной стороной запястья, но синюю краску стереть все равно не удалось.
Это было пятое из десяти свиданий. Тем не менее Паркер испытывал не облегчение, а разочарование от того, как быстро пролетело время.
Весь последний месяц он с нетерпением ждал субботних встреч с Кейли Джемисон – свидания стали для него главным событием недели.
– Чувак, закрой рот, пока что‑нибудь туда не залетело. – Бенджи сел в кресло рядом с Паркером. – По крайней мере, попытайся вести себя более непринужденно.
– Я присматриваю за детьми. В этом суть детской вечеринки.
– Да ладно. – Бенджи усмехнулся. – Скажи уже Кейли, как ты к ней относишься.
Паркер отвернулся от двоюродного брата. Он пытался забыть о жгучем чувстве, вспыхнувшем в его сердце, когда он увидел Кейли в компании Коула. Ревность. Неприкрытая ревность.
У него нет прав ни на чувства Кейли, ни на ее тело. Она может делать все, что пожелает. И все же мысль о ней и Коуле снова вызвала у него приступ ярости.
– Посмотри правде в глаза, Паркер, у тебя всегда были чувства к Кейли.
– Ты знаешь, почему я молчу. Я просто не могу включать и выключать свои эмоции с той же легкостью, как она.
– Думаю, ты не прав. – Бенджи кивнул в сторону стола, где сидела Кейли с детьми. – Не думаю, что она так может.
Когда Паркер посмотрел в ее сторону, она улыбнулась, на мгновение задержав на нем взгляд, прежде чем снова сосредоточиться на «шедевре» Дэвиса.
Он тяжело сглотнул, сердце гулко стучало в груди.
– Видишь ли, что я имею в виду… – осторожно начал Бенджи. – Кейли умная, красивая, предприимчивая, она не останется одна вечно, Парк. Как думаешь, что ты почувствуешь, когда в ее жизни появится кто‑то другой? Ты будешь жалеть, что не помирился с ней и не рассказал о своих чувствах.
Паркер вздохнул и допил чай. Возможно, у него есть чувства к Кейли. Но это не имеет значения – они слишком разные.
Кейли – бунтарка, выступающая против принципов, являющихся основой его жизни и ключами к его успеху.
Они хотят разного от жизни. Кейли ненавидит его отца. У него нет абсолютно никаких оснований полагать, что он и Кейли могут стать парой. Во всех смыслах этого слова.
* * *
Айрис и Саванна разрезали торт, а Слоан раздала всем по кусочку. Мужчины расположились у барной стойки, а женщины – за столом на просторной террасе. У Кейли появилась возможность перевести дух и немного размять ноги после сидения на детском стульчике.
Кейли знала Эбботов всю свою жизнь. Но даже когда она и Паркер были друзьями, их семьи не вращались в одном кругу. Джемисоны были полной противоположностью Эбботам. Они были богатыми местными знаменитостями, влиятельными и любимыми всеми. Ее семья страдала от постоянного безденежья, утопая в долгах. Всему виной алкоголизм ее отца. Он был самым презираемым человеком в городе, и все смотрели на нее, ее мать и сестру с жалостью.
Переезд в Джорджию не решил проблему. Она по‑прежнему страдала от комплексов. Только вернувшись в Магнолия‑Лейк, Кейли смогла преодолеть боль от обид и унижений, пережитых в детстве, и разобраться с психологическими проблемами. Постепенно она снова полюбила город и его жителей.
Тем не менее она не распространяла необходимость мирного разрешения конфликта на Паркера или его отца, Дьюка Эббота. Она хранила обиды на них при себе, как теплое одеяло, которое защищало от холодных ветров сомнений. Но последние несколько недель с Паркером все изменили.
Близкая дружба с Саванной дала ей возможность познакомиться с Блейком и Зорой. Но она держалась подальше от Паркера и вежливо отказывалась всякий раз, когда подруга приглашала ее на вечеринку в дом Дьюка и Айрис.
Увидев вместе большую семью Эбботов, она многое осознала. Любовь, которую они испытывают друг к другу, была очевидна даже со стороны. Дьюк и Айрис были сильно привязаны к своим детям и внукам.
Все Эбботы были здесь, в том числе их дедушка Джозеф. Слоан, Бенджи и их близнецы вместе с матерью и дедушкой, а также его родители, сестра и племянница. На празднике присутствовала и сестра Саванны, Делани с дочерью Харпер.
А у нее… никого.
Слезы обожгли Кейли глаза. Ее родители ушли безвозвратно, и, даже когда они были в ее жизни, праздники в их семье не походили на рождественскую открытку.
Возможно, брак с Эйданом был ее единственным шансом обрести семью, детей. Кейли оглянулась, надеясь, что никто не заметил ее слез, и направилась в дом.
Единственное, что хуже одиночества, – это жалость. Но не успела она сделать и шагу, как налетела на что‑то твердое.
– Ну вот, мы опять столкнулись, дорогая.
Коул добродушно улыбнулся. На его дорогой рубашке остался крем от торта.
– Коул, мне очень жаль. Я испортила тебе рубашку…
– В любом случае это не самая любимая. – Он пожал плечами, слизывая глазурь с пальцев.
– Мне следовало быть внимательнее…
– Ничего страшного. Я брошу эту в стирку и возьму одну из папиных. – Коул смахнул слезинку с ее щеки. – Серьезно, Кейл, не надо плакать. Это просто рубашка.
– Что ты ей сказал?
Паркер внезапно возник рядом, и все присутствующие на вечеринке, услышав его голос, уставились на них троих.
– Ничего. Это была случайность, вот и все. – Коул вытер пятно салфеткой.
Паркер посмотрел на нее, словно ему требовалось подтверждение.
– Извини, Коул. Я заплачу за рубашку. Извините за беспокойство, – выдавила Кейли, повернувшись к миссис Эббот.
Хотелось сбежать с праздника, но обещание продолжить занятие с детьми после перерыва на торт удержало ее.
Забежав в первую попавшуюся на пути комнату, Кейли закрыла за собой дверь и перестала сдерживать слезы.
Как ни унизительно было расти в нищете с отцом, посмешищем всего города, это сделало ее сильной. Потерять отца было больно, но вполне ожидаемо, учитывая его образ жизни. Потеря матери едва не сломала ее…
Ивви нашла способ справиться с болью – начала новую жизнь в тысячах миль от родного городка. Кейли встретила Эйдана в то время, когда чувствовала себя невероятно одинокой. Он был добрым и надежным, а Кира заменила ей сестру. Но им пришлось расстаться.
Дверь приоткрылась. Кейли ожидала увидеть Саванну, но на пороге стоял Паркер.
– Я пришел с тортом. – Он протянул ей тарелку.
– Спасибо, Паркер. Может быть, позже. – Кейли смахнула слезы со щек, избегая его взгляда.
– Ты уверена, что Коул не сделал ничего… неуместного? Я видел, как он коснулся твоего лица, и вид у тебя был взволнованный.
– Дело не в Коуле. Я была уже расстроена и пыталась уйти, пока никто не заметил, но врезалась в Коула. Что и привлекло всеобщее внимание.
Кейли вздохнула.
Паркер подошел ближе, протянул упаковку салфеток.
– Тогда откуда слезы?
– Ты не поймешь.
Паркер подошел еще ближе, пристально глядя на нее.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что у тебя есть все. Потому что у тебя все еще есть родители, ты окружен братьями и сестрами, и это здорово. Ты не представляешь, что я сейчас чувствую.
Паркер подошел ближе, на его лице отразилось искреннее сочувствие.
– Я бы никогда не пригласил тебя сюда, если бы знал, что ты такая ранимая.
– Это не твоя вина. – Кейли фыркнула. – И обычно я не такая. Я не могу даже вспомнить, когда в последний раз плакала. Кроме того, я уже пообещала Саванне, что приду на вечеринку. Я не могла пропустить день рождения Дэвиса.
Между ними воцарилось неловкое молчание. Паркер подошел достаточно близко, так что она уловила соблазнительный аромат его одеколона. Кейли охватил жар желания. Их глаза встретились, и Паркер сделал еще один шаг вперед, заключил в объятия и притянул ее к себе. Их губы слились в нежном, сладком поцелуе. Кейли прижалась к нему всем телом и обняла за плечи.
Она знала, что Паркер поцеловал ее из жалости. Она не хотела, чтобы ее жалели, но хотела ощутить тепло его объятий, почувствовать вкус жарких, настойчивых губ. Он запрокинул ее голову назад, и в ответ она приоткрыла губы. Жар разлился по телу, а в животе затрепетали бабочки, когда Паркер углубил поцелуй. Его губы были сладкими, со вкусом сливочной глазури и бурбона.
Дверь неожиданно открылась. Оба вздрогнули и развернулись.
– Извините, я не хотела… Я просто хотела убедиться, что с Кейли все в порядке, – запнулась Саванна. – Я пойду. Дайте знать, если вам что‑нибудь понадобится.
Лицо Кейли горело. Она отстранилась от Паркера, скрестила руки на груди и уставилась в окно, избегая встречаться с ним взглядом.
Паркер провел рукой по волосам и вздохнул.
– Я знаю, что не должен был, но…
– Давай просто будем считать это практикой. На случай, если нам потребуется поцеловаться на свадьбе Киры.
– Сожалею по поводу ваших с Ивви родителей. – Голос Паркера был теплым и обнадеживающим. – Если я что‑то могу сделать…
– Спасибо, но сейчас у меня все хорошо. Пора за работу. Если мы будем работать вместе, быстро вставим детские рисунки в рамки.
– Просто скажи мне, что тебе нужно.
Что ей было нужно, так это… он. Нежность его поцелуев. Утешение в его объятиях. Избавление от одиночества.
Вместо этого Кейли попросила его передать ей одну из рамок и отчаянно пыталась убедить себя, что не хочет, чтобы Паркер снова ее поцеловал.