По словам оперативного, пацаненок — сын прокурора. Дружки его тоже дети каких-то шишек. Потому и началась такая свистопляска. Был бы кто попроще, скорей ежа бы лысого, а не дополнительную смену при таком простом раскладе дернули. А тут друг главы района, чуть ли не родственник губернатора края. Вот и…
Я прикурил очередную сигарету, коротко глянул на парней. Мужики стояли по борту, выглядывая малолетних идиотов в бинокли. Хороший катерок не выше средней цены да полбака бензина и кататься наши малыши могли по морюшку долго.
Как выяснилось, мотор у катера с перебоями, но работал. Сынишка об этом не знал. Вот и подрезал у выпившего отца ключики.
У папани-прокурора юбилей. Четырнадцатилетний сыночек праздновал день рождения бати в компании с семьей, родительскими гостями-друзьями на берегу моря в пафосной ресторации «Парус». Прокурорский пацан и трое его друзей жахнули видимо втихушку не один бокал шампанского, и потянуло их на подвиги. Стырили ключи, отпросились погулять и слиняли на лодочную станцию в папанин бокс. Благо недалеко находится.
Пока нетрезвая компания нагулялась почти до утра, да пока прочухала пропажу деточек, недоросли успели не только выйти в море, но и пропасть, так сказать, с радаров. Эх, чует мой копчик, прихватила пацанва с собой пару пузырей со взрослого стола. И точно не лимонад! Алкоголь и море вещи несовместимые. Но кто бы это понимал. Все ж бессмертные, мать их! Что дети, что взрослые!
Я крутанул руль, сворачивая в сторону Зеленых островов. Хорошо если в катере спасательные жилеты есть. Ветер поменялся, от берега ночью пошел. Если лодка перевернулась, то шансы на спасение всяко есть, если не нажрались в дымину и сообразили жилеты надеть. Черт…
Подростки и безопасность, скажешь тоже, Михалыч! Там же одна бравада и выпендрёж друг перед другом!
Впереди вынырнул одинокий песчаный остров, на котором гнездилась местная птицебратия. Чуть дальше показался жилой берег и Глафировская коса. Я сбросил скорость и медленно повёл катер к архипелагу Птичьих островов, намытых вдоль побережья. При хорошей погоде и безветрии к некоторым можно и пешком прогуляться. А к самым дальним только на катере.
В проливах везде быстрое течение. Оно поопасней ветра будет. Омуты тоже встречаются. Тут даже местные не рискуют купаться. Разве что рыбу ловить.
Мартыны и чайки возбудились, возмущенно загалдели, раскричались, прогоняя наглых людишек. Я медленно вел катер вдоль островов. Парни высматривали катер. Надежда на то, что мальчишек прибило к одному из песчаных островов, таяла с каждой минутой.
За час мы обошли весь архипелаг и приняли решение пойти в открытое море. Андрюха отсмотрел ночную погоду и перемену ветра. Вместе прикинули-просчитали по бензину и мотору, куда их могло отнести, если топливо закончилось. По всему выходило, что пацанву унесло дальше, чем мы рассчитывали, исходя из ситуации.
Я вывел спасательный катер на простор, прибавил скорость. И снова — бесконечная морская гладь, солнце, редкие чайки и мысли. Отчего-то сегодня ветер не выдувал из меня только похмелье, но не события прошлой ночи и утро.
Эх… А ведь обиделась Манюня, как есть обиделась! Я ж её не признал! Да и с утра… кхм… события не располагали к знакомству. И что теперь делать-то? Как ситуацию выправлять? Андрей прав: узнает Хохол, драки не оберешься. Он за сестренку, которую сам воспитывал без отца-матери с двадцати лет, голову кому хошь открутит. Даже другу лучшему.
Да я и сам себе готов её открутить! Нет, все, надо завязывать с крепкими напитками. Переходить на джентльменский коньяк под хорошую сигару и книгу вечером. И голова светлая, и никаких сюрпризов в постели.
«Жениться тебе надо, Лешик! Сколько времени прошло а ты все бобылем!» — голос Галчонка в голове едва не вырвал руль из моих рук. Да что ж за утро-то какое! В очередной раз подумал я и тут Серега крикнул:
— Вижу катер! Походу, перевернулся! Леха, возьми на два часа правее!
Я крутанул руль, вглядываясь в ослепительную бирюзу, сбросил скорость и пошел прямо на лодку. Суденышко болтыхалось на малых волнах кверху боком. Видимых повреждений не наблюдалось. Значит, умудрились перевернуться. Папаша-прокурор уверял, что в ящике на корме штук пять спасательных жилетов есть. Хорошо бы мальчишки об этом вспомнили. Хреново, когда не знал, да еще и забыл.
Заглушив мотор, мы вплотную подошли к катеру. Он колыхался на волнах огромным сине-красным китом. Море жадно облизывало борта, норовя побыстрее прибрать свою добычу. Но катер не поддавался.
У всякого судна есть душа: от деревянной лодчонки до шикарной яхты. Прав был капитан Врунгель: как вы яхту назовете, так она и поплывет. Я бы еще добавил: если к катеру с душой, так и он к тебе с лаской. Доброе отношение и старому корыту приятно.
Не зря Петрович меня кудесником называет за глаза. А парни в глаза, не стесняясь. Любил я свое судовое хозяйство, люто ругался за пренебрежение к чистоте на катерах. Бился за запчасти как за собственную жизнь.
Парку нашему судоходному почти двадцать лет. Новой техники нет, и не предвидится. Это по телевизору красиво смотреть, как МЧС на учениях на новых машинах рассекает да на блестящих катерах спасает. А по факту у нас на всю базу одна новая АСМ — аварийно-спасательная машина. Как говорится со всеми удобствами для выезда. Остальные чиненые перечиненные.
Кому скажи, со смеха помрут. Да и сказать-то некому. Денег нет, но вы держитесь. А что нам еще остается? Чинить и спасать, спасать и чинить.
— Есть! Человек за бортом! — крикнул Жора, вырывая меня из мыслей.
На воде оно всегда так: глаза и руки работают автоматом, а мысли виляют, словно бедра у девахи, что глаз на тебя положила.
Двинули в сторону оранжевых точек, не переставая высматривать остальных. Подошли ближе, обнаружили двоих пострадавших, вцепившихся в жилеты побелевшими пальцами. Молодцы, успели нацепить на себя нужную одёжку. Двое…
Я закурил очередную сигарету. Спасибо, хозяин морской, хотя бы за двоих бестолочей. Повезет, и других отыщем. Но не повезет… Море дань приняло, очередной урок людишкам преподнесло. Да только глупые люди больше аферистам-гадалкам-провидцам верят. Знаки и подсказки от природы в упор не замечают, интуицию не слушают.
Парни достали потерпевших, откачали, теперь тормошили вопросами, пытаясь выяснить, что случилось с остальными двумя. Как дело было, когда и что приключилось. Мальчишки блеяли, плакали, смеялись. Обычная истерика спасенных, сколько их было на моей памяти. Но мужики справятся, профессионалы. Профессионализм не пропьешь, как известно. Даже я не смог. Хоть и старался очень сильно в свое время.
— Лех, идем дальше, а вдруг!.. — крикнул Андрюха, не надеясь на чудо.
Это только в фильмах спасатели приходят хоть и в последний момент, но очень вовремя. Всех спасают, особенно главных героев и их подруг. В жизни так не бывает. Нет в жизни главных героев, все равны перед случаем, перед спланированным несчастьем и перед смертью. А море и подавно не выбирает, кого спасти, кого к рыбам прибрать. Не любит синяя бездна неуважительного отношения к себе. Не любит.
Я вздохнул и выкинул окурок за борт. Снова потянулся к пачке, и поморщился. Надо же, ка меня утренняя история выбила из колеи. Полпачки скурил — не заметил. Словно как тогда, после Галкиной гибели-погибели… Когда пил и курил. Курил и пил, не просыхая, поровну: пачка сигарет — бутылка водки…
А когда узнал, что Галка беременной была, полтора месяца, даже сказать не успела, не знала или сюрприз готовила, так и вовсе с катушек съехал…
Меня тогда Петрович еле отстоял перед высоким начальством. Прятали всем миром от традиционных летних проверок. Кому ж не хочется на морском побережье летом на халяву покутить. За счет принимающей стороны. Сослали меня в Должанку на несколько смен, потом в отгулы отправили. Выжил.
Н-да, денек сегодня выдался еще тот. Снова кольнуло сердце. Поморщился, растер грудь рукой. Убрал очередную сигарету в почти пустую пачку. Три штуки осталось из вскрытой утром. Офигел ты, Леха, берега попутал. Остановись, друг любезный. На тот свет всегда успеешь. «А на этом разве что-то держит?» — ехидно гаркнул мартын, пролетая прямо по курсу.
Я вздохнул, спрятал пачку, принялся наблюдать за ребятами. Парни снова вглядывались в бездну, выискивая еще двоих оболтусов. Спасенная детвора клацала зубами по железным кружкам с успокоительным чаем.
Иваныч наш, Иван Иваныч Сорвиголова, если уж быть точным, такой же старожил, как и я, в море без термоса с чайком не выходил. Ох, и хороший чаёк у него был. Внучка его, Даша, травяные чаи сама делала, по своим рецептам, кому что нужно. От сердца. Для спокойствия, для согревания. Бухгалтерии нашей для красоты фигуры передавала. Меня вот тоже из запоя чаем вытягивали-отпаивали после капельниц и больнички.
Я покосился на недорослей. Сидели рядом бледные, перепуганные. Глаза круглые, губы синие, двух слов связать не могут. Лица солью покрыты. Кожа стянута от морской воды. А умыться нечем.
Точнее, канистра с простой водой у меня на катер всегда есть. Да только кто их умывать-то будет? Парни заняты, а сами они к борту не то, что подойти не смогут. Они и на воду большую сейчас глядеть боятся. Шутка ли, почти полсуток в воде проторчать.
— Ну что, орлы, как самочувствие?
— Нормально, — после недолго молчания буркнул чернявенький, с наглым взглядом.
Видать, он и есть или прокурорский сынок, или друг-провокатор. Такие всегда на авантюры более слабых подбивают, в приключения втягивают, а потом в стороне остаются и наблюдают, как кашу по тарелкам раскладывают, которую они заварили.
— Зовут как?
— Федор, — нехотя процедил парнишка, и припал к кружке, всем видом показывая свое нежелание общаться.
Эх, Федя-Федя, лучше б ты съел медведя, чем вот так вот в ночь да на катере в море.
— Что случилось-то? Как перевернулись? — не глядя на мальчишек, продолжил я гнуть свою линию.
— Ничего, мы не виноваты… — просипел второй. — Ветер бы сильный… дождь лупил… Юрка сказал, надо жилеты надеть на всякий случай. Мы нашли, надели. Ф