Сергей засмеялся.
Ободренный его смехом, Леша пробормотал:
– А все почему? А все потому, что приятель мой – обалденный придурок. Когда, например, меня в прошлом году под этим делом менты затащили в отделение, я сразу сделал вид, что вот прямо сейчас перед казенным столом описаюсь. Ну, понятно, вывели в туалет, а там на раковине лежал кусок хозяйственного мыла. Знаешь, есть такое, даже на вид грязное, – поморщился Леша. – И с грязным запахом. Не поверишь, сердце плакало, когда я грыз это мыло. Большой такой кусок, – отметил Леша. – Но я его сгрыз. Я ведь не придурок. Противно было, но сгрыз. А почему? А потому, что жизнь человека учит. А чему жизнь учит? А жизнь учит тому, что щелочь напрочь нейтрализует алкоголь. Слыхал про такое? Зато потом, – сдерживая надвигающуюся тошноту, хохотнул Леша. – Зато потом, когда менты заставили меня дуть в свою волшебную трубку, ничего такого особенного я им не выдул. Ничего в волшебной трубке не дрогнуло и не посинело. Это менты посинели от огорчения.
Остановился Сергей у главного подъезда отеля «Эстония».
– Сиди в машине, – приказал он Леше. – Я поменяю баксы, а ты сиди в машине. И чтобы никто не видел тебя.
Сергей неторопливо поднялся в холл.
Разглядывая курсы валют, высвеченные на табло над обменным пунктом, он увидел напротив немецкой марки уверенную восьмерку, а через запятую все четыре ноля. «Вот бы в России так. Только кто захочет, как котенка за хвост, привязывать к своей валюте российский рубль?»
Поменяв доллары на кроны, он заглянул на переговорный пункт.
Связь оказалась отменная. Почти сразу он услышал Жоркин голос:
– Ну, Рыжий, ты куда пропал? Я тебя разыскиваю, даже в Сибирь звоню, а твоя жена говорит, что ты в отъезде. Я спрашиваю: где? А она осторожная. Говорит: еще не звонил.
– Я в Таллинне, – засмеялся Сергей. – Люблю красивые города. – И спросил: – Есть что-нибудь новое?
– Почти ничего.
– Ну давай свое почти.
– В списке фамилий, которые я нашел в известной тебе записной книжке, есть фамилия некоего Вейхестэ. Это точно. Он, оказывается, был управляющим таллиннского филиала банка РПЮЭ.
– А сейчас?
Жорка засмеялся:
– Ну, сейчас! А сейчас ищи его в Финляндии, а то и в Швеции. Если ты в Таллинне ради него, то напрасно потратил деньги. В Таллинне он, похоже, чего-то сильно накуролесил.
– Ладно, хрен с ним, – сказал Сергей. – Я тороплюсь, к сожалению. Помнишь, ты говорил, что наткнулся в записушке вроде на какую-то арабскую фамилию? Я не ошибся? Вроде какой-то араб давал расписку твоему исчезнувшему приятелю или наоборот, твой приятель… Ты погоди, не перебивай… Ты что-нибудь знаешь об этом арабе?
– Да почти ничего.
– Ну, давай свое почти.
– Мне еще в Таллинне сказали, что этого араба будто бы хлопнули. Чуть ли не там же, в Эстонии, и хлопнули. Я так думаю, что, может, мой приятель потому и смотался за бугор. Но учти, Рыжий, я тебе ничего такого не говорил, я только предполагаю.
– А как можно выйти на следы этого араба?
– А я знаю? – испугался Жорка.
– Да ну! – подольстился Сергей. – Ты да не знаешь? Кончай! Ты у нас как архив, все у тебя схвачено.
– Да пойди ты в любую библиотеку, – неохотно посоветовал Жорка, – и поройся в криминальной хронике за прошлый год.
– Я на эстонском не читаю.
– Дай библиотекарше пятьдесят крон, они тебе всю газету переведет от корки до корки.
– Ладно. За совет спасибо. Пока.
Отыскав двухэтажное кирпичное здание таллиннского отделения банка РПЮЭ, Сергей жестко сказал:
– Значит так, Леша. Мы находимся в Таллинне, то есть не на территории медного короля. Здесь тебе ни Петера, ни сам Лео не помогут. Поэтому сиди в машине, как мышь, и не высовывайся. Если подойдет полицейский, сделай вид, что ты вообще ничего не понимаешь, ни русского, ни эстонского. Дошло?
Леша кивнул и провалился в сон.
Сергей, не торопясь, выбрался из машины.
Он даже запер ее, потому что Леша ничем сейчас не отличался от багажа. Правда, в отличие от багажа, он всхрапывал и постанывал. Вряд ли угонщики заинтересовались бы таким автомобилем, но рисковать Сергей не хотел. По каменным ступеням он неторопливо поднялся в просторный вестибюль, где четверо рабочих в аккуратных комбинезонах и в таких же аккуратных, каких-то даже картинных касках ставили сложную металлическую арматуру. Густо пахло цементом, штукатуркой, краской.
– Тут что, ремонт?
– Тут есть ремонт, – кивнул кто-то из рабочих.
– Банк не работает?
– Банк в ту дверь.
Сергей толкнул указанную дверь.
В небольшой скучной зальце за окошечком стойки, остекленной почти до потолка, скучала рыхлая белокурая женщина с круглым неестественно бледным лицом. Обычно на таких лицах летом выступают веснушки, но на этом лице ничего такого не выступало, кроме скуки. «Наверное, вид ее отвечает состоянию банка», – невольно подумал Сергей. И наклонился к окошечку:
– Простите. Я веду дела в Таллинне. Мне было бы удобно сотрудничать с вашим банком. Мне рекомендовали ваш банк в России.
– Вы наш клиент?
– Пока нет, но, возможно, буду.
– Если вы хотите иметь тело с нашим банком, – мечтательно ответила женщина, – значит, вам надо ехать в головное отделение. Оно находится в городе Выру. Это совсем недалеко.
У нее так и получилось – иметь тело.
– А здесь?
Женщина пожала плечами:
– Здесь только отделение. И в нем идет ликвидация. Вряд ли мы сможем вам помочь.
– Дела так плохи?
Женщина не ответила.
«Похоже, прав Жорка, банк переживает не лучшие времена, – покачал головой Сергей. – Головное отделение в Выру функционирует, но для Карпицкого это не утешение. С банка РПЮЭ Карпицкий вряд ли что-то сорвет. Чтобы вернуть потерянные деньги, надо напрямую выходить на людей, которые вели операцию с противогазами».
– Могу я увидеть господина Вейхестэ? – негромко спросил он.
Бледная женщина нерешительно поднялась, еще раз взглянула на Сергея, будто запоминая его, и вышла. В соседней комнате сразу послышались негромкие встревоженные голоса. Разговаривали по-эстонски и Сергею это не понравилось. Может, сотрудница вызывает охрану? Но чем, собственно, я мог ее насторожить? Или имя господина Вейхестэ тут под запретом?…
Только проехав пару кварталов и убедившись, что никто за «семеркой» не следует, Сергей растолкал Лешу:
– Лео рекомендовал нам уютную и недорогую гостиницу. Название ее «Тоот». Знаешь такую?
– Езжай прямо, – махнул рукой Леша и вдруг заклекотал, как голодная чайка: – Кыйк! Кыйк!
– Это что-нибудь значит? – удивился Сергей.
– «Никогда!» – простонал Леша. – Кыйк по-эстонски это «никогда».
– Возьми девочку на опохмелку, – посоветовал Сергей. – Лео говорил, что девочка в Таллинне не стоит не больше трехсот крон.
Леша в ужасе замахал руками:
– Кыйк! Кыйк!
Хижина дяди Тоома
После скромного обеда в кафе (пиво под свиные ножки) Сергей отправился искать своего таллиннского должника. Опухший Леша отдыхал на заднем сиденье безучастно, как случайный пассажир. После короткого возбуждения он вновь переживал душевный упадок.
По адресу регистрации нужную контору Сергей не обнаружил.
Нагловатый молодой человек странного вида – с хвостиком длинных волос, подвязанных на затылке коричневой ленточкой, в потертых джинсах, в сандалиях, в слишком уж свободно – до пояса – расстегнутой белой рубашке, услышав звонок, вышел на невысокое каменное крылечко, украшенное стандартными кованными перилами.
– Акционерное общество «СибЭст»? – с непонятной агрессивностью переспросил он. – Нет тут такого общества! Уже давно нет! – И так же непонятно предупредил: – И по-русски тут не говорят.
Машина стояла прямо напротив крылечка.
Разбуженный громким голосом Леша поднял на молодого человека полные страдания глаза.
– Работники смешанного общества «СибЭст» бежали в Россию с последними частями советских оккупантов, – все с той же непонятной агрессивностью развил длинноволосый свою неприхотливую мысль. – Раньше работники Акционерного общества «СибЭст» обворовывали Эстонию, теперь они, наверное, обворовывают Россию. Такой менталитет, – гордо пояснил он. Работники смешанного общества «СибЭст» все были ворами, так что ищите их у себя в России. Воры ведь там собираются, я не ошибся?
– Это кто? – с трудом опустив стекло, страдающе удивился Леша.
– А вот угадай с трех раз.
– Пидор, – угадал с первого раза Леша и икнул.
– Да нет, эстонский ассимилянт, новое поколение, – возразил Сергей. Он боялся, что Леша начнет ругаться.
Длинноволосый насторожился.
– Я ничего такого не говорил, – агрессивно объявил он. – Я ничего конкретного не имел в виду. Я вам только сказал, что человек, которого вы ищете, должно быть, прячется среди воров в России. Если бы он был честным человеком, вы бы его не искали. Я не ошибся?
– Где же его искать?
– Наверное, в Москве.
– Москва большой город.
– Когда знаешь, кого искать, найти не так уж трудно, – вдруг вполне разумно объяснил длинноволосый. Что-то пришло ему в голову. Он спросил, сильно изменив тональность: – Бензин у вас есть?
Сергей кивнул.
– А машинное масло?
– И масло есть.
– Да подождите, я ведь всерьез, – вновь завелся длинноволосый, но было видно, что первый заряд агрессивности он уже исчерпан. – А медный кабель? А цветные металлы? А серебро?
– У нас все есть.
– Не знаю, где сейчас ваш приятель, но если у вас есть бензин, машинное масло или цветные металлы, этот приятель вам уже ни к чему, – уверенно заявил длинноволосый. – Если вы действительно можете снабжать нас цветметом и серебром, мы запросто договоримся.
– Воруешь, пидор?
Хриплый голос Леши прозвучал трагично. Длинноволосый вздрогнул.
– Ты чего-то боишься? – быстро спросил его Сергей и длинноволосый невольно отступил на шаг.
– Здесь Эстония.
– А почему ты не хочешь ответить на мой вопрос?