– По-моему, ты сгущаешь краски.
Валентин молча покачал головой.
– В любом случае, нам нужно увидеться с господином Пирсманом.
Господин Пирсман
Своих машинисток господин Пирсман отправил домой.
– Сегодня я отпускаю вас, – важно объявил он.
Две серые эстонские мышки в темных передниках и в таких же темных косынках послушно кивнули и быстро переоделись в соседней комнатке. В светлых блузках и в светлых юбках они выглядели даже привлекательно, их выцветшие северные глазки сверкнули. Как бы ни было обидно господину Пирсману, но какие-то удовольствия существовали для мышек, наверное, и за стенами конторы.
Благодарно улыбнувшись, они сделали книксен.
Господин Пирсман предложил гостям сесть. Он сам пододвинул каждому кресло. Он не скрывал своего глубокого уважения. Всем своим видом он одобрительно показывал, что ученые московские друзья медного короля Лео Тиилка и на деле (а не только на словах) оказались разумными людьми.
Впрочем, какими им еще быть, если они друзья медного короля?
– Приняв ваши документы в производство, – когда это было нужно, господин Пирсман умел обходиться совершенно без акцента, – я подготовил на бланке Московского Акционерного Предприятия, естественно, на свое имя, – одобрительно улыбнулся он, – доверенность на ведение дел. После этого я добился встречи с нынешним исполняющим обязанности управляющего банком РПЮЭ. Он принял меня. Выглядит он уверенно, но дела банка плохи. Очень даже плохи. Выплаты приостановлены, надежд на выправление положения практически нет. Более того, исполняющий обязанности управляющего банком, – господин Пирсман старался все объяснить буквально, – сказал мне, что если претензия МАП будет принята, то банку, скорее всего, придется приступить… – господин Пирсман поднял правую руку и неопределенно пощелкал в воздухе пальцами. – Ну, как это сказать по-русски?… Ах, да, придется приступить к банкротовскому производству, объявить себя банкротом… Потом я встретился с человеком, который за дополнительную сумму… Ну, вы понимаете, эту сумму вам следует компенсировать, – доброжелательно улыбнулся господин Пирсман. – За дополнительную сумму этот человек передал мне интересную информацию об учредителях банка РПЮЭ, о размерах их взносов в уставной капитал, об объемах выданных банком кредитов, ну и так далее. Как это ни печально, – господин Пирсман в самом деле печально наклонил голову, – но приходится констатировать, что в свое время уставная часть капитала была сформирована господином Коблаковым явно мошенническим способом, то есть не совсем честно… Другими словами, свою часть уставного капитала господин Коблаков внес. как бы это сказать… Ну да, натурой… Вы можете не знать, но в результате возврата собственности, национализированной в свое время большевиками, в Эстонии в собственность господину Коблакову отошел небольшой, но все еще действующий карьер. Именно карьер был внесен в уставной капитал, причем по завышенной цене. Другую часть взноса составили деньги, полученные господином Коблаковым в том же самом банке как беспроцентный кредит… Если говорить простыми словами, а мне легче говорить именно простыми словами, господин Коблаков, почти ничего не вложив в банк, в то же время получил весомую долю… Но и на этом господин Коблаков не остановился. Став членом правления банка, он, уже как настоящий хозяин, взял у собственного банка приличный кредит, тут же запустив полученные деньги в дело, не имеющее отношения к банку. Правда, там у него что-то не сложилось. Он наделал долгов и не смог в нужные сроки рассчитаться. В данное время господин Коблаков из состава правления банка РПЮЭ выведен… Должен заметить, – значительно намекнул господин Пирсман, – что в этом же банке зависли некоторые вклады нашего общего друга Лео Тиилка. Этим я, конечно, занимаюсь отдельно. Что же касается Московского Акционерного Предприятия, то могу сказать, что у наших московских друзей есть совсем неплохие шансы пусть может и не в полном объеме, но вернуть потерянные деньги. Правда, господин Коблаков, узнав о притязаниях МАП, незамедлительно выдвинул встречную претензию, но этого и следовало ожидать. В данное время мы изучаем весомость документов, предъявленных господином Коблаковым. Ведь если эти документы будут приняты к производству, шансы на успех для МАП падают ровно вдвое…
Господин Пирсман поправил очки и многозначительно продолжил:
– Было бы неплохо, если бы в ближайшее время господин Коблаков отозвал свою претензию из суда. Не знаю, как это можно сделать и я, конечно, не буду предлагать никаких вариантов, но на всякий случай вот… Я передаю вам несколько телефонов господина Коблакова… Возьмите и эту визитку… Здесь указаны и рабочие, и домашние телефоны, а соответственно и факсы…
Усы господина Пирсмана важно шевельнулись:
– Испытывая глубокое уважение к ученым московским друзьям господина Лео Тиилка, хочу сделать вам подарок. Разумеется, между нами… – он многозначительно взглянул на Валентина, потом на Сергея. – Среди людей господина Коблакова имеются порученцы для выполнения сугубо конфиденциальных дел… Вот взгляните… – господин Пирсман протянул Валентину пару хороших ксерокопий, на которых прекрасно просматривались лица двух мужчин и тексты с анкетными данными. – Мне стало известно, что эти два порученца сегодня выезжают в Новгород, чтобы, насколько я понимаю, шантажировать некое официальное лицо, чьи интересы столкнулись в Новгороде с интересами господина Коблакова. Один из этих двух – лично близкий господину Коблакову человек. Его зовут Ант. Он очень опасный и опытный человек. Он может быть опасен во всех смыслах, в том числе и физическом…
– Мы можем взять ксерокопии?
– Разумеется.
Валентин бережно спрятал бумаги в «дипломат».
– И последнее, – важно закончил господин Пирсман. – В Таллинне и в Выру довольно много людей, потерпевших когда-то лично от господина Тоома. Ну, как бы это сказать… В общественном и в личном плане… Например, некоторые бывшие сотрудники господина Тоома живут в Выру… Как у всех людей, у них есть свои слабости… Возьмите эти визитки, на них указаны адреса. Если вам удастся разговорить бывших сотрудников господина Коблакова, то вы существенно расширите уже имеющуюся у нас конфиденциальную информацию… Вот, собственно, все, что я могу предложить.
– Превосходная работа! – одобрил Валентин.
– Иначе и быть не может, – скромно подтвердил господин Пирсман.
Вечеринка с Лео
Сбросив в Новгород ксерокопии, полученные от господина Пирсмана, Валентин удовлетворенно потер руки:
– Наш новгородский руль обрадуется. Он тепло встретит доверенных порученцев господина Тоома. Думаю, он и побеседует с ними тепло. Ведь тогда у господина Коблакова возникнут новые проблемы, а это нам на руку.
Они спустились во двор.
Во дворе, откинув капот «семерки», фальшиво насвистывая, возился Леша.
– С машиной все в порядке?
– Лучше не бывает!
– Друзья! – услышали они голос.
– Друзья! – с кирпичного крылечка, украшенного кованными металлическими перилами, неторопливо спустился красавец Лео. В руках он держал коробку с настенными электронными часами. – Друзья, я хочу пригласить вас на открытие нового ночного молодежного бара. Это скромное событие, но это приятное событие для нашего города. Разделим радость хозяина. О подарках не беспокойтесь, вы мои гости. Когда я бываю в Москве, мой друг Саша не позволяет мне ни о чем беспокоиться.
Новый бар действительно показался Сергею скромным.
Уютный зал.
Десяток столиков.
Небольшой дансинг.
И подавали здесь соответственно: салаты, фрукты, ликер, коньяк.
Лео внимательно следил за тем, чтобы фужеры и рюмки перед гостями не пустовали.
Бар быстро наполнялся.
Плотненькие девицы в шортиках или в коротких юбках, белобрысые здоровяки в джинсах – небольшой дансинг ни на секунду не оставался пустым, правда время от времени шумная музыка прерывалась и кто-то из гостей обращался с недолгой речью к хозяину – бородатому эсту, жадно внимающему каждому произнесенному в его честь слову.
С особенной благодарностью он внимал словам господина Лео Тиилка.
С огромным почтением взирали на медного короля гости: в основном молодежь, для которой он, несомненно, олицетворял цвет нации. Да и как иначе? Это же наш чуть ли не первый удачливый и независимый, а главное, эстонский предприниматель!
– Валентин, – шепнул Сергей. Они сидели за одним столиком с Лео, но медный король отошел к стойке. – Я тут вычислил на досуге. Знаешь, какой доход имеет наш Лео?
– Ну?
– Около двадцати тысяч баксов.
– В месяц?
– В неделю.
– Как ты это вычислил?
– Видел приемку металла на складе. Примерно я представляю, сколько раз уходят в Таллиннский порт автофуры с медным ломом.
– Ну?
– Зная это, подсчитать рентабельность операций просто. Существует мировая цена и существует цена приемки: килограмм лома – доллар. Минус – издержки вывоза за кордон. Так что, такое почтение к нашему покровителю вполне объяснимо. Большие заработки всегда набрасывают некую мистическую вуаль на этическую сторону проблемы. Обрати внимание, что даже поздравляя хозяина, гости смотрят на Лео. Настоящий хозяин тут он. Именно он. Будь моя воля, я снимал бы все деловые операции Лео на видеопленку и в обязательном порядке прокручивал бы ее нашим депутатам в Госдуме. Даже не в обязательном порядке, а в принудительном.
– Зачем? – не понял Валентин.
– А чтобы они вникли, наконец, в реальность. Ведь Лео живет за наш счет. Он живет за счет России. Это же мы с тобой кормим Лео. Чем терять время, придумывая неработающие законы, нашим депутатам следовало бы в первую очередь заняться границами. Крепкие границы, вот что нужно России. И таким, как полковник Холкин, надо помогать, конечно, а не мешать.
– До тебя это только сейчас дошло?
Сергей не успел ответить.
Яркая вспышка света ударила ему в глаза.
– Какого черта! – возмутился Валентин. – Я не договаривался с фотографами.