И тут, словно по заказу, в конце коридора появилась фигура. Стройная девушка с длинными темными волосами, собранными в высокий хвост. Ее туника с вышитыми рунами выдавала в ней студентку факультета теоретической магии.
— Что здесь происходит? — спросила она, приближаясь к нам быстрым шагом. Большие зеленые глаза смотрели настороженно, а в руке она сжимала небольшой серебристый амулет — стандартное средство экстренной связи с охраной академии.
«Ого, а это кто? Запрос независимого арбитра?» — полюбопытствовала Алиса.
«Кира Воронцова, третий курс теоретической магии,» — мысленно ответил я. — «Представитель студенческого совета и гроза всех, кто нарушает правила. В прошлом семестре добилась исключения троих старшекурсников.»
«Ого… теперь мы по настоящему в опасности».
— Ничего такого, Кира, — Витек из своего скрюченного положения мгновенно изобразил самую невинную улыбку. На его красной роже она скорее выглядела оскалом. — Просто дружеская беседа.
Я молча отпустил его, Витек шарахнулся от меня, потирая руку.
— Поздно ночью? В темном коридоре? — Кира скрестила руки на груди, скептически приподняв бровь. Ее амулет слегка засветился, явно фиксируя происходящее. — И эта дружеская беседа, конечно, не имеет никакого отношения к болевому приему, который я только что видела?
Витек нервно сглотнул.
— К-какой болевой прием? Ты о чем? М-мы… просто…
— Мы просто обсуждали долг, — я решил разрядить ситуацию. — И уточняли даты погашения. И немного… подурачились.
Кира перевела взгляд на меня, и в ее глазах промелькнуло что-то, чего я не ожидал — не холодное осуждение, а скорее… любопытство?
— Ветров, правильно? Семен Ветров? Новый стипендиат со второго курса алхимического? — она чуть наклонила голову. — Интересно, в твоем личном деле не было отметок о владении боевыми искусствами.
— Мы как раз договорились, что я верну долг Витьку в изначально оговоренный срок. Через неделю. Верно, Витек? — я проигнорировал ее вопрос, не желая углубляться в тему моих талантов.
Он явно хотел возразить, но взгляд Киры и присутствие камеры сделали свое дело.
— Да, все правильно, — процедил он сквозь зубы. — В конце месяца. Но ни днем позже, Ветров.
— Замётано, — я встретился с ним взглядом. — А теперь я куплю пива. Ребята на крыше заждались.
Витек нехотя отступил, давая мне пройти. Его приятели тоже посторонились. Когда проходил мимо, Витек тихо прошипел:
— Повезло тебе, Ветров. Но мы еще поговорим.
— Буду ждать с нетерпением. Береги руки, — я подмигнул ему и направился к лестнице, ведущей на первый этаж.
К моему удивлению, Кира пошла следом за мной, деактивировав свой амулет. Когда мы отошли на безопасное расстояние, она подстроилась под мой шаг.
— Знаешь, — начала она официальным тоном. Который заметно резонировал с ее милым голоском. Словно мне нотации читал котенок, который очень хотел выглядеть строгим. — применение физической силы на территории академии — это нарушение раздела 4, параграфа 12 правил поведения.
Я замедлил шаг и повернулся к ней. Глаза Киры были строгими, но на ее лице играла легкая полуулыбка.
— И сколько штрафных баллов мне грозит? — поинтересовался я, готовясь к нотации.
— Зависит от обстоятельств, — она пожала плечами, не отрывая от меня взгляда. — Например, если это была самооборона… или ты защищал кого-то слабее…
«Она пытается разобраться, кто ты такой,» — прокомментировала Алиса, кружа вокруг нас. — «И еще… хм, интересно… ее пульс тоже учащен.»
— А если я просто показывал Витьку новую технику расслабляющего массажа? — я решил перевести все в шутку.
Кира несколько секунд изучала мое лицо, а потом неожиданно фыркнула, и ее официальный вид дал трещину.
— Тогда, возможно, стоит открыть факультативный курс. Судя по тому, что я знаю о Викторе Костылеве, ему не помешало бы почаще… расслабляться.
В ее глазах промелькнули озорные искорки, которые совершенно не вязались с образом суровой старосты.
— Ты же у нас в академии шестую неделю после перевода, да? — продолжила она, когда мы шли по коридору. — Я-то думала, что ты просто обычный парень. А оказывается — с какими-то интересными… талантами.
В ее вопросе явно было больше, чем простое любопытство.
— Ну, знаешь, — я драматично понизил голос, — днем я скромный алхимик, а ночью надеваю трико и сражаюсь с преступностью. Называй меня «Человек-Пробирка».
Кира расхохоталась, откинув голову назад, и этот звук неожиданно приятно отозвался где-то внутри. На мгновение она перестала быть официальным представителем студсовета, и я увидел в ней просто девушку — яркую и живую.
«У неё красивый смех,» — невольно подумал я.
«И зелёные глаза, и ноги от ушей, и вообще она тебе нравится,» — тут же вклинилась Алиса, парящая между нами. — «Твой пульс зашкаливает. Ещё немного, и я активирую дефибриллятор!»
«Отстань!» — мысленно огрызнулся я, хотя возразить по существу было нечего.
— Они часто тебя достают? — спросила Кира, когда отсмеялась. Она легко коснулась моего предплечья. Ее прикосновение было мимолетным, но почему-то отпечаталось на коже.
— Да это не проблема, — я пожал плечами, стараясь выглядеть невозмутимым. — Обычно я прячусь в женском туалете. Там они меня искать стесняются.
— Какой нестандартный подход, — Кира снова улыбнулась, но затем её лицо стало серьёзным. Она остановилась и посмотрела мне прямо в глаза. — Без шуток, Семён. Это никуда не годится. Как член студсовета я просто обязана…
— … зачитать мне нудную лекцию о правилах поведения в стенах академии? — я изобразил притворный ужас, прижав руки к груди. — Пощади! Лучше скажи Витьку, что студсовет запретил ему иметь IQ ниже температуры его пива!
В административные меры воздействия я не верил. По моему опыту они никогда не помогали. Если хочешь решить проблему — решай сам.
— Ха! — она закатила глаза, но улыбка все равно пробилась сквозь серьезное выражение. — Вообще-то, я хотела сказать, что могу помочь. У нас есть протокол по работе с такими ситуациями. Это не первый случай с Костылевым. Он… — она запнулась, словно решая, стоит ли продолжать, — в прошлом семестре у него были серьезные проблемы. Костылева спасло лишь ходатайство… — она оборвала фразу на половине. Словно чуть не сболтнула лишнего. — В общем, дисциплинарная комиссия чуть не выгнала его.
— За что? — поинтересовался я, замечая, как ее лицо слегка помрачнело.
— Не могу рассказывать подробности, — она покачала головой, снова становясь официальной. — Конфиденциальность студенческих дел и все такое. Но поверь, я не просто так за ним слежу. Так что если он снова начнет…
— Через три дня отдам ему долг и сам успокоится, — я махнул рукой. — На таких как Витек дисциплинарные меры никогда не работают. Только сила.
Кира некоторое время внимательно смотрела на меня, словно изучая, а потом ее лицо снова преобразилось — серьезность растаяла, уступив место хитрой улыбке.
— Вообще-то, — она игриво прищурилась, — в моей семье из поколения в поколение передаются секреты боевой магии. Могу научить тебя паре приёмов, которые заставят Витька пожалеть, что он вообще родился.
— Правда? — я удивлённо посмотрел на неё. Кира абсолютно не походила на боевую магесу — скорее на прилежную студентку, которая большую часть времени проводит в библиотеке.
— Конечно, — она кивнула с самым серьёзным видом. — Например, есть одно заклинание, которое превращает любого агрессора в розовый фикус. Правда, эффект держится всего три дня, и потом у жертвы остаётся непреодолимое желание поливать себя по утрам. — Она выдержала паузу и добавила: — Еще, в качестве бонуса, слегка подкармливать себя удобрениями.
Я не выдержал и расхохотался.
— Хах, а я-то думал, в студсовете шутки приравниваются к попытке государственного переворота!
Она слегка покраснела и опустила глаза.
— Думаешь, смешно получилось? — спросила она тихо, а потом снова подняла взгляд. В ее глазах явно читалось что-то новое. — У меня, если честно, не всегда получается удачно шутить…
— Нормас, — я показал ей большой палец. — Когда я тебя первый раз увидел, ты казалась куда более строгой.
— Строгой? — она с любопытством склонила голову. — То есть занудой, которая вечно придирается к мелочам?
— Скорее дерзкой старостой, которая выговаривает декану за неправильно повешенное расписание, — парировал я с улыбкой. — Это было эпично. Особенно когда ты указала ему на грамматические ошибки в объявлении.
— Это был не декан, а его заместитель, — уточнила Кира, но ее глаза светились от удовольствия. — И там было девять ошибок. Де-вять! В официальном объявлении! — Она воздела руки к небу в притворном отчаянии. — Как вообще можно так писать?
Мы дошли до автоматов с напитками, и я начал загружать пиво в сумку. Кира же подошла к автомату с минералкой.
— Так это у вас стандартная практика в вашем клане боевых теоретиков? — продолжил я разговор. — Сначала уничтожить гопника грамматикой, а потом добить фактами и логикой?
— Именно, — она кивнула с самым серьезным видом, выбирая негазированную воду. — На третьем курсе нас учат убивать знаками препинания. Знаешь, что может сделать правильно поставленная запятая? — Она сделала паузу и понизила голос до драматического шепота: — Разрушительные вещи.
— Даже подумать страшно, — я покачал головой, доставая кредитку, чтобы расплатиться за пиво. — Слушай, Кира… а может, присоединишься к нам на крыше? Там гонки, музыка… И я мог бы… ну… показать тебе пару алхимических трюков. Не таких впечатляющих, как грамматическое боевое искусство, но все же.
Кира на мгновение задумалась, покусывая нижнюю губу. На ее лице отразилась внутренняя борьба.
— Заманчиво, Семён… но не могу, — она наконец покачала головой, и в ее голосе прозвучало искреннее сожаление. — Завтра сдаю проект по пространственным искажениям, а я еще не закончила расчеты стабильности…
Мы обменялись понимающими взглядами, и на миг возникло чувство, будто мы давно знаем друг друга.