«И да… если надумаешь идти с ней на свиданку… выскальзывать из общаги надо максимально незаметно! Мы же не хотим, чтобы недруги узнали о том, что между вами что-то есть?»
Романтический флер после разговора начал улетучиваться. Я нахмурился. Действительно… если у нас все сложится… Могут ли Страхов и его подсосы начать угрожать Кире, чтобы повлиять на меня?
На самом деле — маловероятно, она член студсовета, у нее особое покровительство деканата.
В любом случае, лишних неприятностей точно не нужно. Так что… скрытность и еще раз скрытность.
Серёга перевернулся на другой бок и громко всхрапнул. Я невольно улыбнулся — он хотя бы надёжен в своей предсказуемости. Никаких загадок, никаких тайн — просто обычный парень, любящий выпить и погулять.
Мой взгляд упал на рюкзак, где был спрятан контейнер со смолой. Завтра предстоит непростая процедура…
«Кстати об этом, — внезапно оживилась Алиса, словно прочитав мои мысли. — Нам же надо укрепить твоим кости! Почему бы не заняться этим прямо сейчас? У меня все готово!»
«Серёга храпит как трактор,» — сказал я. — «Вряд ли его что-то разбудит, но всё-таки…»
«Думаю, лучше не затягивать» — заметила она. — «Или хочешь дождаться, пока Страхов пришлёт ещё одну делегацию?»
Я вздохнул и достал контейнер из рюкзака. Металлическая банка тускло поблёскивала в свете ночника. Внутри переливалась странная серебристо-чёрная субстанция — ферромагнитная смола из Тёмного Леса.
«Ну-с, погнали…» — сказал я, ставя контейнер на стол.
«Агась! Пей!» — энергично произнесла Алиса. — «До дна.»
«Чего?» — я опешил. — «В смысле „пей“? Она же офигеть какая токсичная!»
«А ты что думал?» — в её голосе звучало искреннее удивление. — «Как мы её доставим в кости? Тока через желудок. Будем расщеплять и перерабатывать!»
«Другого способа нет?» — я недоверчиво посмотрел на контейнер со смолой.
«Неа, — Алиса звучала уверенно. — Прямое введение смолы в костную ткань вызвало бы невыносимую боль и, скорее всего, привело бы к отторжению. А вот если она пройдет через твой пищеварительный тракт и желудок…»
«То у меня случится отторжение задницы, и я откинусь…»
«Ой, да не преувеличивай… Важность задницы переоценена… А если серьезно, ты мне нужен живым и здоровым. Я всё рассчитала и десять раз перепроверила. Ты можешь спокойно осушить эту баночку и тебе ничего не будет».
«Так вот почему я не почувствовал вкуса яблока! — меня осенило. — Ты уже подготовила мой организм?»
«Бинго, босс! — в её голосе прозвучало самодовольство. — Я полностью блокировала все вкусовые рецепторы, модифицировала пищевод и желудок. Временно, конечно. Но это необходимо для процедуры.»
Я взял контейнер и открыл крышку. Серебристо-черная жидкость с вязкостью меда медленно перетекала внутри, переливаясь странными узорами. Даже в полутьме комнаты она будто слабо светилась изнутри.
«Смотри, логика проста: смола попадет в желудок, ее расщепит на составляющие, — объясняла Алиса. — Я перенаправлю всё полезное по кровотоку прямо к твоему костному мозгу правой руки. Там оно будет постепенно врастать в структуру костей и застывать, делая их сверхпрочными. А все ненужное выйдет утром наружу с калом».
«Звучит стремно,» — я поморщился, разглядывая жидкость.
«Ты же хочешь стать сильнее? Хочешь надрать задницы этим напыщенным аристократам?»
«Разумеется,» — кивнул я.
«Тогда залпом, как водку!»
Я глубоко вздохнул, поднес контейнер к губам и… чуть не отпрянул. Даже с заблокированными вкусовыми рецепторами запах был настолько мерзким, что к горлу подкатила тошнота.
«Залпом, Сеня! На вкус хуже, чем на запах!»
«Ладно… Ну, народ, погнали, на…» — я зажмурился и сделал первый глоток.
Святые Яйца Первого Архимага… Алиса солгала. Это было НАМНОГО хуже, чем на запах. Жидкая смола обжигала горло, словно я глотал расплавленный металл. И вкус… Несмотря на все её манипуляции с рецепторами, я чувствовал мерзкий, тошнотворный привкус — как смесь ржавчины, протухших яиц и чего-то химического.
«Мать твою, — выдохнул я, откашлявшись после первого глотка. — Это же просто жопа…»
«Терпи, босс! — подбодрила Алиса. — Если хочешь стать сильнее, иногда приходится есть дерьмо.»
'Кому ты рассказываешь… — вздохнул я.
«Представь, что это очень, ОЧЕНЬ экзотический смузи. Смузи из гвоздей, аккумуляторов и несбывшихся надежд твоих врагов. С легкой ноткой отчаяния и машинного масла. Полезно и питательно!»
«Угу… К острому зрению орла в подарок идет острый понос скунса…» — я ещё раз глубоко вздохнул, собираясь с духом.
«Это метафора такая?» — хихикнула она.
«Скоро узнаем,» — сказал я и, сделав еще один глубокий вдох, продолжил пить.
Каждый глоток был пыткой. Смола медленно стекала по стенкам контейнера, обволакивала язык и неохотно проталкивалась в горло. Я чувствовал, как она движется по пищеводу — горячая, вязкая, чужеродная.
«Почти всё!» — подбадривала Алиса, пока я, стиснув зубы, допивал последние капли.
«Мля-я-я,» — простонал я, отстраняясь от контейнера. Моё тело сотрясала дрожь, на лбу выступил холодный пот. — «Полный звездец… Ты точно отключила все рецепторы? А то не похоже…»
«Девяносто восемь процентов», — невозмутимо поправила она. — Оставшиеся два процента, очевидно, сейчас бьются в агонии и передают твоему мозгу сигналы, которые можно описать как «АААА, ЗА ЧТО⁈».
Я посмотрел на дно контейнера. Там осталось буквально на один глоток. Это будет подвиг, достойный эпоса. Подвиг, о котором будут слагать легенды… или анекдоты.
«Давай, Сеня! — подбадривала Алиса, паря вокруг меня. — За Киру! За будущие свидания! За право бить аристократов по их наглым мордам, не ломая себе пальцы!»
Я представил лощёную рожу Страхова, в которую влетает мой кулак, и ощутил мощный прилив мотивации. И последним глотком допил своё «экзотичное смузи».
Ощущение было такое, будто я проглотил небольшую чёрную дыру. Желудок протестующе сжался, а по телу одна за другой шли волны жара.
— Всё… — выдохнул я, поставив пустой контейнер на пол. — Если я умру, напиши на моей могиле: «Он пытался. Но смола оказалась сильнее».
«Теперь ложись и постарайся не двигаться,» — сказала Алиса. — «Мне нужно сконцентрироваться».
Я осторожно лег на кровать, стараясь не разбудить похрапывающего Серёгу. Мое тело начало странно нагреваться изнутри, особенно в районе желудка и правой руки.
«Доктор Алиса, а есть я смогу завтра?» — спросил я, вспомнив, что на завтрак в столовой обещали блинчики.
«Увы, утром только вода,» — ответила Алиса. — «Я временно перенастроила твой пищеварительный тракт для обработки смолы. Если сейчас попытаешься съесть обычную еду… Скажем так, тебе не понравятся последствия. Завтра к обеду верну все как было.»
«Блинчики отменяются,» — вздохнул я.
«Зато будет сверхпрочная рука! Подумай об этом: ты сможешь бить стены и не чувствовать боли!»
«И Максу Рогову его аристократическую морду,» — добавил я с мечтательной улыбкой.
«И это тоже, — хихикнула Алиса. — А теперь постарайся уснуть. Процесс займет всю ночь.»
«Спокойной ночи, Алиса, — пробормотал я, чувствуя, как веки наливаются свинцом. — И… спасибо.»
«За что?»
«За то, что помогаешь стать сильнее.»
«Спи уже, — её голос… прозвучал смущенно? — Завтра тебя ждет новый день и новые возможности.»
«Главное, не превращай меня во сне в огромного металлического краба. У нас в общаге нет для меня подходящего аквариума.»
«Ладно, так уж и быть, не буду», — покладисто согласилась Алиса.
Я уснул, проваливаясь в вязкую, горячую темноту, где не было ни снов, ни мыслей — только ощущение того, как внутри меня происходит нечто грандиозное и необратимое. Как будто Бог-Машина Логос перековывал мои кости на своей небесной кибернаковальне.
«Просыпайся! Просыпайся, Сеня! Ты не поверишь!»
Голос Алисы ворвался в мой сон, как торнадо. Я медленно открыл глаза и увидел её возбужденное лицо прямо перед собой. Она смотрела так, словно хотела заняться со мной ураганным сексом прямо сейчас.
«Сколько времени?» — хрипло спросил я, чувствуя странную сухость во рту.
«Шесть утра! Но это не важно! — она буквально вибрировала от восторга. — Это сработало! И даже лучше, чем я ожидала!»
Я сел на кровати и осмотрел свою правую руку. Внешне она выглядела абсолютно так же, как и вчера — никаких видимых изменений.
«Не вижу разницы,» — пожал я плечами.
«Изменения внутренние! Твоя правая рука, ключица, лопатка, несколько ребер и пара других костей теперь укреплены ферромагнитной смолой и соединены с позвоночником вурма!»
Я сжал и разжал кулак. Ощущения были… странными. Не то чтобы рука стала тяжелее или легче, просто… увереннее? Словно я каким-то образом знал, что теперь она практически неразрушима.
«И как это проверить?» — спросил я.
«Для начала выпей воды, — посоветовала Алиса. — Твой организм обезвожен после ночного марафона. А потом… можно пойти на тренировочную площадку. Благо, сейчас рань и никого там не будет.»
Серега все еще спал, и я старался двигаться тихо. Выпил почти литр воды. Выкинув пустую бутылку, я вдруг почувствовал странное бурление в животе. Внезапное, настойчивое и совершенно недвусмысленное.
«Эм… Алиса?» — мой взгляд метнулся к двери в поисках путей эвакуации.
«Ой, — она словно только что вспомнила что-то важное. — Забыла предупредить. Сейчас начнется финальная фаза процесса… утилизация отходов. Беги!»
Мой желудок взвыл, как сирена воздушной тревоги. Я рванул к двери туалета на первой космической…
Серега, к счастью, даже не пошевелился.
Добежав до белого мраморного трона, я едва успел закрыться, прежде чем разразилась настоящая экологическая катастрофа. Запах стоял такой, что, казалось, воздух вокруг приобрел зелёный оттенок и начал сворачиваться в спирали.
«Святые микропроцессоры…» — Алиса, материализовавшись рядом, отшатнулась и зажала нос рукой. — «Фу-у-у-у-у… Я это ощущаю! Как так? Я ведь на электромагнитных полях работаю, у меня даже обоняния нет! Оно нарушает законы физики!»