— Вот и чудесно, — профессор обвёл взглядом столовую, как дирижёр, завершающий симфонию. — А остальные могут вернуться к своим делам. Представление окончено.
Студенты медленно начали рассаживаться по местам, но атмосфера в столовой совершенно изменилась. Все переговаривались шёпотом, бросая взгляды то на меня, то на Стеллингера. Некоторые уже доставали коммуникаторы. Чую, новость разлетится по академии со скоростью эпидемии гриппа в детском саду.
«Ну ты и вляпался. А как же конспирация?» — прокомментировала Алиса, паря над столом, пока я пытался доесть обед. — «Кстати, мои поздравления. В этой дуэли может быть шанс. Он наверняка ожидает, что раздавит тебя за секунду, как таракана тапком, а с твоими новыми способностями…»
«Если он будет как Рогов, — задумался я, пережевывая обед. — Или даже чуть сильнее… то осилю без проблем.»
«Ага… В конце концов, твоя новая рука может легко открыть консервную банку без открывалки. К такому Стеллингер явно не готов.»
«Как и его черепушка…»
«Прозвучало кровожадно… Если что, тебе не нужно его убивать. Достаточно вывести из строя или заставить сдаться. Наверное.»
«Я в курсе».
«Хотя мне бы понравилось, если бы ты его немножко помял. Нежно, как подушку перед сном. Так, чисто в воспитательных целях. Чтобы привить парню уважение к чужому личному пространству».
К тому времени, когда мы со Стеллингером прибыли на четвёртую тренировочную площадку, там уже собралась приличная толпа. Казалось, новость о дуэли между аристократом и простолюдином распространилась по академии со скоростью света. И на бесплатное шоу пришли вообще все, включая призрак покойного завхоза.
Студенты заполнили трибуны, шумно переговариваясь и делая ставки с азартом завсегдатаев подпольного казино. Я слышал, как кто-то предлагал коэффициент 12 к 1 на мою победу. Даже захотелось поставить на себя — можно было бы неплохо заработать, если выйду победителем.
Но с деньгами у меня было туго, как со скромностью у среднестатистического аристократа…
Профессор Велегжанинов уже ждал нас в центре площадки. На его лице застыло выражение, будто его вынудили наблюдать за детским утренником в роли почётного гостя. Рядом с ним стояли двое медиков в белых халатах, готовых собирать то, что останется от дуэлянтов. И трое сотрудников службы безопасности в синей форме. Предположительно чтобы не дать зрителям растащить эти останки на сувениры.
— А, вот и наши дуэлянты, — произнёс профессор, когда мы со Стеллингером подошли ближе.
За спиной баронета, как обычно, следовали его дружки с невероятно надменными лицами. Будто они родились с серебряными ложками, застрявшими не во рту, а в другом, менее почётном месте.
— Начнём с формальностей, — продолжал профессор. — Господин Стеллингер, ваши секунданты?
— Сударь Дереваль и сударь Тимисский, — Стеллингер кивнул на своих прихвостней, которые чразу приосанились.
— Отлично, — Велегжанинов повернулся ко мне. — А ваши, сударь Ветров?
— У меня нет секундантов, — я пожал плечами. — Не успел своих верных вассалов оповестить. Ах да, у меня же их и нет…
— В таком случае, — Велегжанинов кивну. — Их обязанности возьмут на себя представители службы безопасности, как того требует протокол. Сударь Ветров, поскольку вызов был брошен вам, выбор оружия за вами.
Я на мгновение задумался, словно передо мной стоял сложнейший философский вопрос. Вариантов было не так много, учитывая мои новые способности.
— Кастеты, — сказал я.
«Умно, — одобрила Алиса. — Оружие пролетариата. Примитивно, но чертовски эффективно. Ты буквально говоришь ему: „Забудь про свои фехтовальные уроки и танцы с бубном, сейчас мы будем выяснять отношения по-нашему, по-уличному“. К тому же, это отличный способ оставить на его аристократической физиономии автограф. Персональный, отпечатанный.»
— Кастеты, — повторил Велегжанинов, делая пометку в планшете. — Теперь о дополнительных средствах. Желаете ли вы использовать магические артефакты в поединке?
«Сеня,» — быстро вмешалась Алиса, — «скажи „один усиливающий артефакт класса С“. Их, к слову, можно проносить на территорию Академии.»
— Один усиливающий артефакт класса С, — произнёс я, глядя прямо на Стеллингера с доброй улыбкой.
— Дополнительные условия?
— Никаких боевых заклинаний, — сказал я. — Только сила и чистая энергия.
— Принято, — профессор повернулся к Стеллингеру: — Баронет?
Лицо аристократа исказилось презрительной усмешкой:
— Никаких артефактов, — фыркнул он. — И никакого оружия мне не надо, — он демонстративно снял пиджак и закатал рукава рубашки с грацией стриптизёра-любителя. — Я изобью этого вора до полусмерти голыми руками без всякой боевой магии. Так сказать, в семейных традициях предков.
«Какое благородство!» — с сарказмом протянула Алиса в моей голове. — «Он настолько уверен в себе, что готов бить тебя исключительно собственными, надо полагать, маникюренными руками. Это как если бы тигр из вежливости решил не использовать клыки, а просто защекотать жертву до смерти.»
«Только вот наш тигр, кажется, забыл, что иногда даже у хомячков бывают очень острые зубы, — я усмехнулся. — Особенно когда им нечего терять. Кроме своей жалкой стипендии и последней пачки лапши.»
— Без оружия, без артефактов, — Велегжанинов невозмутимо продолжал заполнять протокол.— И, наконец, каковы условия победы и что получает победитель?
Я не медлил с ответом, словно заранее продумал свою стратегию:
— Десять тысяч кредитов и публичные извинения за ложные обвинения в воровстве. И, пожалуй, письменное обязательство никогда больше не использовать свои туфли как зеркало для подглядывания под юбки студенток.
Стеллингер расхохотался так, словно я рассказал самую смешную шутку в мире:
— Десять тысяч кредитов? У нищеброда вроде тебя таких денег нет и быть не может! Может, ты ещё и мой родовой замок себе потребуешь в качестве летней резиденции?
— Если я проиграю, — спокойно ответил я, словно обсуждал прогноз погоды на завтра, — оформляйте на меня микрокредит под проценты как у кровопийц. Баронет получит свои деньги сразу, а я буду выплачивать долг до конца своих дней.
— Пойдет, — Стеллингер растянул губы в злой ухмылке. — А в случае твоего поражения, помимо денег, ты публично вылижешь мои ботинки. Прямо здесь, перед всеми.
Велегжанинов нахмурился так, что его брови почти соединились на переносице, образовав одну сплошную мохнатую гусеницу:
— Господин Стеллингер, подобные условия неприемлемы. Они унижают человеческое достоинство и нарушают этический кодекс академии.
— Либо такие условия, либо никакие, — упрямо заявил Стеллингер. — Я имею право требовать компенсацию за моральный ущерб от оскорбления моей чести. К тому же, я уверен, что пролетарий будет счастлив наконец-то заняться чем-то, к чему он действительно имеет призвание.
Я почувствовал, как внутри разгорается гнев, подобный лесному пожару. Впрочем, я быстро унял его, как опытный укротитель диких зверей. Пусть думает, что загнал меня в угол — это только сделает его поражение более сладким.
— Меня устраивают эти условия, профессор, — неожиданно для всех произнёс я с безмятежностью буддийского монаха. — Но только если они зеркальные. В случае моей победы баронет продемонстрирует всем гибкость своего языка на моих ботинках. Думаю, публике понравится. Язык у него вроде достаточной длины.
На трибунах послышались смешки, переходящие в откровенное хихиканье. Лицо Стеллингера слегка побагровело, напоминая цветом перезрелый помидор.
«Отличная мотивация, босс», — раздался в голове голос Алисы. — «Я уже вижу заголовки в „Академическом Вестнике“: „Студент-простолюдин рискнул репутацией ради возможности унизить аристократа через чистку обуви“. Это так… по-геройски».
Я же лишь мысленно хмыкнул.
— Что ж, если обе стороны согласны… — Велегжанинов сделал ещё одну пометку, словно подписывал смертный приговор. — Дуэль состоится здесь и сейчас. Победителем считается тот, кто заставит противника признать поражение, выведет его из строя. Или, по решению медиков, сделает продолжение поединка невозможным.
Я окинул взглядом трибуны и заметил, что зрителей стало ещё больше. Казалось, вся академия собралась посмотреть на необычное зрелище. Такое ощущение, что я попал на римскую арену, только без львов и гладиаторов. Хотя Стеллингер вполне сошел бы за гиену.
Среди знакомых лиц я разглядел Макса Рогова и Тимура Кайлова, сидящих в первом ряду с видом заговорщиков. Страхова с ними не было, что несколько удивило меня — неужели брезгует смотреть на борьбу низших существ?
Киры я не заметил. Но, уверен, она где-то здесь.
«Алиса, закончила аналитику?» — спросил я, разминая плечи.
«Ага, наш баронет будет посильнее Макса Рогова,» — ответила Алиса после короткой паузы. — «У него защитный покров класса С+, плюс Дар Кристаллизации. И он тренированный боец, в отличие от Рогова, который, кажется, тренировал только свое высокомерие. Это будет непросто. Но и ты у нас теперь практически тиранозавр. Правда, с короткими передними лапками.»
«Справлюсь,» — уверенно ответил я.
«Почему ты так уверен?» — В голосе Алисы звучало удивление. — «У тебя что, появилась новая суперспособность — супероптимизм в безнадёжных ситуациях?»
«Я чувствую это.»
«О-о-о-о-о, ну раз чу-у-у-у-у-у-у-увствуешь… — протянула Алиса, не скрывая сарказма. — Тогда ладно. Тогда все в порядке. Я думала, нам нужен был план, но раз ты ЧУВСТВУЕШЬ, то я спокойна».
Двое сотрудников службы безопасности подошли к нам с ручными сканерам — стандартная процедура перед началом поединка, чтобы убедиться, что никто не нарушает правила.
Один из них провёл сканером вдоль тела Стеллингера.
— Чисто, — объявил он. — Никаких запрещенных артефактов.
«Только зашкаливающий уровень ЧСВ, но это сканер не фиксирует», — Алиса хихикнула.
«А мою руку они не засекут?» — спохватился я.
…Вот об этом я не подумал. Вся моя лихая задумка сейчас могла закончиться на диагнозе «незаконная модификация, добро пожаловать в карцер».