т католическая вера. А задача церкви — решить, оправдан ли шум, поднятый по поводу «грабителя в доме»; но в данном случае сомнений в этом быть не может, ибо свидетельские показания ясно дают понять, что орден тамплиеров сбился с пути истинного. Таким образом, защитник, скорее, послужит «лишь для поддержки ордена в его заблуждениях». Церковь же должна не медлить, ведя расследование судебными средствами, а способствовать скорейшему завершению дела, издавая особые указы и предписания, чтобы окончательно изгнать из своего лона орден тамплиеров, ибо он представляет собой смертельную опасность для всех верующих.
В четвертом вопросе речь шла о том, как следует поступить, если тамплиеры будут признаны невиновными. Автор ответов полагает, что вряд ли возможно признать невиновным того, «кто — беседуя или соприкасаясь как-то иначе с членами ордена — был поражен заразой ереси» . Даже если против него нельзя найти ни одного свидетельского показания, даже если все свидетели мертвы или же упорно молчат, сами будучи замешаны в преступлениях, из этого отнюдь не следует, что его невиновность доказана, «поскольку против него всегда будут существовать подозрения
Итак, первоначальные признания тамплиеров суть истина, вступительные обеты ордена порочны, а в защите ордена нет никакой необходимости, поскольку не похоже, чтобы хоть кто-то из тамплиеров остался совершенно безгрешным; но все это никак не доказывает, что следует отказаться от возбужденного против ордена судебного процесса. Упорные попытки четверых защитников привлечь внимание к нарушениям судебной процедуры отметались, ибо король действовал, исполняя свой христианский долг, как монарх и Божий помазанник, но отнюдь не как обвинитель или истец. Аргументы Рено де Провена и Пьера де Болоньи, таким образом, совершенно обесценивались. Тесная связь рассуждений автора ответов с аргументами тех, кто был выдвинут тамплиерами в качестве представителей защиты, также дает основания полагать, что документ этот действительно написан в начале 1310 г. Все попытки как-то выяснить личность автора ответов представляют собой чистой воды гипотезы, но один возможный кандидат — это Жан де Пуйи, бывший клирик и магистр богословия, яростный противник привилегий, предоставленных и без того освобожденным от налогов орденам, включая орден тамплиеров и нищенствующие ордены. Этот человек был глубоко убежден в виновности тамплиеров и незадолго до Вселенского собора, состоявшегося во Вьене в 1312 г., отвечая на вопросы, посланные группой прелатов Парижскому университету, весьма сурово доказывал, что тамплиеры, отказавшиеся от своих первоначальных признаний, должны считаться упорствующими еретиками и безусловно заслуживают смертной казни. Их признания были получены законным путем, они отреклись от ереси и получили отпущение грехов, они были примирены с пер" ковью, и не считать их отказ от сооственных показании повторной ересью — все равно, что не признавать их раскаяния. Жан де Пуйи был, однако, в явном меньшинстве, выражая подобную точку зрения, ибо из остальных магистров, которых всего было 22 человека с ним вместе, он сумел убедить в собственной правоте лишь двоих. Остальные 19 сошлись во мнении, что отказавшихся от первоначальных признаний следует считать «нераскаявшимися» , что существенно отличает их от «повторно впавших в ересь» и позволяет выделить время для дальнейшего их убеждения70. По всей видимости, и мнение анонимного автора ответов, написанных в начале 1310 г., не во всем совпадало с мнением большинства богословов и правоведов, так что, скорее всего, их писал человек, чья точка зрения устраивала прежде всего французское правительство. Ни при одном другом правителе извращенная казуистика, с помощью которой Капетинги оправдывали укрепление и распространение своей власти, не была продемонстрирована так ярко, как во времена Филиппа Красивого.
6КОНЕЦ СОПРОТИВЛЕНИЯ
Филипп де Мариньи, архиепископ Санский, был братом Ангеррана де Мариньи, который, будучи камергером Филиппа IV, являлся и его суперинтендантом. В 1310 г. Ангерран был восходящей звездой в правительстве Филиппа, начиная теснить Гийома де Но-гаре, первого министра Королевского совета. Видимо, Ангерран и привлек внимание короля к своему брату, который, будучи епископом Камбре, не был, похоже, вообще известен Филиппу. Предыдущий архиепископ Санса, Эть-ен Бекар, до своей смерти 29 марта 1309 г. несколько месяцев тяжело болел, и уже с декабря 1308 г. Филипп IV настойчиво просил папу римского никого не назначать на эту должность, не посоветовавшись с ним Место оставалось вакантным с 23 апреля 1309 г., а в октябре Филипп предложил на эту должность епископа Камбре1. В марте 1310 г. Филипп де Мариньи подарил своему брату поместье в Ганневиле, специально купленное им в декабре прошлого года, желая вознаградить Ангеррана за щедрость и великодушие2. Пока папская комиссия заседала в Париже, продолжались и епископальные расследования, посвященные индивидуальным делам тамплиеров. Новый высокий пост Филиппа де Мариньи предоставлял королю возможность значительно эффективнее контролировать сeдебный процесс в провинции Сане, куда в то время входил и Париж. На второй неделе мая 1310 г. Филипп IV воспользовался этой возможностью, жестоко сломив защиту тамплиеров. Уже 4 апреля в булле «Aima mater» Климент V приводит доводы в пользу того, что необходимо отложить Вселенский собор на год — перенести его с октября 1310 на октябрь 1311 г., потому что расследование заняло больше времени, чем ожидалось3. На эту отсрочку у короля Филиппа терпения уже не хватило. Аресты тамплиеров были начаты еще в октябре 1307 г., однако вопрос об ордене и в мае 1310 г. все еще находился в подвешенном состоянии. Мало того, тамплиеры начинали выигрывать позицию за позицией! И король полностью переключился на епископальные расследования, где его власть была практически неограниченной, опираясь на своего назначенца Филиппа де Мариньи. Папа распорядился, чтобы епископы, покончив с допросами, созвали совет провинции и решили судьбу отдельных членов ордена4. На предстоящем Соборе папский приговор мог быть вынесен лишь ордену в целом, и было бы совершенно законным завершить епископальные расследования именно вынесением приговоров по индивидуальным делам. Они, таким образом, выполнили бы возложенную на них функцию независимо от результатов работы папской комиссии. И для этого Филипп де Мариньи созвал совет провинции Сане именно в Париже.
Внезапно стало ясно, что король Филипп сам решил незамедлительно покончить с этим затянувшимся делом. 10 мая, хотя это было воскресенье и комиссия не работала, четверо (выборных) защитников всеми силами пытались убедить членов комиссии, что необходимо блокировать действия архиепископа Санского. На спешно созванном заседании комиссии в часовне Сент-Элуа монастыря Сент-Женевьев в Париже, куда папская комиссия только что перебралась, Пьер де Болонья вновь сообщил о том, сколько тамплиеров готово выступить в защиту ордена. Однако теперь,
Исходя из слухов, они со страхом и надеждой предполагали, что архиепископ Санса и его викарные епископы на совете провинции в Париже пожелают назначить судебное расследование по делам тех тамплиеров, что выступили в защиту ордена, и уже на следующий день заставят их, как то утверждали выборные защитники, отказаться от своих намерений.
***
В итоге Пьер де Болонья с товарищами подготовили апелляцию, которую и пожелали зачитать перед комиссией. Однако архиепископ Нарбона сказал им, что в компетенцию комиссии это не входит, хотя она и готова выслушать все, что будет сказано в защиту ордена. Тогда Пьер де Болонья зачитал вслух краткое заявление, в котором объяснялось, почему защитники ордена сочли данную апелляцию необходимой: они опасались, что архиепископ Санский и другие французские прелаты готовы de facto начать новое судебное расследование против тамплиеров, несмотря на то что не имеют на это права de jure, пока комиссия не закончила слушания по поводу ордена в целом. Если сейчас с тамплиерами поступят несправедливо, утверждали защитники, это «будет нарушением воли Господа и справедливости и практически сведет все расследование на нет». А потому они умоляют Святой Престол взять всех братьев, которые выступили в защиту ордена, под свое покровительство. Они сообщили, что «спрашивали совета у мудрых людей», желая «должным образом составить эту апелляцию», а также просили выделить им из казны ордена «некоторую сумму денег, достаточную для покрытия необходимых расходов». Они просили тайно доставить их к папе римскому, дабы они могли подать ему эту апелляцию, убеждая комиссию отдать приказ архиепископу Санскому и прочим прелатам, чтобы те не возобновляли пока «ни под каким новым предлогом» судебного процесса, и, по здравом размышлении, позволить им подать апелляцию и архиепископу Санскому. А также — выделить одного-двух судебных клерков, поскольку сами защитники ордена не сумели найти такого человека, который добровольно согласился бы им помочь5.
Жиль Асе лен, председатель комиссии, был человеком своенравным, да еще и оказался в положении в высшей степени неловком. Он был родом из бургундской семьи, имевшей немало прочных связей в церковных кругах, получил юридическое образование и с 1288 г. находился на королевской службе, так что карьера его целиком и полностью связана с монархией Капетингов. Он занял пост архиепископа Нарбона в 1290 г. и был весьма известен как организатор военных и торговых переговоров и учредитель королевских посольств. Некоторое время он являлся хранителем печати, затем его см