. Ведь, не дай боги, род воспользовался служебным положением запятнанной семьи.
В этот раз я кивал и печально вздыхал, внешне соглашаясь со Стариком. Ни-ни. И шага навстречу не сделаю. Но внутренне я пропускал его слова мимо ушей. Айяно Фумико мне необходима. Только её светлая голова может посоперничать с Геноске и безумными Мейстерами. Ведь именно они ведут партию, в которой я всего лишь исполнитель их воли. И я далеко не уверен, что мне уготована в конце роль «…и жил он долго и счастливо». Надеюсь, мою жену здоровье мужа будет беспокоить больше, чем одержимых местью аристократов.
А что до нынешней глупости, то она тоже человек. Тем более напрочь закомплексованный. Она всю жизнь подавляла часть себя. Но разве не говорится, что только познав себя, всегда побеждаешь. А у девчонки всё происходит наоборот. Но ничего, я ещё научу её этой стратегеме. Тем более мне сейчас нужна её помощь: Кенчи уволили, и ему нужна работа.
Посмотрев на пыхтящего Старика, до которого дошло, что мне плевать на его слова, я быстро поел и вышел из-за стола.
Привычно взбегая на пятый этаж, также в тысячный раз пообещал себе переехать на первый. Само собой, исполнять это желание я не собирался. Несмотря на моё ворчание, пробежка вверх доставляла мне больше удовольствия, чем труда. Каждый раз, пробегая по запутанным коридорам, переходам и лестницам, я видел сказку, в которой сейчас обитаю. Тусклые печати, паутина, пыль и множество сломанных или отключенных марионеток. Словно особняк странной семейки с любимым танцем «Мамушка».
Переодеваясь в рабочую одежду, я отругал Долли за глупую шутку. Та со мной спорила, намекая, что помогла мне поймать добычу. А я только удивлялся её интеллектуальному росту. В самом начале это был практически зверёныш, а сейчас уже интригует.
Посадив на плечо довольную своей проказой куклу, я спустился в гараж. Сегодня «Гном» ощущался мощнее. Кенчи не терял времени даром, когда пообещал улучшить байк. Дома всего полдня, а уже ощутимый результат.
Улица за воротами стала многолюднее. Народ заселялся в соседние дома. Мы собирали новую дружину Мейстеров. Наёмники, преступники, бывшие военные, включая братьев Акатама с сестрой. Семьи будут держать бойцов в напряжении, так что большинство родных переезжало с ними. У всех были неприятности, до того как я их встретил. И надеюсь, честь осталась на современной Пратерре.
На полпути пришлось остановиться. Прямо у дверей первой попавшейся кафешки, так как жрать хотелось неимоверно. Походу, Ленка перехимичила с регенерацией, а может, так и надо. У нас-то целителя нет. Да и земное происхождение сказывается, я вечно забываю, что чудеса здесь буквально за углом.
В очередной раз набив брюхо, я с удовольствием подвигал восстановленной рукой. Всё же Ленка – ценное приобретение. Красивое. Мягкое. Горячее…
А официантка, приняв мою разминку пальцами за призыв, подошла ко мне. Я быстро вернулся из грёз, чтобы немного нервно посмотреть на женщину. В теле, за сорок, с огромной бородавкой на щеке и кокетливой улыбкой в мой адрес. Тихо расплатился, с испугу оставив щедрые чаевые, и практически убежал.
Только когда я сел за байк, до меня дошло. Видимо, женщина приняла мою похабную улыбку на свой счёт. Я заржал. И чаевых не жалко, накормили ведь вкусно.
Хорошее настроение потребовало выхода, и я решил позвонить старосте. Думаю, времени прошло достаточно. Она остыла, подумала и разложила ситуацию. И конечно, взрастила чувство вины за то, что я нажил себе врагов.
– Привет, моя противоречивая изумрудка, – зашёл я с козырей.
Комплимент сам пришёл на язык, как только я вспомнил нашу вчерашнюю встречу в кладовке. И в ответ услышал мой любимый вздох, в котором слышалось всё терпение мира.
– Дольмейстер, чего хотел? Опять завтра в школу не придёшь?
– Наоборот, обязательно приду. Буду лететь на крыльях любви.
– Дольмейстер, ты бываешь серьёзным?
– Всегда.
– Я тут подумала. Может, тебе действительно прогулять? Неделю-другую, пока всё не утихнет.
Чувство вины, я же говорил. Надо ковать железо, пока горячо.
– Я не знаю. А ты будешь звать меня Тим? А не это нудное «Дольмейстер».
– Хо… рошо…
– А я буду звать тебя Айяно.
– Ладно.
– Нет, лучше Ай. Или Айя.
– Дольмейстер!
– Тим. Мы же договорились.
– Тим, пожалуйста, будь серьёзен.
– Само собой, Ай.
И снова тот самый вздох.
– Доль… Тим, соберись. Ты же понимаешь, что нажил много врагов?
– Ну не совсем же я дурак, согласись.
– Это в тебе и пугает. Я только недавно поняла, что эта твоя вечная придурковатость – простая маска. Но она такая искусная, что даже я не смогла её разгадать.
Староста надолго замолчала.
– Если ты думаешь, что это значит, будто я умнее тебя, то хочу тебя огорчить: это не маска, я правда придурок.
– Я тебе не верю.
– Не надо, Ай, искать во мне глубокого дна. Разочаруешься. Я тот же самый придурок Дольмейстер, которому ты очень и очень нравишься.
Гудки в трубке намекнули, что с признанием я поторопился. Ну что со мною не так?! И насчёт одного заводика забыл поговорить. Одно расстройство.
Гномик, чувствуя моё настроение, ревел громче обычного, пугая прохожих и других водителей. Даже прямо снова повеселело.
Айяно
Дольмейстер оказался прав, она действительно дура! Отец не то что не осудил дочь, наоборот, только по-доброму улыбался, слушая её рассказ. А услышав, что она теперь в неоплатном долгу перед одноклассником, даже засмеялся. Объяснил свой смех тем, что она забыла: кукловод сам допустил эту ситуацию, следовательно, кто кому должен – это большой вопрос.
Но Айя была не согласна с отцом. Пусть Дольмейстер устроил шутку, но опозорилась она сама. И громкая связь, и чуть не случившаяся глупая интрига – её рук дело. Так что Дольмейстер спас её, без всяких сомнений. А учитывая панику и страх на его лице, сделал это искренне. Тем более страх был за неё, потому что этот дурак вечно себя ведёт так, словно ему терять нечего и бояться ему нет смысла. Хотя это верно, через год закончится перемирие. И вряд ли чудо, спасшее их в предыдущий раз, случится снова.
– Знаешь, а я помню твои слова, сказанные три года назад, когда ты перевелась в нынешний класс, – с добродушной иронией ворвался в её мысли отец, показывая, что непроницаемое лицо дочери для него не так уж и нечитаемо.
Айяно покраснела.
«Папа, представляешь, слабак Дольмейстер посмел сказать, что я буду его женой!» – звенел тогда её голос от гнева.
– Как я понял, этот молодой человек так и не отказался от своих планов? – поднялся мужчина и потрепал дочь по голове, выходя из своего кабинета.
Айя обычно всегда выказывала недовольство этим жестом: не маленькая девочка она уже. Сейчас же никак не отреагировала. Точно, Дольмейстер тоже всегда показывал, что она нравится ему, несмотря на отсутствие выгоды. И главное, его глупые комплименты и пошлые намёки начались намного раньше её скачка в силе.
Она встряхнула головой, будто запоздало отвечая на ласку отца. Всё потом, сначала требовалось попробовать спасти дурака.
С Торугавой получилось легко, всё же их помолвка была всего лишь договорённостью меж ними, а не семьями. Вернула нескромное кольцо курьером, предварительно позвонив. Бывший жених не расстроился, только не удержался от злой шутки в стиле «Шут прикольнётся и забудет». Ему надо о клане и своей жизни думать, а не о бесполезной со всех сторон девушке. Ни влияния, ни денег, ни красоты.
Ещё вчера девушка вежливо бы попрощалась, проигнорировав слова парня, ведь имперскому роду не тягаться с императорским вассалом. Но сегодня она наконец осознала слова отца о том, что если долго сдерживать пламя, то всё равно полыхнёт, а главное, в самый неподходящий момент.
– Благодарю за предостережение, господин Торугава. И… возможно, у кукловодов просто зрение лучше, чем у быков? Всего доброго, – отключила она телефон.
Возможно, сейчас она приобрела своего первого врага, но это того стоило. Ей давно хотелось сказать этому заносчивому красавчику какую-нибудь гадость. Приятно. Пусть теперь помучается, что такое задумали кукловоды с её участием.
Следующий звонок она совершала в хорошем настроении. И Влад оказался более приятным собеседником, чем Торугава. Его мягкий и сочувственный голос заставлял сердце девушки биться чаще обычного. Попрощалась девушка с ним только тогда, когда прозвенел звонок на урок.
Что ж, она прикрыла Дольмейстера насколько могла, но честно признавалась, что всё равно найдётся немало людей, что решат: мол, если избить обидчика, то они смогут заработать очки в её глазах. Этих поклонников придётся ловить в школе. Потому что расставить нужные акценты лучше в глаза, видя результат, чем надеяться на понимание «друзей».
Голос не самая её сильная сторона, привыкла говорить ровно и прямо. Конечно, было у неё несколько знакомых, которых можно было прямо попросить прикрыть Дольмейстера. Но после того, что она сама учудила, Ай телефонам больше не доверяла. Не то чтобы именно громкая связь, но динамики и так достаточно громкие.
Вспомнив о своей глупости, она только сейчас поняла, что это интрига. Случайно подслушанный разговор двух коров, упоминание Влада, и она уже пытается что-то доказать. Кто-то разыграл её втёмную. Хуже всего то, что наиболее выгодно это было именно Владу. Потому что даже если бы они не поругались с Шутом, то всё равно ей бы пришлось серьёзно просить Дольмейстера не разговаривать с нею так. Одно дело – наедине или по телефону, а другое – во всеуслышание.
Конечно, к ней могли быть не озвученные вопросы: «Почему Фумико не прекратила подобную фамильярность раньше?» Но именно неозвученные, ведь подобное хамство случилось «впервые». Ай не собиралась признаваться в том, что его комплименты были хотя бы оригинальными.
Ничего не решив по поводу Влада (ведь интрига могла быть глубже, и подставляли именно парня), она в некотором раздрае поехала на работу. Позвонивший по дороге Дольмейстер только добавил душевных хлопот.