— Заблудились? — Начал он, а потом заметил знаки отличия Мколла и отдал более формальное приветствие.
— Нет, — ответил Мколл, подходя. — Сержант Мколл, Первый Танитский.
— Вы из Имперской экспедиции?
— Да, верно.
— Лейтенант Февриерсон, 30-й батальон, Генсвик-Фут. — Его акцент был резким и отрывистым. Айэксегарианец.
— Рады вас видеть. Где ваши основные силы?
— Переведены в резерв, — ответил Мколл. — Наш командир послал в разведку на передний край.
— В разведку… куда?
— Оценить диспозицию на передовой, — пояснил Мколл. Молодой человек кивнул. — Отчасти это было из-за диалекта, — подумал Мколл. Как мой непривычен для него, так и его для меня. К тому же они всё ещё используют старые термины. Он напомнил себе, что эта война (да и весь этот мир) довольно долго были изолированы.
— Мы продвигаемся к 55-му сектору, — сказал Февриерсон, — присоединяйтесь.
Мколл кивнул в знак благодарности и подал знак рукой, который лейтенант не уловил.
Остальные пятеро членов патруля в то же мгновение оказались рядом. Они присоединились к потоку пехоты Альянса, который всё ещё тянулся мимо них.
Февриерсон на ходу перекинулся с ним парой фраз. Он слегка настороженно относился к новоприбывшим. Их обмундирование оказалось слишком чистым и целым, не считая пятен, которые появились во время дневного марш-броска. Ткань униформы была незнакомого типа. Она выглядела удобной и прочной, возможно, была синтетической. За плечами они несли внушительные винтовки, в которых, похоже, не было никаких отверстий для выброса стреляных гильз. Не исключено, что это было энергетическое оружие. Февриерсон никогда не видел лазган вблизи, и ему стало стыдно за свой громоздкий автомат с затвором. У иномирцев было и другое техническое оснащение. К примеру, мощные бинокли и ушные комм-линки. Индивидуальные комм-линки для личного состава! Они действительно были из другого мира, словно персонажи фантастических комиксов за полскуто, которые его брат раньше покупал у газетчика.
— Передислокация? — спросил Мколл.
— Ага. Раньше это была неделя, а затем две в резерве, но теперь нас перебрасывают туда-сюда.
— Вы и ваши люди целую неделю сидели на месте?
— Ага. — Мколл воздержался от комментариев о плачевном внешнем виде местных, но Февриерсон заметил это.
— В Джен-Фроу негде стирать одежду. Плохое снабжение. Нет даже воды для того, чтоб умыться.
— Мколл кивнул. — Я не хотел Вас обидеть.
Да, конечно, — искренне сказал айэскегарец.
— Скоро и вы обрастёте грязью, очень скоро, — пробормотал один из его подчинённых. Мужчины вокруг захихикали.
— Довольно, Херксер! — зарычал Февриерсон.
— Всё нормально, — сказал Бонин. — Мы тоже умеем делать грязную работу. Нам и прежде доводилось выкарабкиваться из подобного дерьма.
— Где ваш командир? — спросил Мколл у Февриерсона.
— Я единственный командир, — ответил тот.
С хвоста колонны раздался свисток, затем второй, затем ещё один, ближе и ближе.
Февриерсон достал свой и скомандовал. — С дороги! Все с дороги!
Мколл удивился, если бы это было нападением. Конечно, вокруг ничего нельзя было толком разглядеть, но в остальном холодный и влажный ландшафт казался спокойным.
Тут послышался стук копыт. Галопом по дороге приближалась кавалерия, а пехота отходила в сторону, чтобы пропустить их.
Айэксегарианцы приветствовали и размахивали своими шарфами и головными уборами, когда всадники проезжали мимо.
Кавалеристы были одеты в синие-золотые мундиры с ярко-зелёными поясами и белые киверы с колокольчиками. Они сидели прямо и надменно, глаза смотрели вперёд, сабли стучали по их бедрам. Они сидели верхом на гигантских нелетающих птицах с серым оперением и огромными загнутыми клювами, которые несли своих всадников, переступая на мощных синих конечностях.
— Фес меня подери! — пробормотал Хьюлан.
Передние всадники держали копья с развевающимися знаменами, а у остальных были короткоствольные винтовки.
Похоже, ни у кого из них не было никаких поводьев или уздечки.
— Гусары. Гусары-карабинеры, — гордо объявил Февриерсон. — Прекрасное зрелище.
— Что это за пернатые? — спросил Каобер.
— Стратиды, — ответил Февриерсон и нахмурился. — Вы никогда прежде не видели стратид?
— Я видел многое, — сказал Каобер. — Но теперь я видел всё.
— У них нет поводьев, — заметил Мколл. — Они управляют ногами?
— Они — пси-кавалеристы, — сказал Февриерсон. — Им нужны обе руки, чтобы держать карабин при зарядке, поэтому у каждого всадника есть "кукловод", который связывает его со сратидом.
— Имплант? Аугметика?
— Я не знаю этих слов. Кукловоды — это небольшие механизмы, которые вживляются в головы людей хирургическим путём. У каждого стратида соответственно тоже есть подобный. Это создаёт связь и позволяет человеку управлять птицей.
Мимо проскакало более шестидесяти гусар, после чего пехота вернулась на дорогу. Мколл видел, как несколько айэскегарианских солдат извлекли из грязи случайно потерянные перья и прикрепили их к воротникам шинелей.
— Амулеты на удачу, — пояснил Февриерсон.
Ещё сорок пять минут спустя Мколл обратил внимание, что дорога идёт под уклон, хотя покрытый воронками ландшафт по-прежнему простирался во все стороны и был одинаково плоским. Они входили в тыл траншейной сети. Горизонт был чист, потому что всё жизненно важное давно сравняли с землёй и похоронили.
Выборка грунта носила поистине исполинский масштаб: некоторые траншеи были шириной с городские улицы и глубиной десять метров. Там, где они простирались ниже уровня грунтовых вод, были уложены доски, а бригады сапёров трудились с ручными насосами. По тщательно заглаженным стенам вились гирлянды освещения, и Мколл чувствовал запах озона от генераторов щитов. Бронетранспортеры и грузовики двигались по рабочей линии, и когда одна из них появлялась, им приходилось отступать в ниши, вырубленных в стенах траншеи. Солдаты сновали туда-сюда, кто в зелёной, кто в серой, а некоторые в сине-золотой или коричневой униформе. Все местные жители, все грязные. Это было похоже на вход в частично похороненный город. Некоторые участки траншеи были полностью забраны кровлей из армированных противоснарядных плит, и освещение там было смонтировано на потолке.
— Это что-то, — сказал Баен Мколлу. — Я ожидал окопов, но не таких.
— У них было сорок лет, чтобы построить это, — ответил Мколл.
И они потрудились на славу. Массивные траншеи заменяющие главные улицы зачастую укреплялись рокритом. От них на запад уходили казарменные ответвления, а к востоку, по направлению к линии фронта — коммуникационные и снабженческие. Траншеи снабжения, протянувшиеся от складов с боеприпасами, были неглубокими, но часто петляли и были хорошо укреплены прочными поперечинами в уязвимых местах и облегчения их обороны по секциям. По оценке Мколла, примерно в километре к востоку пролегали траншеи огневых позиций. На западе, в тылу, были вырыты глубокие ямы, к которым вели траншеи сообщения, оборудованные узкоколейными рельсами.
— Орудийные окопы, — уточнил Февриерсон. Даже основная артиллерия была зарыта под землю, подумал Мколл. Рельсы предназначались для тележек. Несколько мгновений спустя им пришлось прервать осмотр, чтобы позволить тачкам с грузом из массивных снарядов в плетёной обёртке пройти через резервную траншею и далее по каналам снабжения к артиллерийским позициям. Февриерсон посмотрел на часы. — Готовимся к ночному обстрелу, — сказал он.
Генсвик Фут остановились и спокойно заняли траншеи для стрельбы, а Февриерсон отправился в штаб сектора с докладом. Не забыв взять с собой Мколла.
Блокгауз представлял собой серию бронированных комнат, погребённых глубоко под землёй вдали от главной магистральной траншеи. Вход был оборудован складными створками и занавесом химзащиты.
Внутри было тепло, сыро и людно. Там была комната для совещаний и вокс-станция, где ряды связистов что-то бормотали в микрофоны громоздких и старомодных полевых установок.
Связки толстых кабелей вокс-линии тянулись вдоль вестибюля и уходили наружу через бойницы.
У входа сидели на скамейке вспотевшие посыльные с румяными лицами и ждали, когда их снова отправят с поручением.
Мколл остался ждать у укреплённой двери, пока Февриерсон получал допуск. Со своего места танитец видел небольшую командную комнату, заполненную военными советниками, столпившимися вокруг низкого стола с картами. Все они были в потрепанной, но впечатляющей форме: большинство в сине-золотой и зелёной, некоторые в жёлтой, серой и тёмно-красной.
Мколл ещё не освоился с разнообразием знаков различия и палитрой обмундирования. Однако он заметил, что мужчины в сером, как правило, были довольно смуглыми, а некоторые из числа "тёмно-красных" были бледно-рыжими или светловолосыми.
Февриерсон докладывал генералу, чьё лицо было болезненно-серым, а зелёная форма казалась мешковатой и плохо подогнанной. Лицо мужчины вытянулось. — Он много скинул с тех пор, как этот комплект был специально пошит для него, — подумал Мколл.
Генерал какое-то время разговаривал с Февриерсоном, указывая на предметы на карте-столе, и подписал приказной лист. Затем Февриерсон что-то сказал, указав на Мколла.
Генерал кивнул и зашагал туда, где ждал танитский разведчик. Мколл отсалютовал генералу.
— Мы ждали вас не ранее, чем через два дня, — сказал генерал.
— Мы не основной контингент, сэр. Мой командир заранее приказал мне двигаться вперёд, чтобы оценить полевую обстановку.
Генерал кивнул, а затем, к удивлению Мколла, сотворил аквилу на груди и протянул руку.
— В любом случае я рад видеть вас, и благодарю Трон за то, что вы пришли. Я Харгюнтен, командующий 55-ым сектором. Добро пожаловать на линию Пейнфорк.
— Сэр. Мколл, Танитский Первый.
— Вам что-нибудь нужно, сержант?
— Осмотреть фронт и по возможности вернуться с докладом в Ронфорк, — сказал Мколл. Он предъявил документы, подготовленные Гаунтом и подписанные Баззелем.