Генерал Харгюнтен осмотрел их. — Подожди здесь, — сказал он. — Генсвикцы выдвигаются к станции 143, так что вы можете отбыть с ними.
Он ушёл, чтобы посовещаться с другими сотрудниками. Пока Мколл ждал, он заметил, что один из офицеров в красной форме оглядывает его с головы до ног. Полковник, судя знакам отличия. Но Мколл не знал, что означали скрещенные сабли и геральдические драконы на его петлицах.
— Имперец? — процедил он спустя некоторое время с новым для Мколла акцентом. Грубым, гортанным и насыщенным.
— Да, сэр.
— Пришли, чтобы спасти всех нас.
— Пришли, чтобы сразиться с архиврагом, сэр.
Полковник фыркнул. Его кожа была очень бледной и слегка покрытой веснушками, а обритые по бокам головы волосы были красно-золотыми. — Мы сами можем выиграть эту войну, — сказал он. — Без сомнений. И без вашей помощи, — закончил он.
— Не мне судить, сэр.
Полковник хмыкнул и отвернулся. Февриерсон вернулся вместе с генералом.
— Документы в порядке, сержант, — сказал Харгюнтен, возвращая их Мколлу. — Ступайте с лейтенантом. Осмотритесь вокруг. Передайте моё почтение вашему командованию.
Мколл сунул свёрнутые бумаги в рюкзак и отсалютовал.
— Узрите фронт, — крикнул полковник. — Узрите войну, какой вы её никогда не видели.
— Я видел войны, сэр, — сказал Мколл и, повернувшись, покинул блокгауз.
— Шлейк меня! Не могу поверить, что Вы это сделали! — воскликнул Февриерсон, когда, задёрнув за собой химзащитные шторки, они вышли наружу во влажный вечерний воздух.
— Сделал что?
— Поставил его на место!
— Кто это был?
— Редьяк!
— Кто?
Февриерсон хлопал глазами, глядя на Мколла, будто тот был не в своём уме. — Редьяк… Редьяк Анкре, из Коттмарка, ну?
— Не понимаю, о чём ты.
— Коттштадские Виверны?
— Я серьёзно, не в курсе. Коттмарк — это соседняя страна, верно?
— Ага… и основной наш союзник в Альянсе. Мы были бы уже мертвы, если бы Коттмаркцы не присоединились к войне двадцать лет назад.
— А этот Редьяк… он особенный?
— Их лучший полевой командир. Возглавляет Виверн. Они бешеные. Нам повезло, что они с нами в этом секторе.
— Я так и понял.
К тому времени уже темнело. Февриерсон приказал своим людям сменить дислокацию, и они двинулись через серию зигзагообразных ходов сообщения на передовую. Там все было так, как и ожидал Мколл. Никакого электричества, только редкие прометиевые лампы или жаровни. Грязные огневые траншеи, глубиной около трёх метров, часто усиленные поперечными балками и заполненными землёй габионами. Огневые ступени были сделаны из каменных перемычек, уложенных у основания передней стены, под бруствером с железными бойницами. Несмотря на дощатый настил, траншеи заполняла жидкая грязь, в которой кишели паразиты.
Измотанные солдаты в синих мундирах сменялись и стали медленно отходить нестройными шеренгами, пока Генсвик Фут занимали их места у парапета.
Небо заволокло тучами, и свет, казалось, вытекал из него. Где-то прогремел гром.
Окопы смердели. Мколл повернулся к своим людям. — Каобер, Баен, Бонин… туда. Мквеннер, Хьюлан… в ту сторону. Двадцать минут и назад. Посмотрим, что вы найдёте.
Они разошлись, но Мколл поймал Мквеннера за рукав и на мгновение задержал его.
Неофициально Мквеннер был вторым номером после Мколла среди разведчиков, полностью преданным своему делу и совершенно безжалостным, каким Мколл, несмотря на всю его репутацию, даже не надеялся стать. Некоторые танитцы говорили, что Мквеннер владел старыми приёмами кил-вил[7], боевого искусства Налшин, легендарных воинов, которые поддерживали закон на Таните в неспокойные времена феодализма. Мколл всегда опровергал эти слухи. Главным образом потому, что они были правдивы. К тому же, он знал, как тщательно Мквеннер хранил своё прошлое.
— Присмотри за Хьюланом, — сказал ему Мколл. — В Десятом ещё не всё устаканилось, пока Криид вживается в роль командира. Убедитесь, что всё в норме.
Мквеннер кивнул и удалился. Мколл видел, как его высокая гибкая фигура вскоре затерялась в забитом людьми окопе.
Мколл присоединился к Февриерсону в командном блиндаже. Он был немногим больше сарая, вырытого в передней стене траншеи. На штативе стоял V-образный бинокулярный перископ, и Мколл прильнул к нему.
Это был его первый взгляд на поле битвы. В сумерках это место выглядело уныло, хотя он был уверен, что днём оно должно смотреться ещё хуже. Вздыбленная земля, непонятные обломки, высокие столбы с натянутой и болтающейся на них проволокой. Через километр истерзанная земля немного уходила вниз, превращаясь в обширную низину, затопленную отравленной водой. Тухлые лужи перемежались с илистыми островками и пластами земли, разбросанными вокруг взрывами снарядов.
— Там внизу много воды, — сказал он.
— Это река.
Мколл снова посмотрел. — Но, тут нет реки…
Февриерсон улыбнулся ему. — Ага! Это прекрасный Нэйм, гордо несущий живительную влагу со всего приграничья!
— Но тут лишь какие-то пруды, лужи, затопленные ямы…
Голос Мколла затих. Он понял, что именно так выглядит река, которую бомбардировали снарядами на протяжении сорока лет. Берега, окрестности, даже само русло реки были разорваны на части и превращены в руины. Но вода всё ещё текла. Там, где когда-то гордая и полноводная река петляла через луга и тихие деревушки в долгом путешествии к морю, теперь она прерывалась, заливая истерзанные просторы, словно кровь из раны. Её первоначальные форма и содержание были утрачены, пока шла война.
Раздался глухой хлопок, и пространство вокруг внезапно озарило холодным белым светом. Ещё несколько секунд, и наверху вспыхнули новые звёзды ракетниц. Теперь в перископ всё выглядело обесцвеченным и холодным, резкие тени дрожали, пока мерцающие светопатроны падали с небес.
— Огни мертвецов, — пробормотал Февриерсон, надевая стальной шлем. — Теперь держитесь, — добавил он.
— Почему?
— Пришло время войны.
Вдалеке раздался свисток. Потом взвыла и затихла сирена, её стон эхом разнёсся по всему фронту.
Зато ожили артиллерийские окопы Пейнфорка.
Звук и свет рассекали тьму и затмевали трепетное сияние ракетниц. Земля дрожала. Из глубины котлованов и скрытых огневых позиций, из-за траншей линии фронта, крупнокалиберные гаубицы и минометы швыряли боеприпасы в сгущающиеся сумерки. Наземные полевые орудия и системы залпового огня вскоре тоже присоединились к ним.
Мколл оглянулся на тыловые окопы Альянса, и его взору предстало грандиозное световое шоу. В двух километрах на западе и на двадцать километров с севера на юг изрыгали пламя огромные орудия и плясали дульные вспышки пушек поменьше. Ослепительно яркие сполохи расходились вверх и вниз по артиллерийскому строю, некоторые из них на мгновение отбрасывали причудливые тени, выхватывая из темноты окружающие брустверы. Мколл слышал оглушительный визг тяжёлых снарядов, летящих над головой, гулкие компрессионные хлопки минометов и грохот массированной бомбардировки. Ракеты взмывали вверх и со свистом разлетались в воздухе, оставляя за собой огненные следы.
Он никогда раньше не видел бомбардировки такого масштаба. Даже в улье Вервун.
Мколл взглянул на восток через прицел. Рваная полоса взрывов сливалась в огненный шторм, который полз по разрушенной земле на дальнем берегу раненой реки. Он ощутил запах фуцелина и железа на ветру, а затем запах грязи, превратившейся в пар.
Февриерсон казался довольным. Он сел и взял у своего подчинённого жестяную кружку с кофеином.
— Не желаете? — спросил он.
— Нет, — сказал Мколл. Обстрел отдавался у него в мозгу.
— Они будут палить несколько часов, а потом могут подать нам сигнал к наступлению.
— Фес, — сказал Мколл.
— Вы бы всё же выпили чашечку, — сказал Февриерсон. — Нам тут сидеть ещё очень до…
Раздался внезапный рёв, и волна жара прокатилась по линии фронта с запада.
Февриерсон вскочил на ноги. Он оглянулся на сеть окопов Айэкса. Раскаленный добела конус огня взметнулся со стороны артиллерийских позиций союзников.
— Не могли же они прицельно…» — начал он.
Раздался ещё один колоссальный взрыв и вспышка, и на этот раз она сбила их с ног, заткнув звучавшие отовсюду свистки. — Это артиллерийский огонь, — сказал Мколл, вставая. — Но у них нет ничего такого…
Третий рев. Потом четвёртый. Всего около дюжины мощных ударов вдоль линии траншей на северо-западе.
Колоссальные взрывы осветили ночь.
— Шлейк! — воскликнул Февриерсон. — Да что это, чёрт возьми, такое?
— Обычно не так? — спросил Мколл.
Мокрый от пота посыльный чуть не свалился в блиндаж. — Приказ отразить атаку! — выпалил он.
— Атаку? — переспросил Февриерсон.
Мколл схватил бинокль. Со стороны спорной земели, из долины Нэйма, к ним приближались призрачные фигуры.
— Поднимай своих людей, — сказал он молодому лейтенанту. — На нас напали.
Мколл поспешил в траншею, сняв винтовку. Солдаты кричали и бегали, натыкаясь друг на друга. Они запаниковали.
— Возьми их под контроль, иначе мы все – трупы, — прошипел танитец Февриерсону, который тут же стал неистово дуть в свисток. Мколл слышал звон полевых телефонов и вопли, требующие подтверждения приказа.
Это в планы не входило. Они прибыли для небольшой разведки, а не для того, чтобы попасть в бурю полномасштабного штурма.
Мколл поправил микробусину. — Четвёртый! Это четвёртый! Приём!
— Тридцать второй! — Это был Бонин.
— Двадцать восьмой – четвёртому! — Каобер.
— Тринадцатый. Со мной шестидесятый, — отозвался Мквеннер, подразумевая и Хьюлана тоже.
— Сорок пятый, сэр, — сказал Баен.
— Четвёртый, принял. Все ко мне, сбор у блиндажа. Двойной темп.
— Тридцать второй. Контакты. Приближаются. — Сообщил Бонин.
— Принято. Все ко мне. Разрешаю открывать огонь по необходимости.
Земля сотряслась от новых мощных ударов, и небо на западе озарилось жёлтым огнём.