те, себя контролируете? Вот и у меня так. Только у меня вода — из глаз течёт.
Но я мальчик неприхотливый, в сесесере выросший, марципанами незабалованный. «Щи да каша — пища наша». Короче, из-за «омаров — нет!» — застрелиться не тянет.
И вот, когда я понял, что меня ни саблей посечь, ни голодом уморить, ни бактерией заболеть — у здешнего мира просто так не получится, то замаячило на моём душевном горизонте «чудище обло, грозно и лайяй». Называется: «СКУКА». Первое «К» в этом слове — не описка, хоть и «чудище».
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ты тих, как день ненастный?
Опечалился чему?» —
Говорит она ему.
Князь печально отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает,
Одолела молодца…
Ламца-дрица, гоп-ца-ца…».
Ску-у-ушно…
При всём разнообразии известных попаданских историй, не могу вспомнить такой, где главным источником активности попандопулы, «первопинком прогрессивности» — было бы предощущение скуки.
Борьба за выживание — пожалуйста, стремление к имению, поимению, накоплению, вознесению и владению — постоянно. Ещё, при первых же успехах или даже «до», на типового попандопулу наступает нужда мирового уровня. И далее — по нужде. Прямиком к светлому будущему. Разные супер-глобал… на каждом шагу. «4 июля» в попаданских глазах — прямо как цифирьки в игровом автомате: так и мелькают, так и щёлкают.
«Есть такое важное слово «Надо!».
Верю. Но есть ещё более страшное слово: «Ску-у-учно».
Прежде всего хомнутым сапиенсам довлеет инстинкт самосохранения. Не довлел бы — и поговорить не с кем было бы. Судя по количеству свежих разговорчивых попадунов — свойство в народе активно присутствует.
Потом их пинает инстинкт саморазмножения. Индивидуи упорно лезут в альфа-самцы. Как вариант — в альфа-самки. Для чего совершают подвиги и открытия, делают гадости и изобретения, строят дома, карьеры и государства.
Но что делать, если все наблюдаемые женщины — доступны? Причём их многократно больше физически возможного? Ситуация несколько сходна с Е. Онегиным. И приводит к похожему результату:
«Недуг, которого причину
Давно бы отыскать пора,
Подобный английскому сплину,
Короче: русская хандра
Им овладела понемногу;
Он застрелиться, слава богу,
Попробовать не захотел
Но к жизни вовсе охладел».
Я — тоже не захотел. Тем более — не из чего. А изобретать порох, пистолеты… чтобы вышибить мозги самому себе… как-то это чересчур… «sophisticated».
Как у всякой узконосой бесхвостой лысой обезьяны, у меня были ещё два «взадпинательных» инстинкта: социализация и любопытство.
С социализацией тоже скоро стало совсем скучно: все окружающие меня любили, остальные — боялись. Из состояния «отброс полный», «сам — никто, и звать — никак», я за три года превратился в уважаемого предводителя местной стаи аборигенов, в этакого захолустного патриарха-недоросля.
Новички ещё вздрагивают от такого, совершенно анти-святорусского, сочетания, но старожилы уже смирились, норовят звать по отчеству, кланяться в ножки и прикладываться к ручке. Ещё хуже то, что я и сам к этому привыкаю, ожидаю от окружающих только такую реакцию. Теряю уровень собственной готовности к смертельному конфликту по несущественному поводу на произвольной почве со случайным образом нарисовавшимся противником.
Разнообразные ситуации с удовлетворением базовых человеческих инстинктов, и происходящих от этого разрушительных аберраций психики индивидуума, хорошо рассмотрены в мировой литературе. Фундаментальный вопрос мироощущения: «Быть или не быть?», трансформируется в «Иметь или не иметь?» и, с учётом многозначности, присущей русскому языку, и романтичности народных песен, детализируется до: «С кем пойду теперь к/в/на…?».
Заранее во избежание: КВН — это не всегда кож-вен-наркологический.
Мировоззренческие вопросы в моём попадизме получили позитивные ответы: «быть», «иметь», «с любой-всякой-каждой»… Ску-у-ушно. Знать ответы на все интересующие вопросы — скучно. А задавать неинтересные вопросы… — ещё скучнее.
Отнюдь не чисто наша отечественная проблема. Паркинсон, старательно оставаясь в границах формулировок, свойственных провинциальным британским профессорам из Гонконга, указывает, что, как правило, только люди выросшие в трущобах, проведшие своё детство в нищете и лишениях, стремятся к богатству и власти. Выходцам же из среднего класса важнее социализация. Проще: уважение членов своей общности, тех двух-трёх сотен человек, с которыми они достаточно постоянно и глубоко общаются по жизни.
Эта проблема, из области теоретической этологии, к началу 21 века доросла до уровня мировой катастрофы.
«Золотой миллиард» человечества несколько столетий упорно бился за свой прогресс и процветание. Бился-бился и, наконец, добился. Утратив, подавив исконно-посконные, базовые, «с обезьяньим молоком матери впитанные» инстинкты.
«За что боролись — на то и напоролись» — русская народная мудрость мирового масштаба. Проверена веками всенародной борьбы за… за что-нибудь отпоротое. Или тут правильнее — «выпоротое»?
Торжество законности, «сила права» ослабили у евро-хомов инстинкт самосохранения:
— «Беженцы» всемером «волонтёрку» насилуют? У нас нет статьи за изнасилование на улице — только в семье. Поэтому «бить гадам морду» — противозаконно. Хотя очень хочется. Вот внесут законопроект, парламент рассмотрит, обсудит, примет… В следующий раз приедет полиция и всё сделает. А пока… Вы же русские? — Вам можно. Потом вас, конечно, будут судить. Но мы внесём залог, оплатим штраф и компенсируем все издержки. Ну, пожалуйста…
Мы же совейские люди! Мы же интернационалисты! Нам цвет морды и форма носа — без разницы. «Я, ты, он, она — вместе дружная семья». Как известно, «в семье — не без урода». Уродов… воспитывать по-семейному. В конкретном случае… вплоть до реанимации. Судья потом специально догнал. Со словами извинения за законность и искренней солидарности за переформатирование морд.
Особенно забавно наблюдать утрату чувства самосохранения при столкновении евро-американца с дикими животными или стихийными бедствиями:
— О! Какая красивая волна! О! Сфотографируй меня на её фоне! О! Почему это — «…здец»? Турфирма полностью компенсирует весь ущерб, у меня очень хороший адвокат.
Куда нужны компенсации покойнику… Ладно, проехали. Точнее: побежали быстренько. Пока не началось.
Второй базовый инстинкт — инстинкт размножения — у евро-хомов успешно давится эмансипацией. Навязыванием женщинам чуждых им, мужских, ценностей, прав и обязанностей. Вы не пробовали заставлять людей жить по-мартышечьи? Ну, там, посидеть на ветках, покидаться бананами и экскрементами? А заставлять женщину вести себя по-мужски…
В стае псевдо-мартышек размножаться становится неприлично.
— Одумайся! Рождение ребёнка на годы лишит тебя личной жизни! Ты перестанешь быть членом общества!
А общение с твоим собственным подобием, с улучшенной копией тебя, видеть улыбку твоего ребёнка — это не личная твоя жизнь? Чья-то чужая?
Елизавета Английская, «нагнув» римско-католическую церковь на территории королевства, устроив католикам очередной принудительно-религиозный акт — «Акт о единообразии», смущённо оправдывалась перед епископами:
— Господа, ну как я могу вас изнасиловать? Я же женщина!
Прошло четыре века… много новых возможностей дал нам общественный прогресс!
Нарастающая демократия, либерализм, правовое равенство… уничтожают иерархичность, «стайность». Свойство, присущее человеку изначально, ещё с высших млекопитающих. На смену структур типа обезьяньей стаи, лошадиного табуна, волчьей семьи… приходит «облако планктона».
Планктон — очень полезная вещь: дрейфует себе «по воле волн», усваивает минеральные вещества, образует плавучие «кормовые угодья» для более крупных животных.
Забавно: гуманизм, суть которого состоит во внимании к отдельному человеку, который и позволил появиться индивидуализму, создавшему «западную цивилизацию», «общество равных возможностей», «общество всеобщего процветания» — приводит к дегуманизации. Ибо какой гуманизм может возникнуть у человека, лишённого с детства права и необходимости заботится о другом человеке? Не имея навыков — физических, умственных, эмоциональных — такой человек не видит разницы между электронной игрушкой и живым существом. Оказывается не в состоянии ощутить собственную душевную связь с другим человеком. Не научили. Он — один. Простейший, царство — одноклеточные.
«Расчеловечивание как высшая стадия гуманизма»… Что-то из основ диалектики. Не то: «переход количества в качество». Не то: «единство и борьба противоположностей». Хотя, на мой вкус — «утрата чувства меры», потеря «высшего из благ, которые даруют бессмертные боги — смертным людям».
Разрушение связей, упрощение систем, нарастание энтропии… Одноранговая сеть, в которой избыточны уже и горизонтальные связи между узлами.
В «Святой Руси» всего этого пока нет. Здесь все — просто хотят выжить. Просто «жить» здесь — очень непросто. От трети до двух третей детей умирает до 5 лет, средний возраст смерти взрослого мужчины — 39 лет, женщины — 32. Каждое десятилетие — тотальные голодовки, эпидемии. Пожары, наводнения, войны… В перерывах — спорадически размножаются.
Ну что тут непонятного?! Нет, спорами на Руси не размножаются. Я о людях. Хотя, конечно, спорят иногда до крови. Я о размножении. Делают это быстро, споро. «И дело спорится у них». Поэтому — «спорадически».
Третий инстинкт — социализация. С социализацией здесь жёстко: социальный статус задаётся ещё до рождения и регламентно меняется с возрастом.
Пётр Великий, обламывая родовитых, требовал, чтобы все начинали службу с чина рядового солдата. Дворяне, верноподданно исполняя государев указ, при первых же признаках беременности жены записывали будущего отпрыска в полк. Если рождалась девочка — «раб божий по воле господа помре», если мальчик — чин по выслуге лет. Жалование ребёнка получало полковое начальство.