Дом, где располагался фонд, оказался двухэтажным особняком, с горгульями на карнизе и колоннадой. В приёмной скучающая секретарша листала глянцевый журнал.
— Добрый день.
— Здравствуйте!
Девушка заученно улыбнулась ему.
— Вы записывались?
— Да. То есть нет. У меня вчера был ваш человек. Он мне оставил, — Андрей показал картонку с адресом.
— Рады вас видеть в фонде «Инициатива Икс». Заполните анкету, пожалуйста, чтобы я внесла вас в базу.
Она выложила на стойку несколько листов бумаги с множеством граф и ручку.
— Можете присесть вон там, за столиком.
Андрей присел на кожаный диванчик. Так, посмотрим, что хочет этот фонд. Родился, учился, женился, работал… Анкета больше походила на бумагу для устройства на работу.
— Сделать вам кофе?
Девушка опять улыбнулась ему, теперь уже почти по-человечески.
— Если можно.
— Сахар?
— Давайте.
Пока Андрей вписывал свою жизнь в многочисленные графы и ставил в клеточках галки, секретарша принесла маленькую чашечку на блюдце. Два кусочка рафинада сиротками жались к пузатому керамическому бочку.
Кофе оказался редкой дрянью. Андрей залпом допил чёрную бурду и вернулся к стойке с заполненной анкетой.
— Вот.
— Подождите минутку, пока я внесу вас в компьютер.
Набирала девушка мучительно медленно, выстукивая буквы одним пальцем. Андрея так и подмывало занять её место и закончить дело за минуту.
— Спасибо за ожидание.
Андрей облегчённо вздохнул.
— Пройдите в кабинет сто восемнадцать. Прямо по коридору и налево.
Судя по атмосфере, работой в фонде никто себя особо не напрягал. В холле, через который он проходил, двое мужчин играли в настольный теннис. В коридоре повстречалась девушка в домашних пушистых тапочках. Из некоторых закрытых комнат доносилась музыка и смех. А на дверях кабинета сто восемнадцать кто-то нарисовал ухмыляющийся смайлик.
— Можно?
— Да, да, входите.
Обитатель комнаты оказался лысым и тощим. А лицо напоминало мордочку печальной обезьяны.
— Андрей Вереск? Фёдор Никульчин.
Андрей пожал протянутую руку. Ладонь была мягкая и бессильная.
— Присаживайся, — Федор указал на офисное кресло с высокой спинкой. Сам он плюхнулся на большой кожаный диван.
— Сейчас открою твои файлы.
Вооружившись ноутбуком, хозяин кабинета несколько минут вчитывался в строчки на экране. При этом кивал сам себе и напевал себе под нос тихое «тыц-тыц-трытытыц».
— Ага, я всё вижу. Замечательно, что ты к нам добрался! Психоты, к несчастью, не спешат с нами сотрудничать. Я их прекрасно понимаю, после всего что им пришлось пережить. Но ведь мы хотим помочь!
— Федор, что вы…
— На ты, прошу тебя, только на ты. Я против этой заскорузлой официальщины.
— Хорошо. Что ты предлагаешь?
— Ой, у нас огромные возможности. Мы получили грант от Фонда Поддержания Демократии и Мира, на оказание помощи психотом. Программа называется «Неустрашимая надежда».
Федор смаковал каждое слово. Причмокивал от удовольствия, выговаривая названия так, что они звучали с большой буквы.
— А конкретнее?
— Мы проводим целый набор тренингов. Возьми на ресепшене расписание, выбери и запишись. Можешь сходить на приём к нашему психологу, у нас отличный мастер. Ещё по вторникам и средам наш юрист помогает составлять иски в суды по проявлениям притеснения и нетолерантности. Мы уже выиграли несколько процессов и получили компенсацию.
Андрей вежливо кивнул, но внутри скривился. Балаболы. Ребята хорошо устроились на заграничные деньги, монетизируя тему психотов. Реальной помощи тут искать бесполезно.
— С работой помочь, значит, не можете?
— Как не можем? Очень даже можем. С нами сотрудничают несколько организаций, которые берут к себе наших подопечных. Я прозвоню насчёт тебя и дам адреса. Договорились?
— Было бы здорово.
— Так и сделаем. А пока я этим занимаюсь, пройди, пожалуйста, несколько психологических тестов. Это поможет нам составить твой профиль и предложить что-то лично под тебя.
Очкарик выдал ему толстую папку и указал на дверь в соседнюю комнату.
— Там у нас место релакса. Чтобы тебя ничего не отвлекало.
Пол, застеленный ковролином, десяток разноцветных подушек, кулер с водой в углу, приглушённый свет — вот и всё оборудование для релакса. Андрей пожал плечами, соорудил из подушек гнездо и открыл папку.
Это не были стандартные психологические тесты. Было в них что-то подозрительное, что-то неуловимо царапающее. Андрей не спеша отмечал крестиками в клеточках для ответов. И в какой-то момент уловил закономерности. Вопросы шли блоками, повторяя одно и то же на разные лады. И каждый раз, когда он переворачивал страницу на следующий раздел, в комнате почти незаметно менялся свет. Розовый, зеленоватый, жёлтый… Медленно перетекая из оттенка в оттенок. А если прислушаться к глубине внутри, можно уловить как по пси-массе расходятся круги, как в пруду от брошенного камня.
Не меняя позы и продолжая ставить крестики, Андрей окинул комнату взглядом. Так и есть: не особо маскируясь, на него пялились рыбьими глазами десяток маленьких камер. Место для релакса оказалась лабораторией исследования психотов. Ну что же… Андрей усмехнулся и продолжил черкать в анкете. Плевать. Если заграничные фонды хотят собрать данные по психотам, он не будет мешать. Причин хранить родине верность у него не было.
За полчаса он закончил скучное задание. Хлопнул надоевшей папкой и вернулся к очкарику.
— Справился? Вот и чудно! Держи.
Фёдор выдал ему бумажку. Строчка с адресом, написанная кривым почерком, и мятые верхние уголки.
— Лучше появиться там сегодня, пока есть вакансия.
— Спасибо.
Андрей изобразил на лице благодарность. Извините, что фальшивая, другой не завезли.
— У нас есть программа для снятия стресса от посещения ЧиКа, — очкарик сунул ему новый буклетик, — психолог подготовит перед встречей и поможет скинуть напряжённость после неё. Почти все наши психоты ей пользуются, действует лучше валерьянки. Можешь подходить без записи.
Он согласно кивнул, а про себя усмехнулся. Умно — снять показатели до блокатора и после. Работают по профессиональной методике.
— Я подумаю.
— Отлично! — Федор пожал ему руку, — Тогда увидимся.
— Ага.
Буклет он бросил в урну при выходе. Нет уж, он переживёт ЧиКа сам, а бесплатно пусть в фонд мотаются другие.
Это был склад. Директор, тучный мужик с узкими щёлочками глаз над обвисшими щеками, не понравился Андрею сразу.
— Ты что ли из «Инициативы»? Сразу говорю, возьму только грузчиком.
— А зарплата?
— Минималка.
Андрей даже опешил от такого «предложения».
— Издеваетесь?
Толстяк едко ухмыльнулся.
— Ты, дружок, попробуй другое место найти. Ваших нигде не любят. А я добрый, я вам справки даю, что мол работает, претензий нет. Как думаешь, сколько такая бумажка стоит?
Он согласился. Почти без колебаний.
Показывая, где и что делать, толстяк посмеивался, наблюдая за Андреем.
— Ты у меня уже четвёртый. Не боись, они в другие смены. Ещё не хватало вас в кучу собирать. В общем, понял, что и как? Завтра выходишь с двадцати одного и до утра. Пожрать не забудь взять, кормить никто на халяву не будет.
И Андрей вышел на смену. Ночь прошла почти без работы: всего-то, разгрузить пару грузовичков. Остальное время он сидел на улице около входа, курил и думал. По всему выходило, что жизнь скатилась к банальному выживанию. ЛИМБ теперь казался не таким ужасным местом. Там была цель, не требовалось думать о куске хлеба и никто не смотрел на тебя как на недочеловека. А здесь, даже другие грузчики относились к нему как ко второму сорту.
— Не бывает второй свежести, — вспомнилось Андрею, — Если человек второй свежести, то это означает, что он тухлый.
Утром он столкнулся с другим психотом, работавшим тут. Денис, кажется — Андрей помнил его по прошлой жизни. Они знакомились тогда, на встречах, но не дружили. Сейчас психот не захотел даже перекинуться парой слов. Буркнул что-то неразборчиво, посмотрел со злостью и ушёл в подсобку.
Дома, собираясь ложиться спать, Андрей поймал себя на отвратительной мысли. Прячась по углам сознания, протягивая щупальца из мрака, его точило раздумье: зачем продлевать такую жизнь? Для чего дёргаться, если печальный исход уже известен?
Андрей взвыл. Со всей силой ударил рукой в стену. Без жалости надавал себе пощёчин.
— Забудь! Не думай! — орал он, повернувшись к зеркалу, — Урою, если ещё раз подумаешь! Понял? Не имеешь права, после всего что было!
Помогало с трудом. На самом краю удерживали слова Захарова: «Мы что-нибудь придумаем, обещаю. Они не смогут победить нас до конца, пока мы живы. А значит есть шанс всё изменить».
Хотелось верить. Захаров никогда не обманывал. Вот только… Что если он ошибался?
Искушение собой. Часть 6Полтора года назад
«Ты слышишь меня? Где ты? Ответь, Вереск!»
Илья прорвался из эфира через защиту, выставленную Андреем, и силой вырвал из глубокого транса.
«Да, я здесь». — ответ был покрыт иглами ледяной изморози.
После конфликта с Гектором, Андрей выпал из жизни сообщества психотов. Он не сказал ни да ни нет Алисе и перестал общаться с Ильей. Необходимость делать выбор, даже номинальный, наводила на него мрачную тоску. Он сбежал от них и самого себя в эфир. Сначала, как в место, где никто не беспокоил, а затем поймал исследовательский азарт. Он погружался в «Болото», в волны обезличенных эмоций, швырявших от радости до отчаяния. Взлетал в неописуемый «Ирий», до самых высот, царство высших идеалов. Никто раньше не забирался так далеко. Он нашел странные сущности, у которых не было названий — коллективные страхи, желания и мечты людей. Страшные и прекрасные одновременно. Все предыдущие раздоры и сомнения казались жалкими детскими воплями перед лицом этих чудесных открытий. И достучавшийся Илья вызвал раздражение, как острая песчинка, попавшая в сандалию и отвлекающая от действительно важного.