етом не помню. Хоть ребята, с которыми отправился в лес, меня не любили, а поначалу и вовсе надо мной издевались, мне их было искренне жаль. Слезы отчаяния и бессилия затопили меня. Медсестра что-то говорила про руку, желая, наверное, успокоить. Её слова доходили до мозга с трудом, но в итоге я понял, что она пыталась сказать. У меня не было левой руки, которую откусил монстр. Медсестра предположила, что плачу именно из-за этого, но страдал я из-за гибели ребят. Их потерю почему-то не мог принять, виня себя в произошедшем.
После этого случая что-то во мне надломилось, я отказался есть. В больнице подпитывали физ. растворами, но выписав домой, пытались кормить насильно. Одной рукой особо не посопротивляешься, глотал, но вкуса не чувствовал. Отец пригласил психолога, чтобы вернуть смысл жизни, но это не помогло. Училище закрыли, я находился на домашнем обучении, но учителя лишь разводили руками, не в силах меня обучать. Через пару месяцев меня определили в психушку, решив применить кардинальные меры. Тестируя на мне различные препараты, догадался, чем все это может закончится. Я окончательно превращусь в овощ и больше отсюда не выберусь. Поэтому стал таблетки выплевывать, а свое выздоровление симулировать. Когда же ко мне стали применять гипноз, с целью подправить память, пришлось срочным образом изучать эту науку, чтобы сохранить воспоминания о погибших ребятах.
В какой-то момент осознал, что дерьмо случается в жизни. Стоит себя простить за то, что я выжил, а кому-то просто не повезло. Я не мог безоружный никого защитить, наконец-то принял свою трусость и слабость. Это мне не просто далось, в лечебнице я провел около года. Потом снова настало приятное забытье, дав передышку воспаленному мозгу…
Словно наяву вспомнил тот самый день, когда по моей вине девчонка бросилась с крыши. Как смотрел сверху на её окровавленное тело, распластавшееся на асфальте перед школой. Я был в растерянности, когда следователь по делам несовершеннолетних явился к нам в дом и стал меня прессовать. Он напирал на то, что я в порыве гнева сбросил девушку вниз. Меня видели ученики, как я смотрел сверху на дело своих рук. Догадался, что никто не видел, как я толкнул влюбленную дурочку, но мне хотели это дело пришить. Следователь две недели настаивал на чистосердечном признании, в конце уже был не уверен в собственных показаниях. Отец, чтобы оградить меня от допроса, поместил в лечебницу для душевнобольных. Спустя неделю в моей палате умерло два приставучих соседа, улик не нашли, но подозрения возобновились. Теперь и у меня возникли вопросы, кому было выгодно убить бедолаг. Самым очевидным ответом была моя кандидатура, они мне не давали спать по ночам. Вот только признаваться себе, что у меня раздвоение личности, совсем не хотелось. Я реально не помнил, как их убивал. Но психиатр предположил, что во мне есть личность убийцы, которая появляется, когда меня достают. За мной стали наблюдать через камеры круглые сутки, надеясь доказать, что являюсь убийцей.
Кажется, я сорвался через пару месяцев, в моей палате пропал ещё один пациент. Снова я ничего не помнил, но камеры говорили мне об обратном. Собственными глазами видел, как преследую соседа по комнате, страдающего лунатизмом. А вот самого убийства заснять не удалось, мы пропали оба в слепой зоне, после чего я вернулся снова в палату. А вот соседа больше никто никогда не видел. После последнего прецедента отец дал добро на превентивные меры. Мне при помощи гипноза подтерли память и внушили программу с запретом насилия над людьми. Теперь догадался, почему не мог сдать сдачи издевающимся надо мной подросткам. Но признать себя монстром все же не мог. Осознание стало давить и искажать мою память, вспомнил, как психанул и толкнул девчонку, упавшую с крыши. Чем больше сопротивлялся, тем больше фактов всплывало в моём мозгу. Я не выдержал такой пытки в борьбе с собственным разумом, просто открыл глаза, выйдя из сновидения.
— Псих, наконец ты проснулся, сколько прошёл кругов? — Абрамович ждал моего пробуждения, а я мечтал лишь об одном, куда бы отлить.
— Сколько я спал, ощущение, что сейчас разорвёт, — искал на ровной площадке пустое ведро. Неподалеку обнаружил искомое, его уже использовали по назначению.
— Больше суток, никто столько не выдержал испытания, — осознал, что я молодец, хотя сомнений в своей адекватности только прибавилось.
— На третьем круге сорвался, как остальные справились? — мне было страшно, я ненавидел себя, надеясь, что у других было поменьше скелетов в шкафу.
— Хреново, все столкнулись с потерями, предательством и увечьями. Девчонки плакали, парни не хотели ничего говорить. Кто-то вышел наружу, чтобы проветриться, кто-то пошёл на второй заход, — поведал новости об испытании тот, кто сам пройти его даже не пробовал.
— Я тут подвёл итоги и пришёл к заключению, что ни хрена мы его не пройдём, если не подготовимся основательно, — Морфей, как истинный еврей сначала собирал информацию. — Засада в том, что как только мы просыпаемся, то запускается новый цикл прохождения семи кругов ада, но уровень сложности начинается от последнего сновидения.
Это было реально хреново, так как начну все заново с последнего воспоминания, где был психопатом с раздвоением личности. Мне понадобились сутки, чтобы пройти всего два с половиной этапа. Ни один организм не выдержит дольше, чтобы не справить естественные потребности. А значит, пройти лабиринт снов у нас не получится.
— Псих, я подумал и набросал список того, что нам нужно, чтобы пройти лабиринт до конца. У меня может получиться, ведь я начну с самого начала, и страхи будут не такими кошмарными, как у вас, — Мишка дело говорил, он за сутки смог найти решение для многих проблем, с котором столкнулись.
Пробежал глазами список необходимых вещей. Во-первых, это были памперсы для взрослых, нам нельзя просыпаться, чтобы справлять нужду. Их должны менять наши напарники, те, кто останется за нами присматривать. Во-вторых, пенка, на которой можно комфортно спать, не отморозив себе внутренности. В-третьих, капельницы с физ. раствором, поддерживающие нашу жизнедеятельность. В-четверых, сильные препараты, не позволяющие проснуться раньше времени и беруши, чтобы не слышать голоса неспящих членов команды. За всем этим добром сгонять пришлось мне в четвертое измерение. Прихватил с собой Морфея, вдруг еще что-то из необходимого придет ему в голову.
— Ну, вроде все заказали, осталось дождаться курьеров с доставкой. Теперь рассказывай, какие кошмары удалось преодолеть тебе? — Абрамович уселся в кресло напротив, приняв вид личного психотерапевта. Я сам посоветовал ребятам рассказывать о том, что произошло в сновидении. Собравшись с духом, решил последовать собственному совету.
— Ты знаешь, что я психопат? — Абрамович кивнул. — Что у меня раздвоение личности и я не помню, что иногда творю, — кивнул повторно. — Я вспомнил, как убил много невинных людей, так что больше не могу быть командиром отряда. Вам всем необходимо держаться от меня подальше, ведь за себя больше не отвечаю.
— Всё прошло слишком стандартно. На первом круге ты осознал собственную беспомощность. На втором — потерю близких людей. На третьем — убил незнакомых тебе людей. Жаль, что не смог пройти дальше. Все на этом круге дали осечку, так что ты тоже не исключение. Все что ты видел — лишь свои страхи, к реальности это не имеет никакого значения, — успокоил меня Абрамович.
Словно камень упал с души, когда осознал, что это лишь было игрой разума или уровнем сложности у артефакта.
— Думаю, что обязательно еще столкнешься с потерей любимого человека, убийством одного из друзей, будешь виновен в предательстве и его смерти, сам убьёшь отца или мать. Можешь даже покончить жизнь самоубийством. Ничего не забыл? Про мелочи вообще не говорю, от тебя должны отвернуться все, предать любимая девушка. Высший уровень прохождения — это гибель целого мира, который ты не сможешь спасти, — осознал, что Морфей прав, меня ещё много ждёт испытаний. Моё бессознательное все обыграет настолько реально, что снова буду верить в происходящее.
— А как мне принять эти ужасы? — понял, что видел еще только цветочки.
— Элементарно, просто разреши себе не быть героем, не пытайся нести ответственности за остальных. А ещё ищи глупые нестыковки, так ты будешь понимать, что по-прежнему спишь…
Глава 6Лабиринт снов
В общей сложности в лабиринте снов отряд Искателей провел пять дней. Вернувшись с Морфеем, к погружению в сновидения подготовились основательно, прихватив необходимые вещи по списку.
Перемещались сквозь отражения одним и тем же маршрутом, так было намного удобнее и безопаснее. Одна из таких точек перемещения находилась в доме Кайлы. Прыгать в комнату девушки, когда мне заблагорассудится, было не комильфо. А вот в чулан под лестницей, куда нас когда-то заперли с мачехой, довольно удобно. В нём слугам запретили переставлять вещи и держать его незапертым. Чем не портальная комната? Возвращаясь с необходимыми покупками для прохождения лабиринта снов, решил заскочить к Кайле. Если этого не сделаю, то Максимилиан такого мне не простит, вдруг его девушка уже остыла и соскучилась по нему.
— Оболенский, совсем решил от меня избавиться? Прошла уже неделя, и я успокоилась, а ты до сих пор не вернулся, — высказала свои претензии Кайла, уставшая меня ждать. Пришлось прихватить с собой её вместе с Фросечкой. Девушка слегка обиделась, что мы тренировались вовсю без неё. Она не хотела ни в чём уступать своему парню, решив также пройти испытание в лабиринте снов.
Те, кто уже проснулся, прошли терапию, доверившись одному из членов отряда. Это была не профессиональная помощь психолога, но выпуск эмоций, что должен помочь восстановить душевное равновесие. Никогда не думал, что преодоление собственных страхов окажется таким тяжёлым и сложным занятием. Это можно сравнить с нанесением психологических травм и своевременным их купированием. Лично мне пришлось пройти огонь, воду и медные трубы, но так и не дойти до конца.