Естественно, до самого дома мы молчали. Каждый думал о своём. Не знаю, какое «своё» у Романовского, а я упорно возвращался мыслями к матери.
Что за хрень? Что за долбанная хрень? Почему она не сказала мне сразу про способности? Хотя…Она и без того слишком многое мне не сказала. Тут с полковником не поспоришь. Какая теперь разница по большому счету? В первую очередь мне надо выяснить детали прошлого родителей. Уверен, в этом кроется самое главное. То, что Ликвидатор упорно от меня скрывает. А он именно скрывает. Тянет время. Подсадить меня на крючок хочет? Да. Это несомненно. Однако есть еще что-то. Романовский будто опасается правды, которую я узнаю.
В общем, пока машина не оказалась возле особняка, я без особого на то желания, один черт пытался анализировать жалкие крохи информации, которые у меня имеются.
А надо бы думать совсем о другом по-хорошему. Например, как смыться на встречу с Настей.
Но когда Романовский небрежно поинтересовался, чем я буду заниматься, ответил ему именно так. Мол, пойду в комнату, закроюсь и лягу спать.
Судя по спокойной реакции, мои слова подозрения не вызвали. По большому счету, чего ему переживать? Дом находится под хваленой защитой особистов, из него без разрешения Ликвидатора не выберешься. Куда я могу деться? Так, по крайней мере, рассуждает Сергей Сергеевич. Но…он все-таки сильно меня недооценивает.
Я проводил взглядом автомобиль, который выехал обратно за ворота, а потом вошел в дом.
Ангелина сидела на своем излюбленном месте. В гостиной на диване, напротив большой плазменной панели. Пялилась на экран, где судя по умывающейся слезами женщине и рыдающему смазливому мужику, показывали какую-то трогательную историю любви.
— Ты прямо как на дежурстве… — Бросил я в ее сторону, проходя мимо.
Она тоже бросила. Пульт. Прямо мне в голову. Я чудом успел увернуться.
— Эй! Психованная! Башку лечи, дура!
Грубо? Ну, да. Однако приятного мало, когда тебе в темечко летит достаточно увесистый предмет.
— Ты был с отцом⁈ — Романовская пулей соскочила с дивана и в одну секунду оказалась рядом со мной. Замерла, уставившись мне в лицо злым взглядом.
— Слушай…спроси его сама. Реально…Вы меня оба достали. И твой папочка, и ты. — Я развернулся, собираясь уйти наверх, в свою комнату.
Мне надо очень хорошо, а главное, очень срочно подумать. Время идёт и пока нет никакой идеи, что сделать для своего побега. Просто так выйти через ворота мне никто не даст. Соответственно, нужен другой вариант. Но какой?
Однако попытка смыться подальше от всех представителей семейства Романовских была пресечена на корню. Девчонка схватила меня за руку, впиваясь ногтями в кожу. В мою, между прочим, кожу.
— Говори! — Ее буквально разрывало на части от бешенства.
А вот это Ангелина, конечно, зря…В любой другой ситуации, в любой другой день, я, наверное, просто оттолкнул бы ее и ушел. Но сейчас внутри меня еще бушевало то чувство, которое вызвало посещение тайной, подземной части Особого отдела. Оно, конечно, это чувство, притихло под давлением моего сознания, но…Выходит, ненадолго.
Я сначала внимательно посмотрел на пальцы, сжимавшие мое запястье, а потом медленно поднял взгляд на Романовскую.
— Как же я вас всех ненавижу…– Мой голос звучал тихо, даже спокойно.
Но на самом деле в груди в этот момент начал формироваться уже знакомый, обжигающий нутро, огненный комок ярости.
Честно говоря, я не сильно озадачился данным фактом, потому что знал, дом под защитой. Силой псионика тут ни черта не сделаешь. Поэтому, не было опасения, что могу навредить девчонке. Да я вообще не думал о ее благополучии в данную секунду.
Очень, очень зря…
Сначала глаза Ангелины сильно округлились. Очень сильно. Я настолько огромных глаз никогда не видел. В них появилось недоумение, которое очень быстро сменилось страхом. Не сразу понял, в чем дело. Подумал, очередной припадок психоза. Впрочем…Подумал — не самое подходящее слово. Ни черта вообще в этот момент не думал. Я в этот момент искренне хотел, чтоб Романовская исчезла. Чтоб ее здесь просто не было. Пусть идет к черту. А еще лучше — куда-нибудь на край света. Оттуда она точно не сможет меня доставать.
Однако страх в глазах девчонки становился все сильнее. Он превратился в ужас. А еще я вдруг увидел там отражение. Реально. Отражение комнаты, по которой плыли…диван, кресло, торшер и по-моему…ковер, лежавший перед стойкой с плазмой?
Я тряхнул головой, а затем обернулся через плечо…
— Твою мать…– Это тоже сказал я.
Просто…когда в Особом отделе начали взмывать вверх предметы мебели, это было как-то тяжело. Они поднимались в воздух словно нехотя. Сейчас же, по комнате, нарушая законы земного притяжения, весьма живенько парили всевозможные вещи. Начиная от тяжеленного дивана, заканчивая пишущей ручкой, которая лежала на столике. Столик, кстати, тоже очень активно кружился неподалеку на уровне моей головы. Но самое главное, я вообще не чувствовал никакого сопротивления. То есть, в лаборатории Особого отдела меня словно накрыло бетонной плитой, через которую пробивалась моя сила. А сейчас…сейчас ни черта подобного.
— Ангелина…– Я снова повернулся к девчонке, собираясь спросить, какого черта происходит? Они что, отключили защиту?
Однако, с вопросами пришлось повременить. Романовская исчезла. Испарилась. Растворилась в воздухе. Термины можно использовать какие угодно, они все будут верными.
Но самое главное, я еще чувствовал на своей коже давление ее пальцев. И знал наверняка, девчонка не могла уйти или убежать. Она реально просто исчезла.
Новые горизонты…(2)
— Твою мать, твою мать, твою мать… — Пробормотал я себе под нос, а затем несколько раз провел рукой в воздухе, снизу вверх и сверху вниз, стараясь что-то нащупать там.
Зачем? Понятия не имею. Наверное, просто это был шок. А шок точно был. Нормальная реакция для любого человека с адекватной психикой. Надеюсь, это пока еще так. Пока еще моя психика адекватна…Куда делась девчонка? Куда я ее дел? Это же я! Это я с ней что-то сотворил.
— Что за гадство…
Прекратил размахивать руками, как дурак, и подошел к дивану. Сел на него, спрятал лицо в ладони, подумал. Минут пять. Ни хрена не придумал. Потому что понятия не имею, как я вообще это сделал. А потом вдруг в голову полезли мысли. Хреновые.
Я вспомнил об одном из разговоров, состоявшихся между мной и Ликвидатором. Сейчас я — псионик. Мой мозг, если верить теории Романовского, задействован на восемьдесят процентов. Это на данный момент — высшая ступень. Но, как опять же говорил полковник, есть еще девяносто. Когда человек может разрушать и собирать предметы с помощью потока элементарных частиц… А далее — абсолют, сто процентов. Идеальный, чистый разум, не нуждающийся в теле. Полное покорение всех материй, полное отсутствие всех потребностей…Независимость от пространства и времени. Такой псионик сам может стать частицей, а может стать галактикой. Он может создавать целые миры…
— Сука…Сука! Сука! Сука! — Я со всей силы ударил по диванной подушке рукой. Один раз. Потом еще один. Потом схватил ее и швырнул в стену.
— Так… Успокойся, придурок. Просто успокойся. Пока сюда не прибежал кто-нибудь из обслуги…
Я разговаривал сам с собой по привычке. Не знаю, почему, но меня подобное поведение, которое со стороны может показаться безумием, как-то собирает в кучу. Это сейчас самое главное. Собраться. Взять себя в руки.
Судя по тому, что пока еще в наличие имеется тело, про абсолют можно не беспокоиться. Тьфу-тьфу-тьфу… Я нервно хохотнул, представив на секунду, как плаваю в воздухе невидимым сознанием. Будто долбанное приведение. Вселенский разум, чтоб его…
Но если учитывать, что произошло с девчонкой, похоже, слова Романовского о девяноста процентах вовсе не бред сумасшедшего, как я поначалу думал. Разрушать и собирать предметы…
— Млять, но она же не предмет! — Я вскочил на ноги. — Она человек!
Воображение моментально нарисовало мне картину, как в галактической пустоте медленно кружат кусочки Романовской. Просто в вакууме плавают остатки частей ее тела. Честно говоря, стало нехорошо. Очень надеюсь, на самом деле данный процесс выглядит иначе.
— Мне нужна помощь. Срочно…– Я покрутил башкой, пытаясь сообразить, что делать.
Не в смысле, вообще что делать. Это как раз понятно. Мне нужна помощь, но не абы чья. Мне нужна конкретная помощь. Единственный человек, с которым могу поговорить о случившемся и который хорошо соображает головой — Настя. Вдвоем мы точно что-то придумаем. Настя сможет понять, как оно работает, эта новая неожиданная способность. Моя подруга — чертов гений. У нее башка варит так, что отдыхают все ученые этого сраного мира. Поэтому мне прямо сейчас необходимо свалить из этого дома и встретиться с ней. Чем быстрее, тем лучше. Понятия не имею, куда я отправил Лину. А что самое хреновое, понятия не имею, в каком виде. Хорошо, если я ее «разобрал» на частицы, закинул к черту на куличики и там «собрал». Но что если нет? Что если девчонка так и осталась частицами. Где-то… Короче, время сейчас — это самый главный фактор.
Я не знаю, как работает хрень, которая произошла с Ангелиной. Не понимаю пока. Но уверен, случилось именно то, о чем говорил Ликвидатор. Я каким-то удивительным образом перескочил на следующую ступень эволюции. Фу, млять…Как дебильно это звучит…
Видимо, подобный скачок связан с тем, что мои способности стали сильнее, раз я в Особом отделе смог пробиться через их хваленую защиту. И Романовский…Он ведь не просто так рассказал мне эту теорию про мозг. Про возможное развитие событий. Он не просто так твердит постоянно, что я особенный. В том и причина его страстного желания подчинить меня себе. Если только представить, что когда-нибудь один из псиоников дойдет до ста процентов… Это власть уровня Бог. И вовсе не в переносном значении.
— Я, млять, урод…– Высказался снова вслух.
А потом меня накрыл смех. Просто безудержный, неконтролируемый смех. Я, как последний псих, ржал несколько минут, не имея сил остановиться.