Накануне нам прочитали довольно долгую и достаточно нудную лекцию о политическом устройстве Палладиса, но, сознаюсь честно, половина информации не задержалась в моей голове. Я поняла только, что хотя на планете и существовала государственная власть, но существовала скорее номинально, а правили в действительности полукриминальные конгломераты со сложной иерархией взаимоотношений. Нам рассказывали о них подробно, но я пропускала сведения мимо ушей, уверенная, что мне они не пригодятся.
Так как на планете никогда не было коренного населения, ее колонизировали выходцы с разных планет. И по большей части личности эти были изгнанными преступниками. В конечном итоге, легко можно было догадаться о нравах, царящих на Палладисе. Хотя, следует сказать в их оправдание, не было еще ни одного случая, что экипажи кораблей, опустившихся на Палладис или пристыковавшихся к станции для ремонта и дозаправки, были ограблены или, еще того хуже, убиты. Корабли, прилетающие сюда, обслуживали со всей почтительностью, так как даже самые отпетые злодеи никогда не станут отбирать у себя же свой хлеб.
Я пребывала в радостном возбуждении. Еще бы! Ведь это первая планета, после Альфы, на которой я побываю. Ну, пусть не совсем планета. Но она совсем рядом. А всем членам экипажа была положена увольнительная, во время которой он мог спуститься вниз на маленьком, курсирующем туда-сюда шаттлике. Местные называли его паромом. И хотя моя увольнительная приходилась на третий, последний день нашего пребывания, это нисколько не умаляло моей радости. Парадная форма была наглажена и ждала своего часа, а я с неувядающим энтузиазмом приставала ко всем встречным с вопросами о достопримечательностях Палладиса, на что получала в ответ снисходительные улыбки. Никто не хотел расстраивать восторженного юнгу тем, что кроме складов и разнообразных питейных заведений, на Палладисе, собственно, и смотреть-то не на что.
Джаспер моего восторга не разделял. Он проспал стыковку, в то время как я сидела, как на иголках, расстроенная тем, что нельзя находиться рядом с экраном, на котором, конечно, была видна приближающаяся планета. К сожалению, по распоряжению командора, весь персонал, не задействованный в производстве стыковки, должен был находиться в своих каютах.
Двигатели надсадно гудели, стены сотрясала мелкая дрожь, но никаких неприятных ощущений вроде тяжести или невесомости на этот раз не было, все-таки орбитальная станция — не планета. Потом стены перестали вибрировать, двигатели перешли на мерный гул, а потом и вовсе замолчали. И браслет на моей руке произнес голосом командора Шемана: «Поздравляю экипаж с прибытием на Палладис». Я взвизгнула от радости и зааплодировала.
Два дня, пока я ждала своего судьбоносного сошествия на Палладис, ощущая себя чуть ли не первопроходцем космоса, прошли, в общем-то, как и все дни до этого. С утра мы выходили на работу, вечером слушали лекции. Разве что в меню столовой появились новые блюда и какие-то экзотические фрукты, да стало меньше народа, слоняющегося в коридорах по вечерам. И еще удивительно было не слышать гула двигателя, к которому я так успела привыкнуть.
Увольнительная Джаспера тоже была назначена на третий день, чему я очень обрадовалась, так как, откровенно говоря, немного побаивалась. Хотя паром с орбитальной станции опустит нас на относительно безопасной территории, где правит конгломерат Тханов. Здесь даже среди местного населения редко случались неприятные происшествия, а уж экипажу космического корабля и вовсе нечего было опасаться.
Увольнительная начиналась с семи часов утра и заканчивалась в десять вечера условного времени. Я была на ногах с шести и, одевшись в парадную форму, буквально не знала куда себя деть от нетерпения. Джаспер словно специально издевался надо мной и совершенно не торопился. Долго умывался, потом одевшись все же, предположил, что неплохо бы подкрепиться перед выходом в город. Но ждать завтрака в столовой было выше моих сил. Видимо, нетерпение так ясно читалось на моем лице, что приятель мой, не выдержав, фыркнул от смеха.
— Эх, Финик! Видел бы ты себя в зеркало! И куда ты так торопишься? Тут, на этой гиблой планетенке, и смотреть-то не на что. Особенно с утра! — многозначительно добавил он.
— Подозреваю, на что ты намекаешь! Но, кажется, ты забыл указ нашего начальника, — поддела я его.
Дело в том, что командор строго предупредил, чтобы ни один из членов экипажа не был замечен в порочащих его связях с местным населением.
— Я всего лишь имел в виду вечерние рестораны. А ты о чем подумал? — парировал он.
В конце концов, мы оказались в маленьком шаттле. На первый взгляд он выглядел совершенно убитым. Да и на второй тоже. На корпусе огромные заплатки из металла — казалось, что он вот-вот развалится.
Но местные, живущие на станции, довольно бодро грузились в это несуразное чудо техники, так же, как я отправлялась бы, например, в поездку на скайлайне. Деловито загружали пустые баулы. Женщина, стоящая рядом с нами, давала последние указания своему мужу, тыкая пальцем в список. Рядом мальчишка тянул его за рукав:
— Папа, и не забудь купить конфеток! Не забудешь? Не забудешь?
— Наверное, это все-таки безопасно, — сказала я, наклонившись к уху Джаспера. — Они, вроде, не выглядят смертниками.
— Финик, если ты будешь всю дорогу трястись от страха, я никуда с тобой не полечу!
— Ладно, ладно! Я буду думать, что это просто такой аттракцион. Страшный, но совершенно безопасный!
И действительно, вся дорога в космопорт конгломерата Тханов заняла не больше пятнадцати минут. Мы вышли и осмотрелись. Довольно унылая местность. На фоне помпезного здания вокзала окружающие его склады смотрелись еще более жалко. Архитектура города (хотя, строго говоря, здесь не было городов) была похожа на огромную свалку: появлялось ощущение, что совершенно не совместимые по образу здания кинули в одну кучу, в свободные места натыкали складов, припорошили мишурой из разнообразных питейных заведений, и над всем этим царила атмосфера неискреннего веселья. Вечный праздник жизни, который всем уже порядком надоел.
Однако, несмотря на все это, мне очень хотелось посмотреть на город поближе.
Джаспер же был хмур и немногословен. Покосившись на висевший над краем горизонта огромный раскаленный шар, от жара которого с трудом спасало даже поле защитного купола, он ехидно предложил позагорать, так как ничего более интересного нас здесь не ожидает. Но настроения он мне не испортил.
Когда от здания вокзала за нами прибыла допотопная электроповозка, я первым делом поинтересовалась у сидящего в ней водителя:
— Скажите, а куда здесь у вас можно сходить? Музей, может быть? Парк? Что посоветуете?
Водитель, принадлежащий к человеческой расе, глянул на меня из-под насупленных бровей, поскреб небритый подбородок и крайне задумчиво произнес:
— Про музеи не знаю. А парк есть, конечно. Там аттракционы всякие… Но вы, может, не это хотите узнать-то? Так вы спрашивайте, не стесняйтесь!
За моей спиной захихикал Джаспер, и я, горько разочарованная в местном населении, отвернулась и стала смотреть на приближающееся здание вокзала.
Мы позавтракали в маленьком кафе, недалеко от вокзала. Нам выдали каждому кредитные карточки, на которые были начислены заработанные нами деньги. Было любопытно, сколько же я успела заработать, но в этом кафе не было работающего терминала, хорошо хоть расплатиться можно было карточкой.
Отодвинув чашку с остатками кофе, настоящего кофе, а не суррогата, к которому я уже успела привыкнуть, я огляделась, надеясь, что какая-нибудь мелочь в окружающей обстановке подскажет мне, как действовать дальше.
На стойке я разглядела толстенный фолиант, довольно потрепанный, по всей видимости, его пролистывали не один десяток раз, и толкнула Джаспера.
— Как думаешь, что это? — спросила я.
Тот потянулся и сказал:
— Да тут и думать нечего: путеводитель по планете. Все что есть более менее примечательного содержится здесь. На Альфе на каждом шагу стоят его электронные аналоги. Помогает туристам найти все и очень быстро.
Он указал подбородком в сторону, где стоял запыленный дисплей.
— Вот такие. Но судя по всему, печатный собрат пользуется большим успехом.
Путеводитель по планете! Я воспрянула духом и двинулась к стойке. Джаспер потянулся следом. Из-за двери, ведущей на кухню, немедленно появился хозяин кафе и направился к нам, чтобы предложить свои услуги, если мы чего-то не поймем. Вот оно местное гостеприимство!
Хозяин кафе оказался алломорфом. Я раньше их никогда не встречала, только слышала, да смотрела пару передач. Алломорфы в своем истинном виде представляли собой сиреневую массу с фигурой снеговика: три шара, перетекающих друг в друга, лицо есть, но черты очень не выражены. Двигаются они, словно перетекая, и масса, из которой состоит их туловище, постоянно колышется, пузыриться, словно внутри не переставая идет какой-то процесс. Конечностей нет, но в случае необходимости они выпускают из тела нужное количество щупальцев, которые с легкостью втягивают обратно. Но самое удивительное было не это: начиная общаться с кем-либо, алломорф менялся. Его тело инстинктивно начинало копировать внешность собеседника, конечно, весьма условно. Копируя человека, он не превращался в человека, но у сиреневого туловища появлялись руки, черты лица, иногда даже отрастали волосы или менялся голос. Оставалось только гадать, какая причуда эволюции подарила им эту способность. И зачем?
Я склонилась над путеводителем, бегло просматривая яркие иллюстрации, пытаясь определить, что интересного здесь есть, и где это «что» находится. Джаспер же решил идти простым путем и обратился сразу к хозяину.
— Вы не подскажете нам с товарищем, что здесь у вас можно посмотреть, так чтобы не очень дорого и добираться недалеко.
— Но чтобы впечатления были незабываемые! — добавила я, поднимая голову, и даже вздрогнула от неожиданности. На меня смотрело лицо Джаспера, но было оно сиреневого цвета и располагалось на бесформенном туловище хозяина кафе. «Жуть какая!» — подумала я, сглотнув.