— Но… Вы же еще даже не знаете о каких цифрах речь! — возмутилась я.
— Без разницы, — довольно откинулся в кресле начальник- Всех резать! Хобби у меня такое. Все будут жить впроголодь. И ненавидеть тебя со страшной силой.
— Это низко, — насупилась я.
— Проснись, Незабудка. Мы и так ниже некуда.
— Казалось бы, — буркнула я- Но и у нас иногда снизу стучат, смотрю.
— Ой, спасибо! Так трогательно! — чуть засмущался Дьявол- Я старался. Итак, значит мне нужны таблицы с цифрами. И диаграммы. И кривая роста и снижения показателей.
— Каких показателей? — в отчаянии прошептала я.
— Всех! — уверенно качнул рогами Сатана- И все это…ммм… скажем, к завтрашнему закату.
— Но… — руки мои бессильно опустились вдоль бедер, роняя на пол едва собранный листы отчета- Но я же не успею! Вы же это понимаете!
— Ага, — счастливо улыбнулся во все семьдесят острых, словно бритва клыков начальник- И ты прекрасно знаешь, как все это прекратить! Итак, Маргаритка, жду тебя завтра. В это же время на этом же месте… можно даже в той же самой позе и наряде. Или…
— Или?
— Или вместо тебя может на этом самом столе лежать твое заявление на перевод. По собственному желанию, — и раздвоенный язык медленно прошелся по порочным губам высшего- Хотя, последнее вовсе не обязательно.
Глава 4
В Орнитариуме стоял крик и гомон. Слезы и стоны боли перемешивались с угрозами суицида и, как ни странно, обещаниями особо жестокого убийства.
И все потому, что длинная очередь прекрасных нимф всех видов искусств неторопливо и необратимо двигалась в сторону больших напольных весов, экстренно позаимствованных со склада.
— Как?! Это не правда! Не может быть правдой! Это происки врагов! Завистников. Они все хотят моей смерти!
— Спокойно, уважаемый Маки, — скрипуче попыталась я вразумить эксцентричного японца- Не занимайте весы. Следующий!
— Я узнаю! Узнаю, кто подкрутил эти чертовы грузики. Я не вешу столько! Я… я не борец сумо, в конце-концов!
— Не весили. Возможно, — проникновенно вздохнула я- Но это было до того, как Вы попали в Ад. Где, вопреки всякой логике, вместо мук за чревоугодие, этим самым чревоугодием увлеклись. Нет, в чем-то исключительно прав оказался Его Темнейшество. Открытый допуск на кухню- это даже для Ада как-то слишком.
— Муки?! Что ты знаешь о муках! — вскричал недоверчиво вглядывающийся в цифры танцор популярного когда-то танцевального коллектива. По чьим кубикам на прессе истекла в экстазе не одна поклонница. А ныне явно отдавший предпочтение качеству в ущерб количеству. Потому как вместо восьми кубиков теперь на месте пресса красовался один. И тот скорее шарик- Это подстава! Никогда у меня такого веса не было.
— И не будет, — согласно кивнула я, скрупулезно занося в тетрадочку нескромные метрики- С этого часа холодильник под замком. Доступ на кухню по отпечатку пальца и скану сетчатки. Да-да! Нечего с надеждой посматривать на шахматистов, которые вообще неизвестно как у нас в «курятнике» затесались.
— В смысле «неизвестно»? — возмутился гений сражений по клеточкам- Мозг- самая сексуальная часть тела.
— Да хоть задняя поверхность колена, не имеющая научного названия, — покладисто согласилась я- Никаких паролей, подспорных подбору и вычислениям не будет.
— О каком творчестве на голодный желудок может идти речь?!
— Так, — громко захлопнула я тетрадь- Художник должен быть голодным.
— Вот пусть они и голодают! Для танцора важен баланс белков…
— Булок и котлет. Да-да. Я понимаю. Но в данном случае «художник»- есть собирательный образ. Все вы в своем роде художники.
— Я отказываюсь быть художником! Я вообще шахматист.
— Это садизм чистой воды! — возмущенно заголосил согласный Орнитариум- Отбираете последнюю радость у людей искусства!
— Эй, але! Какие еще радости? Вы в Аду или как?! Пораспустились, нафиг! Всем страдать!
— Понятно, что страдать, — не согласились мужики- Но всему же должны быть пределы!
— Да! Вот раньше нас еженощно вызывала Ее Темнейшество. Чем не страдания были? Почему сразу на диету-то сажать? Что у вас, баб, за мода такая с этими диетами? Почему нельзя как раньше?
— А Вы, значит, хотите как раньше? — вдруг вклинился в наш бедлам тихий, вкрадчивый хрипловатый баритон. И все, словно по команде, разом замолчали, на животном уровне проникаясь первобытным страхом и ужасом.
Его Темнейшейство появился в зале без лишнего пафоса. Просто вышел из плотной тени, подобострастно разлившееся своей нефтяной лужей в сени алькова. Неспешно прошелся по серым плитам мрамора и замер посреди помещения, с легкой брезгливостью осматривая открывшуюся ему картину.
— Мда… мило у вас тут, — насмешливо хмыкнул он, дергая ноздрями хищного носа и почесывая огромный рог- Впрочем, Маргаритка, тебе идет.
— Ч… что идет, Ваше Темнейшество? — подавленно пискнула я, разом обозначая для ахнувшей толпы статус гостя.
— Обстановочка, — довольно усмехнулся демон- Толпа мужиков, которые не против порвать тебя на части. Прям твое! Так и вижу тебя в таком недалеком будущем. Когда ты получишь на руки уведомление об увольнении и загремишь прямиком на Темный аукцион.
— Ку…ку…ку… — усиленно моргая начала заикаться я.
— Кукушка слипнется мне года считать, птичка моя, — сделал мне «цом» по носу высший.
— Не. Ку…куда, в смысле?!
— А! Ты так до Устава и не добралась? Ну, значит тебя ждет изумительный сюрприз!
— Ка…ка…Ка…
— Так. Даже комментировать не буду. Ибо ты мне не мама, а я не на горшочке. Но, допустим, ты просто хотела спросить «какой».
— Да!
— Ответ на этот вопрос состоит сплошь из эпитетов. Роскошный! Ужасный! Ошеломительный. Настолько волнительный, что, пожалуй, предложу тебе обсудить это наедине.
— А… да. Ко…ко…ко… конечно. Пройдем в мой ка…ка…кабинет?
— Хм. Искренне надеюсь, что кабинет все-таки не помещение для этого твоего "ко-ко-ко", или "ка-ка-ка". Ну, идем!
До комнаты, отведенной под кабинет Птицелова я добралась на едва держащих меня ногах. За спиной остался звенящий от тишины зал, полный пленных душ. И тяжелый, насмешливый взгляд следовавшего за мной демона.
В кресло у стола я не села, а буквально упала, не обращая внимания ни на нескромно задравшуюся юбку, которую я так и не успела переодеть. Ни на слетевший туфель, подаривший вспотевшей уставшей ноге мимолетное облегчение.
Отрешенно пробежавшись пустым взглядом по заваленному бумагами столу, я подняла испуганные глаза на неожиданно серьезного Дьявола, как раз успевшего аккуратно притворить за собой дверь и теперь спокойно усаживающегося в удобное кресло напротив. На лице начальника не было ни тени веселья или насмешки. Только спокойное внимание и давящее превосходство. Власть и уверенность.
— Итак, Птицелов, — вопреки примелькавшимся уже кличкам, тихо и серьезно обратился ко мне он- Поговорим.
— По…по. по… Кхм. Простите. Поговорим. Пожалуйста.
Сатана поставил локти на ручки кресла и сложил длинные когтистые пальцы паучком, впиваясь в меня колючим взглядом недовольных алых глаз:
— То, что я сейчас имел неудовольствие видеть, даже хуже, чем я смел себе представить, — тихо начал он, — Ее Темнейшество слегка… перегнула палку со своими развлечениями. Даже если закрыть глаза на бюджет, потраченный на это непотребство. Если забыть о нарушениях, которыми даже при беглом осмотре представленных лиц пестрит Орнитариум…
— Нарушениях? — я побледнела.
— Понимаю, что ты к ним отношения не имеешь. Потому как в должности всего несколько лет. И при тебе, если не ошибаюсь, «курятник» пополнился лишь двумя экземплярами. Да и те вполне законны. Но вот многие другие души…
— Все с контрактом!
— Не сомневаюсь, — тяжело кивнул Сатана- Только одно дело давать талант и за это отбирать душу. И другое- подписать контракт с тем, чей талант дан… ЭТИМ- и демон неприязненно поморщился, указывая перстом на потолок.
На потолок я, конечно, посмотрела. Но понимания там не нашла. Оно и понятно- от страха я вообще всегда соображала не очень. А уж теперь, при упоминании неких ужасных последствий моего возможного увольнения. И нарушениях, которые начальник обнаружил вот прямо при первом же взгляде на моих «птичек»…
— В общем, виноват всегда тот, кто на должности. По любому. Не разобралась, принимая дела. Не заявила о выявленных нарушениях.
— Это не честно, — пискнула я.
— Напомнить, что мы в Аду? О какой честности ты все время шутишь? — чуть скривил губы высший.
— Но… но я ничего вообще под подпись не принимала. Моя должность автоматически мне приписалась.
— И это, конечно, печально. Потому за эти самые нарушения мне тебя не четвертовать. А очень хочется. Кроме того, мне этот «курятник» не нужен.
— Но они подписали контракт! Куда мы их денем? И… и потом, в их контракте как раз прописано «служение Дьяволу».
— Распределим по рабочим местам. Будут отрабатывать золотарями, помощниками проктолога адских тварей, уборщиками, в конце-концов.
— Ясно… А куда девать дворец "Орнитариум"? И как объяснять растрату? Просто списать такую графу расходов?
Дьявол задумался, перебирая когтями.
— Мда. Ты права, Маргаритка. Закрыть такой проект без причин я не могу. Мне конгресс и парламентская палата такое не позволит. После ахового бюджета, на сей ужас затраченного.
— А… а я думала, что Дьявол и есть высшая власть…ой!
— Да ну. Глупости. Я- как американский президент. И как королева Великобритании. Лицо безупречно красивое, но местами номинальное. Потому что Дьявол- есть выборная должность.
— И что? И выборы в Аду были?!
— А то как же! Все чин по чину! С подтасовками, кибер-атаками и нарушениями на избирательных участках. Должны же мы где-то процедуру оттачивать, прежде чем генеральным заказчикам на Землю передавать… Ладно. Не суть. Важно, что теперь, осмотрев этот вертеп разврата, я точно уверен, что это даже для Ада немного перебор. Мне этот гарем даром не нужен. А нужна веская причина, чтобы все это закрыть, разогнать и забыть. Пока в прессе не зацепились за сей пикантный момент. Не хотелось бы войти в историю, как Сатана-Мужеложец. В Аду тоже есть какие-то принципы, все-таки.