Пуговка остановилась, тяжело дыша. Она оглядела исполосованный пол, изорванную в клочья одежду, изрезанные мешки, рассыпавшуюся, растоптанную сахар, муку, какие-то разорванные книги и журналы, пропоротые покрышки от велосипеда, проткнутый волейбольный мяч. "Он уже никогда не будет им играть".
Она сложила нож. Посмотрела. Никого. Перекинула гибкое тело через перила. Ужом скользнула вниз, приземлившись на носки. Тихо побежала к подвалу.
Алеша с тревогой посмотрел на выросшую перед ним фигуру Пуговки.
– С тобой все в порядке?
– В порядке, в порядке… Иди за мной, – бросила Пуговка и смело спустилась по неосвещенной лестнице в подвал.
Алеша еле поспевал сзади.
– Что ты еще там придумала?
– Увидишь, – не оборачиваясь, ответила Пуговка. – Он у нас получит сполна.
Она повернула выключатель. Подвал залился неярким светом. Пуговка и Алеша на мгновенье зажмурились. Пуговка быстро справилась со щипанием в глазах и свернула направо, прошла вдоль запертых на навесные замки дверей к самому углу.
– Вот. – Она остановилась перед зеленой дверью с увесистым навесным замком. – Большой, фирменный, – оценила она. – Не так-то легко будет вскрыть. Иди сюда. – окликнула она Алешу.
Алеша приблизился к ней, с опаской посматривая на дверь.
– Там что, есть кто-то?
– Да. Есть.
Алеша сделал шаг назад.
– Серьезно, что ли?
Пуговка кивнула.
– Тихо ты только, – зашипела она. – А то спугнешь!
Алеша медленно попятился к двери.
– Эээ… А кто там? – Он остановился поодаль.
– Там… – начала Пуговка. – Нет… Не могу.
– Но почему? – негромко удивился Алеша. – Почему не можешь?
– Не могу сказать, – Пуговка опустилась на корточки. – Не могу. Это секретная информация.
Алеша сделал робкий шаг к ней.
– Как секретная? – в его ресницах, запутавшись, блеснули слезы. – Ты от меня что-то скрываешь, да?
– Тебе лучше этого не знать. Просто лучше этого не знать.
– Нет. Скажи. Скажи мне, – Алеша медленно подошел к ней. – Скажи мне сейчас же, – тихо и настойчиво повторил он.
Пуговка подняла на него глаза.
– Ты правда уверен?
– Да-да. Говори, – быстро ответил Алеша.
– Ну, хорошо. – Алена сделала вид, что отряхивает руки. – Я умываю руки. Ты сам захотел. Там… Там…
– Кто? Кто там? – Алеша чуть было не выкрикнул, но вовремя сбавил тон. – Кто там? – прошептал он.
– Там… Там шкелеты!
Алеша растерянно опустил руки.
– Чееерт!..
Пуговка беззвучно смеялась, закрыв ладонями лицо.
– Да блин! – Алеша легонько пнул ее ногой. – Что ты меня накалываешь так?
Пуговка поднялась, продолжая подрагивать от смеха.
– А ты и повелся! Как сынок повелся!
Алеша покраснел.
– Ну, повелся, ну и что? Испугала меня! Что же ты хотела? Повелся… – он улыбнулся. – В натуре повелся.
Пуговка сделала глубокий выдох.
– Уффф… Ну, ладно, шкелет, пошли, нам дело надо делать.
Они подошли к дверям подвала. Пуговка достала из кармана липучку и коробок спичек.
– Поджигай.
Алеша поджег спичку. Пуговка подержала над ней скрученный в тонкую колбаску липучку. Один ее конец стал мягким и клейким. Пуговка подняла замок и аккуратно залила расплав в замочную скважину.
– Теперь спички.
– Сколько?
– Хватит трех.
Алеша достал из коробка три спички и передал Пуговке.
Она затолкала спички в замочную скважину и обломала торчашие окончания.
– Давай еще.
Они добавили еще немного расплавленной массы.
– Ну, вот, – отстранившись, полюбовалась на проделанную работу Пуговка. – Так он его теперь дооолго открывать будет.
– Может, домой уже пойдем? – нервничая, спросил Алеша. – Ведь поздно уже. Родители беспокоится будут. А?
– Ладно, – неожиданно быстро согласилась Пуговка. – Пошли. – Она вдруг озорно посмотрела на Алешу. – По пути еще кое-что сделаем.
Алеша картинно вздохнул.
– Ох, и морока мне с тобою, Аленушка. Шкодливая ты девчонка.
– Еще какая шкодливая! – весело засмеялась Пуговка и быстро затопотала к выходу, прямо в прямоугольник зимнего, усыпанного звездами, неба.
Алеша бежал рядом.
– Стекла выбивать будем? – стуча зубами, на ходу спросил он.
– Опасно. – Пуговка шла подпрыгивающей, спортивной походкой, разрезая напряженным телом прохладу позднего вечера. – Пока, по крайней мере. С него хватит. Думаю, с окнами разберемся в следующий раз.
Они зашли в подъезд. Пуговка резко остановилась.
– Где веревка?
– Ввот, – Алеша достал из кармана брюк моток и протянул ей.
– Че ты так боишься? Все нормально, все нормально… – Пуговка обняла мальчика. – Все будет хорошо. Пока я рядом, все будет хорошо. – Она отстранилась и посмотрела на него. В темноте белело ее лицо с синеватыми намеками глаз. – Ты мне веришь?
Алеша всхлипнул.
– Ты мне веришь?!
– Вверю! – Он прижался к ее груди.
– Хороший мальчик, хороший… – Пуговка погладила его по голове. – Хороший… Ну? Все?.. Все нормально? Все прошло?
– Да. – Алеша шмыгнул носом. – Все нормально. – Он поднял большой палец и улыбнулся.
– Вот и молоток! Ступай за мной. Помни, все в порядке. Пойдем.
Они подошли к двери квартиры.
– Вот так. – Пуговка сделала петлю, накинула ее на дверную ручку, затянула. – Помоги!
Они вдвоем туго натянули веревку, подведя ее к окрашенным голубой краской перилам.
– Теперь держи…
Пуговка завязала крепкий узел.
– Можешь отпускать.
– Как струна, – хохотнула Пуговка. – Как струна. Хрен он теперь из квартиры выйдет!
– А вдруг его кто нибудь освободит? Завтра ведь на работу пойдут, – с сомнением произнес Алеша.
– Они ведь утром пойдут. Темно будет. Не заметят.
– Но тут ведь лампочка!
Пуговка игриво посмотрела на мальчика.
– Ты не понял. Ее уже нет. – Она подпрыгнула, взмахнула рукой и ударила кулаком в горящую над дверью лампочку. Короткая вспышка. Все погрузилось во тьму. Пуговка тихо засмеялась в темноте. – Вот видишь, как все просто. Они точно ничего не увидят. Завтра будет сидеть дома, коззел. – Она щелкнула ножом и засуетилась, что-то нащупывая в углу двери.
– Что ты там еще?
– Сейчас… – Она поддела лезвием провод и с нежностью перерезала его. – А теперь он никому не позвонит, чтобы его освободили.
– Телефонный шнур? – догадался Алеша.
– Агааа… – протянула Пуговка. – Вот теперь можно и домой.
– Я тебя провожу до двери, можно?
– Можно, мой маленький, можно.
– Я не маленький!
– Ладно, ладно, не обижайся… Пойдем, пора уже, пойдем.
Пуговка с теплотой взглянула на Алешу.
– Я пойду уже, хорошо?
Алеша стоял, потупив взор.
– Хорошо? – Пуговка пригнулась и попыталась посмотреть Алеше в лицо.
Алеша отвернулся.
– Ну, что ты? Что случилось? Что такое с Алешенькой? Скажи своему дружочку, что случилось?
– Я ннне знаю, – замычал Алеша. – Дажже ннне знаю, как сссказзать…
Пуговка погладила мальчика по щеке.
– А ты так и говори. Как хочешь, так и говори. Я пойму, ты не бойся.
Алеша поднял пунцовое лицо.
– А ты не обидишься?
Пуговка сделала большие глаза.
– Что ты! Не обижусь, конечно!
Алеша сглотнул слюну.
– Знаешь… Только не перебивай, пожалуйста! Хорошо?
– Не буду-не буду, – заверила Пуговка.
– Так вот, иногда я думаю, что ты притворяешься маленькой. И я не знаю, кто ты на самом деле. Что ты из себя представляешь. Я смотрю на тебя, ты кажешься мне такой родной, такой знакомой. Но иногда ты становишься такой… Такой… Что я просто не узнаю тебя. Как будто передо мной другая девочка. Совсем другая. Иногда ты как каменная. А иногда, как только я на тебя посмотрю – сразу начинаю незаметно плакать. Я ведь мужчина. Не могу показывать. Хотя плачу. Неслышно, а ты об этом даже не догадываешься.
– Откуда ты знаешь, что я не догадываюсь? – расширив зрачки, Пуговка неотрывно смотрела на Алешу.
– Мне так кажется. А еще мне иногда хочется сказать тебе: "Ах, ты моя в ы т я н у т а я!" Но я боюсь. Думаю, ты неправильно это поймешь. Начнешь драться. Обидишься.
– Ах, ах, ах, оби-ди-шься! – с издевкой проговорила Пуговка. – Какие мы нежные! А мне может иногда хочется сказать, когда смотрю на тебя: "Лицом блекл. Истолковывать время." Ну и что? Мало ли что кому хочется сказать? Я помалкиваю. – Она помолчала. – С этим ясно. Что еще?
– А еще, – спокойно продолжил Алеша. – Мне кажется, – он перешел на шепот, – что бабушка у нас одна и та же.
Пуговка захлопала ресницами.
– Это кккак?
– Вот так. Одна и та же. Я понял эту игру. Раскусил. Ты когда-нибудь видела наших бабушек вместе?
– Нуу… Они ведь в магазин ходят, видятся там…
– Нет, ты видела их вместе? Хоть раз?
– Нне помню… – Пуговка задумалась. – Кккажется, ннет…
– Бабушка – одна и та же. Точно тебе говорю. Она не та, за кого себя выдает. И ты тоже, – грустно закончил Алеша.
– Пеньком! Пенеченьком! Печененьким! – закричала Пуговка.
– Тише ты! Людей разбудишь!
– Мне все равно! – Пуговка понизила голос и быстро зашептала: – Ты хочешь знать, кто я есть на самом деле, да? Да?
– Я и так знаю.
– Вот как? Ну и кто же я по-твоему?
– Ты не Пуговка. Ты – Пучеглазка.
– Ха-ха, – нервно засмеялась Пуговка. – Если хочешь знать, то на самом деле я – Елочка. Елочка! Но это не то же самое имя. Сначала я была мард. Потом я была зан. А еще я была твоей мадар, но ты этого так и не понял. Поэтому я была твоей мадар временно. Хотя мне сначала казалось, что это – навсегда. – Она наклонилась к его лицу, обдувая его теплым прерывистым дыханием. – Мне казалось, что ты – мой вечный айдар, что нам суждено, что само небо велело нам меть яшты вместе, что тебе можно доверять все, все разигы, отличать зарайву от гераты, думать о хоошьянке, где все со