Перстень делал свое дело — утки медленно по миллиметру в секунду расправляли крылья, пытаясь взлететь. Воронцов, не теряя драгоценного времени, поспешил к добычи на максимальной скорости, которую позволяли ему развить больные ноги. Как только он добрался до ближайших уток, ещё не успевших взлететь, он точным ударом проткнул тушку птицы и поднял её на остроге из воды. Затем мужчина быстро снял с острия копья свою добычу и снова прицелился. Второй удар остроги достался другой птице. С парой подранков счастливый охотник выбрался на берег. Когда он ускорил время, к нему подбежал щенок.
— Сегодня будет славный ужин, Спайк!
— Ав-ав-ав! — залился щенок радостным лаем.
С наступлением ночи утка томилась в собственном соку на сковороде, а по берегу распространялся непередаваемый аромат тушёного мяса. Когда еда была готова, Алексей расположился на пучке травы и приступил к трапезе. Мясо утки оказалось жёстким, но невероятно вкусным после рыбной диеты. Наевшийся Спайк лежал пузом кверху у его ног и мирно спал.
Весь жир со сковороды сварщик собрал в обрезок пластиковой бутылки, которую он нашёл ранее. Из старых обрывков майки, которые он использовал как бинты, была сооружена простейшая свеча, которая нещадно коптила, но давала хоть какой-то свет в безлунной ночи. Утиные перья были аккуратно сложены под камень. Вторая ощипанная утиная тушка висела на высокой ветке у дерева, которое росло рядом с разрушенной водокачкой.
Глава 4
Глава 4
Спустя неделю Алексей стал более-менее передвигаться. Опухоль на прокушенной ноге спала и раны начали заживать. За прошедшую неделю Воронцов почти ничего не делал — он старался не нагружать больные ноги, просто ел и отдыхал. Но теперь, когда он может более спокойно ходить, пришло время заняться жилищем.
На склоне у водокачки хороший глинистый грунт. Там решено вырыть небольшую землянку. Белесые следы на деревьях указывали на то, что во время половодья до уровня расположения землянки вода не дойдёт метров на пятьдесят, поэтому затопления можно не опасаться.
Глина на холме оказалась неверно плотной и твёрдой. Её приходилось рубить топором перед тем, как начать копать лопатой. За весь день удалось углубиться всего на полметра. К ночи землекоп без сил упал на свою лежанку из веток, которая располагалась в остатках фундамента водокачки. Сил не осталось даже на еду.
День за днём Воронцов копал в глубину и расширял туннель в ширину и высоту. Спустя неделю землеройных работ у него получилось вырыть землянку два на два метра и высотой почти сто восемьдесят сантиметров. Укрепление потолка и стен бревнышками заняло ещё почти неделю.
В изготовлении стен огромную помощь оказывал топор. Если бы не этот восхитительный инструмент, было бы невозможно рубить деревья, стволы которых вкапывались сверху и шли на укрепление стен с потолочными подпорками. По итогам многодневных трудов получилось довольно сносное жилище.
Из камней и обломков кирпичей в землянке был выложен небольшой очаг, для которого пришлось выкапывать дымоход. Под последний был приспособил кусок трубы, найденный на бывшей строительной базе. Всё это творение было обмазано глиной и нещадно дымило.
Дверь была сплетена из ивовых прутков и кленовых веток. На ночь она подпиралась большим пнём. Из стволов молодых деревьев были сооружены нары, которые после этого устлала сухая трава.
После спартанских условий ночёвок на улица спать на такой лежанке в защищенном, пусть и небольшом помещении, было вершиной блаженства для немолодого Алексея. Во сне ему постоянно снились блага цивилизации: телевизор, холодильник, кровать с мягким матрасом и, конечно же, сигареты.
Курево закончилось ещё две недели назад, несмотря на то, что мужчина растягивал удовольствие, выкуривая по одной сигарете в день. Но от судьбы не уйдёшь. Пачка неумолимо таяла, пока полностью не опустела. По началу Воронцов пытался не думать о пагубной привычке. Но ему было очень тяжело без сигарет. Он курил больше сорока лет, и ему было очень тяжело резко бросить дымить папиросами.
На постройку убежища у Алексея ушёл почти месяц. Май стремительно подошёл к концу, и начался жаркий июнь.
Воронцов неспешно прогуливался вокруг своего места жительства, постоянно увеличивая расстояние от своей землянки, и изучал остатки цивилизации. По его наблюдениям выходило, что город пострадал в результате взрыва ядерной бомбы или чего-то на неё похожего. Дома были сложены от центра взрыва в одну сторону, словно карточные домики.
Во время очередной прогулки он обнаружил эпицентр взрыва, который располагался в районе бывшей станции скоростного метро-трамвая «Елшанка». На этом месте образовался огромный котлован. Воронка в диаметре была не меньше пятидесяти метров и глубиной больше десяти метров. Взрыв полностью уничтожил станцию. Туннели в оба направления обвалились и были засыпаны землёй. Это стало понятно потому что в сторону Ворошиловского района в месте, в котором проходил туннель, земля просела. На этом месте образовался небольшой овраг, который густо пророс травой и большими деревьями.
Алексей жалел, что у него нет ножовки, а лучше бензопилы с запасом топлива. С ними бы он бы спилил один из стволов и по круговым кольцам посчитал бы, сколько лет назад произошло ужасное происшествие.
Железнодорожные пути тоже пришли в негодность. Взрывом рельсы порвало и завязало в такой причудливый узел, что Алексею казалось, будто невидимый великан сплёл из них макраме.
За железнодорожные пути он не стал заходить, поскольку обнаружил большое количество собачьих следов, ведущих в сторону оврага. Спайк трусливо жался к его ноге и тихонько скулил.
— Ладно, малыш, — потрепал он пса по голове, — пойдём домой. Интересного здесь ничего уже нет.
Алексей прошёл через весь микрорайон и остановился на том месте, где раньше располагалось троллейбусное депо за продуктовым рынком. На его памяти неподалёку находилось здание, в подвале которого располагалось бомбоубежище, построенное ещё в пятидесятых годах двадцатого столетия. В своё время он работал в этом районе в местном ЖЭУ, и не раз его приглашали в это промышленное здание произвести сварочные работы. На конец двухтысячных подвал был опечатан, а бомбоубежище было полностью укомплектовано, так как оно являлось режимным объектом.
Когда Воронцов обошёл вокруг развалин, среди кучи бетона и битых кирпичей он нашёл искомое. Сорванная с петель дверь весом под сто пятьдесят килограммов валялась рядом с тёмным бетонным проёмом.
— Вот раньше умели строить! — восхитился он. — Всё вокруг снесло взрывом: и хрущёвки, и панельки, а подвал целый!
Лезть без света в тёмный подвал хоть и привычно для него, но совершенно не хотелось. Исследование бомбоубежища решено было оставить на завтра, когда он вооружится своей самодельной свечкой.
— Спайк!
Щенок уже научился откликаться на свою кличку. Он носился по развалинам за бабочками. Как только он услышал зов мужчины, сразу же подбежал к нему. Алексей похромал в сторону своей землянки.
На ужин у них со Спайком было его «любимое» блюдо — рыба. Воронцова уже тошнило от одного её вида, но выбора не оставалось: либо рыба, либо трава и камыш, которых вокруг произрастало в изобилии. Тот мешок технической соли, который был найден на хозяйственном складе, служил источником приятного дополнения к трапезе. С солью любая еда становилась вкуснее.
После еды время было замедлено, и мужчина завалился спать на свой топчан из брёвен и травы. Спайк к тому моменту сладко посапывал на своём привычном месте у плетёной двери.
Ещё затемно Алексей оказался на ногах. С момента заживления укуса он плотно занялся своим здоровьем — ежедневно делал зарядку и комплекс физических упражнений. Только бег ему не давался из-за хромоты. Но даже так наблюдался положительный эффект. На рыбной диете он сбросил лишний вес, пропала отдышка и улучшилось общее самочувствие.
***
Утром началась подготовка к вылазке. Для переноски грузов мужчиной незадолго до этого из ивовых веток было сплетено лукошко. В него были помещены самодельная свечка и топор. Заткнув за пояс нож, сварщик на пару с щенком двинулся на исследование подвала, который ему вчера удалось обнаружить. Это первое уцелевшее строение, которое ему встретились за всё время блужданий по округе.
Воронцов передвигался по узким звериным тропинкам. Сама же живность ему до сих пор ни разу не попала на глаза. Вскоре он добрался до бомбоубежища.
Темнота и неизведанность дверного проёма пугала Воронцова. Он стоял на пороге больше десяти минут и не решался войти. Наконец, громко выдохнув, он зашёл в меню пульта времени, выбрал замедление хронопотока десять к одному, после чего сделал уверенный шаг в темноту.
Слабый свет свечки из жира и куска ткани освещал узкий коридор, ведущий к спуску в подвал. В помещении стоял сильный запах сырости и плесени, который раздражал обоняние. Масляная грязно-зелёного цвета краска огромными кусками отваливалась со стен вместе со штукатуркой. Алексей прошёл коридор, собрав всю паутину своей головой, и упёрся в закрытую на рычажные затворы дверь.
После приложения силы так и не удалось стронуть с места запоры. Пришлось применить припасённый топор в качестве молотка. После нескольких сильных ударов обухом по ржавому рычагу раздался глухой скрежет. Рычаг начал по миллиметру опускаться вниз. Удар за ударом сдвигал затвор понемногу. Наконец, рычаг поднялся до конца. Второй затвор был открыт таким же способом.
Тяжёлый гидрозатвор нехотя со скрипом поддавался под натиском плеча Алексея. Наконец, образовалась достаточная щель, чтобы можно было пролезть внутрь.
Мужчина протиснулся в щель и оказался в небольшом зале, в котором рядами стояли двухъярусные армейские койки. В слабом свете чадящей свечи удалось различить кучи истлевшей макулатуры и разнообразного мусора на полу. Огромное количество пыли говорило о том, что тут давно никого не появлялось.
— Апчхи! Жованые ёлки! — пыль забивала ноздри и вызывала желание чихнуть.