[Кирилл Войтковский]
Кирилл, ты с нами? Я остановился на ступеньках, набрасывая куртку на плечи. Ребята ждали. Миниатюрная курносая Леночка с детскими косичками и долговязый серьезный Эдик. Коллеги из моего отдела, в который я совсем недавно влился, использовали любой повод, чтобы расспросить меня о Зоне и событиях на Янтаре.
В киевский офис Григоровича я попал три дня назад, и весть об этом за час облетела всю контору. На меня смотрели во все глаза в столовой, в коридорах, в комнату невзначай заглядывали незнакомые люди. Первые два дня я злился, чужое любопытство раздражало, но на третий ажиотаж поутих. Наверное, приструнил всех Сергей Грушко, зам Григоровича по общим вопросам. Всегда спокойный, рассудительный и в курсе всего, что творилось в отделах, он контролировал разработки и реализацию проектов. Это он уладил формальности с руководством завода в Кривом Роге, где я трудился до командировки в Зону, и с переездом в Киев помог.
- Нет, у меня дела.
- Ты же обещал… - Леночка обиженно поджала губы.
- Кирилл… - пробасил Эдик.
- Ну не могу. Извините, вправду дела.
Я сбежал по лестнице, толкнул массивную дверь и вышел на улицу. Светило яркое весеннее солнце, я зажмурился на мгновение. Над бульваром Лепсе - и кто такой этот Лепсе? - дул легкий ветерок, иногда проезжали машины. Пройдусь, пожалуй. На маршрутке от административного корпуса завода «Росток» до метро куда быстрее, но я пройдусь. Сегодня особый день. Сегодня я еду на Черепанову Гору, в Главный военный медицинский госпиталь.
Зеленела листва - скоро зацветет сирень. Я миновал заводскую проходную. Наверное, Григорович, как предприимчивый руководитель, не разделял производственную и исследовательскую базы, вот и наш офис примыкал к территории завода.
Город шумел - до конца рабочего дня далеко, мне некуда спешить. Грушко в курсе, что я еду в госпиталь, и предупредил завотделом.
Я зашагал к станции метро. Надо бы фруктов купить. Осмотрелся в поисках продуктового магазина. А, ладно, возле метро стоит супермаркет, туда зайду.
Странная все-таки штука жизнь. Пару месяцев назад я и не думал о переезде в Киев, Зона казалась далекой и неприступной. Люди, работающие внутри Периметра, были окружены тайной и недосягаемы. И вот - я теперь один из них. Хотя в Зоне пробыл всего неделю. Я вспомнил, как в детстве ходил с мамой смотреть парад 9-го Мая. С мальчишками удалось пробраться к военной технике, которая ожидала начала шествия, какой-то офицер пропустил нас к бронетранспортерам. Мы залезли внутрь бэтээра, крутили ручки, трогали руль, с умным видом задавали вопросы солдатам в парадных мундирах… А потом в школе, когда рассказывали одноклассникам о параде и технике, чувствовали себя причастными к чему-то большому, словно прикоснулись к тайне. Очень схожие ощущения были сейчас - наверное, детские впечатления самые яркие и невольно проводишь параллели, сравниваешь события. Только внимание со стороны друзей и новых коллег слегка угнетало - ясно же, что никакой я не герой. В Зоне попал в такой переплет… Теперь сам бы хотел разобраться в случившемся, вот и еду в госпиталь на эту встречу. Ладно, хватит мозги себе сушить, через час все выяснится.
Изменения в жизни мне нравились. Свадьбу, правда, пришлось отложить на неопределенный срок, но Надя не возражала, когда узнала, что мы переезжаем в Киев. Буду работать в крупной, успешной компании, одновременно учиться - поступлю в киевский Политех. Я решил идти по стопам Григоровича, подать документы на тот же факультет, что оканчивал мой руководитель. Иногда я задумывался: правильно ли поступаю, верно ли выбрал путь? И вообще, мое это решение или нет? Иногда чудилось, что в сознании появилось нечто новое, какая-то автономная область - второе «я». Оно определяло за меня, решало, а я был сторонним наблюдателем, всего лишь инструментом для продвижения к цели. Но потом второе «я» исчезало, и все это начинало казаться ерундой, игрой воображения.
От мыслей я очнулся в вестибюле метро, вспомнил, что проскочил супермаркет, пришлось возвращаться. Киев я еще плохо знаю, вдруг на Черепановой Горе не окажется магазинов. А без гостинцев в госпиталь как-то некрасиво.
Уютный двор, окруженный стенами песочного цвета, напоминал территорию дома отдыха. Наверное, так и должно быть. Больные и раненые, проходящие реабилитацию военные, спортсмены чувствуют себя здесь как на отдыхе, среди чистых дорожек, аккуратно подстриженных кустиков, сказочных елей и цветочных клумб.
Шум города стих, здесь спокойно и как-то умиротворенно, никто никуда не спешит, не суетится. Я отыскал отделение военно-полевой хирургии, накинув на плечи белый халат, поднялся на второй этаж. Рядом с лестницей стоял обшарпанный стол, за ним сидела пожилая дежурная. Налив из электрического чайника кипятку в стакан, старуха зыркнула на меня недоверчиво и проворчала: «Халат? Халат есть… В какую палатку?» Я назвал номер. Она бросила в стакан щепотку заварки и буркнула: «Проходь…»
Я отыскал нужную палату. Дверь была приоткрыта, но я не сразу вошел, сначала заглянул в щель.
Под потолком в углу висел большой монитор, на котором разворачивалось крупное сражение. Лязгали доспехи, сверкали сабли, грохотали выстрелы. Раздался недовольный голос Отмеля:
- Я говорил тебе, нужно наемников покупать и к противнику засылать. Они легкие, дешевые, ораву за пять минут наклепать можно… Надо разрушать коммуникации и связь в тылу. Балда! Они бы шахты и всех колхозников у прусаков захватили. А ты: «Башни строить! Наука и развитие! Золота мало!»
- Ресурсы беречь надо, а наемники взбунтоваться могли, - бросил Григорович.
- Да и хрен с ними, они ж в тылу взбунтовались бы. У противника. Вот тебе ресурсы, дождались, морской десант на юге высадили. Теперь все, хана. И башням хана, и производству. Артиллерию сейчас подтянут и с галер центр города разнесут…
- Я линкор построю. Два, - парировал Григорович.
- Не успеем.
- Посмотрим…
Григорович и Отмель резались в «Казаков» по сети, в мультиплеере. Хотелось досмотреть, чем кончится битва под руководством двух стратегов, но я по себе знал, что так до ночи можно провоевать. А меня дома Надя ждала. Я кашлянул и постучал в дверь. Послышался стук пальцев по клавиатуре, лязг и выстрелы смолкли.
- Да-да?
Потянув дверь на себя, я шагнул в палату.
- Здравствуйте.
Отмель сидел на кровати у окна, укрыв ноги одеялом. Левая рука в фиксирующей повязке, правая застыла на тумбочке, под ладонью компьютерная мышка. Рядом башенка системного блока. Напротив на кровати сложной конструкцией, с рамой и нитями-растяжками, полулежал Григорович. Одна нога в гипсе до бедра. Бинты на руках скрывают плоские шины, локти оттопырены. В такой позе ни на бок лечь, ни толком повернуться, да и полностью не вытянешься. Пальцы зато свободны - зависли над клавиатурой, лежащей на маленьком прикроватном столике.
- Привет, - сказал Отмель.
- Заходи, Кирилл, - кивнул Григорович. - Вот, врачи велят пальцы разрабатывать. И скучно тут… А Отмель за начальника штаба у нас.
- Фруктов вам привез, - показал я пакеты. - Куда поставить, где помыть?
- Вон раковина. - Отмель отбросил одеяло, встал.
- Как вы?
- Нормально. - Он заглянул в один пакет. - Высыпай все в раковину.
В кране зашумела вода. Отмель сполоснул пару яблок и подошел к кровати Григоровича.
- Кусай, наука.
Ученый с хрустом надкусил сочное яблоко и с довольным видом стал жевать.
Я мыл фрукты, поглядывая на этих двоих, и думал: ну вот, все в порядке, Сергей Константинович выздоравливает, улыбается, румянец на щеках и яблоки с удовольствием ест. Отмель, правда, какой-то серьезный, наверное, все военсталы такие, положение обязывает или натура такая у него…
Отмель сел на койку.
- Ты поднос сполосни. Вон, возьми, - он указал на подоконник, - выкладывай и тащи на тумбочку.
…Когда я уселся на койку рядом с Отмелем, возникло неловкое молчание. Я потер колено, поправил полы халата и, взглянув на дверь, спросил:
- Что врачи говорят?
- Нормально все, - жуя второе яблоко, ответил Отмель. - Чего они скажут… Лечат. Хорошо лечат, так, Серега?
- Угу, - буркнул Григорович. - Ай! - Он зашмыгал носом. - Почеши нос скорей! Ай, чешется…
Отмель встал, зажал ученому нос и сделал несколько энергичных движений пальцами, будто соль в кастрюлю щепоткой сыпал.
- Вот так и живем, - хмыкнул он, возвращаясь на место. - Я у него за няньку, за медсестру и за мамку. Выпишут меня скоро, что делать будешь?
- А персонал? - спросил я.
- Чего персонал, они ж постоянно у изголовья сидеть не будут. Жениться тебе, Серега, надо. Во! Глянь на лабора… на Кирилла. - Отмель хлопнул меня по плечу. - Свадьба у парня скоро, хотя молодой совсем, уже нашел себе… чтобы нос ему чесала. А у тебя, наука, всё пробирки да колбочки, кванты-наночастицы… Чего ржешь?
Я невольно улыбнулся, глядя на Григоровича. Тот снова ойкнул - видимо, ему было больно делать резкие движения.
- Я ж серьезно. Вон Светка, медсестра, сохнет по тебе, а ты…
- Юра, хватит. Хватит, не могу… Черт, из-за тебя же здесь дольше проваляюсь. Уж лучше бы тебя скорее выписали.
Отмель хмыкнул:
- Кусай, - и протянул ему яблоко. - И ты, Кирилл, ешь.
Я взял апельсин с подноса, стал чистить. И тут только понял: мы кого-то еще ждем.
В коридоре послышался шум. Заголосила скрипучим голосом дежурная:
- Халат! Говорю: халат где? Хрыч усатый… и ходють, ходють. Халат удювай!
Старуха взяла кого-то в оборот и вела активное наступление по всему фронту. Ее скрипучий голос почти полностью заглушал чьи-то слабые отнекивания и робкие словесные попытки избежать столкновения. Наконец в палату спиной скользнула коренастая фигура в полевой форме.
- Говорят те!..
Вошедший не успел захлопнуть дверь - в щель влетел белый ком ткани, опутал голову с седым ежиком волос. Из коридора донеслось: