— Лейк… поступил чудовищно, — добавила, задумчиво покрутив в руках опустевшую чашку, — я смогу этого ни забыть, ни простить. Хотя… чувствую себя странно. Мне противно от его поступка, но не больно от расставания. А ведь я была уверена, что люблю его! Верила в это…
— Скажу больше, ты заставила поверить в это даже меня, — скривился отец.
Он не переносил Вальтера, но никогда не распространялся о причинах. А может я просто не была готова услышать правду?
— Вальтер будто в один миг изменился. Кажется, что раньше я знала другого мужчину…
— Рей, знаешь, как его называют Жнецы и Ловчие? — неожиданно спросил отец.
— Алмазный рыцарь, — нахмурилась, припоминая его прозвища, — Белый Страж…
— Гадюка победы. И слова: где Лейк, там победа — они не про героизм. Они о его умении проползать туда, где побеждают.
— Но он же не раз вёл паладинов в бой! — опешила. — Его отряды прошли саму Бездну…
— Вальтер превосходный мечник, отличный стратег и очень сильный маг, не спорю. Он действительно не раз использовал ауру и это помогало армии в целом, но он всегда БРОСАЛ людей в бой, а не вёл за собой, — жестко припечатал отец. — Вальтер никогда сам не оказывался в мясорубке. В отличие от меня или того же Лаоры, который всегда был впереди своих людей, Лейк безошибочно чувствовал места, где можно появиться красиво. Порубить более слабых врагов, не замарав сияющие доспехи и не угодив в ловушку. На войне он всегда приходит побеждать, но платит за это чужой кровью и жизнью.
— Я… — осеклась, чувствуя, как к горлу подступила тошнота. — Почему… почему ты не рассказал раньше?!
— А ты бы стала слушать? Тебе было четырнадцать, когда вы встретились. Герой войны, рыцарь в сверкающих доспехах, он был увешан орденами как дворняга репейником, — отец брезгливо поморщился. — Ты была очарована им, угрожала уйти из дома, если я не благословлю вашу помолвку.
Я сконфуженно втянула голову в плечи. Не знаю, чем тогда думала, но скандал помнила и сейчас было очень стыдно. Впрочем… Теперь не исключала, что Лейк воспользовался моей уязвимостью и пришиб аурой.
Сломать защиту ребёнка несложно, я тогда мало что умела. А Лейк, как оказалось, тварь без совести и принципов…
— Я знал, что эта гадюка однажды оступится и всё же сверкнет клыками, и ждал, пока ты увидишь его истинное лицо, — горько усмехнулся отец.
— Он не ожидал моей просьбы о помощи, — задумчиво протянула, — и просто не успел натянуть маску.
Лейк всегда сам назначал встречи. Приходил с цветами и дорогими подарками, рассыпался в комплиментах, угождал в каждой мелочи. У нас не было ни единого повода повздорить. Поэтому я ни разу не видела его настоящего лица.
— Я абсолютно точно хочу разорвать помолвку, — решительно произнесла.
— Хорошо, — отец облегченно выдохнул. — Знай, что я полностью на твоей стороне. Проблемы с храмом и императором беру на себя. Кстати, от Дамира уже поступило предложение?
— Что? — от неожиданности едва не выронила чашку. — О чём ты?
— Хочешь сказать, что Дамир увидел тебя и не влюбился с первого взгляда? — он удивленно вскинул брови. — Ослеп, что ли…
— Отец! — охнула, не сразу сообразив, что он шутит.
— Ладно, ладно, не вмешиваюсь, — примирительно поднял руки, — но если что, кандидатура Лаоры в приоритете и обсуждению не подлежит… — наткнувшись на мой суровый взгляд, он подмигнул мне и поднялся из кресла. — Пойдём, посмотрим на твоего морфала и немного потренируемся. Тебе ведь скоро возвращаться в Аметист?
— У меня ещё есть чуть больше часа.
— Отлично. Успею показать парочку приёмов, — в синих глазах вспыхнуло зловещее пламя, и я в очередной раз порадовалась, что он на моей стороне.
А вот команде Джарени придётся несладко. Я сделаю всё, чтобы с арены этих подонков вынесли на совке в виде пепла!
ГЛАВА 4: На острие Раскола
На следующее утро, на подлёте к Аметисту
В академии царил хаос, а мой коммуникатор разрывался от писем и звонков.
Во время тренировки с отцом, со мной связался декан Тейви. Уточнил, готова ли я идти до конца и выдвинуть ответные обвинения команде Джаренни. Убедившись, что я не отступлю, он выслал Рубину вызов на Суд чести от имени всего Аметиста.
Наш ректор господин Вэй Шу поддержал это решение. А заодно пообещал поднять на Совете вопрос, чтобы за подобное поведение адептов исключали и лишали права поступления в другую академию.
Пока в Самоцветном кодексе не было такого пункта. Просто никому не приходило в голову, что адепты могут использовать магию для издевательств над слабыми. Но в целом, это мало чем не отличалось от правила — не применять калечащие плетения на других командах.
Единственная лазейка таилась в слове «команда».
Хель не адептка, а низший оборотень. Существо, у которого в Эленваре прав меньше, чем у животного.
С этим тоже нужно было что-то делать, да только из-за долгой болезни и смерти старого императора вопрос о морфалах постоянно откладывался. А у его сына, недавно принявшего власть, хватало и других срочных дел.
Тяжело вздохнув, вновь взглянула на коммуникатор.
Суд чести — огромное событие. Уведомление о моём вызове сразу разлетелось всем адептам и преподавателям Аметиста, а затем и по другим академиям.
Ректор порекомендовал мне переночевать дома и не появляться в общежитии до утра. Пока не пройдёт первый шквал скандала, но к утру шумиха лишь набрала обороты.
Газеты мигом подхватили новость и наперебой выпускали статьи, жонглируя сплетнями и выставляя меня то героиней, спасшей несчастного морфала, то ненормальной, напавшей на ни в чём не повинного мага.
Вторых статей оказалось в разы больше. Заголовки: «менталист поколотил боевика», выглядели куда привлекательнее. И чем дальше в новости, тем пикантнее были подробности.
К утру уже вовсю трубили, что я успела избить команду Джаренни, а заодно и подоспевших на подмогу стражников.
Стражники оскорбились и моментально выпустили опровержение, выдав официальные пояснения по поводу случившегося. В итоге, особо ретивые борзописцы встречали рассвет в казематах.
— Рейвен, мы ждём тебя на посадочной площадке вместе с магистром Лойгером, — увидела сообщение от Джессики. — Не переживай, всех любопытных уже разогнали. Декан обещал резать баллы тем, кто будет докучать тебе вопросами.
Хвала Богам!
Моя команда поддержала вызов, но искренне возмутилась, что я решила драться одна. Несмотря на разницу в возрасте, четверо на одного, всё же многовато. Но на моей стороне опыт и советы отца.
Благодаря тому, что я осталась дома, мы успели отработать несколько особенных защит и хитрых атакующих плетений. В академии такому не учили, эти заклинания — личные наработки Жнецов, но мы немного скорректировали их и упростили.
Работало отлично! У меня были все шансы победить.
Коммуникатор снова пискнул и на экране высветилось сообщение от Йоко Джинг — главного распорядителя боёв.
Суд чести состоится на Ночной арене через два дня, как только целители окончательно подлечат “невинно пострадавшего” младшего герцога.
ГЛАВА 4.1
Платформа задрожала и уши заложило от грохота. Мы пролетали сквозь первый защитный купол и его сканирующие щупальца скользили вокруг, считывая информацию с пропускного артефакта.
Я невольно поморщилась и магией ослабила шум. Самоцветные Академии парили над Верхним городом вместе с Алмазной резиденцией императора. По одной академии на каждом острове. Добраться до них можно только по воздуху.
Раньше использовали горгульи упряжки или ездовых виверн. Но пять лет назад выпускник Малахита Эден Джакони изобрёл летающие платформы. Они буквально разделили нашу жизнь на до и после.
Та, на которой я сейчас находилась, была экспериментальной моделью. Поэтому шумела и дрожала намного сильнее, чем экипажи для полетов по улицам. Но это всё равно лучше злобной виверны.
Платформа дрогнула в последний раз и начала снижаться. Мы успешно прошли цепь защитных плетений и дежурный дал добро на посадку.
Я с опаской выглянула в окно. Внизу было пусто, только у арки, ведущей на причальную станцию виднелась массивная фигура магистра Лойгера, нашего наставника по боевым искусствам. Рядом замерли мои друзья и члены команды.
Вдруг коммуникатор запищал и меня окатило волной дурных предчувствий. Сообщения от Вальтера я чуяла ещё до того, как открывала. От них заранее сводило зубы.
Включив экран, бегло прочитала начало. Я не ошиблась. Лейк вновь писал с нового номера. Предыдущие два я хладнокровно заблокировала.
Его послания были однотипными. Он просил прощения, клялся в вечной любви и говорил, что вчера сошёл с ума от ревности. Поэтому не контролировал флёр и вёл себя слишком грубо.
Я не верила ни единому слову и не хотела ничего слушать. Но, всё же, последнее сообщение смогло удивить.
– “Я хочу помочь морфалам”, — так оно начиналось, поэтому я открыла весь текст. — “Подниму на ближайшем заседании Совета обсуждение этой проблемы, предложу новый закон об их свободе и защите. Хочу, чтобы ты участвовала в его разработке. С моими связями мы быстро добьемся положительного результата. И прости меня за вчерашнее, мне правда очень жаль. Я люблю тебя, Рей, и не хочу потерять”.
Стало мерзко. А ещё, очень тревожно.
Он слишком сильно цеплялся за меня. Такая настойчивость откровенно пугала. И чутьё подсказывало, что дело не только в уязвленным самолюбии.
Наступление Лейка началось рано утром. На выходе из дома меня ждал курьер с роскошным букетом роз и запиской. Я не стала читать её, и даже не прикоснулась к цветам. Этот поступок лишь усилил мою неприязнь. Ведь скандалить он пришёл лично, а извинения прислал курьером.
Не зря говорят, что тьма скрывается в мелочах.
Вальтер всегда тщательно продумывал широкие жесты, но именно крохотные, незначительные, на его взгляд, детали стали для меня переломными. И даже в этом сообщении главную скрипку играли именно мелочи.