– Нет, ваше величество, – наконец сказала я, – не могу я принять место, совершенно не соответствующее моим способностям. Если, ваше величество, не смеетесь надо мной, то позвольте мне сказать, что, в числе многих прочих причин, я из любви к вашему величеству не хочу рисковать сделаться всеобщим посмешищем и не оправдать вашего выбора.
Императрица прибегла даже к хитрости, чтобы убедить меня, высказав предположение, что я потому не соглашаюсь на ея предложение, что больше ея не люблю…
– Хорошо, – ответила она, – пока довольно об этом; на вас и так все смотрят; что же касается вашего отказа, я должна вам сказать, что он убеждает меня еще больше в том, что я не могу сделать лучшего выбора…
Ея величество стала уверять, что она не только довольна своим выбором, но и гордится им.
– Это очень лестно для меня, ваше величество, – возразила я, – но вы вскоре устанете водить слепого: я, круглая невежда, – во главе всех наук!
– Будет смеяться надо мной, – ответила государыня, – надеюсь, что вы в последний раз так говорите со мной…»[3]
Так случилось, что самодержица без согласия Дашковой 24 января 1783 года подписала указ о её назначении на должность директора Императорской Петербургской Академии наук. Это известие академики приняли с восторженным одобрением. В написании доклада её активно и непосредственно поддерживал к этому времени ставший незрячим блистательный учёный мирового масштаба, математик, механик, физик Леонард Эйлер. Екатерина Романовна успешно провела своё первое заседание в Академии.
Успех вскрыл её внутренние силы, приведшие к решительным действиям, и она с головой окунулась в работу. Неотложно надо было решать десятки проблем: оплатить академические долги, увеличить личный состав Академии, а также и число учеников в академической гимназии, отправить лучших воспитанников на обучение за границу, организовать чтение лекций на русском языке, расширить библиотеку, улучшить работу типографии, добиться составления карт ряда российских провинций и губерний, пополнить коллекцию минералов, способствовать организации многих научных экспедиций в различные края России. Однако важнее всего было организовать работу над первым шеститомном изданием сочинений М. В. Ломоносова, возобновить публикацию «Академических известий», основать и печатать новые научные издания…
Для изучения русского языка по инициативе Дашковой 30 сентября 1783 года была учреждена Императорская Российская Академия, и первым председателем императрица назначила Екатерину Романовну.
В 1796 году, после смерти Екатерины II, император Павел I отстранил Е. Р. Дашкову ото всех должностей, лишил её всех званий и приказал немедленно выехать в ссылку, в имение сына Коротово Нижегородской губернии, и «оставаться в нем впредь до нового распоряжения». При содействии императрицы Марии Фёдоровны и письменного прошения Дашковой ей было разрешено вернуться в своё имение Троицкое Калужской губернии.
После убийства Павла I в 1801 году и восшествия на престол Александра I ей были возвращены все звания. Члены Российской Академии единогласно решили пригласить Дашкову вновь занять председательское кресло, но она категорически отказалась и ни на какую должность в Академию не вернулась.
Она осталась жить в Троицком, вела активную переписку, публиковала свои статьи в журналах «Друг просвещения», «Вестник Европы», «Русский вестник»… Занялась хозяйством и привела его в образцовое состояние. С 1804 года Дашкова начала писать мемуары – воспоминания о прожитой жизни «Моп Histoire» («Моя история»), писала на французском языке и через два года завершила работу. Лучший перевод на русский язык опубликован в 1907 году – «Записки княгини Дашковой». Скончалась Е. Р. Дашкова 4 января 1810 года, погребена в храме Живоначальной Троицы.
В истории русской культуры Екатерина Романовна Дашкова – умнейшая, одна из самых просвещённых женщин, чьё имя по праву стало легендарным. Беззаветное служение Отечеству, высокая одухотворённость, искренняя забота о благе России – эти черты человека-патриота, присущие русскому человеку, не могут не вызывать восхищения.
Учреждение Российской Академии
После возвращения из зарубежных путешествий у Дашковой появилось стойкое желание поднять престиж русского языка, возвести его в ранг великих литературных языков Европы. Она остро чувствовала, что необходимо создать учёное учреждение по его изучению. Об этом Екатерина Романовна рассказала в своих воспоминаниях. Думаю, что лучше не пересказывать, а привести соответствующий отрывок из её «Записок…»:
«…Однажды я гуляла с императрицей в саду в Царском Селе; разговор коснулся красоты и богатства русскаго языка. Я выразила удивление, что императрица, будучи сама писательницей и любя наш язык, не основала еще Русской академии, необходимой нам, так как у нас не было ни установленных правил, ни словарей, вследствие чего нам приходилось употреблять иностранные термины и слова, между тем как соответствующия им русския выражения были гораздо сильнее и ярче.
– Не знаю, как это случилось, – ответила государыня, – так как я уже несколько лет мечтаю об этом и даже сделала насчет этого некоторыя распоряжения.
– А вместе с тем это очень легко сделать, так как за границей есть несколько образцов подобных академий, и надо только выбрать.
– Составьте мне, пожалуйста, программу, – сказала императрица.
– Не лучше ли, – возразила я, – вашему величеству приказать вашему секретарю представить вам план Французской, Берлинской и других академий с примечаниями относительно изменений или урезок применительно к подобной академии в России.
– Я еще раз очень прошу вас взять на себя этот труд; тогда я буду уверена, что, благодаря вашей деятельности, не затянется это дело, которое, к стыду моему, еще не приведено в исполнение.
– Труд невелик, ваше величество, и я постараюсь его исполнить возможно скорей, но осмеливаюсь еще раз указать вашему величеству, что любой из ваших секретарей справится с этой задачей лучше меня.
Так как мне не удалось разубедить императрицу, то приходилось повиноваться. Вернувшись вечером к себе, я набросала краткий план учреждения академии русскаго языка… Я, действительно, представила императрице смету, назначив жалованье двум секретарям по 900 р. каждому, двум переводчикам по 450 р.; кроме того, я наметила должности казначея и четырех сторожей – для топки и уборки здания; содержание штата достигало цифры 3300 р.; остальные 1700 р. предназначались на покупку дров, бумаги и книг, которыя должны были приобретаться ежегодно в небольшом количестве, а пока я предложила пользоваться моей собственной библиотекой. На жетоны и на медали денег не оставалось, так что императрица назначила 1250 р. в год на покупку их. Государыня казалась обрадованною и даже еще более удивленною моею сметою, так как она привыкла, что в представляемых ей сметах не был забыт и президент и ему назначено было большое жалованье; я же не назначила себе ни копейки, и это полезное учреждение стоило только лишь 1250 руб., которые ея величество предназначила на жетоны и медали…»[4]
Свои соображения Дашкова изложила в письме и этот доклад направила императрице:
«Всепресветлейшей державнейшей, великой государыне, императрице и самодержице всероссийской от директора Санкт-Петербургской Академии наук княгини Дашковой
Всеподданнейший доклад
Вследствие высочайшей вашего императорского величества воли имею счастие представить краткое начертание Российской Академии.
Никогда не были столько нужны для других народов обогащение и чистота языка, сколько стали оныя необходимы для нас, несмотря на настоящее богатство, красоту и силу языка российскаго. Нам нужны новыя слова, вразумительное и сильное оных употребление для изображения всем и каждому чувствований благодарности за монаршия благодеяния, толико же доселе неведомыя, сколь не изсчетныя для начертания оных на вечныя времена с тою же силою, как оне в сердцах наших, и с тою красотою как ощущаемы в счастливой век Вторыя Екатерины.
Естли сие краткое первоначальное начертание, предоставленное исполнением своим веку Второй Екатерины, как и другия многия безсмертную славу заслуживающия учреждения, удостоится высочайшей аппробации, то осмеливаюсь всеподданнейше испросить для произведения онаго в действие вашего императорскаго величества всемилостивейшаго указа.
Всемилостивейшая государыня
вашего императорскаго высочества
на подлинном подписано:
всеподданнейшая раба
Екатерина Дашкова.
Августа…, дня 1783 года»[5].
Долго ждать Дашковой не пришлось, императрица вскоре ответила:
«Княгиня Катерина Романовна! Прочитав доклад Ваш о заведении Российской Академии, Мы с особливым удовольствием приемлем в нем Вами представляемое, повелевая первое: председательство в ней препоручаем Вам на основании, в докладе Вашем изображенном. Второе: составить сию Академию из желающих принять на себя добровольно сей труд, да и впредь наполнять оную таковыми же желающими, кои нужныя знания и способности иметь будут. Третие: о потребных суммах указ Наш дан будет, обращая в число их деньги, положенные на Комиссию для переводов, которая ныне не нужна будет. Четвертое: приемля сию Академию под покровительство Наше, Мы позволяем сделать для нее подробныя разпоряжения и наставления, заимствуя оныя из плана, Вами поданного. Впрочем желая Вам в предлежащем полезном обществу деле добрых успехов, пребываем Вам благосклонны.
На подлинном подписано собственною Ея
императорскаго величества рукою тако:
Екатерина.
В Санкт-Петербурге. Сентября 30 дня. 1783 года»[6].
В тот же день, 30 сентября 1783 года, императрица утвердила доклад Дашковой «Об учреждении Российской Академии» и подписала указ об образовании нового учёного установления – «по образцу Французской Академии»