Б. В. Томашевский: Руководствоваться московским протоколом нельзя и нет надобности. Это повело бы к хаотическому ведению собрания. Предлагает наметить основные проблемы Пушкинской энциклопедии, по которым и вести обсуждение вопроса.
Объявляется перерыв на 3 минуты. Президиум вырабатывает для обсуждения следующие основные вопросы: 1) установки Пушкинской энциклопедии, 2) структура, 3) словник, 4) организация.
Д. П. Якубович считает, что следует работать не над толковым словарем, а над изданием научной энциклопедии по Пушкину (статьи в которой располагаются в словарно-алфавитном порядке), по форме рассчитанной на широкого читателя.
Ю. Г. Оксман: Все советские издания Пушкина – издания без комментария. Только «Путеводитель» дал до некоторой степени суррогат комментария.
В. А. Десницкий: Пушкинская энциклопедия должна ориентироваться на широкого, но квалифицированного советского читателя. Неясна связь этого предприятия с Академией наук. Возможно и целесообразно поставить вопрос о создании двух изданий: 1) энциклопедии и 2) выжимки из нее (элементарнее и доступнее, с ориентировкой на студента, квалифицированного рабочего, старших учащихся средней школы).
В. В. Гиппиус: Установка должна быть на средне-квалифицированного читателя. Но тем не менее Пушкинская энциклопедия должна сохранять самую полновесную научность в сообщаемых выводах.
А. Г. Фомин считает, что трудно совместить в данном сложном деле установку на широкого читателя и специалиста и что отсутствие четкой установки – основной недостаток всех советских энциклопедий.
А. И. Малеин считает, что основной вопрос – установление словника; надо взять в основу опыт старых энциклопедий, дать пробные статьи разного типа. Издание должно носить широко-демократический характер.
И. М. Троцкий считает сбивающим название «энциклопедия». Надо расшифровать его.
П. Н. Берков указывает на опыт Музея Книги. Прежде всего должен быть решен вопрос, на какого читателя ориентируется издание.
Д. П. Якубович указывает, что в результате прений определился некий средний тип Пушкинской энциклопедии. Неясна, однако, граница энциклопедии и толкового словаря. Полагает, что речь должна идти об энциклопедии.
А. С. Долинин считает, что при достаточной популярности изложения вопрос о читателях отпадает сам собою. Словник должен составляться по произведениям.
М. П. Алексеев высказывается против установки Пушкинской энциклопедии на популярность. Толковые справочники появятся все равно. Энциклопедия же должна иметь в виду специалистов.
И. И. Векслер: Мы должны ориентироваться на выросшего читателя, настолько интересующегося Пушкиным, что он обратится к специальной Пушкинской энциклопедии. Стало быть, это читатель по уровню выше средней нормы. На него и надо ориентироваться. Что же до пушкиниста, то ему Пушкинская энциклопедия не нужна. Речь идет об одной энциклопедии.
Принимается предложенная С. А. Рейсером резолюция. Собрание считает, что Пушкинская энциклопедия должна быть рассчитана на квалифицированного советского читателя не-литературоведа. Естественно, что уровень сообщаемого в Пушкинской энциклопедии материала должен стоять на высоте современного марксистско-ленинского литературоведения, давая итог научного знания о Пушкине и его эпохе. Издание должно являться не толковым словарем, но энциклопедией.
В. А. Десницкий решительно высказывается за единое алфавитное расположение материала. Считает невозможным осуществление плана тематического расположения материала по томам.
Б. В. Томашевский поддерживает В. А. Десницкого. Поскольку нет классификации, удовлетворительно сортирующей все пушкинские проблемы, нельзя удовлетвориться каким бы то ни было систематическим расположением материала. Речь идет не о компендиуме, а о справочном словаре.
И. М. Троцкий защищает систематическую структуру Пушкинской энциклопедии.
П. Н. Берков, возражая И. М. Троцкому, указывает, что все построенные по отдельным проблемам энциклопедии неудовлетворительны. Пушкинская энциклопедия должна быть едино-алфавитной.
Ю. Г. Оксман считает наиболее рациональной систему алфавитную.
Собрание считает, что Пушкинская энциклопедия должна быть построена в словарном алфавитном порядке. К большим статьям следует обязательно давать алфавитную спецификацию.
Б. В. Томашевский напоминает организационные моменты создания «Путеводителя» по Пушкину. I стадия: «Путеводитель» был задуман как алфавитный комментарий, неразрывно связанный с текстом Пушкина. Был учтен опыт проведения читательских конференций и т. д. II стадия: «Путеводитель» расширился, захватив еще и элементы пушкиноведения. III этап: беспорядочное сокращение ввиду уменьшения листажа. Пушкинская энциклопедия должна в создании словника исходить из следующих основных рубрик: а) текст Пушкина, в) социальное использование Пушкина и с) пушкиноведение (но отнюдь не биографии пушкинистов). Принцип толкового словаря должен быть отброшен.
В. В. Гиппиус напоминает, что упущен раздел биографии Пушкина.
Б. В. Томашевский соглашается.
Б. М. Эйхенбаум предлагает две иные рубрики для создания словника: а) факты пушкинского текста и б) факты комментария.
Б. В. Томашевский предлагает избрать небольшую комиссию, поручив ей наметить отделы Пушкинской энциклопедии и план ее. Опровергать московскую схему нет надобности.
А. С. Орлов предлагает создать комиссию из 5 товарищей.
П. Н. Берков напоминает о необходимости учета опыта западноевропейских энциклопедий по отдельным авторам.
А. С. Долинин, возражая Б. В. Томашевскому, высказывается за скорейшее составление словника, до выработки отделов Пушкинской энциклопедии.
А. С. Орлов, возражая А. С. Долинину, отмечает, что скороспелое создание непродуманного словника может погубить все издание.
Ю. Г. Оксман информирует о трудности размежевания с Москвой и, в связи с этим, трудности организации технического аппарата (редакторы отделов и сотрудники в Москве и Ленинграде).
Отмечает необходимость обеспечения не только технического, но и твердого идеологического руководства изданием.
Б. В. Томашевский отмечает необходимость технической «диктатуры» в вопросах оформления аппарата Пушкинской энциклопедии (ссылки, номенклатура и прочее).
В организационную комиссию избраны:
1) Ю. Г. Оксман, 2) Б. В. Томашевский, 3) А. И. Малеин, 4) В. А. Мануйлов, 5) Д. П. Якубович. Кандидатом – П. Н. Берков.
Комиссия должна закончить свою работу и представить в письменном виде свои соображения с тем, чтобы к 20 декабря весь материал был переслан в Москву.
Глава вторая«Покончить со старым идеалистическим пушкиноведением»К истории «пушкинского» тома из серии «Литературное наследство»
Пушкиноведение переживает жесточайший кризис. Преодоление этого кризиса возможно только на путях единственного подлинно научного мировоззрения, единственного подлинно научного метода – на путях марксизма-ленинизма.
Для нас борьба с реакционной легендой о Пушкине означает борьбу за Пушкина. Наша задача – овладеть всем, что есть в наследии Пушкина здорового, жизненного и революционного, всем, что может быть использовано в строительстве культуры бесклассового социалистического общества.
Первую задачу – расчистку строительной площадки от хлама буржуазного «пушкиноведения» – сборник выполняет не только удовлетворительно, но даже с некоторым блеском. Впервые дается такой концентрированный и убийственный залп по старым позициям, на которые буржуазная критика претендовала, как на свою монополию.
В статье «Как делалась эта книга», опубликованной в июне 1935 года в «Литературной газете», И. С. Зильберштейн и И. В. Сергиевский писали:
Пушкинский сборник «Литературного наследства» был задуман одним из самых первых в ряду тематически единых томов нашего журнала. Об<ъ>ем поставленных задач и сложность работы по их выполнению задерживали его осуществление. Только поэтому нам пришлось в первую очередь выпустить специальные тома, посвященные русской литературе XVIII в., Гёте и Салтыкову-Щедрину. Самая идея создания коллективных пушкинских сборников была уже давно скомпрометирована. Порочность почти всех вышедших до революции пушкинских сборников состоит прежде всего в том, что все они, за единичными исключениями, выше тем «Женская ножка в поэзии Пушкина»426 или «Еще одна дата из жизни Пушкина» не поднимались. В послереволюционных сборниках значительное место занимало эстетское смакование пустяков, забивавших голову читателей мусором мельчайших бытовых фактиков и никому не интересных биографических подробностей из жизни знакомых Пушкина. Пестрота, случайность и никчемность публикуемого материала были почти неизбежными их признаками. Работы и публикации, действительно значительные и ценные, неизбежно перемежевывались с работами, несущими на себе печать того крохоборчества, которым так славно было цеховое академическое пушкиноведение427.
Критика, содержащаяся в приведенном фрагменте, примечательна не с точки зрения весьма типичной для 1930‑х риторики, а с точки зрения того, что ее предметом оказывается едва ли не вся традиция научного изучения пушкинского наследия