17. Поэтика Пушкина изучалась в советское время только эпизодически, притом в первое время – в формалистическом уклоне. Наибольшее внимание привлекала стихология Пушкина. Остаются не только неизученными, но и едва затронутыми многие явления пушкинской поэтики, например поэтическая морфология, стилистика прозы, композиция крупных произведений и т. д.
Изучалась творческая история некоторых произведений, например «Медного всадника», «Египетских ночей». Но остается необобщенной творческая история «Онегина», «Бориса Годунова», «Капитанской дочки» – при наличии многих полезных эпизодических исследований.
Система и развитие творческих методов Пушкина («лаборатория писателя») ждут обобщающей монографии.
18. В круге вспомогательных дисциплин за советское время много сделано по библиографии Пушкина. Четыре «пушкинианы» (за 1887–1899, за 1900–1910, за 1911–1917 и за 1918–1935) вместе со старой межовской «Пушкинианой» за 1813–1886 и книгой М. А. Цявловского «Пушкин в печати 1814–1837» теперь замыкают круг сплошного библиографирования Пушкина. Но на очереди – библиография систематическая, предметно-тематическая.
Начато фототипическое издание рукописей Пушкина, организованное научное описание пушкинских автографов, созданы сборник воспоминаний, сборник печатных отзывов современников о Пушкине и ряд других сборников документов и материалов.
Круг вспомогательных изданий не замкнут, но уже можно сказать, что советское литературоведение сумело окружить изучение Пушкина целой системой подсобных работ, облегчающих дальнейшие исследования.
19. За двадцать лет напряженной работы советское пушкиноведение создало ряд ценных трудов и выдвинуло много даровитых и осведомленных исследователей. Текстология, эдиция, биография, поэтика, археография, библиография, популяризация и другие отрасли пушкиноведения чрезвычайно обогатились за советское время. Из архаизированной и академизированной дисциплины пушкиноведение стремится стать ведущей дисциплиной советского литературоведения. Это обусловливается как самим предметом изучения – величайшим национальным поэтом Пушкиным, так и возрастающим освоением марксистско-ленинского метода.
Илл. 34. Митинг у памятника Пушкину в Москве. За трибуной – председатель исполкома Мособлсовета Н. А. Филатов; слева от него – нарком просвещения РСФСР А. С. Бубнов, писатель Вс. Вяч. Иванов, секретарь МГК ВКП(б) С. З. Корытный. Фотография. 10 февраля 1937 года. Литературный музей ИРЛИ
Тем не менее нельзя замалчивать и вопиющих пробелов и срывов. Достаточно указать на отсутствие большой научной биографии Пушкина, на незавершенность академического издания его сочинений.
20. Подводя итоги сделанному и учитывая очередные проблемы и нужды пушкиноведения, приходим к такому перечню ближайших задач:
I. В области издания текстов:
– завершить академическое издание,
– развернуть фототипические издания,
– издавать транскрипции рукописных фондов,
– создать многотомное комментированное издание для семьи и школы,
– издать изборник жемчужин пушкинского творчества;
II. В области исследований:
– издать большую научную биографию,
– создать монографии по крупнейшим произведениям,
– составить словарь пушкинского языка,
– разработать проблемы народности и реализма у Пушкина,
– раскрыть международные связи творчества Пушкина,
– разработать всесторонне тему «Пушкин и культура народов СССР»,
– создать обобщающий труд на тему «Пушкин и фольклор»;
III. В области вспомогательных дисциплин:
– переработать «Пушкиниану» Межова,
– издать летопись жизни и творчества Пушкина,
– издать Пушкинскую энциклопедию,
– издать обобщающую работу по текстологии Пушкина,
– издать работу по палеографии Пушкина.
Глава пятая«Обеспечить свежий научный материал и проблемные статьи»К истории довоенного «Временника Пушкинской комиссии»607
В ночь с 5 на 6 ноября 1936 года по ложному обвинению был арестован заместитель директора Института литературы Академии наук СССР, видный литературовед и текстолог Юлиан Григорьевич Оксман608. Приближались пушкинские «торжества» 1937 года609, и Пушкинская комиссия АН СССР, на сотрудников которой легло бремя юбилейных научных, организационных и просветительных работ, осталась без руководителя: де-юре председателем комиссии был академик А. С. Орлов, однако де-факто всю ее деятельность курировал Оксман.
В этих условиях, без преувеличения экстремальных, ответственность за все направления работы Пушкинской комиссии взял на себя ее секретарь – Дмитрий Петрович Якубович. Питомец Пушкинского семинария профессора С. А. Венгерова, ученик Л. В. Щербы и В. В. Виноградова, один из ближайших помощников П. Е. Щеголева в последние годы его жизни, Дмитрий Петрович стал ученым секретарем комиссии весной 1931 года – собственно, в момент ее реорганизации под руководством А. В. Луначарского, бывшего тогда директором Института литературы610. Тогда же началось тесное сотрудничество Якубовича и Оксмана, закаленное борьбой, развернувшейся внутри академического пушкиноведения в первой половине 1930‑х годов611. После ареста Оксмана Дмитрий Петрович был одним из немногих, кто открыто выступил в поддержку ученого, осознавая всю опасность этой акции612.
Периодический орган «Пушкин. Временник Пушкинской комиссии», наследующий традиции повременного издания дореволюционной Пушкинской комиссии («Пушкин и его современники»), был задуман Оксманом и Якубовичем еще в конце 1933 года. 27 декабря на очередном заседании комиссии Оксман сделал сообщение «об организации в ближайшее время специальных пушкинских сборников размером около 20 п<ечатных> л<истов> каждый»613. В плане работ Пушкинской комиссии на 1934 год фигурирует название «Пушкинский Временник», «выходящий не менее 2‑х раз в год по особо утвержденному Президиумом Комиссии плану»614.
Два первых «Временника» вышли под редакцией Ю. Г. Оксмана в 1936 году (причем уже во втором, подписанном в печать в октябре того года, фамилия редактора была снята с оборота титульного листа). Он же собирал и третий сборник, приуроченный к 100-летию смерти Пушкина615. В третьем «Временнике» (1937) на обороте титула впервые был указан состав редколлегии (В. Д. Бонч-Бруевич, Б. С. Мейлах, А. С. Орлов, М. А. Цявловский, Д. П. Якубович), который оставался неизменным до шестого выпуска (1941). Начиная со сдвоенного тома 4–5 (1939) ответственным редактором издания стал Д. П. Якубович. Совсем ненадолго – вплоть до трагической смерти ученого 30 мая 1940 года на 44‑м году жизни – «Временник Пушкинской комиссии» занял одно из ключевых мест в его насыщенной научной биографии и обширной организационной и просветительной деятельности.
До настоящего времени было принято считать, что работа над печатным органом Пушкинской комиссии – сборниками «Пушкин. Временник Пушкинской комиссии» – прервалась в годы Великой Отечественной войны и впоследствии не была возобновлена. Укреплению этого, как выяснилось, ошибочного утверждения способствовали публичные высказывания членов Комиссии, возобновившей свою деятельность осенью 1958 года, в преддверии очередного пушкинского юбилея – 125-летия со дня рождения поэта, которое отмечалось в 1962 году. Так, М. П. Алексеев, ответственный редактор возрожденного «Временника Пушкинской комиссии», писал:
В годы Великой Отечественной войны деятельность комиссии прервалась, так же как прервалось издание ее «Временника» и само академическое издание. По окончании войны последнее возобновилось на материале, почти целиком подготовленном в довоенные годы. Но не возобновились ни деятельность Пушкинской комиссии, ни издание ее «Временников». Это объясняется в значительной мере тем, что более половины членов комиссии за годы войны и в первые послевоенные годы скончалось, а завершение работ по академическому изданию (в основном законченному в 1949 году) не требовало особых вспомогательных органов616.
Илл. 35. Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1936–1941. [Вып.] 1–6
Это утверждение оказалось возможным на фоне ухода из жизни последних активных членов довоенной Пушкинской комиссии – Б. В. Томашевского († 24 августа 1957 года) и Б. М. Эйхенбаума († 24 ноября 1959 года), силами которых работа Комиссии была возобновлена в октябре 1945 года.
Долгие годы в хранилище необработанных фондов Рукописного отдела Пушкинского Дома находилась небольшая коробка с надписью «Временник. Том 7», внутри которой было около 10 сантиметров «россыпи» (машинописные и рукописные тексты с авторской и редакторской правкой, часть которых была завернута в газеты 1940 и 1941 годов)617. Работа с содержимым коробки, а также дополнительные архивные разыскания дают возможность более или менее полно восстановить историю несостоявшегося седьмого тома «Временника».
Вводимые в научный оборот материалы позволяют констатировать: параллельно с подготовкой шестого выпуска сборника «Пушкин. Временник Пушкинской комиссии» Д. П. Якубович собирал и редактировал седьмой «Временник». До недавнего времени о работе над ним можно было догадываться лишь по косвенным источникам