«Пушкин наш, советский!». Очерки по истории филологической науки в сталинскую эпоху. Идеи. Проекты. Персоны — страница notes из 125

1

Принимая во внимание идеологическую нагруженность понятий «классика» и «классическое», мы сознательно отказались от их закавыченного употребления, дабы не затруднять читателям процесс знакомства с настоящей книгой.

2

См.: Дружинин П. А. 1) Идеология и филология. Ленинград, 1940‑е гг.: Документальное исследование. М., 2012. Т. 1–2; 2) Идеология и филология. Т. 3. Дело Константина Азадовского: Документальное исследование. М., 2016.

3

Фуко М. Археология знания. СПб., 2004. С. 255–259.

4

В этом смысле переклички между концептуализацией Фуко и хронологически более ранними открытиями «формалистов», чьи идеи активно заимствовались иностранными мыслителями, очевидны: едва ли не весь XX век социология знания, сформировавшаяся в 1920–1930‑е годы, занималась анализом модернизационных процессов, которые поспособствовали становлению многочисленных неклассических типов социального знания. Так, о значении второстепенных, периферийных явлений в общекультурной динамике, «канонизации побочной линии» (формула из статьи «Литература вне „сюжета“» (опубл.: Розанов. Из книги «Сюжет как явление стиля». [Пг.:] ОПОЯЗ, 1921)) писал еще В. Б. Шкловский в работах начала 1920‑х. Затем эту же логику развил и Ю. Н. Тынянов, сначала в статьях «Литературный факт» (опубл.: ЛЕФ. 1924. № 2) и «Вопрос о литературной эволюции» (опубл.: На литературном посту. 1927. № 10), а затем в книге «Архаисты и новаторы» ([Л.:] Прибой, 1929); об этом далее. Подробнее о взгляде формалистов на художественную традицию и проблему ее рецепции см.: Калинин И. А. История литературы как Familienroman (русский формализм между Эдипом и Гамлетом) // Новое литературное обозрение. 2006. № 4 (80). С. 64–83. См. также: Дмитриев А. Н., Левченко Я. С. Наука как прием: Еще раз о методологическом наследии русского формализма // Новое литературное обозрение. 2001. № 4 (50). С. 195–245.

5

О реанимации «сталинских» методов реализации культурной политики в разные периоды советской истории второй половины ХХ столетия см., например: Прохоров А. Унаследованный дискурс: Парадигмы сталинской культуры в литературе и кинематографе «Оттепели». СПб., 2007; Дружинин П. А. Моцарт и Сальери: Кампания по борьбе с отступлениями от исторической правды и литературные нравы эпохи Андропова. М., 2024.

6

Перечень наиболее значимых в историко-культурной перспективе сборников документов и архивных материалов см. в соответствующем разделе списка литературы.

7

Так, Б. Г. Юдин писал: «Процесс институционализации науки в России, не успевший привести к образованию ее устойчивой автономии, резко изменяет направление после октября 1917 г. По инерции движение в сторону институционализации еще продолжалось, <…>. Очень быстро, однако, преобладающим стал иной, противоположный процесс деинституционализации, т. е. разрушения тех ценностно-нормативных структур, которые сложились ранее во взаимоотношениях науки и общества» (Юдин Б. Г. История советской науки как процесс вторичной институционализации // Подвластная наука? Наука и советская власть. М., 2010. С. 121–122).

8

Полный перечень опубликованных в 1957–1982 годах эгодокументов советских писателей и воспоминаний современников о них см. в: Советское общество в воспоминаниях и дневниках: Аннотированный библиографический указатель книг, публикаций в сборниках и журналах. М., 2017. Т. 8. Обзор вышедших в 1980–1990‑е годы изданий см. в: Паперно И. А. Советская эпоха в мемуарах, дневниках, снах: Опыт чтения. М., 2021. С. 9–21. См. также: Intimacy and Terror: Soviet Diaries of the 1930’s. New York, 1995; Lahusen T. Is There a Class in This Text? Reading in the Age of Stalin // Reading Russia: A History of Reading in Modern Russia. Milan, 2020. Vol. 3. P. 83–106; Hellbeck J. Revolution in my Mind: Writing a Diary under Stalin. Cambridge, 2009 (издание на рус. яз. – Хелльбек Й. Революция от первого лица: Дневники сталинской эпохи. М., 2021).

9

Ко второй половине 1930‑х размах политических преследований был столь велик, что в среде «левых» интеллектуалов – антисталинской коммунистической оппозиции – зародилась мысль о необходимости развертывания надгосударственной общественной кампании с целью спасения политзаключенных. С этой целью Виктор Серж в 1936 году подготовил специальный «Доклад о наказании в СССР лиц, виновных в инакомышлении» (опубл.: Новое литературное обозрение. 2020. № 2 (162)).

10

См.: Савельева И. М., Полетаев А. В. Классическое наследие. М., 2010. С. 43–48.

11

О параметрах «классичности» научного текста см.: Зенкин С. Н. Гуманитарная классика: между наукой и литературой // Классика и классики в социальном и гуманитарном знании. М., 2009. С. 281–293; Савельева И. М., Полетаев А. В. Классическое наследие. С. 64–77; Parsons T. Revisiting the Classics Throughout a Long Career // The Future of the Sociological Classics. London, 1981. P. 183–194; Davis M. S. «That’s Classic!» The Phenomenology and Rhetoric of Successful Social Theories // Philosophy of the Social Sciences. 1986. Vol. 16. № 3. P. 285–301; Alexander J. C. The Centrality of the Classics // Social Theory Today. Cambridge, 1987. P. 29–31; Kerckhovet D. de. What Makes the Classics Classic in Science? // Bulletin of the American Society for Information Science. 1992. № 18. P. 13–14; MacMulliriy E. Scientific Classics and Their Fate // PSA: Proceedings of the Biannual Meeting of the Philosophy of Science Association. 1994. Vol. 2. P. 266–274; Hartog F. The Double Fate of the Classics // Critical Inquiry. 2009. Vol. 35. № 4. P. 964–979.

12

Так, И. М. Савельева и А. В. Полетаев, пытаясь определить понятийные контуры «классики», пишут: «Классикой оказывается та часть прошлых достижений культуры, которая сохраняет свою актуальность в настоящем и продолжает существовать и оставаться востребованной наряду с более поздними произведениями искусства, философскими и политическими идеями, научными концепциями и теориями» (Савельева И. М., Полетаев А. В. Классическое наследие. С. 20).

13

Там же. С. 26.

14

Эти практики (и даже те, которые непосредственно граничили с политической сферой), исток которых обнаруживается в «ленинских» 1920‑х, продолжали оставаться весьма разнообразными и в сталинскую эпоху. Подробнее см.: Stalin Era Intellectuals: Culture and Stalinism. London; New York, 2023. См. также: Цыганов Д. М. Опрощение сталинизма: Эстетические и политические смыслы советской культуры 1920–1950‑х гг. // Новое литературное обозрение. 2023. № 4 (182). С. 350–359.

15

Перечень специальных исследований, посвященных функционированию исторической науки в сталинскую эпоху, см. в соответствующем разделе списка литературы.

16

Впервые опубл. в изложении в: Правда. 1972. № 25 (19533). 25 января. С. 1.

17

Цит. по: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1986. Т. 12. С. 173.

18

Цит. по: Там же.

19

Устинов Д. В. Научные концепции Г. А. Гуковского в контексте русской истории и культуры XX века // Новое литературное обозрение. 1998. № 1 (29). С. 73.

20

Именно с этим связано появление работ, опровергающих научный потенциал той или иной методологической рамки. В этом направлении были созданы, например, статьи-«манифесты» «Памятник научной ошибке» (опубл.: Литературная газета. 1930. № 4 (41). 27 января) В. Б. Шкловского, «М. М. Бахтин в русской культуре XX века» (опубл.: Вторичные моделирующие системы. Тарту: ТГУ, 1979) и доклад «История литературы как творчество и исследование: Случай Бахтина» (опубл.: Материалы Международной научной конференции «Русская литература ХХ–XXI веков: Проблемы теории и методологии изучения», 10–11 ноября 2004 г. М.: Изд-во МГУ, 2004) М. Л. Гаспарова, «Расставаясь со структурализмом (тезисы для дискуссии)» (в соавт. с А. Тимберлейком; опубл.: Вопросы языкознания. 1997. № 3) и «Московско-тартуская семиотика: Ее достижения и ее ограничения» (опубл.: Новое литературное обозрение. 2004. № 4 (98)) В. М. Живова, «О кризисе академического пушкиноведения и подметках великих пушкинистов» (опубл.: Пушкин, Достоевский и другие (Вопросы текстологии, материалы к комментариям): Сб. статей. СПб.: Академический проект, 2003) В. Д. Рака.

21

На сегодняшний день не представляется возможным даже подсчет работ, в основу которых положены, например, идеи В. Н. Топорова о так называемом Петербургском тексте русской литературы или М. М. Бахтина о формах времени и хронотопа в романе. Идеи эти перелицовываются, извращаются, становятся предметами различных методологических и идеологических спекуляций: число исследований, посвященных всевозможным «локальным текстам» – от Крымского до Пермского, растет в геометрической прогрессии, а «хронотоп» отыскивают в текстах любых жанров и эпох – от оды до лирической драмы.

22

Едва ли не самым значимым следствием этой ревизии стало появление в 1960–1990‑е множества библиографических справочников и указателей, содержавших информацию о вышедших в (до)советское время литературоведческих и литературно-критических текстах. См., например: Советское литературоведение и критика. Русская советская литература. Общие работы, 1917–1973: Библиографический указатель: В 4 ч. М., 1965–1979; История русской литературы конца XIX – начала XX в.: Библиографический указатель. М.; Л., 1968; История русской литературы XIX – начала XX века: Библиографический указатель. Общая часть. СПб., 1993; Советское литературоведение и критика. Теория литературы, 1917–1967: Библиографический указатель: В 4 ч. М., 1989; Советское литературоведение и критика, 1917–1925: Библиографический указатель: В 3 ч. New York, 1994. См. также: Зарубежное литературоведение и критика о русской классической литературе. М., 1978; Социалистический реализм в зарубежном литературоведении. М., 1979.

23

Еще в самом начале 2000‑х М. Л. Гаспаров в заметке «К обмену мнений о перспективах литературоведения» (опубл.: Новое литературное обозрение. 2001. № 4 (50)) писал: «Я оптимистически надеюсь, что главным событием в нашей науке будет размежевание науки и критики (или, если угодно, публицистики): науки, которая описывает и систематизирует явления и процессы, и критики, которая делит их на хорошие и нехорошие» (Гаспаров М. Л. К обмену мнений о перспективах литературоведения // Новое литературное обозрение. 2001. № 4 (50). С. 324).

24

Множество исследований общего характера (к настоящему моменту методологически устаревших) появилось еще в советское время; их перечень см. в соответствующем разделе списка литературы.

25

См., например, четвертую главу «Литературные теории 1920‑х годов: Четыре направления и один практикум» (с. 207–247), шестую главу «Советские литературные теории 1930‑х годов: В поисках границ современности» (с. 280–334), двенадцатую главу «Открытия и прорывы советской теории литературы в послесталинскую эпоху» (с. 571–607), а также пятнадцатую главу «Литературная теория и возрождение академизма в постсоветской России» (с. 723–760).

26

Во вступительном разделе к тому Добренко пишет: «В настоящей книге понятие „литературная критика“ покрывает <…> как журнальную критику, так и литературоведение (историю и теорию литературы). Критика рассматривается здесь, прежде всего, как социально-культурная институция <…>, которая превратилась в важнейший элемент становящейся в России XIX века „публичной сферы“» (История русской литературной критики: Советская и постсоветская эпохи / Под ред. Е. А. Добренко и Г. Тиханова. М., 2011. С. 6).

27

История русской литературной критики. С. 32. Курсив наш.

28

Там же. С. 33.

29

К их числу принадлежали академик АН СССР, президент (1970–1986) Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы М. Б. Храпченко, директор (1968–1974) ИМЛИ Б. Л. Сучков, заведующий Отделом советской литературы (1941–1970) ИМЛИ Л. И. Тимофеев, заместитель директора ИМЛИ по науке (1972–1975) А. Л. Дымшиц, заведующий кафедрой истории советской литературы (1952–1985) филологического факультета МГУ А. И. Метченко, заведующий кафедрой советской литературы (1962–1972) ЛГУ П. С. Выходцев, заведующий кафедрой советской литературы (1974–1988) ЛГУ Л. Ф. Ершов, главный редактор (1959–1978) журнала «Вопросы литературы» В. М. Озеров, член-корреспондент АН СССР В. В. Новиков, а также заведующий сектором ПСС М. Горького в ИМЛИ (1965–1988) А. И. Овчаренко и ряд других титулованных спекулянтов от науки.

30

См.: Сегал Д. М. Пути и вехи: Русское литературоведение в двадцатом веке. М., 2011.

31

См.: Там же. С. 5–41.

32

См.: Сегал Д. М. Пути и вехи. С. 83–131.

33

См.: Там же. С. 91–206.

34

См.: Там же. С. 207–278.

35

См.: Хализев В. Е., Холиков А. А., Никандрова О. В. Русское академическое литературоведение: История и методология (1900–1960‑е годы): Учебное пособие. М.; СПб., 2015 (2‑е изд., испр. и доп. – М.; СПб., 2017).

36

Там же. С. 7.

37

Там же. С. 6.

38

См.: Русские литературоведы XX века: Биобиблиографический словарь. М.; СПб., 2017. Т. 1. См. также: Русские литературоведы XX века: Проспект словаря. М., 2010.

39

Русские литературоведы XX века. С. 134–136.

40

Там же. С. 190–194.

41

Там же. С. 192.

42

Там же. С. 273–276.

43

Там же. С. 273. Отметим, что такая утрирующая периодизация все же видится куда более адекватной, чем та, которую предложил В. М. Маркович в статье 2002 года; ср.: «Исследовательская деятельность Г. А. Гуковского отчетливо разделяется на два этапа. В 1920‑е и на протяжении большой части 1930‑х гг. внимание исследователя сосредоточено в основном на изучении литературы XVIII столетия (исключения из этого правила есть, но их не так уж много). А в конце 1930‑х и в 1940‑е гг. предпринимается попытка осмыслить сразу весь дальнейший ход русского литературного процесса – от начала XIX до середины ХХ в.» (Маркович В. М. Концепция «стадиальности литературного развития» в работах Г. А. Гуковского 1940‑х годов // Новое литературное обозрение. 2002. № 3 (55). С. 77).

44

См.: Tihanov G. The Birth and the Death of Literary Theory: Regimes of Relevance in Russia and Beyond. Stanford, CA, 2019. См. также: Бабак Г. Хроника необъявленной смерти // Новое литературное обозрение. 2020. № 2 (162). С. 357–366; Emerson C. Literary Theory: During its Lifetime and Sub Specie Aeternitatis // The Russian Review. 2020. Vol. 97. № 2. P. 316–318 (на рус. яз. – Новое литературное обозрение. 2021. № 1 (167). С. 91–94), а также раздел «Книга как событие» в: Новое литературное обозрение. 2021. № 1 (167).

45

В этом отношении показательно утверждение, высказанное С. С. Аверинцевым в энциклопедической статье «Филология» и косвенно опровергнутое Тихановым в обсуждаемой книге: «Ограничив себя текстом, сосредоточившись на нем, создавая к нему служебный „комментарий“ <…>, Ф<илология> лишь ценой такого самоограничения обретает право и обязанность последовательно вбирать в свой кругозор „всю ширину и глубину человеческого бытия, прежде всего бытия духовного“ <…>. Итак, внутр<енняя> структура Ф<илологии> с самого начала оказывается двуполярной. На одном полюсе – скромнейшая служба „при“ тексте, беседа с ним наедине, пристальная „согбенность“ над текстом, рассматривание текста с самой близкой дистанции, не допускающее отхода от его конкретности; на другом полюсе – универсальность, пределы к<ото>рой невозможно установить заранее» (Аверинцев С. С. Филология // Краткая литературная энциклопедия. М., 1972. Т. 7. Стб. 973–974).

46

Отметим, что выводы Тиханова относительно бахтинской трактовки «классического» во многом уточняют и дополняют ценные положения его книги 2000 года (см.: Tihanov G. The Master and the Slave: Lukács, Bakhtin, and the Ideas of Their Time. New York, 2000). Промежуточные итоги разысканий Тиханова в области культурфилософских построений Бахтина см. в: История русской литературной критики: Советская и постсоветская эпохи. С. 307–312.

47

Подробнее см. также: Tihanov G. Why did Modern Literary Theory Originate in Central and Eastern Europe? (And Why Is It Now Dead?) // Common Knowledge. 2004. Vol. 10. № 1. С. 61–81.

48

Среди внушительного числа общетеоретических работ, посвященных проблеме классики в культуре, упомянем следующие: Дубин Б. В., Зоркая Н. А. Идея «классики» и ее социальные функции // Проблемы социологии литературы за рубежом: Сб. обзоров и рефератов. М., 1983. С. 40–82; Дубин Б. В. 1) Классическое, элитарное, массовое: Начала дифференциации и механизмы внутренней динамики в системе литературы // Новое литературное обозрение. 2002. № 5 (57). С. 6–23; 2) Классик – звезда – модное имя – культовая фигура: О стратегиях легитимации культурного авторитета // Синий диван. 2006. № 8. С. 100–110; 3) Классика, после и вместо: О границах и формах культурного авторитета // Классика и классики в социальном и гуманитарном познании. М., 2009. С. 437–451; Jauss H. R. Literarishe Tradition und gegenwartiges Bewusstsein der Modernität // Aspecte der Modernität. Göttingen, 1965. S. 150–197; Kermode J. F. The Classic: Literary Images of Permanence and Change. New York, 1975; Brooks J. Russian Nationalism and Russian Literature: The Canonization of the Classics // Nation and Ideology: Essays in honor of Wayne S. Vucinich. Boulder, 1981. P. 315–334.

49

Эта формула имеет примечательный идеологический контекст, оказавшийся особенно существенным и для интересующего нас исторического периода: «А Пушкин – наше все: Пушкин – представитель всего нашего душевного, особенного, такого, что остается нашим душевным, особенным после всех столкновений с чужим, с другими мирами» (цит. по: Григорьев Ап. Собр. соч. М., 1915. Вып. 6: Взгляд на русскую литературу со смерти Пушкина. С. 10; цитата приведена в современной орфографии; курсив автора).

50

Стоит отметить, что и литературоведы, и писатели стремились осмыслить свое положение в связи с провозглашенным в конце 1920‑х принципом «социального заказа». Обсуждению этого вопроса был почти целиком посвящен номер журнала «Печать и революция» (1929. № 1), где в разделе «Спор о социальном заказе» печатались статьи О. Брика, Г. Горбачева, Н. Замошкина, П. Когана, И. Нусинова, В. Переверзева, Вяч. Полонского и др. (с. 19–65), а в разделе «Писатели о социальном заказе» – материалы Ф. Гладкова, А. Караваевой, Л. Леонова, Б. Пильняка, И. Сельвинского и К. Федина (с. 65–75). Подробнее см.: Очерк истории русской советской журналистики, 1917–1932. М., 1966. С. 128; История русской литературной критики: Советская и постсоветская эпохи. С. 186–189.

51

См.: Friedberg M. Russian Classics in Soviet Jackets. New York; London, 1962. P. 20–41.

52

См.: Ibid. P. 81–147.

53

См.: Ibid. P. 148–166.

54

Томашевский Б. В. Основные этапы изучения Пушкина // Томашевский Б. В. Пушкин: В 2 кн. М.; Л., 1961. Кн. 2: Материалы к монографии (1824–1837). С. 446–447.

55

См.: Шомракова И. А. Формирование принципов издания русской классической литературы в Госиздате (1919–1929 гг.) // Книжное дело Петербурга – Петрограда – Ленинграда. Л., 1981. С. 111–125.

56

См.: Давыдова T. Е. Литературно-издательский отдел Наркомпроса и его место в истории советской книги: Дис. … канд. пед. наук. Л., 1952.

57

Документ опубл. в: О партийной и советской печати: Сб. документов. М., 1954. С. 174–175. Подробнее см.: История книги в СССР, 1917–1921: В 3 т. М., 1983. Т. 1. С. 108–115.

58

Цит. по: Блок А. А. Дневник 1918 года, [запись от 18 января] // Блок А. А. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1963. Т. 7. С. 320.

59

Подробнее об организации книгоиздания в первые пореволюционные годы см.: Издательское дело в первые годы Советской власти, 1917–1922: Сб. документов и материалов. М., 1972; История книги в СССР, 1917–1921: В 3 т. М., 1983–1986; Издание художественной литературы в РСФСР в 1919–1924 гг.: Путеводитель по Фонду Госиздата. М., 2009.

60

Позднее, обсуждая это положение, В. В. Ермилов напишет: «Формула эта, по своей нелепости, равносильна такой „формуле“: ребенок, чтобы родиться, должен предварительно убить своих родителей» (Ермилов В. Еще о творческих путях пролетарской литературы // На литературном посту. 1928. № 6. С. 20).

61

Подробнее см.: Мейлах Б. С. Судьба классического наследия в первые послеоктябрьские годы (1917–1919) // Русская литература. 1967. № 3. С. 27–42.

62

Некогда руководивший ГАХН П. С. Коган, характеризуя перемену в отношении к классике, во второй половине 1920‑х указывал на это упущение в творческой практике футуристов: «Сегодня этой молодежи грозит опасность удариться в дилетантизм, отбросить всякую мысль о подготовке, об учебе, об истории. И в зависимости от этого меняется подход к классикам, к литературному наследству, к вопросу о мастерстве, которое вчера еще было отодвинуто на задний план идеологией, сегодня выдвигается вперед, как очередная ударная задача» (Коган П. С. Наши литературные споры: К истории критики октябрьской эпохи. М., 1927. С. 109). Позднее схожие процессы произошли и в институционально оформленных творческих группах; ср.: «До сих пор Леф представлял собою самостоятельную поэтическую республику. Объявив себя единственно разумной династией, лефовцы высокомерно поглядывали на всех и на все. По отношению к классикам был организован своеобразный бойкот, выразившийся в явном пренебрежении к классическим формам стиха и всему тому, что отдаленно напоминает старую литературу. Лишь недавно произошел заметный сдвиг в работе Лефа. Пушкин получил признание не только де-юре, но и де-факто» (Беккер М. Хорошо ли «Хорошо» // На литературном посту. 1928. № 2. С. 25).

63

Подробнее о практике самокритики и ее месте в культуре сталинской эпохи см.: Цыганов Д. М. От самокритики к самоуничтожению: Реорганизация советского эстетического канона в эпоху позднего сталинизма // Новое литературное обозрение. 2022. № 4 (177). С. 135–148.

64

Коган П. С. Наши литературные споры. С. 34–35.

65

См.: Прожектор. 1923. № 12. С. 14–22.

66

Так, Л. С. Сосновский в статье «Первый пролетарский поэт Демьян Бедный» писал: «Современники передают, что на похоронах Некрасова один оратор поставил Некрасова на первое место после Пушкина.

– Он выше Пушкина! – выкрикнули молодые голоса из толпы слушателей.

Выше ли Пушкина Некрасов, как поэт, – дело другое. Но одно несомненно: Некрасов потрясал души своих молодых читателей, особенно разночинцев, и зажигал их таким огнем, какого не могла зажечь величавая поэзия Пушкина» (Сосновский Л. Первый пролетарский поэт Демьян Бедный // На посту. 1923. № 1. Стб. 122). Противопоставляя Пушкина Некрасову, Сосновский писал о наметившемся сломе в понимании «классичности» как эстетического критерия: в 1920‑е рецептивный потенциал появлявшегося тогда «эмансипированного» (до некоторой степени) читателя стал одним из главных факторов складывания статусных иерархий.

67

Воронский А. К. О хлесткой фразе и классиках (К вопросу о наших литературных разногласиях). С. [14].

68

Там же. С. 15–16. Курсив наш.

69

Воронский А. К. О хлесткой фразе и классиках. С. 16.

70

Там же. С. 18.

71

В критике 1920‑х подробно обсуждался вопрос о месте «попутчиков» на литературной карте; из наиболее заметных работ см., например: Соколов А. Нужно ли в пролетарских журналах печатать попутчиков? // Октябрь. 1924. № 4. С. 177–179; Шкловский В. Светила, вращающиеся вокруг спутников, или Попутчики и их тени // Журналист. 1924. № 13. С. 20–21; Лелевич Г. Голос из ямы // Журналист. 1924. № 13. С. 21–22; Арватов Б. Пролет-писатели и так наз. «попутчики» // Жизнь искусства. 1925. № 37. С. 2–3; Оксенов И. Что такое «попутчик»? // Жизнь искусства. 1926. № 29. С. 3; Зелинский К. Писатель сопролетарский или попутчик // Читатель и писатель. 1928. № 49. С. 2; Ольховый Б. 1) О попутничестве и попутчиках // Печать и революция. 1929. № 5. С. 3–18; № 6. С. 3–22; 2) Еще раз о литературном попутничестве // Печать и революция. 1929. № 8. С. 12–28; Кор Б. Не попутчик, а союзник или враг // На литературном посту. 1931. № 2. С. 30–40; Селивановский А. Попутничество и союзничество // ЛОКАФ. 1931. № 9. С. 99–115; Павленко П. Вырасти в пролетарского художника // ЛОКАФ. 1931. № 10. С. 131–135. См. также опубликованные стенограммы выступлений пролеткритиков и писателей по вопросу о литературной работе «попутчиков»: Дискуссия о перестройке писателей-попутчиков // На литературном посту. 1931. № 26. С. 7–48.

72

Родов С. Под обстрелом // На посту. 1923. № 2–3. Стб. 27. Все выделения здесь и далее принадлежат авторам. – Д. Ц. Отметим, что двумя годами позднее А. В. Луначарский в общем виде повторит сформулированный Родовым упрек «декадентствующей литературе»; ср.: «Мы должны помнить, что ближайшими предшественниками этой литературы по времени являлись разные декадентствующие, формально изысканные, но внутренне пустые или манерничающие литературные школы. У последышей русской буржуазной интеллигенции вряд ли можно чему путному научиться. Наоборот, горные вершины народнического искусства и искусства дворянского остаются во многом и сейчас для нас живыми и поучительными» (цит. по: Луначарский А. В. Собр. соч.: В 8 т. М., 1967. Т. 7. С. [437]). Позднее вышеприведенный фрагмент из статьи Родова почти дословно воспроизведет П. С. Коган, формулируя критическое «кредо» напостовцев (см.: Коган П. С. Наши литературные споры. С. 42). См. также: Гроссман-Рощин И. Тезисы об упадочности в художественной литературе // На литературном посту. 1927. № 1. С. 4–8.

73

Тот же принцип описания литературной ситуации пореволюционного десятилетия лег в основу первых обобщающих работ, претендовавших на объективизм в оценках (см., например: Евгеньев-Максимов В. Е. Очерк истории новейшей русской литературы: Этюды и характеристики. М.; Л., 1925. С. 191–249; Майзель М. Г. Краткий очерк современной русской литературы. М.; Л., 1931).

74

Лелевич Г. Партийная политика в искусстве // На посту. 1923. № 4. Стб. 41–42.

75

Цит. по: Луначарский А. В. Собр. соч. Т. 7. С. 432–433. О роли Луначарского в реализации раннесоветской культурной политики см.: O’Connor T. E. The Politics of Soviet Culture Anatolii Lunacharskii. Ann Arbor; Michigan, 1983 (на рус. яз. – О’Коннор Т. Э. Анатолий Луначарский и советская политика в области культуры. М., 1992).

76

В одной из позднейших статей «Мысли о мастере» Луначарский напишет: «Счастливейшая эпоха – это та, когда подмастерья в искусстве творят почти как мастера. Такую эпоху приходится признавать классической. На почве такой высокой средней литературы всегда появляется целый ряд гениев» (Луначарский А. В. Мысли о мастере // Литературная газета. 1933. № 27 (255). 11 июня. С. 3).

77

Об этом Луначарский написал в статье «Классовая борьба в искусстве» (опубл.: Искусство. 1929. № 1–2).

78

См.: Московская Д. С. Пролетарская литература как проект // Новое литературное обозрение. 2021. № 5 (171). С. 80–93.

79

В 1920–1930‑е эта проблема в ее применении к «новой» культуре обсуждалась очень взволнованно; см., например: Виппер Б. Р. Искусство без качества // Среди коллекционеров. 1923. № 1–2. С. 7–14; Маяковский В. В. Как делать стихи? М., 1927; Шкловский В. Техника писательского ремесла. М., 1929; Жирмунский В. М. Как не надо писать стихи // Литературная учеба. 1930. № 4. С. 96–110; Горький М. Беседы о ремесле // Литературная учеба. 1930. № 6. С. 21–32; 1931. № 7. С. 9–21; № 9. С. 3–27; Авербах Л. За художественное качество // На литературном посту. 1931. № 6. С. 1–9; Фадеев А. За хорошее качество, за мастерство! // Литературный критик. 1934. № 4. С. 39–47.

80

Цит. по: Луначарский А. В. Собр. соч. Т. 7. С. 434.

81

Цит. по: Там же. С. 435. Курсив наш.

82

Цит. по: Луначарский А. В. Собр. соч. Т. 7. С. 436. Курсив наш.

83

Эта идея вызывала закономерное сопротивление со стороны теоретиков, близких к кругам авангардистов. Так, В. Б. Шкловский в фельетоне «Что нас носит?» (опубл.: Вечерняя Москва. 1925. № 266. 21 ноября) писал: «Современный писатель – не ученик русских классиков. Классики от классиков не происходят» (цит. по: Шкловский В. Б. Гамбургский счет: Статьи – воспоминания – эссе (1914–1933). М., 1990. С. 295).

84

Словохотов Л. А. О классиках русской литературы. Саратов, 1927. С. 70. Курсив наш.

85

Так, в первом номере «На литературном посту» за 1926 год был помещен небольшой материал «Новое о классиках», в котором содержалась информация о новых изданиях, посвященных творчеству Пушкина, Толстого и Франса. Позднее функции информирования были возложены на библиографические и смежные новостные отделы литературных журналов.

86

Стенограмма Всероссийской конференции пролетарских писателей, 11 января 1925 г. // ОР ИМЛИ. Ф. 155. Оп. 1. Ед. хр. 48. Л. 33. Сведения, приведенные Нарбутом, подтверждаются библиотечной статистикой тех лет (по данным Винницкой центральной библиотеки): «Классики читаются взрослыми слабо. Со стороны же учащихся большой спрос на: Гоголя, Пушкина, Лермонтова, Гончарова и других (по программе школ). Из сочинений Достоевского читаются: „Преступление и наказание“, „Униженные и оскорбленные“, слабее: „Бесы“ и „Идиот“. Тургенев читается исключительно учащимися школ Соцвоса, то же – Салтыков-Щедрин, Некрасов. Чехов читается охотно. Не читались ни разу: Кольцов, Мей, Фет, Державин» (Что читают // На литературном посту. 1927. № 8. С. 65).

87

Цит. по: Магуайр Р. Красная новь: Советская литература в 1920‑х гг. СПб., 2004. С. 165–166.

88

Луначарский А. В. Еще о классиках // На литературном посту. 1927. № 5–6. С. 55.

89

Там же. Через два года налитпостовцы раскритикуют предложенную Луначарским тактику издания классиков: «На внутренней обложке книги сказано: „Русские и мировые классики под общей редакцией А. В. Луначарского и Н. К. Пиксанова: – М. Е. Салтыков-Щедрин. Сказки. Редакция Л. П. Гроссмана. Государственное издательство. Москва – Ленинград. 1926 г.“. На самом деле не только редакция, но и предисловие и примечание сделаны Гроссманом. Из писаний этого автора ясно видно, что он абсолютно чужд всякой революции, а следовательно, и Щедрин для него – чужой человек. Именно эта чуждость заставила его взвести на Щедрина клевету, которая пошла ходить по свету. Это – обвинение Щедрина в национализме и антисемитизме. Повод к обвинению – сказка „Пропала совесть“. <…> Очевидно, что редакторы „классиков“ стали жертвою доверчивости к „спецу“» (Ольминский М. Щедрин и Ленин: Наброски // На литературном посту. 1929. № 14. С. 22).

90

Среди самых заметных откликов назовем следующие: Лелевич Г. Проблема большевика в художественной литературе // Жизнь искусства. 1927. № 22. С. 8; Новоселецкий Ф. К вопросу о «живом человеке» в художественной литературе // На литературном посту. 1928. № 2. С. 58–60; Рейх Б. Живой человек в трактовке классиков // На литературном посту. 1928. № 10. С. 20–25; Штейнман З. Об условном и живом человеке, рабочей демократии и некоем «третьем» // Стройка. 1929. № 4. С. 226–254; Альтман И. Из биографии «живого человека»: К вопросу о творческом методе пролетарской литературы // Литература и искусство. 1931. № 1. С. 8–22; № 2–3. С. 7–26. Н. В. Корниенко по этому поводу пишет: «Осудив и исключив из формирования стиля пролетарской литературы романтизм <…>, критика констатировала, что русская классика, у которой они теперь учатся, в изображении живого человека достигла „непреодоленных вершин“, дала „бессмертные типы“ прошлого, но насущной проблемой для пролетарской литературы становится именно „живой“ новый человек» (Корниенко Н. В. «Нэповская оттепель»: Становление института советской литературной критики. М., 2010. С. 173).

91

См.: Нерадов Г. Переоценка классиков // Читатель и писатель. 1928. № 3. С. 2.

92

Саянов В. «Долой классиков» // На литературном посту. 1927. № 9. С. 10, 13. Позднее эта статья была републикована в сборнике: Саянов В. От Классиков к Современности: Критические статьи. [Л.] 1929. С. 9–34. См. также: Ломов И. Пятилетний план беспартийного культурничества // Молодая гвардия. 1929. № 13. С. 64–68.

93

Корниенко Н. В. «Нэповская оттепель». С. 175.

94

С целью сориентировать начинающих авторов редакция «На литературном посту» начала публиковать серию очерков М. С. Ольминского «Как они работали», созданную в 1898 году. Первым опубликованным текстом был очерк о Пушкине (см.: На литературном посту. 1927. № 5–6. С. 46–53).

95

Классики – попутчики – пролетписатели, [редакционная] // На литературном посту. 1927. № 5–6. С. 3.

96

Там же. Курсив наш.

97

Тогда же Авербах писал: «…реализм пролетлитературы будет, конечно, существенно отличен от реализма классиков: темп переживаемой нами эпохи не может не отразиться на развитии сюжета и на всем построении произведения; <…> отличен и способ реалистического показа отдельной личности, при котором пролетлитература уделяет значительно большее внимание столкновениям общественных сил, показывая внутреннее существо человека не только при помощи анализа отдельной личности, но, главным образом, показывая личность в соприкосновении ее с социальной средой, основывая психологический анализ личности не на самодовлеющем развитии характера, а на процессе изменения характера под влиянием среды, столкновения личности со средой, взаимодействия среды и личности и т. п.» (Авербах Л. Творческие пути пролетарской литературы // На литературном посту. 1927. № 10. С. 6. Курсив наш).

98

Полноценное теоретическое обоснование этот тезис получил в большой полемической статье Л. Авербаха «О культурной преемственности и пролетарской культуре» (опубл.: Красная новь. 1929. № 6). Позднее Л. И. Аксельрод (Ортодокс) указывала на то, что классик, выражая в тексте идеологию собственного класса, выводит «типические», «вечные» образы: «…среди классических произведений, выражающих свою эпоху и сохраняющих в этом смысле длительное значение, существуют некоторые художественные явления весьма обобщающего характера. К таким творениям относятся, например, Дон Кихот, Гамлет и т. п. Каждое из этих произведений обусловлено <…> общим состоянием того класса, социально-психологическим выражением которого оно является, оно следовательно подсказано конкретными соотношениями классов данного времени. Но они сосредоточивают в себе такие черты, которые свойственны в той или другой степени разным революционным эпохам» (Аксельрод-Ортодокс Л. Пролетарское искусство и классики // Новый мир. 1931. № 3. С. 157–158). О той же необходимости ориентироваться на классовые смыслы писал Ермилов в статье «За боевую теоретическую перестройку» (опубл.: На литературном посту. 1932. № 3–5). Реликты этого взгляда вновь возникнут в советском идеологическом дискурсе уже после смерти Сталина (ср.: «Наследие классиков тем и замечательно, что оно выражает самосознание не только своей эпохи. Движется время, а с ним вместе по той же орбите движется и классика, в которой происходит как бы постоянный процесс обновления. <…> Шекспир и Пушкин, Гёте и Толстой обогащают читателя, но и читатель в свою очередь непрерывно обогащает творения великих художников – своим новым историческим опытом» (Машинский С. И. Классическое наследство и литературная наука // Правда. 1967. № 135 (17817). 15 мая. С. 2)).

99

Однако в среде пролеткритиков к тому моменту еще не установилась единая позиция по вопросу о соотношении мировоззрения и творческого метода. Так, Авербах в книге 1928 года писал: «Художественный метод писателя не может быть оторван от всего его миросозерцания в целом. Больше того, художественный метод писателя полностью и целиком подчиняется всей его идеологической установке» (Авербах Л. Л. Культурная революция и вопросы современной литературы. М.; Л., 1928. С. 67).

100

Луначарский А. В. Собр. соч. Т. 7. С. 432.

101

См.: Наши современные писатели о классиках: [Ответы на анкету] // На литературном посту. 1927. № 5–6. С. 57–63.

102

Селивановский А. За единство национальных отрядов пролетарской литературы // На литературном посту. 1928. № 5. С. 35. Примечательно, что при помощи не характерных для такого контекста кавычек «классичность» в приведенном фрагменте поставлена под сомнение.

103

Байдильдин А. Казахская литература в «Литературной энциклопедии» // На литературном посту. 1929. № 14. С. 70.

104

См.: Frank S. «Critical Appropriation of Literary Heritage» and the Shaping of Soviet National Literatures: A Close Reading of the Debate in the Journal Literaturnyi kritik (The Literary Critic, 1933–36) // Slavic Review. 2022. Vol. 81. Iss. 4. P. 891–913.

105

Доклад В. А. Сутырина по национальному вопросу на Первом Всесоюзном съезде пролетарских писателей, 4 мая 1928 г. // ОР ИМЛИ. Ф. 155. Оп. 1. Ед. хр. 282. Л. 7, 8, 9.

106

Пятилетний перспективный план издания классиков, 1928–1932. [М.] 1928. С. 3. Позднее этот план был запрещен к распространению, изъят из открытых библиотечных фондов и помещен в спецхран (на прилавки книжных магазинов план попасть не мог, потому как имел маркировку «бесплатно»); формальной причиной запрета было наличие в опубликованной стенограмме выступлений «врагов народа» – Раскольникова и Халатова (см.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 132. Ед. хр. 319. Л. 65). Г. Тиханов убедительно пишет о том, что оформление нового эстетического канона посредством публикации текстов «должно было скрыть глубокие расколы и борьбу между непримиримо различными национальными взглядами в многонациональном и многокультурном советском обществе; оно также было направлено на стирание различий между социальными слоями: рабочие, крестьяне и интеллигенция теперь подвергались воздействию одного и того же канона, проецирующего одну и ту же шкалу ценностей» (Tihanov G. The Birth and the Death of Literary Theory. Р. 79. Перевод здесь и далее наш).

107

Эльсберг Ж. Ранний Горький // На литературном посту. 1928. № 17. С. 45.

108

См. подготовительные материалы к плану с приложением стенограммы обсуждения от 29 сентября 1928 года: РГАЛИ. Ф. 611. Оп. 1. Ед. хр. 362–364.

109

См.: Пятилетний перспективный план издания классиков. С. 8. К тому моменту Госиздат с 1919 года выпустил «по русским классикам – 50 авторов, 822 названия, в количестве 18,2 млн экз., из коих продано 14,4 млн и имеется на складах 3,8 млн экз. По иностранным классикам – 74 автора, 328 наименований, в количестве 2,9 млн экз., из коих продано 2,2 млн экземпляров и имеется на складах 0,6 млн экз.» (Там же. С. 41).

110

Ср.: «Эта серия рассчитана на самого широкого потребителя, чем и объясняется высокий средний тираж – 30 тысяч экземпляров» (Там же. С. 12).

111

Ср.: «Эта серия рассчитана на литературоведов, на преподавателей литературы, на вузы, на библиотеки. Но опытом установлено, что имеется значительный круг читателей и вне названных категорий. Поэтому значительное количество изданий этой серии рассчитано на распространение через подписку» (Там же. С. 11).

112

Ср.: «Не рассчитывая непосредственно на школу и читателя, занимающегося самообразованием, однотомники монтируются не так обильно, как „Русские и мировые классики“» (Там же).

113

Ср.: «Эта серия рассчитана на новую, ныне формирующуюся, советскую интеллигенцию, имеющую достаточно интереса к художественной литературе, но мало досуга и средств, чтобы приобретать и перечитывать обширные собрания сочинений классиков» (Там же. С. 9).

114

Очень скоро пролеткритика выступила против такого формального подхода к проблеме классики. В передовой «Классовая борьба обостряется», опубликованной в первом номере «На литературном посту» за 1929 год, утверждалось: «У нас установился кое-где пиэтет перед „именами“, преклонение перед „авторитетами“, не имеющие ничего общего с действительным уважением к подлинным мастерам художественного слова. <…> Не учитывают действительно происшедшего изменения в соотношении литературных сил и выпускают „полные собрания сочинений“, превращая в классиков тех, кого обгоняет даже литературная молодежь» (Классовая борьба обостряется, [редакционная] // На литературном посту. 1929. № 1. С. 5).

115

Пятилетний перспективный план издания классиков. С. 58.

116

Там же. С. 59.

117

Там же. С. 62.

118

Пятилетний перспективный план издания классиков. С. 60.

119

Авторизованную машинопись доклада Полонского см.: РГАЛИ. Ф. 1328. Оп. 3. Ед. хр. 39. Л. 1–6. Практически реализовать намеченный план едва ли получилось. Летом 1929 года О. Э. Мандельштам призывал: «Под контроль работу Гиза! Литературные организации, к пересмотру пятилетки, которая должна быть пересмотрена! Классиков мы дадим не дубовому шкафу, а рабочей интеллигенции и (этого нельзя не подчеркнуть с достаточной важностью) школе. Создадим новый тип советского издания классиков, строго-утилитарный, рассчитанный на культурный голод, а не на коллекционерство и пресыщенность» (Мандельштам О. О переводах // На литературном посту. 1929. № 13. С. 43). Однако к концу пятилетки ситуация не изменилась. Так, в письме Роллану от 20 января 1933 года Горький писал: «На рынке нет Пушкина и вообще классиков, наших и европейских, давно готовы к печати полные собрания сочинений Бальзака, Гёте, Флобера, Толстого и т. п., а печатать их – не на чем. Вторая пятилетка должна устранить этот дефект, задерживающий интеллектуальный рост масс» (оригинал письма см.: АГ ИМЛИ. ПГ-ин-60-6-163. Цит. по: Горький М. Полн. собр. соч. Письма: В 24 т. М., 2019. Т. 21. С. 297).

120

Авербах Л. Л. Культурная революция и вопросы современной литературы. С. 76, 78. Против такой безапелляционной апроприации «классики» выступили многие критики марксистской ориентации (см., например: Горбачев Г. Е. О самозваных душеприказчиках «культурного наследства»: Налитпостовцы и «учеба у классиков» // Горбачев Г. Е. Полемика. М.; Л., 1931. С. 138–149).

121

Рейх Б. О классиках // На литературном посту. 1928. № 8. С. 36.

122

Неслучайно Ермилов, указывая на подлинный смысл лозунга «учебы у классиков», позднее провозглашал: «Учитесь у кого угодно, но учитесь так, чтобы находить у данного писателя то, что поможет созданию диалектико-материалистического творческого метода, – вот основное, что говорим мы пролетарским писателям в вопросе об использовании наследства» (цит. по: Творческая дискуссия в РАППе: Сб. стенограмм и материалов III Областной конференции ЛАПП, 15–21 мая 1930 г. [Л.] 1930. С. 174; позднее текст выступления Ермилова вышел отдельной брошюрой: Ермилов В. В. Наши творческие разногласия: Доклад и заключительное слово по докладу на 3‑й Ленинградской областной конференции пролетарских писателей. М., 1930).

123

См. хотя бы: Фадеев А. А. За художника материалиста-диалектика: [Речь на Ленинградской конференции пролетарских писателей в мае 1930 г.] // Октябрь. 1930. № 7. С. 187–194; Либединский Ю. Овладеть диалектико-материалистическим методом // Стройка. 1931. № 29–30. С. 7–9.

124

Рейх Б. О классиках. С. 38.

125

Там же. С. 40.

126

Перцов В. Культ предков и современность // Новый Леф. 1928. № 1. С. 17.

127

Чужак Н. Опыт уч<е>бы на классике // Новый Леф. 1928. № 7. С. 10. В архивном фонде Чужака сохранился автограф этой статьи; см.: РГАЛИ. Ф. 340. Оп. 1. Ед. хр. 17. Еще один пример язвительного протеста против горьковского «учительства» см.: Шкловский В. Горький как рецензент // Новый Леф. 1928. № 9. С. 42–44.

128

См.: Малахов С. Против троцкизма и меньшевизма в литературоведении. Л.; М., 1932. С. 3–51.

129

Цит. по: Против беспринципности и политиканства: Стенограмма выступления тов. Киршона на Ленинградской конференции пролетписателей // На литературном посту. 1930. № 11. С. 12.

130

Жаров А. О поэзии // На литературном посту. 1928. № 20–21. С. 69. Немногим позже эта точка зрения получит развитие в построениях Д. А. Горбова; ср.: «У классиков (да и не у них одних) нужно учиться прежде всего внутреннему подходу к искусству, как к особому виду общественного бытия. У них нужно учиться воле и уменью итти на поиски Галатеи. У классиков и у других художников, даже у тех, которых мы величаем упадочными, часто очень плохо разбираясь в смысле этого слова, мы найдем не одну формулу, раскрывающую этот внутренний процесс претворения действительности, как материала, в действительность эстетическую, идеальную» (Горбов Д. Поиски Галатеи: Ст. о литературе. М., 1929. С. 27).

131

Михайлов А. О литературном наследии и уч<е>бе у «классиков» // На литературном посту. 1929. № 17. С. 16.

132

Там же. С. 18.

133

Там же. С. 19. Курсив наш.

134

Там же. С. 19–20.

135

Следствием этого стало, например, то, что в номерах журнала «На литературном посту» за 1931 год первое содержательное развернутое обращение к проблеме классики относится лишь к ноябрю (см.: За дружескую совместную работу с Комсомолом: От фракции секретариатов РАПП и ВОАПП // На литературном посту. 1931. № 30–31. С. 5–6), тогда как со страниц в последующих номерах эта проблема вновь исчезает. А в №№ 1, 2, 17, 27, 28 и 34 даже не встречаются слова «классика» и «классическое». Несколько более оживленное, но по-прежнему бессодержательное обсуждение проходило в 1931 году на страницах журнала «РАПП» (с ноября 1931 года – «Пролетарская литература»).

136

Цит. по: Горький М. О литературе, [1930] // Горький М. Собр. соч.: В 30 т. М., 1953. Т. 25. С. 261. Эта статья также была напечатана в № 3 журнала «На литературном посту» за 1931 год.

137

Перцов В. Писатель на производстве // На литературном посту. 1930. № 23–24. С. 16.

138

Стенограмма Второго пленума Правления РАПП. Утреннее заседание, 4 декабря 1931 г. // ОР ИМЛИ. Ф. 40. Оп. 1. Ед. хр. 92. Л. 244.

139

Подробнее об истории журнала и его роли в советском литературном производстве см.: Очерки истории русской советской журналистики, 1933–1945. М., 1968. С. 170–199; Вьюгин В. Ю. 1) Научить соцреализму? О первом номере «Литературной учебы» // Вьюгин В. Ю. Политика поэтики: Очерки из истории советской литературы. СПб., 2014. С. 120–161; 2) Читатель «Литературной учебы»: Социальный портрет в письмах (1930–1934) // Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде. По архивным материалам: Сб. статей. М., 2014. С. 418–466.

140

См. рукописный план серии, подготовленный Н. Л. Бродским: РГАЛИ. Ф. 597. Оп. 1. Ед. хр. 11. Л. 1–2. В ходе реализации проекта вышли следующие работы: Вересаев В. В. Как работал Гоголь. М., 1932 (2‑е изд. – М., 1934); Ашукин Н. С. Как работал Некрасов. М., 1933; Горнфельд А. Г. Как работали Гёте, Шиллер и Гейне. М., 1933; Дурылин С. Н. Как работал Лермонтов. М., 1934; далее – в издательстве «Советский писатель»: Гудзий Н. К. Как работал Л. Толстой. М., 1936; Грифцов Б. А. Как работал Бальзак. М., 1937; Тренин В. В. В мастерской стиха Маяковского. М., 1937; Чулков Г. И. Как работал Достоевский. М., 1939. Однако так и не вышла в свет книга С. М. Бонди «Как работал Пушкин», писавшаяся в первой половине 1930‑х.

141

Обзор магистральных линий в советской литературной науке первых пореволюционных лет см.: Поспелов Г. Н. О методах литературной науки // Красная новь. 1925. № 9. С. 250–258; Сакулин П. Н. К итогам русского литературоведения за десять лет // Литература и марксизм: Журнал истории и теории литературы. 1928. № 1. С. 151–174.

142

Лелевич Г. Отказываемся ли мы от наследства? // На посту. 1923. № 2–3. Стб. 49–50.

143

Там же. Стб. 55–56.

144

Подробнее см.: Вдовин А. В. Понятие «русские классики» в критике 1830–50‑х гг. // Пушкинские чтения в Тарту: Пушкинская эпоха и русский литературный канон: В 2 ч. Тарту, 2012. Ч. 1. С. 40–56. Свидетельством этой парадоксальной зацикленности литературоведческого знания на оценках литературных критиков и публицистов-идеологов стала книга И. Н. Розанова «Литературные репутации» (М.: Никитинские субботники, 1928), выразившая авторский скепсис по отношению к неупорядоченным, почти произвольным стратегиям «канонизации классиков» (ср. одноименную главу в упомянутой книге (с. 114–146)). Также ср. тезис из речи Ф. И. Панферова на диспуте о «Брусках» в клубе Федерации 18 сентября 1930 года: «Наша критика, в большей степени чем литература, находится в плену у классиков» (Панферов Ф. О крысиной любви и о прочем // На литературном посту. 1930. № 19. С. 18). Стоит также учитывать и ключевые положения лекции Луначарского «Литература шестидесятых годов» (опубл.: Литературный критик. 1936. № 2), прочитанной в середине 1920‑х. «Я утверждаю, – настаивал Луначарский, – что никакие русские писатели не близки так к нашим воззрениям, к действительным воззрениям пролетариата, как Белинский, Чернышевский и Добролюбов» (цит. по: Луначарский А. В. Классики русской литературы. М., 1937. С. 209).

145

Ср., например: Лаврецкий А. 1) Историко-литературная концепция Белинского // Литературный критик. 1935. № 7. С. 47–73; 2) Белинский в борьбе за реалистическое искусство // Литературный критик. 1936. № 6. С. 129–163; 3) Пушкин в оценке Белинского // Литературный критик. 1937. № 1. С. 195–206; Македонов А. Реализм и романтизм в эстетике Белинского // Литературный критик. 1935. № 10. С. 3–33.

146

Ср., например: Лаврецкий А. Проблема реализма в критике Добролюбова // Литературный критик. 1936. № 2. С. 52–73; Жданов В. Историко-литературные взгляды Добролюбова // Там же. С. 74–96; Коган Л. К вопросу о формировании мировоззрения Добролюбова // Литературный критик. 1938. № 9–10. С. 273–292.

147

Ср., например: Лифшиц М. Философские взгляды Чернышевского // Литературный критик. 1939. № 10–11. С. 47–53; Лаврецкий А. Чернышевский – критик // Там же. С. 63–88.

148

С этим же, как представляется, был связан новый виток интереса к теоретическому наследию А. Н. Веселовского среди молодого поколения литературоведов.

149

Цит. по: Шкловский В. Б. Гамбургский счет. С. 81.

150

Подробнее см.: Günther H. Litearische Evolution und Literaturgeschichte: Zum Beitrag des russischen Formalismus // Der Diskurs der Literatur- und Sprachhistorie. Wissenschaftsgeschichte als Innovationsvorgabe. Frankfurt a. M., 1983. S. 265–279.

151

Цит. по: Жирмунский В. М. Вопросы теории литературы: Статьи 1916–1926 годов. Л., 1928. С. 175.

152

Оппозиция «классическое» vs «романтическое» стала общим местом окололитературной публицистики с начала 1810‑х годов (одной из первых эту оппозицию теоретически осмыслила Жермена де Сталь в трактате «О Германии» (1810)), что было прямо связано с расширением семантического «репертуара» слова «классический» (подробнее см.: Будагов Р. А. Из истории семантики прилагательного «классический» // XVIII век: Сб. статей и материалов. Л., 1966. Сб. 7. С. 443–448).

153

Цит. по: Жирмунский В. М. Вопросы теории литературы. С. 176–177. Важно и то, что в более поздних работах Жирмунский последовательно разделял случаи закавыченного и незакавыченного (специального) словоупотребления: в первом случае речь шла о слове «классик» как об идеологизированной оценке, а во втором – как об указании на принадлежность писателя или поэта к классицистической тенденции в искусстве.

154

См.: Там же. С. 177.

155

Ср.: «Формальный подход к художественному стилю в лучшем случае приведет к такой общей и пустой схеме, как различение „классического“ и „романтического“ стилевых типов. (И то следует заметить, что, конечно, не формальный, скрупулезный анализ художественных произведений приводит Жирмунского к противопоставлению этих двух стилей, а скорей априорные философские соображения <…>)» (Прозоров А. Формальные проблемы или формальный метод // На литературном посту. 1928. № 23. С. 11).

156

Тынянов писал: «Подходя с готовыми критериями „классицизма“ и „романтизма“ к явлениям тогдашней русской литературы, мы прилагаем к многообразным и сложным явлениям неопределенный ключ, и в результате возникает растерянность, жажда свести многообразное явление хоть к каким-нибудь, хоть к кажущимся простоте и единству» (цит. по: Тынянов Ю. Н. Архаисты и новаторы. [Л.] 1929. С. 128). Отметим, что позднее, уже в самом конце 1960‑х, В. В. Виноградов оценивал именно эту идею Тынянова как наиболее продуктивную в деле переопределения характера «литературной борьбы» 1820‑х годов (см.: Виноградов В. В. О трудах Ю. Н. Тынянова по истории русской литературы первой половины XIX в. // Тынянов Ю. Н. Пушкин и его современники. М., 1968. С. 6–7).

157

Примечательно, что Жирмунский откликнулся на появление этой работы Шкловского; см.: Жирмунский В. М. Шкловский «Розанов» и «Тристрам Шенди Стерна и теория романа» // Начала: Журнал истории литературы и истории общественности. 1921. № 1. С. 216–219.

158

Цит. по: Шкловский В. Б. Гамбургский счет. С. 120–121.

159

Шкловский, будучи открытым противником идеи принудительного внедрения канона, неслучайно выступал с критикой горьковского издательского проекта. Так, в «Сентиментальном путешествии» (М.; Берлин: Геликонъ, 1923) он писал: «„Всемирная литература“. Не надо, чтобы русский писатель писал что хочет, надо, чтобы он переводил классиков, всех классиков, чтобы все переводили и чтобы все читали. Прочтут все и всё, всё узнают. Не надо сотни издательств, нужно одно – Гржебина. И каталог издательства на сто лет, сто печатных листов каталога на английском, французском, индокитайском и санскритском языках. И все литераторы, и все писатели по рубрикам, под наблюдением самого С. Ольденбурга и Александра Бенуа, запомнят схемы, и родятся шкапы книг, и всякий прочтет все шкапы, и будет всё знать» (цит. по: Там же. С. 161).

160

Через 15 лет, в 1936 году, Жирмунский в программной статье «Сравнительное литературоведение и проблема литературных влияний» (опубл.: Известия АН СССР. Отд. общ. наук. 1936. Вып. 3) выступит с критикой такого субъективистского подхода (хотя и без упоминания Шкловского) к вопросу о литературных влияниях: «Всякое влияние закономерно и социально обусловлено, причем эта обусловленность определяется имманентной закономерностью развития данного общества и данной литературы, как общественной (классовой) идеологии, совпадающей с общими закономерностями исторического процесса. Иными словами, чтобы влияние стало возможным, необходимо, чтобы возникла потребность в идеологическом импорте, чтобы аналогичные более или менее оформленные тенденции наличествовали в данной стране, у идеологов данного общественного класса»; и далее: «Некоторая неосторожность по отношению к „влияниям“ наблюдается и в советском литературоведении, как к теме, привычно связанной с формалистическим сопоставлением литературных фактов в отрыве от их социальной значимости. Против такой трактовки проблемы влияния в работах формалистического направления (в частности и в моей книге „Байрон и Пушкин“, 1924) следует прежде всего возразить, что всякий факт литературного взаимодействия есть факт идеологический и следовательно – социально значимый» (Жирмунский В. М. Сравнительное литературоведение и проблема литературных влияний // Известия АН СССР. Отд. общ. наук. 1936. Вып. 3. С. 398, 399).

161

Дело в том, что статья Тынянова как бы продолжала начатые Эйхенбаумом в статье «Литература и литературный быт» (опубл.: На литературном посту. 1927. № 9) рассуждения о природе литературной эволюции – «внутренней диалектики стилей и жанров». Эйхенбаум подошел к важнейшей для контекста тех лет проблеме усложнения литературной жизни ввиду неконтролируемого расширения сообщества пишущих: «Литературная эволюция, еще недавно так резко выступавшая в динамике форм и стилей, как бы прервалась, остановилась. Литературная борьба потеряла свой прежний специфический характер <…>. Каждый писатель пишет как будто за себя, а литературные группировки, если они и есть, образуются по каким-то „внелитературным“ признакам – по признакам, которые можно назвать литературно-бытовыми. Вместе с тем вопросы технологии явно уступили место другим, в центре которых стоит проблема самой литературной профессии, самого „дела литературы“. Вопрос о том, „как писать“, сменился или, по крайней мере, осложнился другим – „как быть писателем“. Иначе говоря, проблема литературы как таковой заслонилась проблемой писателя» (цит. по: Эйхенбаум Б. М. О литературе. М., 1987. С. 429–430). Подробнее о специфике «литературного быта» как аналитической категории, ставшей одной из важнейших для позднеформалистской литературной теории, см.: Зенкин С. Н. Открытие «быта» русскими формалистами, [2000] // Зенкин С. Н. Работы о теории. М., 2012. С. 305–324; Пильщиков И. А., Устинов А. Б. Поверхностное напряжение: История культуры и концепция «литературного быта» Б. М. Эйхенбаума // Рема. Rhema. 2020. № 4. С. 9–22.

162

Цит. по: Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. С. 259. Об этом же в 1927 году писал И. М. Нусинов: «Желает ли того художник или не желает, время и класс одевают ему свои очки, через которые он видит прошлое. Он не волен их снять, как не волен скованный сбросить с себя кандалы, которые надел на него тюремщик» (Нусинов И. М. Проблема исторического романа: В. Гюго и А. Франс. М.; Л., 1927. С. 13).

163

Цит. по: Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. С. 259. Курсив наш. Об этом же позднее в более обобщенно-теоретизированных выражениях рассуждал в упомянутой книге И. Н. Розанов; ср.: «Каждая эпоха производит пересмотр прежних классиков и часть из них исключает из числа образцовых. Произведение, которое признавалось выдающимся, объявляется малоценным. Это вовсе не означает, однако, повышение художественной требовательности» (Розанов И. Н. Литературные репутации. С. 145).

164

Если в середине 1920‑х тактика Тынянова, заключавшаяся в сознательном избегании «внелитературного» контекста, не была поводом к «проработке», то уже в середине 1930‑х такая позиция стала опасной. Поэтому Жирмунский в вышеупомянутой статье «Сравнительное литературоведение и проблема литературных влияний» попросту не мог обойти то, о чем Тынянов предпочел не писать. «Всякое литературное влияние, – настаивал ученый, – связано с социальной трансформацией образца, т. е. с более или менее последовательным приспособлением его к местным особенностям общественного развития, местным потребностям класса в его социальной практике. Для историка литературы, изучающего конкретный случай литературного влияния, вопрос о чертах различия в их социальной обусловленности не менее важен, чем вопрос о сходстве» (Жирмунский В. М. Сравнительное литературоведение и проблема литературных влияний. С. 398). По сути, Жирмунский сознательно вторил «вульгарным» идеям пролетарски ориентированных теоретиков, отрекаясь от сугубо эстетических построений ученых-«авангардистов» (ср., например: Бобров С. Заимствования и влияния: Попытка методологизации вопроса // Печать и революция. 1922. № 8. С. 72–92).

165

Попытку теоретического обоснования этого интуитивно-спекулятивного понятия см.: Кормилов С. И. О соотношении «литературных рядов»: Опыт обоснования понятия // Известия РАН. Серия лит. и яз. 2001. Т. 60. № 4. С. 3–11.

166

Гроссман Л. П. От Пушкина до Блока: Этюды и портреты. М., 1926. С. 8.

167

Там же. С. 14.

168

Перцов В. Культ предков и современность. С. 18.

169

Кубиков И. Н. Классики русской литературы. М., 1930. С. [3].

170

Вопросы о классических авторах и механизмах складывания литературного канона в этом сборнике будут решены куда проще, чем в вышедшей десятилетием ранее книге Пиксанова «Два века русской литературы» (М.; Пг.: Госиздат, 1923; 2‑е изд., перераб. – М.: Госиздат, [1924]), которая на уровне библиографического описания включала не только персональные разделы (о творчестве Гоголя, Лермонтова, Некрасова, Достоевского, Гончарова, Толстого и Чехова), но и обзорные разделы («XVIII век», «Александровская эпоха», «Тридцатые и сороковые годы», «Пятидесятые – семидесятые годы», «Восьмидесятые – девяностые годы»), а также разделы, посвященные, например, поэтике повести первой половины XIX века или литературной историографии и методологии.

171

В архивном фонде Гослитиздата отложилась верстка этого сборника с обширной и весьма примечательной правкой; см.: РГАЛИ. Ф. 613. Оп. 1. Ед. хр. 6941.

172

См., например: Словохотов Л. А. О классиках русской литературы. Саратов, 1927; Фатов Н. Н. Классики русской литературы: Общедоступные очерки для первоначального ознакомления. М.; Алма-Ата, 1930; Русские классики: Избранные произведения для колхозного читателей. [Горький] 1935; Классики русской драмы. Л.; М., 1940. Примечателен в этом отношении и следующий фрагмент предисловия к составленной А. Г. Цейтлиным в 1937 году «Хрестоматии по русской литературе XIX века» (М.: Учпедгиз, 1937): «Предлагаемая вниманию читателей хрестоматия имеет своею целью ознакомить <…> с малоизвестными писателями прошлого века и тем облегчить <…> построение историко-литературного курса. Ни один из классиков (Пушкин, Гоголь, Лермонтов, Тургенев, Гончаров, Островский, Достоевский, Л. Толстой, Герцен, Чернышевский, Глеб Успенский и Чехов) не вошел в хрестоматию, ибо произведения этих писателей имеются в достаточном количестве изданий. Исключение из этого правила сделано для прозы Некрасова и ранних повестей Салтыкова-Щедрина, <…> и для Крылова» (Хрестоматии по русской литературе XIX века: Учебное пособие для высших педагогических учебных заведений. М., 1937. Ч. 1. С. [9]).

173

Платонов А. Пушкин и Горький // Литературный критик. 1937. № 6. С. 72.

174

Окончательно иерархическая последовательность классиков установится в послевоенную эпоху, когда организация эстетического канона будет окончательно увязана с процессом вызревания в литературе патриотической идеи. Тогда же переменится и хронология литературного процесса XIX столетия, который будет поделен на три этапа: первый вместит в себя литературную практику Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева и Герцена; второй – Чернышевского, Добролюбова, Некрасова, поэтов «некрасовской школы» и Салтыкова (Щедрина); третий – Толстого, Успенского, Златовратского, Каронина (Петропавловского), Мамина-Сибиряка, Чехова и Горького (см.: Еголин А. М. Освободительные и патриотические идеи русской литературы XIX века. [Л.] 1946). Позднее к «классической» эпохе будет присоединен также «предпушкинский» отрезок истории литературы с середины XVIII века – от Ломоносова до Грибоедова (см.: Классики русской литературы: Критико-биографические очерки. М.; Л., 1952).

175

Чешихин-Ветринский В. Классики, классический // Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2 т. М.; Л., 1925. Т. 1. Стб. 359. С примером такого истолкования классического мы встречаемся, например, в статье Г. Лелевича «Владимир Маяковский (беглые заметки)»; ср.: «Гегель когда-то заметил, что классическая литература характеризуется равновесием формы и содержания, а романтическая – преобладанием содержания над формой. Опыт конца XIX и начала ХХ века позволяет добавить к этому замечанию старого диалектика, что литература декаданса характеризуется преобладанием формы над содержанием. Практика символистов, футуристов, имажинистов и других бесчисленных „истов“ дает достаточно подтверждений этого. Не избег этой печальной участи и Владимир Маяковский» (Лелевич Г. Владимир Маяковский (беглые заметки) // На посту. 1923. № 1. Стб. 144).

176

Ср. хотя бы в: Иоффе И. Культура и стиль: Система и принципы социологии искусств. Л., [1927]. Ср. также понимание вопроса о «наследстве классиков» и его месте в советской культуре в теоретических работах И. Л. Мацы: Маца И. Л. 1) Искусство эпохи зрелого капитализма на Западе. М., 1929; 2) Очерки по теоретическому искусствознанию. М., 1930; 3) Творческий метод и художественное наследство. М., 1933; 4) Творческие вопросы советского искусства. [М.] 1933.

177

Тезисы доклада Недовича с изложением последовавших прений опубл. в: Искусство как язык – языки искусства: Государственная академия художественных наук и эстетическая теория 1920‑х годов. М., 2017. Т. 2. С. 400–401. Между тем о «классическом стиле» и его преодолении писал еще Тынянов в статье «Стиховые формы Некрасова» (опубл.: Летопись Дома литераторов. 1921. № 4).

178

Цит. по: Бюллетень ГАХН. 1927. № 6–7. С. 56.

179

Гроссман Л. П. От Пушкина до Блока. С. 12.

180

См., например: Храпченко М. 1) К проблеме стиля // На литературном посту. 1927. № 19. С. 22–29; 2) О смене стилей // На литературном посту. 1927. № 24. С. 18–27; 3) О некоторых итогах и перспективах в разработке проблемы стиля: По поводу книги П. Н. Сакулина «Теория литературных стилей» // На литературном посту. 1928. № 11–12. С. 53–62; Берковский Н. Стилевые проблемы пролетарской прозы // На литературном посту. 1927. № 22–23. С. 53–60; № 24. С. 11–17; Полонский Вяч. Марксизм и критика: Из литературных споров последних лет. М.; Л., 1927; Камегулов А. Понятие стиля в марксистском литературоведении (тезисные наброски) // На литературном посту. 1929. № 17. С. 6–11; Нусинов И. Вопросы стиля в пролетарской литературе // Литература и искусство. 1930. № 3–4. С. 89–103; Виноградов И. А. Борьба за стиль // Борьба за стиль: Сб. статей. Л., 1934. С. 5–49. См. также: Белая Г. А. Закономерности стилевого развития советской прозы двадцатых годов. М., 1977; Скороспелова Е. Б. 1) Идейно-стилевые течения в русской советской прозе первой половины 20‑х гг. М., 1979; 2) Русская советская проза 20–30‑х гг.: Судьбы романа. М., 1985.

181

Нусинов И. В чем об<ъ>ективный критерий художественности // Литература и марксизм: Журнал истории и теории литературы. 1931. № 1. С. 14. По мотивам этой статьи Нусинов 17 марта 1931 года прочел доклад на пленуме Литературной секции Государственной академии искусствознания (ГАИС); в прениях по докладу участвовали В. А. Дынник, П. С. Коган, В. О. Перцов и У. Р. Фохт.

182

Там же. С. 13.

183

Луначарский А. В. Очередные задачи литературоведения // Литература: Труды Института новой русской литературы АН СССР. Л., 1931. [Вып.] 1. С. 2.

184

Луначарский А. В. Очередные задачи литературоведения. С. 4.

185

Неслучайно В. В. Виноградов, работая над «Стилем Пушкина» в середине – конце 1930‑х, напишет о литературной ситуации XVIII–XIX веков: «Между автором и той действительностью – эмпирической или воображаемой, – которую он пытался отразить в своем творчестве, устанавливалась целая система литературно-стилистических „призм“, целый ряд формальных категорий художественного мышления и выражения. Возникало множество литературных „наречий“, прикрепленных к именам их наиболее ярких выразителей. Мир в такой интеллектуальной культуре воспринимался через книгу, через стиль. Действительность была окутана миражами искусства. Ощущение литературных стилей, прикрепленных к именам наиболее авторитетных или популярных писателей, и обобщенное представление об основных стилистических категориях, в свете которых воспринималось художественное творчество – не только русское, но и западноевропейское, – были широко развиты среди дворянской интеллигенции начала XIX века, воспитанной на образцах мировой литературы» (Виноградов В. В. Стиль Пушкина. М., 1941. С. 482).

186

См.: Пушкин в мировой литературе: Сб. статей. [Л.] 1926. С. 215–286.

187

См.: Западный сборник. М.; Л., 1937. С. 157–186.

188

См.: XVIII век: Сб. статей и материалов. Л., 1983. Сб. 14. С. 3–44. При жизни Пумпянского, в 1920‑е тяготевшего к так называемому кругу Бахтина, статья не была опубликована.

189

См.: Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1939. [Вып.] 4–5. С. 91–124.

190

См.: Майзель М. Новобуржуазное течение в советской литературе. Л., 1929.

191

Подробнее см.: Быстрова О. В., Кутейникова А. А. О времени создания Российской ассоциации пролетарских писателей (РАПП) // Текстологический временник: Русская литература XX века. Вопросы текстологии и источниковедения. М., 2009. С. 612–623. В состав Правления были избраны писатели (Г. А. Акимов, В. М. Алазьян, А. И. Бусыгин, И. Д. Василенко, Е. С. Добин, Бела Иллеш, Б. З. Ишемгулов, А. А. Караваева, В. П. Кин, Н. Н. Клязьминский, Ю. Н. Либединский, М. В. Лузгин, Ф. И. Панферов, М. М. Подобедов, А. С. Серафимович, В. П. Ставский, А. А. Фадеев и М. Ф. Чумандрин), поэты (А. И. Безыменский, Н. В. Васильев, А. А. Жаров, М. В. Исаковский, В. А. Макаров, Б. С. Непеин, В. М. Саянов, А. А. Сурков, А. И. Сусеев и М. В. Шестериков), драматурги (А. Н. Афиногенов и В. М. Киршон), критики (Л. Л. Авербах, С. М. Бурбуров, Б. М. Волин, Г. Б. Галиев, В. В. Ермилов, В. Ф. Залесский, А. А. Исбах, Г. М. Корабельников, И. С. Макарьев, И. С. Нович (наст. фамилия – Файнштейн), Ф. Ф. Раскольников, Дж. Сейдеметов, А. П. Селивановский, М. И. Серебрянский, К. Ю. Юков и А. И. Ярцев); также членами Правления стали Е. Е. Ефремов, И. А. Искра и И. С. Панов (см.: Список членов Правления РАПП, избранных 1‑м съездом в 1928 г. // ОР ИМЛИ. Ф. 40. Оп. 1. Ед. хр. 517. Л. [1], [3]–[5]).

192

[Докладная записка Коммунистической фракции ВАПП в ЦК ВКП(б) «О современном положении литературы», 20 января 1928 г.] // ОР ИМЛИ. Ф. 155. Оп. 1. Ед. хр. 267. Л. 14–15.

193

Поворот к такой интерпретации творческого процесса наметился еще в середине 1920‑х; ср.: Якубовский Г. О производственном подходе к литературе // Октябрь. 1926. № 4. С. 148–154.

194

[Б. п.] Классики // Литературная энциклопедия: В 11 т. [М.] 1931. Т. 5. Стб. 271. Отметим, что, например, в статье «Классицизм в России» (Т. 5. Стб. 284–297), автором которой был Д. Д. Благой, выражение «поэт-классик» употребляется для указания на принадлежность к «литературному стилю».

195

Там же. Стб. 271–272. Курсив наш.

196

Особая роль в выработке «производственных методов» отводилась критике. Ср. фрагмент статьи А. П. Платонова с симптоматическим названием «Фабрика литературы: О коренном улучшении способов литературного творчества» (1926; беловой автограф – ОР ИМЛИ. Ф. 629. Оп. 1. Ед. хр. 374. Л. 1–33; впервые опубл.: Октябрь. 1991. № 10): «Надо изобретать не только романы, но и методы их изготовки. Писать романы – дело писателей, изобретать новые методы их сочинения <…> – дело критиков, это их главная задача, если не единственная. <…> Критик должен стать строителем „машин“, производящих литературу, на самих же машинах будет трудиться и продуцировать художник» (цит. по: Платонов А. П. Соч. М., 2016. Т. 2. С. 363). Далее Платонов предложил собственный план «литературного предприятия»: «В центре предприятия стоит редакция <…> – коллектив литературных монтеров, собственно писателей, творящих произведения. Во главе редакции („сборочного цеха“, образно говоря) стоит критик, или бюро критиков – бюро улучшений и изобретений методов литературной работы <…>. Это бюро все время изучает процессы труда, копит и систематизирует опыт, изучает эпоху, читателя – и вносит реконструкции, улучшая качество, экономя и упрощая труд. Это – последнее высшее звено литер. предприятия – его сборочный цех. Остальные „цеха“ <…> находятся в стране, в теле жизни, это литкоры (термин не совсем подходящ – ну ладно); причем труд их должен быть разделен и дифференцирован, чем детальнее, тем лучше. Я бы сделал в СССР так» (цит. по: Там же. С. 367).

197

Докладную записку с решением об учреждении журнала отправили А. И. Стецкому не позднее 25 июня 1931 года. Подробнее о взаимодействии Зильберштейна с руководством РАППа см.: Московская Д. С. Из истории академической серии «Литературное наследство» (К 90-летию издания) // Studia Litterarum. 2021. Т. 6. № 4. С. 449–451.

198

Подробнее об истории «Литературного наследства» см.: Галушкин А. Ю. 1) Из истории редакционного архива «Литературного наследства»: К 80-летию основания издания // Отечественные архивы. 2010. № 2. С. 41–47; 2) «Литературное наследство»: Страницы истории. Из архива С. А. Макашина (К 80-летию основания издания) // Русская литература. 2011. № 2. С. 63–98; 3) К 80-летию «Литературного наследства»: С. А. Макашин. «О „Литературном наследстве“» // Текстологический временник. Русская литература XX века: Вопросы текстологии и источниковедения. М., 2012. Кн. 2. С. 963–986; Московская Д. С. 1) Из истории литературной политики XX века: «Литературное наследство» как академическая школа // Вопросы литературы. 2018. № 1. С. 296–333; 2) «И тут не только молодость, тут одержимость»: К истории «Литературного наследства» как академической школы // «В служении одному делу…»: «Литературное наследство» в воспоминаниях и переписке И. С. Зильберштейна и С. А. Макашина / Сост. А. Ю. Галушкин, М. А. Фролов. М., 2022. С. 8–28 (Библиотека «Литературного наследства». Вып. 8); Толстой И. Н. Хранители наследства: От Зильберштейна до наших дней в воспоминаниях, документах и устных рассказах. Прага, 2023. См. также: Слишком «Новое о Маяковском»: Стенограмма заседания Бюро Отделения литературы и языка АН СССР 24 февраля 1959 г. // Литературный факт. 2017. № 5. С. 288–372.

199

Позднее также будут выходить «пестрые» сборники «Литературного наследства» (например, т. 7–8 (М., 1933), 15 (М., 1934)), однако их появление чаще всего будет связано как с необходимостью опубликовать важные общественно-политические материалы, так и со стремлением редакции «облегчить» издательский портфель, напечатав подготовленные к публикации одиночные материалы.

200

Подробнее см.: Франк С. Проект многонациональной советской литературы как нормативный проект мировой литературы (с имперскими импликациями) // Имагология и компаративистика. 2019. № 11. С. 230–247; Khotimsky M. «The Treasure Trove of World Literature»: Shaping the Concept of World Literature in Post-Revolutionary Russia // World Literature in the Soviet Union / Ed. by G. Tihanov, A. Lounsbery, R. Djagalov. Boston, 2023. P. 91–117; Цыганов Д. М. Первые шаги к «всечеловеческому братству»: Эпизод из истории издания иностранной литературы в Советской России (1917–1922 годы) // Известия РАН. Серия лит. и яз. 2024. Т. 83. № 4. С. 86–101.

201

Его директором тогда был М. Е. Кольцов – «легендарный человек», по выражению Зильберштейна; он вспоминал, что «Литературное наследство» «обязано энергии этого человека, который сумел получить в вышестоящих инстанциях разрешение на выпуск трех первых номеров. И нам сказали: „Вот выпустите три номера, а дальше будет видно“» (цит. по: «В служении одному делу…» С. 167).

202

<Зильберштейн И. С.> От редакции // Литературное наследство. М., 1931. Т. 1. С. 1.

203

Там же.

204

<Зильберштейн И. С.> От редакции // Литературное наследство. М., 1931. Т. 1. С. 2.

205

Там же. С. 3. В конце октября 1929 года в фондах БАН, Пушкинского Дома и Археографической комиссии было обнаружено множество незарегистрированных документов, среди которых – оригиналы отречения Николая и Михаила, архив ЦК эсеров, кадетов, а также архив митрополита Стадницкого, два свертка рукописей Учредительного собрания и другие материалы (полный перечень обнаруженного см. в докладной записке Ю. П. Фигатнера от 28 октября 1929 года (опубл.: Источник. 1997. № 3. С. 110–114)). Подробнее см.: Академия наук в решениях Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б) – КПСС. 1922–1991. М., 2000. Т. 1. С. 69–92; Летопись Российской Академии наук. СПб., 2007. Т. 4. С. 685–686.

206

Известное влияние на политизацию архивных источников оказала статья И. В. Сталина «О некоторых вопросах истории большевизма: Письмо в редакцию журнала „Пролетарская революция“» (опубл.: Пролетарская революция. 1931. № 6 (113)).

207

См.: [Письмо И. С. Зильберштейна В. В. Бушу], 4 сентября 1931 г. // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 31. Л. 3.

208

Цит. по: «В служении одному делу…» С. 188–189. Инициатором передачи этих писем в журнал «Пролетарская революция» был заведующий архивом Института Маркса – Энгельса – Ленина при ЦК ВКП(б) (ИМЭЛ) Г. А. Тихомирнов, который 20 января 1932 года спросил об этом в письме В. М. Молотову (см.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Ед. хр. 926. Л. 58; документ опубл. в: Большая цензура: Писатели и журналисты в Стране Советов. 1917–1956. М., 2005. С. 226–227), предварительно поговорив с ним о судьбе найденных писем. 23 января Молотов поднял этот вопрос на Политбюро, где и было принято решение о передаче права публикации писем ИМЭЛ. 11 февраля Авербах и Ипполит написали Молотову записку (см.: Там же. С. 227–228), в которой сообщили о том, что сборник в изначально заявленном виде напечатан и переплетен, а на его перепечатку потребуется огромная сумма. После обсуждения этого вопроса в Секретариате ЦК вышло постановление Оргбюро «О выпуске первого сборника „Литературного наследства“» от 5 марта 1932 года (см.: Там же. С. 228–229), которое законодательно закрепило требование изъять статью из тома. Однако позднее этот же материал с незначительными изменениями и без упоминания Буша был напечатан в т. 7–8 (М., 1933. С. 181–239).

209

<Зильберштейн И. С.> От редакции // Литературное наследство. М., 1931. Т. 1. С. 5.

210

К моменту выхода «гетевского» тома «Литературного наследства» в Германии уже начали появляться нацистские интерпретации жизни и творчества «великого веймарца»; см., например: Bartels A. Goethe der Deutsche. Frankfurt a. M., 1932; Kratzmann E. Faust. Ein Buch von deutschem Geist. Wien, 1932; Linden W. Goethe und die deutsche Gegenwart. Berlin, 1932; Böhm W. Faust der Nichtfaustische. Halle, 1933; Engelbrecht K. Faust im Braunhemd. Leipzig, 1933; Fehse W. Goethe im Lichten des neuen Werdens. Braunschweig, 1935; Grützmacher R. H. Goethes Faust. Ein deutscher Mythus. Erster und zweiter Teil. Berlin, 1936. Bd. 1–2; Korff H. A. Faustischer Glaube. Versuch über das Problem humaner Lebenshaltung. Leipzig, 1938. Кроме того, в 1934 году Йозеф Геббельс напишет в романе «Михаэль», что Гёте и «сегодня ведет нас в нашей духовной борьбе» (см.: Goebbels J. Michael: Ein deutsches Schicksal in Tagebüchblättern. München, 1934. S. 10). Такая решительная апроприация нередко вызывала протест с советской стороны; см. хотя бы: Радек К. От Гёте к Гитлеру // Известия. 1932. № 90 (4657). 31 марта. С. 2.

211

Московская Д. С. Из истории академической серии «Литературное наследство» (К 90-летию издания). С. 448.

212

Подробнее см.: Земляков М. В. По страницам истории издательства «Academia»: В. Д. Бонч-Бруевич как составитель и редактор сборника «Звенья»: По материалам РГАСПИ (доклад на XI Московских Анциферовских чтениях, 25 ноября 2023 г.).

213

См. оригинал письма: АГ ИМЛИ. ПГ-рл-17-28-3. Цит. по: Горький М. Полн. собр. соч. Т. 21. Письма. С. 40–41.

214

Ср., например, письмо Ипполита (Ситковского) от 13 мая 1932 года с просьбой прислать в редакцию недавно вышедшие книги: «1. Неизвестные страницы Щедрина, под ред. <С. С.> Борщевского <(М., Л.: Academia, 1931)>; 2. <Неизданные п>исьма Щедрина <(1844–1889)>, т. II ; 3. Неизданные письма русских писателей к Островскому. <(М., Л.: Academia, 1932)>» (РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 1, 2).

215

См.: РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 3.

216

Там же. Л. 4.

217

Звенья: Сб. материалов и документов по истории литературы, искусства и общественной мысли XIX века. М.; Л., 1932. [Вып.] 1. С. 6.

218

Так, например, В. В. Виноградов, находясь в Вятке, внимательно изучал последние выпуски «Звеньев», находя в них много полезного материала для текущей работы над «Стилем Пушкина». Об этом он неоднократно писал жене в письмах осенью 1935 года; ср., например: «Почитываю № 5 „Звеньев“» (2 ноября); «„Звенья“ № 5 уже использовал. Есть кое-что интересное для Пушкина» (3 ноября); «Я и сейчас держу пока „Звенья“ № 5, а выписок никаких не делаю» (10 ноября) (цит. по: Виноградов В. В. Жду перемен в своей судьбе: Письма к жене из вятской ссылки, 1934–1936. СПб., 2024. С. 229, 231, 243).

219

Второй выпуск «Звеньев» (М.; Л.: Academia, 1933) содержал раздел «Памяти Гёте», частично дублировавший материалы, ранее опубликованные в специальном томе «Литературного наследства». Кроме того, в этом же (см. с. 201–253) и в следующем (см.: М.; Л.: Academia, 1934. С. 129–244) выпусках «Звеньев» продолжали появляться материалы о Пушкине, что существенно осложняло работу редакции по подготовке специального литнаследского тома.

220

[Личное письмо И. С. Зильберштейна И. Е. Гершензону], 10 февраля 1933 г. // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 6–6 об.

221

Ср.: «Согласно переговоров с Вами, просим предоставить нам <план> Вашего издания на 1933 год. Мы передадим его редакции „ЗВЕНЬЕВ“ как материал для составления этих сборников <и за>тем сообщим план „ЗВЕНЬЕВ“ Вам. В случае совпадений в <на>меченных планах мы разрешим вопрос совместно с Вами» ([Записка И. Е. Гершензона и А. Н. Тихонова И. С. Зильберштейну], 19 февраля 1933 г. // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 8).

222

Сергиевский И. Сборники «Звенья» // Литературный критик. 1933. № 1. С. 149–150.

223

Там же. С. 150.

224

Там же. С. 152. Не ослабевал непримиримый пыл Сергиевского и после того, как «Звенья» перестали выходить. Появление первого тома «Литературного архива» (М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1938) с подзаголовком «Материалы по истории литературы и общественного движения» вызвало новый всплеск критики; см., например: Сергиевский И. Литературные архивариусы // Литературный критик. 1938. № 7. С. 233–235.

225

[Официальное письмо В. Д. Бонч-Бруевича И. С. Зильберштейну, бланк Центрального литературного музея № 41325], 27 июня 1933 г. // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 26. Л. 19 об. Отпуск этого же письма сохранился в личном фонде Бонч-Бруевича; см.: НИОР РГБ. Ф. 369. Карт. 150. Ед. хр. 2. Л. 3–4.

226

НИОР РГБ. Ф. 369. Карт. 150. Ед. хр. 2. Л. 41–41 об.; цит. по: Шумихин С. В. В. Д. Бонч-Бруевич и И. С. Зильберштейн у истоков советского музейно-архивно-публикаторского дела // И. С. Зильберштейн: Штрихи к портрету. М., 2006. С. 104.

227

Летописи Государственного литературного музея. М., 1936. Кн. 1: Пушкин. С. [610].

228

См.: НИОР РГБ. Ф. 369. Карт. 150. Ед. хр. 2. Л. 52.

229

Позднее, в конце 1938 года, из‑за ареста М. Е. Кольцова (а также приближенных к нему Л. Л. Авербаха и С. Е. Прокофьевой) и последовавшей ликвидации Жургазобъединения издание «Литературного наследства» перешло в ведение Академии наук СССР.

230

В предисловии к тому этот момент обговаривается специально: «Сборник был сверстан при старой редакции издания. Новая редакция осуществила лишь окончательную компоновку материала и просмотр основных групп его перед подписанием к печати» (От редакции // Литературное наследство: [А. С. Пушкин]. М., 1934. Т. 16–18. С. 2).

231

См.: Толстой Ал. Литературные заметки (Задачи литературы) // Писатели об искусстве и о себе. М.; Л., 1924. С. 9–19; Зонин А. 1) Пролетарский реализм // На литературном посту. 1927. № 7. С. 21–30; № 8. С. 17–22; 2) За пролетарский реализм: Публицистика и критика. Л., 1928; Авербах Л. 1) Творческие пути пролетарской литературы // На литературном посту. 1927. № 10. С. 5–16; 2) Еще о творческих путях // На литературном посту. 1927. № 11–12. С. 15–19; 3) За ленинскую партийность творческого метода // Октябрь. 1932. № 1. С. 169–179; Фадеев А. На каком этапе мы находимся // На литературном посту. 1927. № 11–12. С. 3–7; Тоом Л. О творческих путях пролетарской литературы // На литературном посту. 1927. № 21. С. 14–18; Гельфанд М. 1) В борьбе за творческий метод // Литература и искусство. 1930. № 2. С. 71–79; 2) О творческом методе пролетарской литературы и об ошибках налитпостовцев. М., 1930; Гельфанд М., Зонин А. К дискуссии о творческом методе // Печать и революция. 1930. № 4. С. 6–16; Григорьев М. К спорам о творческом методе пролетарской литературы: О психологизме и антипсихологизме // Октябрь. 1930. № 8. С. 182–197; Нович И.<Файнштейн И. С.> К спорам о творческом методе // На литературном посту. 1930. № 15–16. С. 112–116; Виноградов И. Проблема художественного метода // РАПП. 1931. № 3. С. 102–126; Малахов С. К вопросу о творческом методе пролетарской литературы // Звезда. 1931. № 2. С. 195–211; Храпченко М. Творческий метод пролетарской литературы // Подъем. 1931. № 1. С. 79–88. Подробный обзор шедших в 1920–1930‑е годы дискуссий см. в: Акимов В. М. В спорах о художественном методе (Из истории борьбы за социалистический реализм). Л., 1979.

232

См.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Ед. хр. 938. Л. 37–38. Документ опубл. в: Правда. 1932. № 114 (5279). 24 апреля. С. 1.

233

Кирпотин В. Я. Ровесник железного века: Мемуарная книга. М., 2006. С. 152–153, 154–155. Курсив наш.

234

См.: На уровень новых задач, [редакционная] // Правда. 1932. № 127 (5292). 9 мая. С. 2.

235

Подробнее см.: Московская Д. С. 1) От Союза советских республик к Союзу советских писателей: Институциональные коллизии производства пролетарской литературы 1920–1930‑х годов // Новое литературное обозрение. 2024. № 6. С. 131–151; 2) Оргкомитет СП СССР: Первый удавшийся опыт объединения писателей // А. Н. Яр-Кравченко, А. П. Зарубин. «Ответственность на вас!»: История одной картины. Опыт реконструкции. Документы, воспоминания, исследования. М., 2024. С. 116–135.

236

Цит. по: К истории партийной политики в области литературы (Переписка И. Гронского и А. Овчаренко) // Вопросы литературы. 1989. № 2. С. 162.

237

Подробнее см.: Захаров А. В. К вопросу о возникновении термина «Социалистический реализм» // Вестник Санкт-Петербургского университета. История. 2006. № 1. С. 107–118. См. также: Зелинский К. Вечер у Горького (26 октября 1932 года) / Публ. Е. Прицкера // Минувшее. М.; СПб., 1992. Вып. 10. С. 92–113; Ариас-Вихиль М. А. Об истории создания термина «социалистический реализм» и подготовке Первого съезда советских писателей (стенограмма беседы И. М. Гронского с сотрудниками Архива А. М. Горького) // Codex manuscriptus: Статьи и архивные публикации. М., 2019. С. 66–114.

238

Чудакова М. О. Сквозь звезды к терниям: Смена литературных циклов // Новый мир. 1990. № 4. С. 246. Курсив наш.

239

В 1934 году на страницах «Литературного критика» начали появляться главы гегелевской «Эстетики» (см.: Литературный критик. 1934. № 10, 11; 1935. № 1, 2, 6, 8; 1936. № 3, 5, 7; 1937. № 4, 5; 1938. № 1, 7, 8).

240

Неслучайно Б. В. Дубин и Н. А. Зоркая, рассуждая о социальных функциях категории «классического», писали: «Классическое выступает противоположностью романтического, современного, популярного, барочного, маньеристского, примитивного, тривиального и т. д. – всех альтернативных групповых определений литературного качества. Однако ценность классики значима при этом для любых полярных точек зрения, носители которых пользуются общей рамкой отсчета, действуют в пределах одной литературной (культурной) системы <…>. Тем самым классика, хотя бы и в нормативно смягченной форме „традиции“, остается гарантом конвенциональной целостности и устойчивости литературной системы, которая интегрирована относительно значений, квалифицируемых и поддерживаемых как центральные, ядерные» (цит. по: Дубин Б. В., Зоркая Н. А. Идея «классики» и ее социальные функции, [1982] // Дубин Б. В. Классика, после и рядом: Социологические очерки о литературе и культуре. М., 2010. С. 28).

241

Ср. хотя бы: Данилин Ю. Из пред<ы>стории пролетарской литературы: Луи Фесто, поэт-часовщик // На литературном посту. 1931. № 16. С. 35–37.

242

Ср. многоуровневые концептуальные схемы, на которых строятся хотя бы следующие работы: Луначарский А. В. История западно-европейской литературы в ее важнейших моментах: (Лекции, читанные в Университете имени Я. М. Свердлова). М.; Л., 1924 (ч. I–II; 2‑е изд. – М.; Л., 1930); Фриче В. М. Очерки развития западных литератур. 3‑е перераб. изд. [Харьков] 1927; Коган П. С. Очерки по истории западноевропейских литератур. 4‑е изд. М.; Л., 1928. Т. 3; Горнфельд А. Г. Романы и романисты. М., 1930; Куллэ Р. Ф. Этюды о современной литературе западно-европейской и американской. М.; Л., 1930; Шиллер Ф. П. 1) Очерки по истории немецкой революционной поэзии XIX века. М., 1933; 2) История западно-европейской литературы нового времени: В 3 т. М., 1935–1937.

243

Как представляется, с этим же связан возникший позднее интерес к эпохе французского классицизма (см., например: Блюменфельд В. Проблема классицизма // Литературный критик. 1938. № 9–10. С. 48–73).

244

Ср.: «В каждой<здесь и далее в цитате курсив автора. – Д. Ц.> национальной культуре есть, хотя бы не развитые, элементы демократической и социалистической культуры, ибо в каждой нации есть трудящаяся и эксплуатируемая масса, условия жизни которой неизбежно порождают идеологию демократическую и социалистическую. Но в каждой нации есть также культура буржуазная (а в большинстве еще черносотенная и клерикальная) – притом не в виде только „элементов“, а в виде господствующей культуры. Поэтому „национальная культура“ вообще есть культура помещиков, попов, буржуазии» (цит. по: Ленин В. И. Полн. собр. соч.: В 55 т. 5‑е изд. М., 1961. Т. 24. С. 120–121).

245

Французский реалистический роман XIX века: Сб. статей. М.; Л., 1932. С. 3, 4. Схожей аналитической логикой руководствовались авторы сборника «Из истории реализма XIX века на Западе» (М.: ГИХЛ, 1934), вышедшего под редакцией Ф. П. Шиллера, а затем и поименованный на советский манер Г. О. Лукач в книге «К истории реализма» (М.: Гослитиздат, 1939).

246

Кирпотин В. О социалистическом реализме // Литературный критик. 1933. № 1. С. 34. Позднее статья републикована автором в: Кирпотин В. Проза, драматургия и театр: Статьи. М., 1935. С. 169–210.

247

Первый Всесоюзный съезд советских писателей, 1934: Стенографический отчет. М., 1934. С. 3–4.

248

См.: Лукач Г. Исторический роман и кризис буржуазного реализма // Литературный критик. 1938. № 3. С. 62.

249

См.: Бахтин М. М. Собр. соч.: В 7 т. М., 2012. Т. 3: Теория романа (1930–1961 гг.). См. также: Брэндист К. Бахтин, социология языка и роман // Бахтинский сборник. 2009. № 1. С. 6–37; Паньков Н. А. 1) «Роман как наиболее подлинный эпический жанр…»: Два доклада М. М. Бахтина по теории романа (ИМЛИ 1940, 1941) // Там же. С. 64–169 (то же – в кн.: Паньков Н. А. Вопросы биографии и научного творчества М. М. Бахтина. М., 2010. С. 8–67); 2) М. М. Бахтин и теория романа // Вопросы литературы. 2007. № 3. С. 252–315; Конкина Л. С. Концепция романа в историко-литературных трудах М. М. Бахтина. Саранск, 2003; Тамарченко Н. Д. М. М. Бахтин, А. Н. Веселовский и Вяч. И. Иванов: Теория романа и его историческая поэтика // Новый филологический вестник. 2007. Т. 5. № 2. С. 34–48.

250

См.: Литературный критик. 1935. № 2. С. 214–249; № 3. С. 231–254.

251

Еще об одном важном контексте теоретической деятельности Бахтина в середине 1930‑х см. хотя и откровенно слабую по части аргументации, но все же обращающую внимание на ряд важных вопросов работу: Делчева Р., Власов Э. Михаил Бахтин и учение социалистического реализма // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1999. № 3. С. 5–32. Также см. раздел «Около кремлевских стен» в третьем выпуске «Бахтинского сборника» (М.: Лабиринт, 1997), куда вошли статьи К. Г. Исупова «Тезисы к проблеме: „Михаил Бахтин и советская культура“», В. Страда «Лукач, Бахтин и другие», Х. Гюнтера «Михаил Бахтин: Теоретическая альтернатива социалистическому реализму», Б. Гройса «Тоталитаризм карнавала» и ряд других материалов смежной направленности.

252

Клеман М. К. Проблема реализма у французских романистов // Литературные манифесты французских реалистов. Л., [1935]. С. 9–11. Сходные мысли ранее высказал И. И. Анисимов в лекции «Французский буржуазный реализм», прочитанной в ИКП литературы 5 января 1935 г. (стенограмму этой лекции см.: АРАН. Ф. 1662. Оп. 1. Ед. хр. 87). Примечательно также и то, что в 1936 г., когда выражение «критический реализм» прочно закрепилось в речевом обиходе критиков, под редакцией Н. Я. Берковского вышел сборник статей о западной литературе «Ранний буржуазный реализм» (Л.; [М.]: Гослитиздат, 1936), теоретический каркас которого строится на тех же методологических соображениях.

253

См.: Schahadat S. World Literature and Ideology: The Case of Socialist Realism // World Literature in the Soviet Union. P. 189–206.

254

Цит. по: К истории партийной политики в области литературы. С. 147.

255

Цит. по: К истории партийной политики в области литературы. С. 148. Значительно позднее В. В. Виноградов говорил своим студентам: «Критический реализм – пустой термин. Он не наполнен конкретно-научным содержанием (7 декабря 1960 г.)» (цит. по: Чудаков А. П. Учусь у Виноградова // Тыняновский сборник: VI – VII – VIII Тыняновские чтения. М., 1998. Вып. 10. С. 874).

256

Это убеждение культивировалось в советской литературной науке и критике второй половины 1930‑х – первой половины 1950‑х годов; ср.: Бурсов Б. И. «Мать» М. Горького и вопросы социалистического реализма. М.; Л., 1951 (2‑е изд., расшир. и перераб. – М.: Гослитиздат, 1955). Окончательно оно закрепилось в науке после появления статьи А. Д. Синявского «Что такое социалистический реализм», написанной под псевдонимом Абрам Терц в 1957 году (см.: Терц А. Что такое социалистический реализм. Париж, 1988; машинописные копии этой статьи распространялись в самиздате уже в 1960‑е годы).

257

Розенталь М., Усиевич Е. Критика и лозунг социалистического реализма // Литературный критик. 1933. № 3. С. 116.

258

Первый Всесоюзный съезд советских писателей. С. 5. Курсив наш.

259

См.: Каталог издательства «Всемирная литература» при Народном комиссариате по просвещению. Пб., 1919. С. 8.

260

Еще на писательском собрании в квартире Горького 20 октября 1932 года Сталин, обращаясь к Авербаху, упрекал его и других рапповцев за хлесткую критику и недостаточное внимание к творческому наследию классиков: «Почему вы требуете от беспартийного писателя обязательного знания законов диалектики? Почему этот писатель должен писать диалектическим методом? И что такое: писать диалектическим методом? Толстой, Сервантес, Шекспир не были диалектиками, но это не помешало быть им большими художниками. Они были большими художниками и в своих произведениях, каждый по-своему, неплохо сумели отразить свою эпоху. А ведь если стать на вашу точку зрения, надо признать, что они не могли быть большими и хорошими художниками слова, потому что не были диалектиками, т. е. не знали законов диалектики. <…> Вы не понимали, что писателю надо учиться не только у Маркса, Энгельса, Ленина, но и у классиков литературы. Октав Мирбо не был диалектиком, но художником он был, кое-чему можно поучиться и у него. А у вас, в ваших статьях часто сквозили такие утверждения, что старое литературное наследство можно, мол, все к черту. Конечно, это неверно» ([Речь И. В. Сталина на собрании писателей-коммунистов], 20 октября 1932 г. // РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Ед. хр. 1116. Л. 25, 26).

261

Первый Всесоюзный съезд советских писателей. С. 15.

262

Там же. С. 168.

263

Там же. С. 258.

264

Ср.: «Я думаю, если бы и критика обратилась к классическому литературно-критическому наследству, то было бы благо и для нашей литературной критики, и для художественной литературы. Мы много говорим о том, что наши писатели, наши мастера слова и мысли должны обращаться к классикам, но мы мало говорим о том, что ведь и литературная критика имеет свои классические образцы» (Там же).

265

Первый Всесоюзный съезд советских писателей. С. 349. Курсив наш. Альтман остался верен своему призыву и два года спустя написал в статье «В поисках правды»: «Задача художников-современников заключается в том, чтобы дать галерею убедительных, правдивых, монументальных образцов людей социализма. Это и будет характеризовать расцвет классического искусства социализма. Без выполнения этой задачи нет и не может быть социалистической классики. Ибо чем характеризуется она, как не созданием литературно-художественного типа героя нашего времени, командира Красной Армии, промышленности и социалистических полей, стахановца, советского интеллигента, бойца на суше, в воде и в воздухе, неутомимого, пытливого, отважного сына Советской страны» (Книга и пролетарская революция. 1936. № 2. С. 125. Курсив наш).

266

Например, еще 27 февраля 1933 года художник-плакатист и иллюстратор Г. А. Розе выступил в Московском клубе художников с докладом «Социалистический реализм – социалистическая классика» (стенограмму доклада см.: РГАЛИ. Ф. 2932. Оп. 1. Ед. хр. 105. Л. 1–26).

267

Первый Всесоюзный съезд советских писателей. С. 665.

268

Цит. по: Бонч-Бруевич В. Д. Как была написана брошюра «Сохраняйте архивы» // Бонч-Бруевич В. Д. Воспоминания о Ленине. 2‑е изд., доп. М., 1969. С. 413, 414.

269

См.: Постановление СНК СССР № 256 «Об организации Государственного музея А. С. Пушкина», 4 марта 1938 г. // РГАЛИ. Ф. 962. Оп. 3. Ед. хр. 337. Л. 92. Документ опубл. в: Советский музей. 1938. № 4. С. 47. Подробнее о непростой истории, связанной с этим постановлением, – далее.

270

См.: Постановление СНК СССР № 1288 «О Государственном музее Л. Н. Толстого», 27 августа 1939 г. // Собрание постановлений и распоряжений правительства СССР за 1939 г. [М.] [1939]. № 50. 19 сентября. С. 762.

271

См.: Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) [№ 64, пункт 121] «Об архиве В. В. Маяковского (ОБ от 29.IX.38 г., пр. № 93, п. 508гс)», 3 октября 1938 г. // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Ед. хр. 1002. Л. 32.

272

См.: Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) [№ 45, пункт 341] «Об архиве и музее А. М. Горького», 13 февраля 1937 г. // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Ед. хр. 983. Л. 75 (постановление Президиума ЦИК было принято на следующий день, 14 февраля). См. также: Постановление Секретариата ЦК ВКП(б) [№ 314, пункт 521г] «Об архиве М. Горького», 23 июля 1947 г. // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 116. Ед. хр. 314. Л. 91–92.

273

См.: Постановление Секретариата ЦК ВКП(б) [№ 314, пункт 522г] «Об архиве А. Толстого», 23 июля 1947 г. // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 116. Ед. хр. 314. Л. 92.

274

Написано в соавторстве с Т. И. Краснобородько. Настоящая глава представляет собой расширенный вариант статьи, напечатанной авторами в журнале «Русская литература» (см.: Краснобородько Т. И., Турчаненко В. В. Пушкинский Дом и процесс концентрации в СССР рукописей Пушкина (1930–1940‑е годы): по архивным источникам // Русская литература. 2023. № 3. С. 5–29).

275

См.: Модзалевский Б. Л., Казанович Е. П. Описание рукописей, принадлежащих Пушкинскому Дому // Временник Пушкинского Дома. 1914. Пг., [1915]. С. 1–22; Пушкинский Дом при Российской Академии наук: Исторический очерк и путеводитель / Под общ. руководством Б. Л. Модзалевского. Л., 1924; Рукописи Пушкина, хранящиеся в Пушкинском Доме: Научное описание / Сост. Л. Б. Модзалевский и Б. В. Томашевский. М.; Л., 1937; Цявловский М. А. 1) Судьба рукописного наследия Пушкина // Цявловский М. А. Статьи о Пушкине. М., 1962. С. 260–275; 2) «Посмертный обыск» у Пушкина // Там же. С. 276–356; Рукописи Пушкина, поступившие в Пушкинский Дом после 1937 года: Краткое описание / Сост. О. С. Соловьева. М.; Л., 1964; Измайлов Н. В. О рукописях Пушкина // Белые ночи. Л., 1974. С. 52–88 и др.

276

Далее используется и аббревиатура – ГМП. Отметим, что ныне существующий в Москве Государственный музей А. С. Пушкина (Пречистенка, 12/2) был создан в 1957 году и не является преемником музея, речь о котором идет в настоящей главе.

277

Из истории концентрации архивного наследия Пушкина (1930–1940‑е годы) / Публ. подгот. Н. Б. Волкова // Отечественные архивы. 1999. № 4. С. 51.

278

Текст этого документа см. далее (с. 188–189).

279

Баскаков В. Н. 1) Пушкинский Дом (1905–1930–1980): Исторический очерк. С. 162; 2) Пушкинский Дом. 2‑е изд. С. 155.

280

На протяжении 1930–1940‑х годов Институт несколько раз менял свое официальное название (Институт новой литературы, Институт русской литературы, Институт литературы). Для удобства изложения мы используем названия, принятые в настоящее время: и Институт русской литературы (ИРЛИ), и Пушкинский Дом.

281

Эйдельман Ю. М. Дневники Натана Эйдельмана. М., 2003. С. 303. Д. Н. Альшиц (1919–2012) – историк, источниковед, сотрудник Отдела рукописей Публичной библиотеки в 1945–1949, 1955–1984 годах, автор нашумевшей мистификации, связанной с десятой главой «Евгения Онегина», якобы обнаруженной им в 1949 году в одном из томов Собрания сочинений П. А. Вяземского. И. А. Бычков (1858–1944), с 1881 года заведовавший Отделением рукописей Публичной библиотеки, скончался в 1944 году. Во время его хранительства никогда не ставился вопрос о передаче в Пушкинский Дом сложившегося в Публичной библиотеке собрания автографов поэта.

282

Гречанинова В. С. Место хранения на «вечные времена» // Наше наследие. 1999. № 50–51. С. 186. Недостоверные сведения о прямом «перемещении» пушкинского собрания РГБ в Пушкинский Дом находим и в статье Е. П. Мстиславской «Окружение А. С. Пушкина в дневнике Е. А. Соймоновой 1833–1835 гг. (по материалам Отдела рукописей Российской государственной библиотеки)» (Пушкинские материалы в архивах России: Материалы научно-практической конференции 16 февраля 1999 г. М., 1999. С. 82).

283

Гречанинова В. С. Место хранения на «вечные времена». С. 188.

284

СПбФ АРАН. Ф. 1. Оп. 1а (1923). Ед. хр. 172. Л. 169 об. – 170.

285

Пушкинский Дом при Российской академии наук: Исторический очерк и путеводитель. С. 8.

286

Памяти основателей Пушкинского Дома Академии наук / Публ. Т. И. Краснобородько // Пушкинский Дом: Материалы к истории. С. 195.

287

Котляревский Н. А. Предисловие // Временник Пушкинского Дома. 1913. СПб., [1914]. С. V.

288

См.: Известия Отделения русского языка и словесности Имп. Академии наук. 1902. Т. 7. Кн. 2. С. 270.

289

Цит. по: Степанов А. Н. У книг своя судьба… Л., 1974. С. 153–154.

290

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1921). Ед. хр. 3. Л. 5–6; см. также: Ф. 1. Оп. 1а (1921). Ед. хр. 169. Л. 10 об.

291

Там же. Оп. 1 (1927). Ед. хр. 2. Л. 59. В этой связи важно отметить, что в том же 1927 году в коллегии Центрархива возникла идея создать в СССР «объединенный пушкинский архив»: «Рукописи А. С. Пушкина и всевозможные документы, связанные с его именем, до сих пор распылены по различным учреждениям. Такая разрозненность Пушкинского фонда создает много неудобств как в отношении хранения, так и пользования им в научных целях. В связи с этим коллегия Центрархива признала целесообразным создать единое для всего СССР хранилище пушкинских рукописей и материалов о Пушкине. В ближайшие дни Центрархив созывает по этому поводу специальное совещание с участием представителей Главнауки и виднейших специалистов-пушкиноведов. Это совещание должно будет решить вопрос и о будущем местонахождении единого пушкинского архива (предполагается Москва или Ленинград). В организующийся единый архив А. С. Пушкина будут переданы, между прочим, недавно найденные в Нижнем Новгороде в архиве палаты гражданского суда 14 дел, касающихся ближайших родственников поэта, автографы А. С. Пушкина из Остафьевского архива кн. Вяземских и др. материалы о Пушкине, поступившие в Центрархив за последние годы» ([Б. п.] Единый пушкинский архив // Вечерняя Москва. 1927. № 176 (1087). 5 августа. С. 3; см. также: [Б. п.] Москва. (По телефону.) Объединенный пушкинский архив // Красная газета (веч. вып.). 1927. № 209 (1527). 5 августа. С. 1). Впрочем, тогда эта идея не получила своего развития.

292

РО ИРЛИ. Ф. 387. Ед. хр. 281. Л. 12 об. (письмо от 2 января 1931 года). Именно П. Е. Рейнбот, будучи членом Комиссии по сооружению памятника А. С. Пушкину в Санкт-Петербурге (она была образована при Императорской Академии наук в 1899 году), весной 1905 года высказал «великолепную мысль» об учреждении «Пушкинского музея» на средства, собранные Комиссией по добровольной подписке. Собственное же имя у будущего академического учреждения появилось с легкой руки непременного секретаря Академии наук С. Ф. Ольденбурга – «не „музей“, не „пантеон“, а просто „Дом Пушкина“» (см.: В. А. Рышков и его «Дневник» / Публ. В. П. Степанова // Пушкинский Дом. Статьи. Документы. Библиография. Л., 1982. С. 129–130, 132).

293

РО ИРЛИ. Ф. 387. Ед. хр. 397. Л. 1 об. (письмо от 4 декабря 1933 года).

294

См.: Герштейн Э. Г. Ахматова-пушкинистка // Ахматова А. О Пушкине: Статьи и заметки. 3‑е изд., испр. и доп. М., 1989. С. 319.

295

См.: Там же.

296

Историческое имя в название Института русской литературы возвращалось постепенно: сначала – в академическом обиходе, а затем было закреплено и на официальном уровне, в новом Положении об Институте, которое было утверждено 28 сентября 1937 года (см.: Солдатова Л. М. Традиция памяти Пушкина на виражах политической жизни России XX века // Русская литература. 2006. № 1. С. 174).

297

Первые два тома нового издания вышли под грифом РАППа и Института литературы, искусства и языка (ЛИЯ) Комакадемии при ЦИК СССР, а редакционную коллегию первых книг составили видные рапповцы: Л. Л. Авербах, Ф. Ф. Раскольников (Ф. Ф. Ильин) и И. Ипполит (И. К. Ситковский). Последнего С. А. Макашин, который начал сотрудничество с «Литературным наследством» в 1931 году и впоследствии стал одним из руководителей издания, называл «автором программного предисловия „От редакции“»: «Это темное пятно, оставленное временем на 1‑м номере „Литературного наследства“. Читать сейчас это предисловие тяжело и стыдно, настолько оно пропитано рапповским невежеством, догматизмом и грубостью» (Макашин С. Изучая Щедрина: (Из воспоминаний) // Вопросы литературы. 1989. № 5. С. 131–132). О том же говорил С. А. Макашин в записи разговора с ним 4 октября 1985 года: «Ну, это была печать времени, неизбежная печать, и тут можно даже не особенно предъявлять им упреки, потому что так распределила, действительно, история, когда других не было. Это относительно Ипполита Ситковского, который собственно и является автором этого одиозного предисловия от редакции, с которым „Литературное наследство“ начало свою публичную жизнь» («В служении одному делу…»: «Литературное наследство» в воспоминаниях и переписке И. С. Зильберштейна и С. А. Макашина. С. 51). Тем не менее гонорар за предисловие к 1‑му тому был выписан не только на имя ответственного редактора И. Ипполита, но и на заведующего редакцией И. С. Зильберштейна (см.: Литературное наследство. М., 2012. Т. 104, кн. 1. С. 13). Более того, «вступительная статья к первому тому „Литературного наследства“, 1 лист» включена в «Список напечатанных научных и литературных трудов И. С. Зильберштейна», составленный в ноябре 1957 года и находящийся в его личном деле (РО ИРЛИ. Ф. 150. Оп. 2. Ед. хр. 86. Л. 111; машинопись с поправками и подписью И. С. Зильберштейна). Ряд работ в этом списке сопровождает указание на соавторов, но в «Примечаниях» к вступительной статье в 1‑м томе «Литературного наследства» такой отметки нет, и это, как нам представляется, дает серьезное основание считать Зильберштейна если не единственным автором, то, по крайней мере, соавтором идеологически выдержанного текста 1931 года. В этой связи стоит напомнить, что в 1920‑е годы Илья Самойлович работал с историко-литературными материалами, собранными в Пушкинском Доме, пользовался добрым расположением, поддержкой и гостеприимством Б. Л. Модзалевского – одного из его создателей. И именно с его рекомендательными письмами «молодой энтузиаст-исследователь» И. С. Зильберштейн в 1924 году появился в столице и вошел в круг московских пушкинистов (см.: Цявловский М. А., Цявловская Т. Г. Вокруг Пушкина. С. 239–240; Модзалевский Б. Л. Из записных книжек 1920–1928 гг. / Публ. Т. И. Краснобородько и Л. К. Хитрово // Пушкинский Дом: Материалы к истории. С. 30, 61, 161).

298

Литературное наследство. 1931. Т. 1. С. 2–3.

299

Цит. по кн.: Ходасевич В. Пушкин и поэты его времени: В 3 т. / Под ред. Р. Хьюза. Беркли, 2001. Т. 2. С. 305.

300

Подробно об этом см. соответствующую главу настоящей книги.

301

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 169 об.

302

Дмитрий Семенович Нестеров (1900–?) – аспирант Академии наук СССР по отделению литературоведения (тема научной работы – «Рабочий класс в буржуазной литературе 1880–1900‑х гг.»), участник методологического семинара В. А. Десницкого. В 1933 году – научный сотрудник I разряда Рукописного отдела ИРЛИ. Подробнее о нем см.: Турчаненко В. В. «Пишу в стихах посланье в Сочи…»: Черноморские открытки Б. В. Томашевского и Д. П. Якубовича (лето 1933 года) // «…И не кончается строка»: Сборник в честь Марии Наумовны Виролайнен / Под ред. С. Б. Федотовой. СПб., 2024. С. 292; а также с. 670–671 настоящей книги.

303

РО ИРЛИ. Ф. 387. Ед. хр. 239. Л. 19. Отметим случайное, но символичное совпадение дат: в этот же день в 1905 году было принято решение о создании Пушкинского Дома при Императорской Академии наук.

304

РО ИРЛИ. Ф. 387. Ед. хр. 239. Л. 20 об. – 21 (письмо от 12 января 1934 года).

305

Там же. Ф. 150. Оп. 1. Ед. хр. 25. Л. 35.

306

Материалы конференции пушкинистов 1933 года до недавнего времени оставались вне поля зрения исследователей. Первой публикацией, приоткрывающей завесу принципиальных жестких дискуссий пушкинистов в первой половине 1930‑х годов, которые определили дальнейшие стратегии развития академического пушкиноведения, стала статья Е. О. Ларионовой «Б. В. Томашевский в пушкиноведческих полемиках начала 1930‑х годов: у истоков академического издания А. С. Пушкина» (Русская литература. 2024. № 2. С. 9–48). В ней по стенографическому отчету майской конференции 1933 года опубликованы фрагменты выступлений Б. В. Томашевского, М. А. Цявловского, Ю. Г. Оксмана, посвященные обсуждению композиции будущего академического издания Полного собрания сочинений Пушкина.

307

В плане юбилейных мероприятий, подготовленном после конференции, Всесоюзная Пушкинская выставка занимала третье место – после подготовки «издательской части юбилея» (академического издания сочинений Пушкина и общедоступных, массовых изданий) и «охраны и приведения в порядок пушкинских мест» (Михайловского с превращением его в заповедник, последней квартиры, места дуэли): «Начать подготовку Всесоюзной Пушкинской выставки (в Москве), которая должна быть открыта в день юбилея и сосредоточить пушкинские материалы за сто лет: рукописи, реликвии, портреты, издания сочинений, исследования и пр., – со специальным отделом советского пушкиноведения» (СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 66).

308

Филипп Фролович Канаев (1899–1941) – ученый секретарь ИРЛИ в 1932–1933 годах. Пришел в Институт после окончания отделения истории Академии коммунистического воспитания им. Н. К. Крупской и Института красной профессуры. До 1938 года работал инструктором отдела культпросветработы Ленинградского обкома ВКП(б). В начале Великой Отечественной войны был мобилизован, 25 сентября 1941 года попал в плен и был расстрелян как батальонный комиссар.

309

Абрам Маркович Эфрос (1888–1954) – историк искусства, театровед, переводчик, художественный критик. Окончил Московский университет (1911). В 1920‑е годы заведовал отделами в Государственной Третьяковской галерее и в Государственном музее изящных искусств. Его монографические исследования о графике Пушкина сохраняют актуальность до настоящего времени (см.: Эфрос А. М. 1) Рисунки поэта. М.; Л., 1933; 2) Автопортреты Пушкина. М., 1945). В 1937 году был арестован и отбывал ссылку в г. Ростове Ярославской области (до 1940 года); в 1950 году, во время кампании по борьбе с космополитизмом, снова был выслан на четыре года в Ташкент.

310

РО ИРЛИ. Ф. 244. Оп. 26. Ед. хр. 391. Л. 295, 297, 303, 307.

311

Директором ИРЛИ со 2 октября 1931 года до 26 декабря 1933 года был А. В. Луначарский.

312

РО ИРЛИ. Ф. 387. Ед. хр. 240. Л. 46 (письмо от 12 сентября 1934 года).

313

См.: СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1934). Ед. хр. 10. Л. 44.

314

Там же. Л. 6, 8.

315

Эта внушительная цифра была обозначена и в прессе (см.: [Б. п.] Рукописи поэта // Вечерняя Москва. 1937, 9 января. № 7 (3938). С. 3).

316

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1936). Ед. хр. 63. Л. 20.

317

Документ хранится в секторе учета РО ИРЛИ (в деле о передаче материалов на Всесоюзную Пушкинскую выставку в 1936–1937 годах).

318

Кроме того, параллельно с московской шла работа по созданию ленинградской Областной юбилейной выставки в залах Эрмитажа, концепция которой была разработана пушкинистами Института русской литературы. На эту выставку Пушкинский Дом передал 259 рукописей и документальных материалов (в том числе 137 автографов Пушкина). Они были возвращены в Пушкинский Дом в начале июля 1937 года.

319

Всего на выставку было доставлено около 15 500 экспонатов, в том числе около 1000 рукописей Пушкина и архивных материалов; в экспозицию, как видно, вошла только третья часть поступившего (см.: Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 4–5. С. 570).

320

См.: СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1936). Ед. хр. 65. Л. 51, 57 и др.

321

Документ хранится в секторе учета РО ИРЛИ (папка «Переписка по Пушкинскому фонду за 1932–1937 гг.»).

322

АРАН. Ф. 394. Оп. 1 (1937). Ед. хр. 47. Л. 120–121.

323

Там же. Л. 148 (из письма В. Д. Бонч-Бруевича непременному секретарю АН Н. П. Горбунову от 22 мая 1937 года). С этого времени на выставке начались «фотографические работы для замены подлинных рукописей копиями». Не исключено, что это произошло вследствие писем Бонч-Бруевича в академический Президиум, но растянулось при этом на долгие месяцы. И только летом 1938 года оригиналы пушкинских рукописей в выставочных залах были заменены на фотокопии (см.: Богаевская К. П. Государственный музей А. С. Пушкина (к годовщине его существования) // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1941. [Вып.] 6. С. 543).

324

РГАЛИ. Ф. 2123. Оп. 2. Ед. хр. 3. Л. 1 об. – 2 об.

325

Известия. 1937. № 235 (6397). 8 октября. С. 3. Подобные предложения возникали не только в публичном поле. 18 ноября письмо с таким же ходатайством направили председателю Совнаркома В. М. Молотову М. А. Цявловский, С. М. Бонди и В. В. Вересаев (см.: Цявловский М. А., Цявловская Т. Г. Вокруг Пушкина. С. 266). Нельзя исключить, что инициаторами письма в «Известиях» также были М. А. Цявловский и С. М. Бонди.

326

См.: АРАН. Ф. 597. Оп. 3. Ед. хр. 29. Л. 1.

327

Цит. по: Солдатова Л. М. Традиция памяти Пушкина на виражах политической жизни России XX века. С. 175.

328

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1937). Ед. хр. 12. Л. 37–37 об. В это же время свое предложение превратить Всесоюзную Пушкинскую выставку «в постоянный музей им. А. С. Пушкина» и передать его Ленинской библиотеке, «в составе которой уже находятся музей им. Достоевского и музей им. Чехова», направили в Совнарком СССР директор Всесоюзной библиотеки им. В. И. Ленина Е. Ф. Розмирович и заведующий Отделом партийной пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) А. И. Стецкий (цит. по: Соломина О. Л. Государственная библиотека имени В. И. Ленина и создание Государственного музея А. С. Пушкина (1936–1940) // А. С. Пушкин и книга: к 225-летию со дня рождения А. С. Пушкина: [материалы научно-практич. конф.]. М., 2024. Вып. 3. С. 316–317).

329

Институт мировой литературы был создан в 1932 году и находился в ведении ЦИК СССР.

330

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1936). Ед. хр. 9. Л. 108.

331

АРАН. Ф. 394. Оп. 1 (1937). Ед. хр. 47. Л. 171.

332

АРАН. Ф. 597. Оп. 3. Ед. хр. 30. Л. 1.

333

Там же. Ед. хр. 29. Л. 6. Упомянутое в этом документе июньское решение академического Президиума было принято по результатам работы в ИРЛИ «обследовательской комиссии» в марте – апреле 1937 года, завершившейся отчетным докладом заместителя директора института А. С. Орлова на заседании Президиума 15 апреля 1937 года (см.: Там же. Ед. хр. 27).

334

Советский музей. 1938. № 4. С. 47. Постановление напечатано также в кн.: Каталоги фондов Государственного Литературного музея. А. С. Пушкин: Рукописи. Документы. Иллюстрации / Под ред. К. П. Богаевской. М., 1948. Вып. 7. С. XVIII; Из истории концентрации архивного наследия Пушкина (1930–1940‑е годы). С. 52–53. Отметим, что в тексте последнего пункта постановления, напечатанном в «Каталоге» Гослитмузея, было опущено имя И. К. Луппола, арестованного в 1940 году и погибшего в одном из мордовских исправительно-трудовых лагерей в 1943 году.

335

К моменту подписания постановления СНК СССР от 4 марта 1938 года ИМЛИ еще находился в ведении ЦИК СССР (решение о передаче Института в систему АН СССР было принято полтора месяца спустя, 16 апреля 1938 года).

336

См. протокол № 3 заседания дирекции Института мировой литературы им. А. М. Горького от 16 марта 1938 года, где рассматривался «вопрос о Музее А. С. Пушкина» (АРАН. Ф. 397. Оп. 1 (1932–1993). Ед. хр. 15. Л. 3–5).

337

М. А. Цявловскому в этом деле нужен был опытный помощник за пределами Москвы, и на месте уполномоченного от Пушкинского музея по выявлению пушкинских автографов и материалов в Ленинграде и организации их доставки в ИМЛИ он видел только Л. Б. Модзалевского (переписка по этому вопросу шла в течение марта – мая 1938 года и завершилась в конце концов отказом Модзалевского, сославшегося на работу «в двух научных учреждениях Академии наук» и «отсутствие времени»); подробно об этом см.: РО ИРЛИ. Ф. 187. Оп. 2. Ед. хр. 119. Л. 1, 2–2 об. (небольшие фрагменты этого дела процитированы в статье: Хитрово Л. К. Л. Б. Модзалевский: Материалы к биографии по документам личного архива в Рукописном отделе Пушкинского Дома // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 2020 год. СПб., 2020. С. 15); Оп. 3. Ед. хр. 345. Л. 280 об., 282, 286 об. – 287, 288 об. – 289; Ф. 387. Ед. хр. 242. Л. 25 об., 27–27 об., 31, 32, 34.

338

Цит. по: Каталоги фондов Государственного Литературного музея. А. С. Пушкин: Рукописи. Документы. Иллюстрации. С. XIX.

339

См.: [Б. п.] Рукописи великого поэта // Красная газета. 1938. № 180 (6150). 7 августа. С. 4; Соломина О. Л. Судьба архива А. С. Пушкина в Московском публичном и Румянцевском музеях в XIX–XX вв. // Вопросы источниковедения и текстологии русской литературы XIX века: Сб. статей по материалам Междунар. науч. конф. М., 2022. С. 58–59.

340

[Б. п.] Рукописи великого поэта; см. также: [Б. п.] Рукописи Пушкина отправляются в Москву // Известия. 1938. № 173 (6640). 27 июля. С. 4.

341

С июля по ноябрь 1938 года Публичная библиотека официально передала в московский музей 128 автографов поэта и более 200 дел Пушкинианы. При этом на протяжении 1938–1940 годов И. А. Бычков «добивался возвращения материалов и мемориальных предметов, которые, по его представлениям, должны были остаться в П<убличной> Б<иблиотеке>. Об этом свидетельствуют его докладные записки на имя ее директора, а также составленные им проекты писем дирекции Библиотеки в вышестоящие инстанции» (Любимова М. Ю. Пушкинские материалы в Публичной библиотеке // История в рукописях и рукописи в истории: Сб. науч. трудов к 200-летию Отдела рукописей Российской национальной библиотеки. СПб., 2006. С. 419).

342

[Б. п.] Рукописи великого поэта. В связи с этим дирекция ИМЛИ приняла решение направить «докладную записку в Президиум АН СССР о немедленной передаче Музею А. С. Пушкина, в соответствии с декретом СНК, всех материалов по Пушкину, имеющихся в Пушкинском Доме АН и других учреждениях АН» еще 4 июня 1938 года (АРАН. Ф. 397. Оп. 1 (1932–1993). Ед. хр. 15. Л. 39 об.).

343

См.: Иванова Т. Г. Рукописный отдел Пушкинского Дома: Исторический очерк. СПб., 2006. С. 261–265. Идея централизованного хранения рукописного фонда Л. Н. Толстого также возникла в первой половине 1930‑х годов и неуклонно внедрялась в жизнь могущественными музейными администраторами. «Как бы там ни было, нельзя хранить рукописи писателя в разных местах, нужно все объединить в одном месте, – утверждал основатель и директор Государственного литературного музея В. Д. Бонч-Бруевич в письме от 16 июня 1933 года М. А. Цявловскому, в то время директору музея-заповедника „Ясная Поляна“ и заведующему Отделом рукописей. – Вы знаете, что я много раз толковал о том, что все рукописные материалы из Ясной Поляны необходимо перевести к нам сюда, в Москву, в Государственный Толстовский музей, и, наверное, Вы помните, что большую часть архива Софии Андреевны мы перевезли сюда. Жаль, что мы это до сих пор не сделали и с другими рукописями» (РО ИРЛИ. Ф. 387. Ед. хр. 94. Л. 1). 23 июня 1933 года Бонч-Бруевич возвратился к этой теме в новом письме директору Яснополянского музея, используя еще более категоричные выражения: «Одна из записных книжек Толстого называется Яснополянской книжкой только потому, что она хранится в Ясной Поляне. Мне кажется, что это явный недосмотр с нашей стороны. Ведь мы давным-давно хотели перевести весь рукописный материал, хранящийся в Ясной Поляне, в Государственный Толстовский музей, в его стальные комнаты, а вот оказывается, такой ценнейший документ почему-то отскочил от всех рукописей Толстого и хранится в Ясной Поляне. Я считаю, что это никуда не годится: Ясная Поляна не является достаточно безопасным местом, прежде всего в пожарном отношении, и также там могут быть рукописи подвержены всяческим случайностям, – их могут украсть, вырвать листы, перемарать, как это сделал Грузинский, и т. д., и т. д. Я очень прошу Вас об этом подумать и сообщить нам о всех этих материалах и помимо той записной книжки, которую необходимо сейчас же переотправить в стальные комнаты Толстовского музея» (Там же. Л. 5).

344

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 2. Ед. хр. 127. Л. 38. 15 июня 1937 года Ю. Г. Оксман был осужден на пять лет с отбыванием срока в исправительно-трудовом лагере на Колыме. Подробно о Ю. Г. Оксмане см.: Марк Азадовский. Юлиан Оксман: Переписка, 1944–1954. М., 1998; «Искренне Ваш Юл. Оксман» (письма 1914–1970‑х годов) / Публ. М. Д. Эльзона, предисловие В. Д. Рака, прим. В. Д. Рака и М. Д. Эльзона // Русская литература. 2003. № 3. С. 137–184; № 4. С. 182–220; 2004. № 1. С. 145–199; № 2. С. 189–244; 2005. № 4. С. 140–201; 2006. № 1. С. 227–273.

345

АРАН. Ф. 597. Оп. 3. Ед. хр. 27. Л. 58.

346

См.: Там же. Л. 60; Ед. хр. 29. Л. 6, 7 об.; Ед. хр. 30. Л. 3; Ф. 397. Оп. 1 (1932–1993). Ед. хр. 15. Л. 32; СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1936). Ед. хр. 9. Л. 44. Внешним препятствием к объединению двух литературоведческих институтов было отсутствие соответствующего здания в Москве. Об этом см. также: Курилов А. С. Институт мировой литературы им. А. М. Горького Российской Академии наук. С. 306–309.

347

Цит. по: Солдатова Л. М. Традиция памяти Пушкина на виражах политической жизни России XX века. С. 171–173.

348

См.: Там же. С. 176–178.

349

АРАН. Ф. 597. Оп. 3. Ед. хр. 30. Л. 2–2 об.

350

Еще в начале августа 1937 года по распоряжению В. Д. Бонч-Бруевича в Гослитмузей для работы С. М. Бонди по XI тому собрания сочинений были отправлены во временное пользование пять пушкинских автографов. С лета 1939 года все попытки возвратить их в Пушкинский Дом оставались безуспешными. В начале 1940 года Рукописное отделение ГЛМ переехало в новое помещение, и 14 марта 1940 года Бонч-Бруевич как заведующий Редакцией академического издания распорядился передать автографы Пушкинского Дома на временное хранение в Музей А. С. Пушкина. Директор ГМП Л. И. Пономарев отказался выдать рукописи Л. Б. Модзалевскому, оставив на его доверенности резолюцию следующего содержания (она датирована 11 мая): «Вопрос о передаче рукописей А. С. Пушкина будет разрешен Президиумом АН в течение мая м<есяца> т<екущего> г<ода>. До решения Президиума нецелесообразно в данный момент перевозить рукописи в Ленинград». В результате В. Д. Бонч-Бруевич вынужден был писать в ИРЛИ письмо, в котором признал «поступок директора Гос<ударственного> Муз<ея> А. С. Пушкина по отношению этих рукописей <…> неправильным» (переписка, вызванная этим инцидентом, хранится в секторе учета РО ИРЛИ).

351

Сектор учета РО ИРЛИ.

352

Такое неизолированное расположение хранилища пушкинских рукописей привело к тому, что в конце 1938 – начале 1939 года, во время проветривания сейфов, был украден автограф стихотворения «Воспоминания в Царском Селе», ранее хранившийся в Ленинской библиотеке. 13 марта 1939 года по ИМЛИ был издан приказ И. К. Луппола, которым М. А. Цявловский был отстранен от заведования Сектором рукописей «как не обеспечивший надлежащую организацию охраны государственных ценностей». На этом фоне в октябре 1939 года Л. Б. Модзалевский получил предложение Л. И. Пономарева, заведующего Музеем, возглавить Сектор рукописей ГМП (см.: РО ИРЛИ. Ф. 187. Оп. 2. Ед. хр. 119. Л. 3–7; небольшие фрагменты процитированы в статье: Хитрово Л. К. Л. Б. Модзалевский: материалы к биографии по документам личного архива в Рукописном отделе Пушкинского Дома. С. 15–16). Назначение Л. Б. Модзалевского на должность заведующего не состоялось, так как Музей А. С. Пушкина, видимо, не смог принять условия ученого. История о пропаже пушкинского автографа в ГМП и административных последствиях этого чрезвычайного происшествия подробно рассказана К. П. Богаевской (см.: Цявловский М. А., Цявловская Т. Г. Вокруг Пушкина. С. 14–16; см. также: РО ИРЛИ. Ф. 387. Ед. хр. 243. Л. 4, 5; НИОР РГБ. Ф. 645. Карт. 46. Ед. хр. 9).

353

РО ИРЛИ. Ф. 150. Оп. 15. Ед. хр. 45. Л. 61, 62. Свидетельства об отсутствии необходимых условий хранения рукописей встречаются и в частной переписке пушкинистов, относящейся еще ко времени работы выставки. Так, например, 11 января 1938 года Б. С. Мейлах в письме из Москвы предупреждал Д. П. Якубовича: «Если Вы пожелаете работать на Пушкинской выставке, то учтите – в комнате хранения рукописей (где работают пушкинисты) очень холодно, она не отапливается» (РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 144. Л. 5).

354

РО ИРЛИ. Ф. 150. Оп. 15. Ед. хр. 45. Л. 64, 65.

355

Десятилетия спустя это название удостоилось отдельной статьи в лексикографических изданиях: Новое в русской лексике. Словарные материалы – 82 / Под ред. Н. З. Котеловой. М., 1986. С. 87; Новые слова и значения: Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 80‑х годов / Под ред. Е. А. Левашова. СПб., 1997. С. 353. Пушкинский фонд сохранялся в комнате-сейфе до 2001 года, когда Рукописный отдел переехал в новое здание во дворе Института, специально построенное для архива к 200-летию рождения Пушкина.

356

См.: Курилов А. С. Институт мировой литературы им. А. М. Горького Российской Академии наук. С. 203. Об этом также см. в личном деле М. М. Калаушина (СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 2. Ед. хр. 702).

357

После закрытия Всесоюзной Пушкинской выставки за Музеем А. С. Пушкина временно (до переезда в собственное здание) были закреплены 17 залов в Историческом музее, но после войны ГИМ не принял на свою территорию Пушкинский музей, так как развернул в этих залах собственную постоянную экспозицию.

358

См.: Курилов А. С. Институт мировой литературы им. А. М. Горького Российской Академии наук. С. 273.

359

Цит. по: Цявловский М. А., Цявловская Т. Г. Вокруг Пушкина. С. 266–267.

360

Подробно об этом см.: Солдатова Л. М. Традиция памяти Пушкина на виражах политической жизни России XX века. С. 179–191.

361

См., например, дневниковые записи М. А. Цявловского этого времени, опубликованные С. И. Пановым: «Был Бонди. Сочиняли тезисы письма Фадеева к Сталину о Пушкинском Музее» (23 декабря 1946 года); «Подписал письмо к Ворошилову о Пушкинском Музее. Таня сдала письмо в будку <в Кремле>, собрав подписи Винокура, Бонди, Бонч-Бруевича» (4 января 1947 года) (Цявловский М. А., Цявловская Т. Г. Вокруг Пушкина. С. 267).

362

Некоторые из этих документов опубликованы Н. Б. Волковой (Отечественные архивы. 1999. № 4. С. 53–56). Среди подписантов письма деятелей культуры – внучка А. С. Пушкина А. А. Пушкина, народные артисты СССР В. И. Качалов, А. К. Тарасова и А. В. Нежданова, народные художники СССР С. Д. Меркуров и А. М. Герасимов, народные художники РСФСР Е. Е. Лансере и К. Ф. Юон, заслуженные деятели искусств Н. П. Ульянов и И. Я. Гремиславский, член-корреспондент АН СССР Н. К. Пиксанов и др.

363

Так в документе; правильно: 4 марта.

364

Там же. С. 55.

365

Там же. С. 56. См. также примеч. 2 на с. 203.

366

См. примеч. 1 на с. 204.

367

РГАЛИ. Ф. 962. Оп. 3. Ед. хр. 1598. Л. 67–68 (машинопись; канцелярский отпуск из «Переписки с Советом Министров СССР о восстановлении и открытии в г. Москве музея им. Пушкина» за январь 1947 г.).

368

Документ опубликован Н. Б. Волковой (Отечественные архивы. 1999. № 4. С. 58). О письме С. И. Вавилова и реакции на него К. Е. Ворошилова см. дневниковую запись Т. Г. Цявловской от 17 марта 1947 года: «О музее Пушкина уже давно Пономарев сказал мне, что он сам прочел бумагу, присланную Фадееву. И увы! все подтвердилось. Бумага эта – возражения Вавилова главн<ым> образом последнему письму пушкинистов (Ворошилову) – по пунктам. Возражения „наивны“ до крайности. Вроде в Англии музеи находятся вне города. Ворошилов на письме Вавилова сделал помету „Согласен“» (Цявловский М. А., Цявловская Т. Г. Вокруг Пушкина. С. 121).

369

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 2. Ед. хр. 724. Л. 299.

370

См.: Там же. Л. 297.

371

Конспирологическая версия А. Лациса и В. Козаровецкого о причастности к гибели Л. Б. Модзалевского Министерства государственной безопасности, распространившаяся в периодической печати в середине 1990‑х годов, бездоказательна и документально не подтверждена.

372

См.: Ленинградская правда. 1948. № 153 (10104). 30 июня. С. 4.

373

АРАН. Ф. 456. Оп. 1. Ед. хр. 218. Л. 1 об. (из докладной записки зам. директора ИРЛИ Т. И. Шаргородского). Все имущество Государственного музея А. С. Пушкина, переданное Пушкинскому Дому, заняло «13 вагонов и 7 контейнеров <…> общим объемом порядка 150 тонн в количестве 1144 мест» (Там же. Л. 1).

374

Настоящая глава представляет собой расширенный вариант статьи, напечатанной в журнале «Летняя школа по русской литературе» (см.: Турчаненко В. В. Дискуссия о «Пушкинской энциклопедии» в 1930‑е годы // Летняя школа по русской литературе. 2021. Т. 17. № 2. С. 189–209).

375

Пушкин А. С. [Полн. собр. соч.] / Под ред. С. А. Венгерова. СПб., 1907. Т. 1. С. III («Библиотека великих писателей»).

376

П. А. Ефремов подготовил четыре собрания сочинений Пушкина, среди них – юбилейное издание В. В. Комарова (СПб., 1887).

377

Измайлов Н. В. Текстология // Пушкин: Итоги и проблемы изучения / Под ред. Б. П. Городецкого, Н. В. Измайлова, Б. С. Мейлаха. М.; Л., 1966. С. 566. Резко негативную оценку венгеровскому изданию дал Н. К. Пиксанов: «Я никогда не считал его <…> строго критическим изданием. Я отношусь к текстам, там данным, очень недоверчиво, ибо это, нисколько не в обиду будь сказано глубоко чтимой памяти С. А. Венгерова, была дилетантская работа. <…> Это было, конечно, то, что можно назвать пушкинской энциклопедией – собрание разных исследований, статей, разнокачественных, разнотипных, с разным углом зрения и т. д., полезное как альманах пушкинских исследований и статей, но совершенно аморфное в смысле стандарта комментария» (РО ИРЛИ. Ф. 244. Оп. 26. Ед. хр. 391. Л. 19–20. Курсив наш).

378

Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 6 т. / Под общ. ред. Демьяна Бедного, А. В. Луначарского, П. Н. Сакулина, В. И. Соловьева, П. Е. Щеголева. М.; Л., 1930–1931.

379

По предложению В. А. Мануйлова, помощника П. Е. Щеголева и секретаря редакции собрания сочинений, в январе 1930 года была собрана «опытная бригада из рабочих читателей» (12 человек), сбалансированная по возрасту. Ими были выделены в произведениях Пушкина те слова и места, которые затрудняли понимание текста и требовали толкования (см.: Бедный Д., Луначарский А., Соловьев В. От редакции // Путеводитель по Пушкину. М.; Л., 1931. С. 6).

380

Из записки М. А. Цявловского; цит. по: Из истории справочных пушкинских изданий / Публ. И. С. Чистовой // Пушкин: Исследования и материалы. Л., 1991. Т. 14. С. 278.

381

Безусловно, для внешнего наблюдателя, не пушкиноведа, не существовало никаких задач, кроме одной – «приблизить Пушкина к широким массам, сделать его доступным для читателя из рабочих и крестьян, для каждого учащегося» (Бедный Д. и др. От редакции. С. 5. Курсив наш).

382

Бедный Д. и др. От редакции. С. 7.

383

Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 6 т. / Под общ. ред. Демьяна Бедного, А. В. Луначарского, П. Н. Сакулина, В. И. Соловьева, П. Е. Щеголева. М., 1931–1933.

384

Цявловская Т. Г. [Письмо к Д. П. Якубовичу, конец января – начало февраля (?) 1933 года] // РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 173. Л. 8.

385

Мануйлов В., Модзалевский Л. Хроника пушкиноведения за 1933 год // Пушкин. 1834 год / Отв. ред. Инн. Оксенов. Л., 1934. С. 154.

386

Из письма Ю. Г. Оксмана М. А. Цявловскому от 23 августа 1933 года (см.: РГАЛИ. Ф. 2558. Оп. 1. Ед. хр. 134. Л. 28); цит. по: Крылов В. В., Кичатова Е. В. Издательство «Academia»: Люди и книги. 1921–1938–1991. М., 2004. С. 82–83. Под «маленьким Пушкиным» понимается малоформатное полное собрание сочинений Пушкина в 9 томах, подготовленное издательством «Academia» в 1935–1937 годах.

387

Из истории справочных пушкинских изданий. С. 278.

388

Из истории справочных пушкинских изданий. С. 281–282.

389

«Московские» материалы (протокол заседания от 12 ноября 1933 года и схемы 11 (из 16) разделов энциклопедии, подготовленные московскими пушкинистами) были опубликованы И. С. Чистовой в 1991 году.

390

Александр Владимирович Ефремин (настоящая фамилия Фрейман) (1888–1937, расстрелян) – литературный критик, исследователь творчества Демьяна Бедного.

391

Григорий Самойлович Фридлянд (Фридланд) (1897 (по др. сведениям 1896) – 1937, расстрелян) – историк, декан исторического факультета МГУ в 1934–1936 годах. Арестован 31 мая 1936 года по обвинению в контрреволюционной деятельности.

392

Якубович не различает двух участников московского совещания – П. С. Попова и С. С. Попова (подробнее о них см. в публикуемом далее письме М. А. Цявловского от 25 ноября 1933 года). Павел Сергеевич Попов (1892–1964) – историк философии, литературовед; редактор «Истории Петра» и контрольный рецензент «Истории Пугачева» в академическом издании ПСС Пушкина. Сергей Сергеевич Попов (1887–1937, расстрелян; по др. сведениям умер в 1942) – музыковед, редактор издательства Музгиз в 1930–1935 годах.

393

Николай Сергеевич Ашукин (1890–1972) – поэт, историк литературы, библиограф и краевед. В 1930–1931 годах – секретарь ПСС Пушкина, которое издавалось приложением к журналу «Красная нива».

394

Абрам Маркович Эфрос (1888–1954) – искусствовед, театровед, переводчик, исследователь графики Пушкина.

395

РО ИРЛИ. Ф. 387. Ед. хр. 362. Л. 74–75.

396

Филипп Петрович Швальбе (1896–1952) – секретарь Л. Б. Каменева; сотрудник издательства «Academia». 1930–1933 годы провел в ссылке в Западной Сибири. С 1933 года – научный сотрудник Центрального музея художественной литературы, критики и публицистики (с 1934 года – ГЛМ), по совместительству – сотрудник ИМЛИ. В июне 1951‑го вновь обвинен в контрреволюционной деятельности и осужден на 20 лет исправительно-трудовых лагерей. Погиб в Минераллаге (пос. Инта, Коми АССР).

397

РО ИРЛИ. Ф. 387. Ед. хр. 305. Л. 17.

398

Скорее всего, речь идет о терминологическом словаре, работа над которым осуществлялась в ГАХН во второй половине 1920‑х годов.

399

Из истории справочных пушкинских изданий. С. 288–289. Схема раздела «Пушкинская тематика и терминология» подготовлена П. С. Поповым, А. В. Ефреминым и В. В. Виноградовым.

400

С. С. Попов опубликовал обширную исследовательскую работу «Пребывание Рихарда Вагнера в Москве и его московские концерты в 1863 г.» (История русской музыки в исследованиях и материалах. М., 1924. Т. 1.); позднее экстракт из нее – «Новое о Вагнере в России» – появился на страницах журнала «Советская музыка» (1934. № 11). Для тома «Литературного наследства», посвященного Гёте (М.: Журнально-газетное объединение, 1932), Попов подготовил обзорную статью «Гёте в русской музыке».

401

Николай Петрович Чулков (1870–1940) – генеалог, архивист, библиограф. Подробнее о нем см.: Шокарев С. Ю. Генеалог, архивист и москвовед Н. П. Чулков (1870–1940): К юбилейным датам со дня рождения и смерти // Генеалогический вестник. Вып. 63. СПб., 2020. С. 44–56.

402

Владимир Яковлевич Адарюков (1863–1932) – искусствовед, библиограф, библиофил; специалист в области русской гравюры.

403

Среди сотрудников «Путеводителя по Пушкину» не значится.

404

РО ИРЛИ. Ф. 244. Оп. 27. Ед. хр. 51. Л. 32–34 об.

405

Указанный протокол публикуется в качестве приложения к этой главе.

406

Ср.: «Энциклопедия дает сведения в виде статей и заметок, расположенных в общем алфавитном порядке» (протокол от 12 ноября 1933 года, Москва) и «Пушкинская энциклопедия должна быть построена в словарном алфавитном порядке» (протокол от 27 ноября 1933 года, Ленинград).

407

Пункт 1 протокола от 12 ноября 1933 года.

408

Раздел 1 протокола от 27 ноября 1933 года.

409

Как видим, ленинградцам при именовании рубрик будущей энциклопедии не удалось уйти от социологизма, высмеянного ими же при обсуждении московского протокола.

410

Структура рубрики восстановлена по содержанию протокола заседания организационной комиссии при Пушкинской комиссии Академии наук по выработке плана Пушкинской энциклопедии от 11 декабря 1933 года (СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 69–70).

411

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1934). Ед. хр. 7. Л. 12–21.

412

1. Пушкин А. С. Полн. собр. соч. в 9 т. / Под общ. ред. Ю. Г. Оксмана и М. А. Цявловского. [М.:] Academia, 1935–1938. В подготовке издания приняли участие М. К. Азадовский (Т. 3. Сказки), С. М. Бонди (Т. 4. Поэмы), Г. О. Винокур (Т. 5. «Евгений Онегин»), Д. П. Якубович (Т. 6. Драматические произведения). Малоформатное издание (9,5 × 13 см) после закрытия «Academia» завершено Гослитиздатом (в 1938 году издан т. 7); 2. Пушкин А. С. Полн. собр. соч. в 6 т. / Под общ. ред. М. А. Цявловского. М., 1936–1938. Издание увеличенного формата (19 × 26 см) также завершено Гослитиздатом в 1938 году изданием шестого тома (Письма. 1815–1837).

413

Одно из последних упоминаний Пушкинской энциклопедии в печати 1930‑х годов относится к июню 1934 года: в заметке «Новый академический Пушкин» (опубл.: Литературный Ленинград. 1934. № 26 (48). 8 июня) Д. П. Якубович отмечает, что «запроектированное самостоятельное издание „Пушкинской энциклопедии“ разгружает академического Пушкина от справочно-словарного материала». Спустя год, весной 1935 года, «Пушкинская энциклопедия» была исключена из издательского плана «Academia». Заведующий издательством Г. Беус и заместитель руководителя редакционного сектора Я. Эльсберг 25 апреля 1935 года предложили Институту русской литературы приобрести у «Academia» составленную Н. С. Ашукиным для энциклопедии картотеку, полагая, что издание «раньше или позже будет осуществляться» Пушкинским Домом (см.: РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 84. Л. 1).

414

Ф. 1890. Оп. 3. Ед. хр. 523. Материалы о работе Н. С. Ашукина в редколлегии «Справочника…» содержат внутренние документы редакции, инструкции, переписку. Крайние даты: 12 ноября 1933 – 15 мая 1939.

415

Ашукин Н. Новые книги о Пушкине // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 6. С. 549–551.

416

Из истории справочных пушкинских изданий. С. 280.

417

«Настоящее издание является публикацией одних текстов Пушкина без какого бы то ни было комментария редакторов. <…> Все вопросы, связанные с обоснованием текста, с датировкой, с доказательством принадлежности Пушкину печатаемых в отделе Dubia стихотворений, являются предметом особой комментаторской работы, неотъемлемой от изучения творческой истории произведения, т. е. истории создания и работы Пушкина над данным произведением в свете идеологических, исторических, историко-литературных и биографических фактов. Подобного рода комментарий издается в виде особой серии трудов Редакционной коллегии издания. Именно там читатель должен искать ответа на вопросы, почему то или иное произведение включено или, наоборот, не вошло в издание, почему редактор предпочел то или иное чтение, почему оно напечатано в данном месте издания. В настоящем издании дается лишь результат подобных исследований, без его мотивировки» (От редакции // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 16 т. М.; Л., 1937–1949. Т. 1. С. XIII).

418

Из доклада «Итоги изучения рукописного наследия Пушкина» (3 июня 1959 года, вечернее заседание). РО ИРЛИ. Ф. 244. Оп. 31. Ед. хр. 291.

419

Программный доклад Б. С. Мейлаха «О задачах Пушкинской энциклопедии» (10 июня 1951 года), прочитанный на заключительном заседании III Всесоюзной Пушкинской конференции, не стал импульсом для возрождения проекта. Ни доклад, ни тезисы не опубликованы. Краткий пересказ имеется в: Третья Всесоюзная Пушкинская конференция // Известия АН СССР. Отделение литературы и языка. М., 1951. Т. 10. Вып. 5. С. 522–523.

420

Начало работы над «Пушкинской энциклопедией» // Пушкин: Исследования и материалы. Л., 1974. Т. 7. С. 263.

421

Словник Пушкинской энциклопедии: Проект / Ред. В. В. Жданов; [авт. предисл. Я. Л. Левкович]. М.: Советская энциклопедия, 1976. Краткий обзор структуры словника и небольшой исторический экскурс, связанный с подготовкой энциклопедии в 1960–1970‑х годах, представлен в статье: Скороходов М. В. Персональная энциклопедия: Структура биографических статей // Сергей Есенин и его современники: Сб. научных трудов. М.; Константиново; Рязань, 2015. Вып. 3. С. 66–69 (Серия «Есенин в XXI веке»).

422

«Схемы разделов были разработаны и утверждены на заседании Пушкинской комиссии 27 декабря 1933 года» (Из истории справочных пушкинских изданий. С. 280).

423

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 69–70.

424

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1934). Ед. хр. 7. Л. 4. Луначарский скончался 26 декабря 1933 года во Франции на курорте Ментона. «Вчера на заседании Пушкинской комиссии, заканчивая разработку схем для Пушк<инской> Энциклопедии, получили известие о смерти А. В. Луначарского, – писал Якубович Цявловскому 28 декабря 1933 года. – Несмотря на его отсутствие последнего года, все же для литературоведения большая потеря, в частности для нашей Пушк<инской> комиссии, ему обязанной своим восстановлением и поддержкой» (РО ИРЛИ. Ф. 387. Ед. хр. 362. Л. 79).

425

На протоколе имеются подписи А. С. Орлова, Д. П. Якубовича и С. А. Рейсера.

426

Очевидно, авторы статьи иронически отсылают в том числе и к заметке Б. В. Томашевского «Маленькая ножка», опубликованной в 1930 году (см.: Томашевский Б. В. Маленькая ножка // Пушкин и его современники: Материалы и исследования. Л., 1930. Вып. 38–39. С. 76–78).

427

Зильберштейн И. С., Сергиевский И. В. Как делалась эта книга // Литературная газета. 1935. № 31 (522). 5 июня. С. 2.

428

О количестве написанного про жизнь и творчество Пушкина помогают судить многочисленные справочные издания, начавшие выходить еще в XIX веке; см., например: Puschkiniana: Библиографический указатель статей о жизни А. С. Пушкина, его сочинений и вызванных ими произведений литературы и искусства. СПб., 1886; Пиксанов Н. К. Пушкинская студия: Введение в изучение Пушкина. Темы для литературных работ. Систематическая библиография. Руководящие вопросы. Пг., 1922; Берков П. Н., Лавров В. М. Библиография произведений А. С. Пушкина и литературы о нем, 1886–1899. М.; Л., 1949; Фомин А. Г. 1) Puschkiniana, 1900–1910. Л., 1929; 2) Puschkiniana, 1911–1917. М.; Л., 1937; Добровольский Л. М., Мордовченко Н. И. Библиография произведений А. С. Пушкина и литературы о нем, 1918–1936: [В 2 ч.]. М.; Л., 1952–1973. См. также: Добровольский Л. М., Лавров В. М. Библиография пушкинской библиографии, 1846–1950. М.; Л., 1951; Мартынов Г. Г. Библиография пушкинской библиографии, 1846–2001. СПб., 2002.

429

Нечаева В. С. Пушкиноведение // Литературная энциклопедия: В 11 т. М., 1935. Т. 9. Стб. 444–445. Более развернутую характеристику пореволюционной науке о Пушкине Нечаева дала в статье с примечательным названием «Пушкиноведение вчерашнего дня», опубликованной в журнале «Литература и марксизм» в четвертой книге за 1929 год.

430

Нечаева В. С. Пушкиноведение. Т. 9. Стб. 446.

431

Весьма подробный критический обзор сделанного в области пушкиноведения в два первых десятилетия XX века содержится в упомянутой книге Н. К. Пиксанова «Пушкинская студия» (Пб.: Атеней, 1922), а также в объемном введении к книге М. Л. Гофмана «Пушкин: Первая глава науки о Пушкине» (Пб.: Атеней, 1922).

432

Так, например, подписанный автором экземпляр из личной библиотеки Виноградова (инв. № 1480) имеет большое число помет и подчеркиваний. Примечательно, что книга Виноградова «Гоголь и натуральная школа» вышла тогда же в той же книжной серии.

433

Томашевский Б. В. Пушкин: Современные проблемы историко-литературного изучения. Л., 1925. С. 73–75. Позднее Томашевский более конкретно сформулирует теоретические принципы предложенной им аналитической рамки в докладе на ленинградском диспуте «Марксизм и формальный метод» 6 марта 1927 года (см.: Tomashevsky B. La nouvelle école d’histoire littéraire en Russie // Revue des études slaves. 1928. № 8. Р. 226–240).

434

Зильберштейн И. С. Замечания к проекту предисловия пушкинского сборника, без даты // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 156. Л. 17–18.

435

От редакции // Литературное наследство: [А. С. Пушкин]. М., 1934. Т. 16–18. С. 1–2.

436

Там же. С. 2. Курсив наш.

437

См., например: Пушкинский сборник «Литературного наследства» // Литературная газета. 1934. № 71 (387). 6 июня. С. 3; Пушкин в переписке современников // Вечерняя Москва. 1935. № 19 (3348). 23 января. С. 3; Богословский Н. Заметки о пушкинском томе «Литературного наследства» // Литературная газета. 1935. № 31 (522). 5 июня. С. 2; Попов П. Новое о Пушкине // Там же. С. 2; Заславский Д. Литературное наследство Пушкина // Правда. 1935. № 154 (6400). 6 июня. С. 4; Чулков Г. Ревнители пушкинской славы: (По поводу некоторых статей в пушкинском сборнике «Литературного наследства») // Красная новь. 1935. № 8. С. 209–216; Гессен С. Накануне пушкинского юбилея // Литературный современник. 1936. № 1. С. 217–234. Более полный перечень откликов на материалы «пушкинского» тома см.: «Литературное наследство» за 80 лет. Указатели к томам 1–103 за 1931–2011 годы: В 5 кн. М., 2012. Кн. 1. С. 365–366.

438

Том был сдан в набор 15 января 1934 года, а к печати подписан 10 октября. Тираж был отпечатан в типографии Гознака (Москва, ул. Мытная, 17).

439

Свидетельством давнего интереса Зильберштейна к Пушкину была его скандальная 26-страничная публикация «Из бумаг Пушкина: (Новые материалы)» (М.: Изд-во «Огонек», 1926), вышедшая в серии «Библиотека „Огонек“» (№ 102). Ср. реакцию Томашевского в письме Цявловскому на ее появление: «Неграмотность Зильберштейна явствует из того, что среди напечатанных им документов нет ни одного им самим прочитанного. Этим объясняется, почему он на веру перепечатывает ошибки предшественников <…> Если б вы могли чувствовать, как тяжело иметь дело с Пушкинским Домом! Гнездо невежества, интриг, деспотизма и самодовольства» (цит. по: Цявловский М. А., Цявловская Т. Г. Вокруг Пушкина. С. 240). Еще жестче о работе Зильберштейна отозвался Лернер (см.: Лернер Н. О. Халтура со взломом // Литературно-художественный сборник «Красной панорамы». Л., 1929. [Вып. 6]. С. 31–32). Позднее Томашевский напишет об этой брошюре в обзоре для «пушкинского» тома: «…факсимиле стих<отворений> „Брожу ли я…“, „Царскосельская статуя“, „Желал я душу освежить“ не слишком отчетливые и сопровожденные не всегда исправным научным комментарием даны в брошюре И. С. Зильберштейна <…>, „следующего научного издания“ этой работы, обещанного автором в предисловии, не воспоследовало» (с. 1101).

440

Цит. по: Цявловский М. А., Цявловская Т. Г. Вокруг Пушкина. С. 13.

441

Показательно официальное письмо Г. А. Гуковского и заместителя заведующего Архивом ИРЛИ И. Л. Маяковского Зильберштейну от 25 сентября 1934 года (№ 52–10): «ИРЛИ АН СССР, узнав из печатного извещения о том, что в Вашем издании предполагаются к опубликованию отрывки из поэмы А. С. Пушкина „Тень Фонвизина“, считает необходимым решительно протестовать против публикации материалов, принадлежащих архиву ИРЛИ, без соответственного разрешения Института. ИРЛИ настаивает на изъятии публикации „Тени Фонвизина“, оставляя за собой право, в противном случае, опротестовать действия журнала, направленные к ущербу собственности ИРЛИ» (РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 67. Л. 146). Также ср. письмо Гуковского о проблемах с обнаружением в ИРЛИ рукописей А. Т. Болотова (см.: Там же. Л. 75).

442

Шумихин С. В. В. Д. Бонч-Бруевич и И. С. Зильберштейн у истоков советского музейно-архивно-публикаторского дела. С. 76.

443

См.: НИОР РГБ. Ф. 369. Карт. 274. Ед. хр. 6. Л. 19–19 об.; цит. по: Шумихин С. В. В. Д. Бонч-Бруевич и И. С. Зильберштейн у истоков советского музейно-архивно-публикаторского дела. С. 89.

444

[Письмо И. С. Зильберштейна В. Д. Бонч-Бруевичу], 9 января 1936 г. // РГАЛИ. Ф. 612. Оп. 1. Ед. хр. 192. Л. 2. Далее следует подробный многостраничный перечень добытого Зильберштейном в 1935 году (см.: Там же. Л. 2 об. – 4; расширенный вариант письма см.: Там же. Л. 12–21). О методах завладения писательскими материалами см. также: Ильин Н. Н. Из воспоминаний библиотекаря / Публ., предисл. и коммент. С. В. Шумихина // Альманах библиофила. М., 1990. Вып. 27. С. 288–291.

445

Цит. по: Цявловский М. А., Цявловская Т. Г. Вокруг Пушкина. С. 71.

446

См.: НИОР РГБ. Ф. 369. Карт. 274. Ед. хр. 6. Л. 26 об. – 27; цит. по: Шумихин С. В. В. Д. Бонч-Бруевич и И. С. Зильберштейн у истоков советского музейно-архивно-публикаторского дела. С. 94.

447

См.: Пушкин А. С. Два новых автографа. С приложением снимка автографа «Если жизнь тебя обманет…» / Вступит. заметка, коммент. и примеч. Л. Б. Модзалевского // Звенья. М.; Л., 1934. [Вып.] I. С. 50–56.

448

См.: Пушкин А. С. Три письма к неизвестной / Пояснительная статья и коммент. Т. Зенгер // Звенья. М.; Л., 1934. [Вып.] II. С. 201–221. В публикации первого письма Пушкина к К. Собаньской от 2 февраля 1830 года (см. с. 201–205) принимал участие С. М. Бонди.

449

См.: Ашукин Н. 1) Новые автографы Пушкина // Там же. С. 221–225; 2) Пушкин перед картиной Брюллова // Там же. С. 235–241.

450

См.: Якубович Д. Неизвестная запись Пушкина // Там же. С. 225–231.

451

См.: Срезневский В. Встреча с Пушкиным // Там же. С. 231–235.

452

См.: Модзалевский Л. Новые материалы об изданиях Пушкина // Там же. С. 241–253.

453

См.: Попов П. Новый архив А. С. Пушкина // Звенья. М.; Л., 1934. [Вып.] III–IV. С. 129–146.

454

См.: Зенгер Т. Пушкин у Трубецких // Там же. С. 221–232.

455

Известно также, что для этого тома предназначался обзор вновь открытого архива Пушкина, который должен был подготовить Цявловский; об этом Бонч-Бруевич сообщил Н. П. Чулкову в письме от 5 февраля 1933 года (см. машинописную копию письма (№ 53. Л. 84–86) в подшивке, подготовленной секретарем Бонч-Бруевича для личного пользования, – на архивной обработке в ГМИРЛИ им. В. И. Даля; за указание на этот документ благодарю К. В. Сарычеву).

456

[Письмо И. С. Зильберштейна В. Д. Бонч-Бруевичу], 5 ноября 1934 г. // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 26. Л. 27. В пятом выпуске «Звеньев» были опубликованы знаменитые «Пушкинологические этюды» на тот момент уже покойного Лернера (см.: Звенья. М.; Л., 1935. [Вып.] V. С. 44–187), а в шестом – целая подборка «пушкинских» материалов, в числе которых публикации Боровковой-Майковой, Вересаева, Казанского, Медведевой, Модзалевского, Цявловского, Якубовича и др. (см.: Звенья. М.; Л., 1936. [Вып.] VI. С. 5–312).

457

В предисловии к тому Цявловский писал о текстах, в него вошедших: «Признание того или иного писания „произведением“, продуктом творчества, достойным в качестве такового включения в собрание сочинений, часто дело весьма условное. Поэтому, если рассмотреть с этой точки зрения состав „полных собраний сочинений“ Пушкина, окажется, что одна часть писаний Пушкина входит во все эти „собрания“, другая часть – в одни „собрания“ входит, в другие не входит, и, наконец, третья часть писаний ни в одно из „собраний“ не входит. Тексты последних двух категорий и явились предметом регистрации и изучения составителями настоящей книги» (Рукою Пушкина: Несобранные и неопубликованные тексты. М.; Л., 1935. С. 9). Масштаб замысленного и осуществленного проекта оказался более чем серьезным: к работе над этой почти 1000-страничной книгой были привлечены, помимо упомянутых на титуле: В. С. Арсеньев, А. А. Ахматова, Н. С. Ашукин, К. П. Богаевская, С. М. Бонди, В. В. Виноградов, Г. О. Винокур, М. Е. Грабарь-Пассек, Б. А. Грифцов, Н. К. Гудзий, А. М. Де-Рибас, Л. И. Жирков, Н. Г. Зенгер, Н. П. Киселев, И. А. Лихачев, Б. В. Миллер, М. Г. Муравьева, Ю. Г. Оксман, П. С. Попов, Н. Н. Столов, Б. В. Томашевский, М. М. Чистякова, Н. П. Чулков и Д. П. Якубович. Отметим также, что почти все из вышеупомянутых ученых были привлечены и к работе над материалами для «пушкинского» тома «Литературного наследства».

458

Сама московская редакция располагалась в переданном в ведение Жургазобъединения особняке С. И. Елагина 1898 года постройки по адресу: Страстной бульвар, д. 11. Там же находилась и редакция «Огонька».

459

Однако переписка с некоторыми ключевыми авторами «пушкинского» тома не сохранилась вовсе. Ясно, например, что Зильберштейн точно отправил В. В. Виноградову письмо с предложением опубликовать статью в «пушкинском» томе; как ясно и то, что Виноградов дал согласие и прислал текст в редакцию до начала следствия по «делу славистов» осенью 1933 года. По всей видимости, находившиеся у Виноградова письма были изъяты при одном из обысков и не возвращены, тогда как хранившаяся в редакции переписка либо была куда-то предусмотрительно перенесена, либо же вовсе уничтожена или погибла в пожаре. Описанный случай отсутствующей переписки – отнюдь не уникальный.

460

В архивном фонде редакции «Литературного наследства» тем не менее сохранились несколько объемных корпусов переписки с авторами, позволяющих составить представление о порядке взаимодействия с подготовителями материалов. Так, например, переписка с П. Н. Берковым насчитывает 100 листов (см.: РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 19), с Б. Я. Бухштабом – 56 листов (см.: РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 32); с Г. А. Гуковским – 172 листа (см.: РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 67).

461

В воспоминаниях Богаевской содержится примечательный фрагмент, многое объясняющий в до сих пор не проясненной институциональной динамике «Литературного наследства» в начале 1930‑х: «Вначале в „Лит. наследстве“ я имела дело непосредственно с <…> Сергиевским. Мне нравилась его скромность, способность легко краснеть и немного заикаться. Как мне казалось – такой милый, деревенский паренек. <…> Через несколько лет я его встретила на заседании Пушкинской комиссии Союза писателей. Он тогда работал в ЦК. И я с изумлением увидела, во что превратился славный, скромный паренек, о котором я вздыхала! На стуле сидел, важно развалясь и расставив ноги, толстый, я бы сказала, зав. магазином, роскошно одетый, и с самодовольным видом посматривал кругом. У него даже сделались маленькие, китайские, заплывшие жиром глазки…» (Богаевская К. П. Из воспоминаний // Новое литературное обозрение. 1998. № 1 (29). С. 135).

462

См.: [Письмо В. В. Баранову от редакции «Литературного наследства» с просьбой о сотрудничестве], 14 сентября 1932 г. // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 11. Л. 1.

463

[Письмо Н. Ф. Бельчикову от редакции «Литературного наследства» с предложением о сотрудничестве], 14 сентября 1932 г. // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 18. Л. 2. Повторное письмо Сергиевский направил 23 сентября (см.: РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 18. Л. 3).

464

[Письмо С. М. Бонди от редакции «Литературного наследства» с предложением о сотрудничестве], без даты // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 24. Л. 1.

465

[Письмо Ю. Н. Верховскому от редакции «Литературного наследства» с предложением о сотрудничестве], без даты // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 41. Л. 1.

466

[Письмо М. К. Азадовскому от редакции «Литературного наследства» с предложением о сотрудничестве], 3 октября 1932 г. // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 4.

467

См.: Языков Н. М. Полн. собр. стихотворений / Ред., вступит. статья и коммент. М. К. Азадовского. М.; Л.: Academia, 1934. 16 января 1933 года Азадовского просили прояснить вопрос с подготовкой заказанных ему материалов и прислать обзор литературного наследия Языкова (см.: РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 10). 27 января Азадовский отправил в редакцию «Литературного наследства» письмо с жалобой на отсутствие бумаги: «<…> я сейчас сам сижу почти буквально без листочка» (Там же. Л. 11); тем не менее ученый пообещал сдать заказанный ему обзор во второй половине февраля (см.: Там же. Л. 11 об.). Работа над текстом шла медленно из‑за возникших бюрократических проволочек по издательской части. Дело в том, что «Academia» перезаключила договор с Печатным Двором, в результате чего сроки публикации подготовленного тома серьезно сдвинулись (см.: Там же. Л. 15). В итоге лишь 5 ноября 1934 года – уже после выхода в свет «пушкинского» тома – Азадовскому прислали верстки двух материалов для того, чтобы он ответил на корректорские вопросы (см.: Там же. Л. 17). В ответном письме Азадовский предъявил много претензий к неаккуратной верстке (см.: Там же. Л. 19–19 об.), но публикацию с учетом внесенных исправлений одобрил. Большой обзор «Судьба литературного наследства Н. М. Языкова» появился в сборнике «Литературное наследство» (т. 19–21. С. 341–370) в 1935 году.

468

Баранов пообещал сдать обзор к 10 января 1933 года, но не сумел подготовить его к означенной дате. 16 января Сергиевский написал с просьбой срочно сдать текст, дипломатично добавив: «Кстати сообщаю, что мы дополнительно выписали Вам 300 р., которые Вы сможете получить немедленно по сдаче рукописи» (РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 11. Л. 2). В середине 20‑х чисел января Баранов посетил редакцию и пообещал сдать обзор через несколько дней. 31 января Сергиевский написал разъяренное письмо, в котором просил немедленно представить рукопись и обязательно прийти или хотя бы позвонить в редакцию (см.: Там же. Л. 3). Однако Баранов ничего не прислал, хотя обещал закончить работу к 8 февраля. 10 и 16 февраля Сергиевский повторно обратился к Баранову (см.: Там же. Л. 4–5) и вскоре получил долгожданный текст. Обзор «Судьба литературного наследства А. И. Полежаева» в итоге был напечатан в 15‑м томе «Литературного наследства» (см.: Литературное наследство. М., 1934. Т. 15. С. 221–257).

469

5 октября 1932 года Сергиевский обратился к Бельчикову с просьбой поскорее завершить работу над каталогом центрархивских автографов Пушкина (см.: РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 18. Л. 4). Через полтора месяца, 19 ноября, Сергиевский также прислал переснятые автографы Дельвига и попросил подготовить для журнала еще пять писем (см.: Там же. Л. 5). 26 января 1933 года Бельчикова оповестили о необходимости срочно прислать материалы (ни одного обещанного материала у редакции еще не было), что тот и сделал 8 февраля (см.: Там же. Л. 6–7). Вскоре договоренность с Центрархивом была установлена – можно было приступать к описанию автографов Пушкина (см.: Там же. Л. 8).

470

3 октября 1932 года Сергиевский написал Верховскому с просьбой подготовить неизданную главу из «Бала» Боратынского (см.: РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 41. Л. 2). Однако при подготовке текста возникли непредвиденные сложности, связанные с получением прав на публикацию. В письме от 5 декабря упомянуты и другие материалы: «Нам известно, что Вами подготовлен<ы> к печати не публиковавшиеся до сих пор собственноручные пометки Пушкина на тетради стихов Дельвига. Если уж с Боратынским получаются такие осложнения, то м. б. Вы дали бы для нашего пушкинского номера эту Вашу работу?» (Там же. Л. 3). Верховский не ответил на это письмо, поэтому 13 декабря Сергиевский настоятельно попросил дать ответ (см.: Там же. Л. 4). 9 января 1933 года редакция направила Верховскому последнее письмо – ответа на него не последовало; сотрудничество было прервано.

471

Гуковский осторожно обратился к Зильберштейну с предложением опубликовать обнаруженные им архивные материалы еще 23 сентября 1931 года. Однако ученый заметил, что «если пушкинская эпоха, изучению которой я отдаю большую часть моего времени за последние два года, еще сколько-ниб<удь> интересует широкого читателя, то времена более отдаленные для него вовсе не существуют. Впрочем, и относительно первой трети XIX столетия можно сказать, что главн<ым> образом Пушкин знаком и интересен читателю. Остальные писатели эпохи чаще всего разделяют участь поэтов XVIII века. Все это мне хорошо ведомо, тем не менее я хотел бы узнать от Вас, как смотрите Вы на возможность публикации таких материалов, как напр. некоторые документы и произведения современников Пушкина или же писателей XVIII столетия» (РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 67. Л. 1). 28 сентября Зильберштейн ответил Гуковскому и попросил его скорее приступать к работе, а также предложил напечатать во втором номере «острый развернутый обзор всех тех изданий по истории литературы XVIII и начала XIX века, которые вышли за последние 2–3 года» (Там же. Л. 3). Задержка с предпечатной подготовкой обзора сдвигала сроки его публикации. 8 апреля 1932 года Зильберштейн заверил Гуковского: «<…> в 5‑ю книжку нашего журнала мы, безусловно, даем ваш обзор и подборку материалов по XVIII веку. Поэтому убедительно прошу Вас посвятить оставшиеся недели апреля месяца нашему журналу» (Там же. Л. 23). В итоге работа по сокращению и уточнению обзора и подготовке других материалов продлилась до самого конца 1932 года, что подвигло редакцию предложить Гуковскому опубликовать ряд текстов в «пушкинском» томе; ср. в письме Зильберштейна от 4 января 1933 года: «Иван Васильевич <Сергиевский> Вам уже писал, очевидно, о том, что без сомнения мы дадим в Пушкинский № Вашу работу о солдатских стихах. Довершите также свою работу для этого номера давно нам обещанную – о противоцарских стихах конца XVIII века и т. д.» (Там же. Л. 63). Однако вскоре планы редакции переменились, и было принято решение готовить отдельный выпуск, посвященный XVIII веку.

472

Гофман М. Л. Пушкин: Первая глава науки о Пушкине. Пб., 1922. С. 24–25.

473

[Письмо И. В. Сергиевского Г. А. Гуковскому], 3 февраля 1933 г. // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 67. Л. 78.

474

[Письмо Г. А. Гуковского И. С. Зильберштейну], 15 апреля 1933 г. // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 67. Л. 112–113, 115.

475

См.: РО ИРЛИ. Ф. 800. № 165. Л. 5; цит. по: Турчаненко В. В. «Пишу в стихах посланье в Сочи…»: Черноморские открытки Б. В. Томашевского и Д. П. Якубовича (лето 1933 года). С. 275–276; см. с. 653 настоящей книги. Курсив наш.

476

См.: РО ИРЛИ. Ф. 800. № 165. Л. 8; цит. по: Там же. С. 281; см. с. 659 настоящей книги. По точному наблюдению публикатора процитированных писем, все перечисленные Томашевским материалы были сданы вовремя и напечатаны в «пушкинском» томе: обзор – «Издания стихотворных текстов» (с. 1055–1112); Капнистовская тетрадь – «Новые материалы по истории первого собрания стихотворений Пушкина (1826 г.)» (с. 825–868); X глава – «Десятая глава „Евгения Онегина“: История разгадки» (с. 379–420); заметка о портретах Пушкина – «Иконография Пушкина до портретов Кипренского и Тропинина» (с. 961–968; опубликована под псевдонимом Б. Борский); «Из рукописей Пушкина» (пробег по черновикам) – «Из пушкинских рукописей» (с. 273–320); об источниках трех рисунков (виньетки к французским романам) – «Пушкин и романы французских романтиков: (К рисункам Пушкина)» (с. 947–960).

477

Именно с просьбой предоставить в редакцию перечень писательских автографов Сергиевский обратился к ученому хранителю Рукописного отдела Библиотеки Академии наук и сотруднику Музея книги, документа и письма С. А. Аннинскому (см.: РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 7). Примерно такой же характер имеет переписка с М. С. Боровковой-Майковой. Сергиевский просил ее подготовить материал «Мицкевич в письмах Вяземского» (см.: РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 25. Л. 1). В переписке с Боровковой-Майковой отразилось нарастание конкурентных настроений во взаимоотношениях «Литературного наследства» и «Звеньев». 4 сентября 1932 года Боровкова получила письмо с требованием не публиковать статью «Новые материалы о Пушкине» в третьем выпуске «Звеньев» и другие материалы, в которых заинтересована редакция «Литературного наследства» (см.: Там же. Л. 3 об.). (Позднее этот конфликт разрешился: 5 сентября 1933 года Бонч-Бруевич написал Зильберштейну: «Прилагая при сем подлинную доверенность, присланную мне в „Звенья“ еще в марте 1933 г. от М. Боровковой-Майковой, прошу Вас переслать мне ее статьи: 1) Три новые даты к „Трудам и дням Пушкина“ и 2) Заметку о Пушкине из писем Вяземского» (РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 26. Л. 21). На страницах «Литературного наследства» не появилось ни одного материала Боровковой.) Однако главной темой переписки был вопрос о получении копий пушкинских автографов для публикации в готовящемся сборнике; описание этих автографов см. в письме Боровковой от 27 октября 1932 года (РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 25. Л. 7 об. – 8). Подробнее о взаимоотношениях Боровковой-Майковой с Зильберштейном и Бонч-Бруевичем см.: Сарычева К. В. Из переписки Вл. Д. Бонч-Бруевича с М. С. Боровковой-Майковой. 1933 год // Новые звенья: Ежегодник ГМИРЛИ имени В. И. Даля. М., 2024. Вып. 1. С. 93–145.

478

[Письмо И. С. Зильберштейна В. Д. Бонч-Бруевичу], 22 ноября 1932 г. // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 26. Л. 7. Курсив наш. Кроме того, во время подготовки «пушкинского» тома у чиновника югославского министерства иностранных дел из Белграда обнаружилась считавшаяся утерянной «белградская рукопись» (очень скоро о находке стало известно и в эмигрантских кругах, о чем свидетельствует хотя бы статья В. Ф. Ходасевича, опубликованная в «Возрождении» 14 декабря 1933 года в рубрике «Книги и люди»); см.: Тетрадь Всеволожского / Публ. Б. Томашевского; коммент. Б. Томашевского и М. Цявловского // Летописи Гос. лит. музея. М., 1936. Кн. 1. С. 3–79. Подробнее об истории приобретения тетради Пушкина, проигранной Н. В. Всеволожскому, см.: Цявловский М. А., Цявловская Т. Г. Вокруг Пушкина. С. 301–304.

479

Цит. по: Из переписки Ильи Зильберштейна и Сергея Макашина (1932–1934) // Культурологический журнал. 2015. № 3 (21). С. 7–8. Однако достижение определенных договоренностей не стало поводом к нормализации отношений коллектива редакции «Литературного наследства» с Пушкинским Домом. Главной мишенью Сергиевского стал Пиксанов, критику работ которого встречаем, например, в упомянутой рецензии на два первых выпуска «Звеньев»; ср.: «<…> особенно безотрадное впечатление производит имеющая все претензии на академическую монументальность работа Н. К. Пиксанова о дворянской реакции на декабризм. Автор, в стремлении как-то социологически интерпретировать этот большой фактический материал, проявляет полнейшую теоретическую неподготовленность и беспомощность» (Сергиевский И. Сборники «Звенья». С. 151). Сергиевский продолжил громить «чрезвычайно аккуратного» «вскормленника старой университетской историографии» Пиксанова и в следующей рецензии «С высот академического объективизма», посвященной вышеупомянутому сборнику «О классиках»: «За всеми <…> положительнейшими качествами у него, однако, довольно явственно выступает его подлинное, гораздо менее приглядное нутро: какая-то сверхакадемическая дряхлость мысли, перерастающая в полную теоретическую бесхребетность» (Сергиевский И. С высот академического объективизма // Литературный критик. 1933. № 2. С. 184).

480

Так, например, в одной лишь 40-страничной статье Оксмана о десятой главе «Евгения Онегина» насчитывается 7 иллюстраций, воспроизводящих вид рукописных страниц пушкинского текста.

481

[Зильберштейн И. С.] Ленинградские дела по пушкинской книжке, без даты // РГАЛИ. Ф. 3290. Оп. 2. Ед. хр. 214. Л. 12–14 об. Пункты 31 и 32 вписаны от руки позднее. В архивном фонде Зильберштейна сохранилось еще два небольших более поздних списка дел по «пушкинскому» тому, в основном касающихся его комплектации и иллюстративного материала; обсуждаются в нем все те же авторы, которые указаны в приведенном нами документе (см.: РГАЛИ. Ф. 3290. Оп. 2. Ед. хр. 214. Л. 15, 22).

482

Статья напечатана в томе по неправленой сокращенной стенограмме, отредактированной сотрудником ЛИЯ Комакадемии И. А. Сацем.

483

В письме И. А. Виноградова к Сергиевскому от 17 апреля 1934 года читаем: «Из ленинградских литературных новостей стоит отметить доклад Мирского. Вы, вероятно, уже знаете о нем. Мирскому досталось основательно. Причем главное даже не в выражениях по существу (это тоже было), но в общем отношении к докладу как к очень поверхностному и легковесному. Потерпел ущерб и Десницкий. Его критиковали серьезно и основательно. Выступал один историк. Интересно было выступление Гуковского» (РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 43. Л. 8–8 об.). После выхода тома на статью Мирского обрушился шквал самой разнообразной критики; среди множества появившихся тогда публикаций укажем на следующие: Свирин Н. О национальной ограниченности Пушкина и европейских масштабах Д. Мирского // Литературный Ленинград. 1935. № 32 (118). 14 июля. С. 3; Розенталь М. О марксистствующих критиках и социальном анализе // Литературный критик. 1936. № 1. С. 31–47 (см. также: Розенталь М. Как совершается изоляция пролетариата от культурного наследства // Розенталь М. Против вульгарной социологии в литературной теории. М., 1936. С. 14–27); Заславский Д. Рекорд критика Мирского // Правда. 1936. № 237 (6843). 28 августа. С. 4. См. также: Мирский Д. П. Ответ моим критикам // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1936. [Вып.] 1. С. 262–264.

484

См.: РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 1. Ед. хр. 179. Л. 68 об.; цит. по: Зайцев А. Д. «Человек жизнерадостный и жизнедеятельный…»: Набросок портрета Ю. Г. Оксмана по материалам его архива // Встречи с прошлым. М., 1990. Вып. 7. С. 534–535. Курсив наш.

485

[Письмо С. М. Бонди от редакции «Литературного наследства» с предложением о сотрудничестве], без даты // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 24. Л. 1.

486

[Письмо С. М. Бонди от редакции «Литературного наследства»], 21 сентября 1932 г. // Там же. Л. 2. Из двух упомянутых статей в «пушкинском» томе появилась лишь вторая – под названием «Историко-литературные опыты Пушкина» (см.: Литературное наследство: [А. С. Пушкин]. С. 421–442). Статья «Неосуществленное послание Пушкина к „Зеленой лампе“» была опубликована в первом выпуске «Временника Пушкинской комиссии» (М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1936. С. 33–52).

487

См.: РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 6.

488

[Письмо С. М. Бонди от редакции «Литературного наследства»], 2 октября 1932 г. // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 24. Л. 3.

489

[Письмо С. М. Бонди от редакции «Литературного наследства»], 19 октября 1932 г. // Там же. Л. 4.

490

Полный список пушкиноведческих работ Бонди за 1933–1935 годы см.: Зайцева В. В. Список трудов С. М. Бонди по пушкиноведению // Пушкин: Исследования и материалы. Л., 1986. Т. 12. С. 372–373.

491

[Письмо С. М. Бонди к И. В. Сергиевскому], без даты // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 24. Л. 5.

492

[Письмо С. М. Бонди от редакции «Литературного наследства»], 3 февраля 1933 г. // Там же. Л. 6. Примечательно, что Сергиевский в этом письме использует «отработанные» риторические приемы давления на авторов-должников; ср. фрагмент более раннего письма к Баранову от 31 января 1933 года: «Ваше „завтра – послезавтра“ может тянуться, оказывается, совершенно неопределенное время. В самом деле, я сильно обескуражен тем, что с момента Вашего последнего посещения редакции (а это было уже с неделю назад) Вы даже ни разу не подали о себе вести. Не говорю уже о том, что Ваши обещания отдать рукопись через день-два так до сих пор и остаются обещаниями. А между тем завтра мы начинаем сдачу в набор пушкинского тома» (РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 11. Л. 3).

493

[Письмо С. М. Бонди от редакции «Литературного наследства»], 8 февраля 1933 г. // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 24. Л. 7.

494

[Письмо С. М. Бонди от редакции «Литературного наследства»], 2 апреля 1933 г. // Там же. Л. 8.

495

Ср.: «<…> В нашем пушкинском сборнике, гранки которого, кстати, мы ожидаем на днях, мы даем развернутую хронику всего того, что делается сейчас в области пушкиноведения. В связи с этим обращаюсь к Вам с такой просьбой: напишите, пожалуйста, маленькие авторефераты (каждый на две машинированных странички) Ваших работ по Пушкину, которые Вы издаете в „Мире“. Имею в виду сборник Ваших текстологических разысканий и книжку „Как писал Пушкин“ (sic!). Много времени это у Вас не займет. Хорошо было бы, если бы Вы могли сдать их в редакцию в первой декаде января <…>» ([Письмо С. М. Бонди от редакции «Литературного наследства»], 22 декабря 1933 г. // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 24. Л. 12). Кроме того, в хроникальном разделе тома было опубликовано сообщение о готовящейся к изданию книге Бонди «Из пушкинских тетрадей: Текстологические очерки»: «В Литиздате выходит книга С. Бонди <…>, в которой собран ряд его статей, представляющих собою результат его работы по обследованию пушкинских рукописей. Книга открывается очерком общего порядка „О чтении рукописей Пушкина“. Далее в сборнике помещены следующие этюды: „Неосуществленное послание к ‘Зеленой лампе’“, „Стихи о бедном рыцаре“, „Путешествие из Петербурга в Москву“, „Из последней тетради Пушкина“» (Литературное наследство: [А. С. Пушкин]. С. 1167). Однако указанная книга не вышла.

496

[Письмо С. М. Бонди от редакции «Литературного наследства»], 5 марта 1934 г. // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 24. Л. 10.

497

[Письмо С. М. Бонди от редакции «Литературного наследства»], 29 марта 1934 г. // Там же. Л. 9.

498

См., например: Благой Д. Д. 1) Тютчев, его критики и читатели // Тютчевский сборник (1873–1923). Пг., 1923. С. 63–105; 2) Библиография о Ф. И. Тютчеве (1819–1923) // Там же. С. 106–129; 3) Из материалов о Ф. И. Тютчеве: (Письма Ф. И. Тютчева к М. П. Погодину) // Красный архив. 1923. Т. 4. С. 383–392; 4) Письма Ф. И. Тютчева к Н. В. Сушкову // Мурановский сборник. М., 1928. Вып. 1. С. 64–73; 5) Читатель Тютчева – Лев Толстой // Урания: Тютчевский альманах (1803–1928). Л., 1928. С. 224–256; 6) Тютчевиана за 1923–1928 гг. // Там же. С. 289–300; 7) Жизнь и творчество Тютчева // Тютчев Ф. И. Полн. собр. стихотворений: [В 2 т.]. М.; Л., 1933–1934. Т. 1. С. 7–66.

499

[Письмо Д. Д. Благого в редакцию «Литературного наследства»], 18 апреля 1932 г. // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 22. Л. 1–1 об.

500

Ср.: «Многоуважаемый Илья Самойлович, при моем последнем посещении редакции „Лит. наследства“ Вы сказали, что как только я засяду вплотную за работу по Фету для Вашего журнала, Вы сможете выписать мне аванс. Ныне я намерен сделать это (все материалы я захватил с собой, подобрал и необходимые книги). Так как письма сюда и отсюда идут очень долго (чуть ли не по 7 дней, деньги еще медленнее), то попрошу Вас или выслать (Вы говорили о „двух-трех сотнях“, лучше пусть будут три) их телеграфом (за мой, разумеется, счет)» ([Письмо Д. Д. Благого в редакцию «Литературного наследства»], 10 мая 1932 г. // Там же. Л. 2).

501

Недатированное письмо о достигнутой договоренности по поводу выдачи тютчевских материалов сохранилось в архивном фонде редакции: «Принципиальная договоренность с Центрархивом по поводу вашей работы над тютчевскими письмами у нас уже есть. Вам необходимо только выполнить некоторые формальности, необходимые для получения пропуска: заполнить необходимую в таких случаях анкету и т. д. Для этого вам надо зайти в Центрархив. Хорошо если бы вы это сделали не позднее 1‑го окт. Когда будете там говорить, сошлитесь на мое письмо к <В. В.> Максакову. О дальнейшем ходе дела буду просить вас позвонить мне по тел. 3-11-43» ([Письмо Д. Д. Благому от редакции «Литературного наследства»], без даты // Там же. Л. 3).

502

[Письмо Д. Д. Благому от редакции «Литературного наследства»], 22 декабря 1933 г. // Там же. Л. 6. По всей видимости, речь в письме шла о первых подготовительных набросках к биографической книге, вышедшей значительно позже в Издательстве АН СССР и получившей название «Творческий путь Пушкина»; об этом – в соответствующей главе.

503

[Письмо Д. Д. Благому от редакции «Литературного наследства»], 7 февраля 1934 г. // Там же. Л. 7. Чернилами записан адрес: «Ст. Болшево Сев. ж. д. Дом отдыха КСУ. Благой». В итоге статью Благой сдавал частями, о чем свидетельствует несколько телеграмм Зильберштейна, отправленных сперва в санаторий № 3 писателей (г. Одоев Московской области), а затем в санаторий «Красные камни» (г. Кисловодск); см.: Там же. Л. 9–12.

504

[Письмо Д. Д. Благому, М. Б. Храпченко и А. Н. Михайловой от редакции «Литературного наследства»], 26 февраля 1934 г. // Там же. Л. 8. В итоге этот замысел не осуществился: проблематика статьи Сергиевского существенно изменилась, отчасти утратив былую политическую заостренность; с этим же связаны и перемены в названии – в «пушкинский» том она вошла с заглавием «О некоторых вопросах изучения Пушкина» (с. 113–134). Одним из вероятных поводов была тогда уже не вполне безопасная смычка с другой статьей Сергиевского «Пушкин в изучении марксистов», некогда опубликованной в «Печати и революции» (1925. № 4).

505

[Письмо Д. Д. Благого в редакцию «Литературного наследства»], 21 июня 1934 г. // Там же. Л. 13–13 об.

506

[Письмо Д. Д. Благого в редакцию «Литературного наследства»], 22 августа 1934 г. // Там же. Л. 14–14 об.

507

Многие не попавшие в «пушкинский» том сюжеты в том или ином виде вошли в первый, 350-страничный, раздел сборника «Пушкин. Лермонтов. Гоголь» (т. 58. М.: Изд-во АН СССР, 1952), издание которого готовилось на протяжении второй половины 1940‑х годов.

508

Письмо И. С. Зильберштейна Ю. Г. Оксману, 20 февраля 1950 г. // РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 1. Ед. хр. 524. Л. 12 об. Речь в письме идет о томе 56 «В. Г. Белинский. II» (М.: Изд-во АН СССР, 1950). Для этого тома Оксман подготовил объемный критико-библиографический обзор «Переписка Белинского» (с. 201–254). Подробнее см.: Марк Азадовский. Юлиан Оксман: Переписка, 1944–1954. С. 112–113.

509

Именно поэтому, как кажется, в томе осталась статья Виноградова, сосланного в Вятку в результате приговора по «делу славистов». Сам Виноградов сомневался в возможности появления работы и писал жене 9 июня 1934 года: «Прочел в „Известиях“ 1‑го июня заметку о составе Пушкинского номера „Литературного наследства“ и расстроился: моей статьи не указано и моего имени нет. <…> Неужели в „Литературном наследстве“ моей статьи не будет или смешают меня с каким-нибудь И. Виноградовым? У меня просто руки опускаются» (см.: АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 117. Л. 59; цит. по: Виноградов В. В. Жду перемен в своей судьбе: Письма к жене из вятской ссылки. С. 101). Однако 7 февраля 1935 года в «Известиях» (№ 33 (558)) появилась информация о выходе тома с упоминанием статьи Виноградова, о чем он с радостью сообщил жене в письме от 10 февраля (см.: АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 117. Л. 404–405).

510

См.: Селивановский А. Наследство Пушкина // Литературный критик. 1935. № 12. С. 237–247. См. также: Благой Д. О Пушкине: (Ответ А. Селивановскому) // Литературный критик. 1936. № 2. С. 146–159; Винокур Г. Об изучении Пушкина // Литературный критик. 1936. № 3. С. 67–82. Реакцию Виноградова на статью Селивановского см.: См.: АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 117. Л. 446–447 об.

511

Цит. по: Зайцев А. Д. «Человек жизнерадостный и жизнедеятельный…»: Набросок портрета Ю. Г. Оксмана по материалам его архива. С. 542.

512

Настоящая глава представляет собой исправленный и дополненный вариант публикации, напечатанной во «Временнике Пушкинской комиссии» (см.: Турчаненко В. В. Научные заседания, организационные собрания и совещания Пушкинской комиссии Академии наук СССР в Ленинграде в 1931–1936 гг.: (По материалам Санкт-Петербургского филиала Архива РАН) // Временник Пушкинской комиссии. СПб., 2020. Вып. 34. С. 144–180).

513

1) Извлечения из протоколов заседаний Комиссии с октября 1900 по октябрь 1902 года // Пушкин и его современники: Материалы и исследования. СПб., 1903. Вып. 1. С. VII–XXXII; 2) Извлечения из протоколов заседаний Комиссии с марта 1903 по февраль 1904 года // Там же. СПб., 1904. Вып. 2. С. I–XVI; 3) Извлечения из протоколов заседаний Комиссии с апреля 1904 по январь 1908 года // Там же. СПб., 1908. Вып. 8. С. I–XXXVII.

514

«Начато набором в 1912 г. – окончено печатанием в марте 1929 г.» Всего же в составе первого академического издания 1899–1929 гг. вышли 6 томов (т. 1–4, 9 (в 2 кн.) и 11).

515

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 169.

516

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1937). Ед. хр. 10. Л. 11–82 (Стенографический отчет Совещания актива Института литературы с московской обследовательской комиссией от 12 апреля 1937 года).

517

Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1936. [Вып.] 1. С. 364.

518

Сохранились повестка (СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1934). Ед. хр. 7. Л. 56) и регистрационный лист (Там же. Л. 57).

519

Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 1. С. 364–366.

520

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1934). Ед. хр. 7. Л. 82 (Отчет о работе Пушкинской комиссии Академии наук с 1 января по 1 апреля 1934 года).

521

Этот сюжет получил свое развитие в специальном исследовании – см.: Балакин А. Ю., Турчаненко В. В. Анна Ахматова и Пушкинская комиссия АН СССР // Литературный факт. 2025. № 1 (в печати).

522

Там же. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 130. На тесные отношения А. А. Ахматовой и Д. П. Якубовича указал еще в 1982 году Р. Д. Тименчик. Помимо прочих свидетельств он приводит стихотворение Якубовича, записанное в альбом Ахматовой, в котором отражена их беседа об «Альгамбре» В. Ирвинга. См.: Тименчик Р. Д. Анна Ахматова и Пушкинский Дом // Пушкинский Дом: Статьи. Документы. Библиография. Л., 1982. С. 114.

523

Ахматова А. Последняя сказка Пушкина // Звезда. 1933. № 1. С. 161–176. Номер вышел в свет в марте 1933 года.

524

См.: Бабаев Э. Г. А. А. Ахматова в письмах к Н. И. Харджиеву (1930–1960‑е гг.) // Тайны ремесла: Ахматовские чтения. М., 1992. Вып. 2. С. 202.

525

Гинзбург Л. Записи 20–30‑х годов // Новый мир. 1992. № 6. С. 177.

526

См.: Черных В. А. Летопись жизни и творчества Анны Ахматовой: 1889–1966. 2‑е изд. М., 2007. С. 274.

527

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1934). Ед. хр. 7. Л. 43.

528

Якубович Д. П. Пушкин в библиотеке Вольтера // Литературное наследство. М., 1934. Т. 16–18. С. 921.

529

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1935). Ед. хр. 25. Л. 2 об. Реплика Д. П. Якубовича.

530

Borrow G. Targum, or Metrical Translations from thirty Languages and Dialects. St.-Petersburg, 1835. Цензурное разрешение от 11 апреля 1835 года.

531

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1935). Ед. хр. 25. Л. 2 об. Здесь Ахматова допускает неточности: пел племянник (а не племянница); к тому же Вяземский указывает предполагаемого автора перевода – «леди Гейтесбури», которая «занимается русскою литературою и получает из России книги и музыку» (Вяземский П. А. Записные книжки (1813–1848) / Подгот. изд. В. С. Нечаевой. М., 1963. С. 256–257 («Литературные памятники»)). Существование перевода «Талисмана», принадлежащего перу леди Хейтсбери (Heytesbury), не установлено.

532

Алексеев М. П. Пушкин на Западе // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1937. [Вып.] 3. С. 115.

533

С искажением названия информация о брошюре приводится в статье П. Н. Беркова (Берков П. Н. Пушкин в переводах на западноевропейские языки // Вестник АН СССР. М.; Л., 1937. № 2–3. С. 227. Уточнение описания книги из библиотеки Пушкина (№ 666 по каталогу Б. Л. Модзалевского) дано Л. С. Сидяковым в приложении к репринтному изданию каталога (М., 1988).

534

Алексеев М. П. Письмо Пушкина к Джорджу Борро // Вестник Ленинградского университета. 1949. № 6. С. 133–139.

535

Опубл.: Ахматова А. «Адольф» Бенжамена Констана в творчестве Пушкина // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 1. С. 91–114.

536

Тименчик Р. Д. Анна Ахматова и Пушкинский Дом. С. 115–118. Автор статьи работал с копией протокола: СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1936). Ед. хр. 29. Л. 181–181 об. Оригинал находится в той же подшивке, л. 33–33 об.

537

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1936). Ед. хр. 29. Л. 182–184.

538

Датируется по повестке (Там же, оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 133). Протокол заседания не обнаружен.

539

Речь идет о книге: Quénet Ch. Tchaadaev et les lettres philosophiques: contribution à l’étude du mouvement des idées en Russie. Paris, 1931.

540

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 136.

541

Текст доклада: Там же. Л. 136–140. Отдельные тезисы при беглом сопоставлении встретились в: Чаадаев П. Я. Неопубликованная статья: С предисловием и комментариями Д. Шаховского // Звенья. М.; Л., 1934. [Вып.] III–IV. С. 366–367.

542

Отчетные сведения по Пушкинской комиссии за октябрь – декабрь 1935 г. // СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1935). Ед. хр. 11. Л. 132.

543

Доклады «Тетрадь Капниста» на заседании Пушкинской комиссии 9 февраля 1933 года и «Тетрадь Всеволожского» на 5‑м научном заседании Пушкинской комиссии 15 марта 1934 года.

544

Томашевский Б. Новые материалы по истории первого собрания стихотворений Пушкина (1826 г.). <…> II. «Капнистовская тетрадь» // Литературное наследство. Т. 16–18. С. 843–868.

545

Тетрадь Всеволожского / Публ. Б. Томашевского; коммент. Б. Томашевского и М. Цявловского // Летописи Гос. лит. музея. М., 1936. Кн. 1. С. 3–79.

546

Стенограмма вечера Пушкинской комиссии Союза советских писателей, посвященного памяти М. А. Цявловского, в связи с годовщиной со дня смерти. 10 ноября 1948 года // Цявловский М., Цявловская Т. Вокруг Пушкина. С. 189–190.

547

Там же. С. 302.

548

Сербский писатель и переводчик И. Г. Максимович известил о рукописи Академию наук СССР письмом от 1 августа 1933 года (см.: Цявловский М. А. Судьба Тетради Всеволожского с 1825 г. // АПСС. Т. 2. Кн. 1. С. 329).

549

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 90–90 об.

550

«Смотрите, как вздули цену: ведь сначала Обрадович хотел продать ее за 800 франков. Но так как Академия молчала четыре месяца, а потом разболтали в газетах, и на оценку явились американцы, в конечном счете мы заплатили 36 000 франков. Вот каковы результаты действий Пиксанова и тех, кто с ним. Просто ужасно об этом думать» (Вокруг Пушкина. М., 2000. С. 304 (коммент. К. П. Богаевской и С. И. Панова)).

551

Сиповский В. В. «Руслан и Людмила»: (К литературной истории поэмы) // Пушкин и его современники: Материалы и исследования. СПб., 1906. Вып. 4. С. 81–82.

552

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1934). Ед. хр. 9. Л. 20 об. Гуковский заметил, что «Арину Родионовну» он понимает как «символ крестьянско-устного творчества».

553

Там же. Л. 20 об.

554

Там же. Л. 20, 20 об. Смысловое выделение (подчеркивание) дано темно-синими чернилами. Речь идет, в первую очередь, о записи «Царевна заблудилась в лесу» (Рукою Пушкина: Несобранные и неопубликованные тексты. С. 413).

555

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1934). Ед. хр. 9. Л. 20 об.

556

Там же. Л. 21. Встреча, как позже было установлено Алексеевым, состоялась 3 апреля 1830 года, в день, когда Пушкин навестил больного К. Н. Батюшкова, лечащим врачом которого и был Дитрих. Как полагает исследователь, врач надолго сохранил воспоминания о короткой беседе с поэтом, Пушкин же об этом разговоре, вероятнее всего, вскоре забыл. См. подробнее в: Алексеев М. П. Несколько новых данных о Пушкине и Батюшкове // Известия Академии наук СССР. Отделение литературы и языка. М.; Л., 1949. Вып. 4. С. 369–372.

557

Азадовский М. К. Источники сказок Пушкина // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 1. С. 134–163.

558

Там же. С. 143.

559

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 169–169 об. (Протокол заседания Пушкинской комиссии Академии наук при Институте новой русской литературы от 28 апреля 1931 года).

560

Там же. Оп. 1 (1934). Ед. хр. 7. Л. 5 (Выписка (19 ноября 1933 года) из Протокола заседания Президиума АН СССР от 16 ноября 1933 года об утвержденном составе Пушкинской комиссии).

561

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1934). Ед. хр. 7. Л. 35 (Состав Пушкинской комиссии).

562

Там же. Оп. 1 (1936). Ед. хр. 29. Л. 10 (Письмо в Отделение общественных наук АН СССР с просьбой утвердить список лиц, избранных в действительные члены комиссии; направлено в феврале 1936 года).

563

Единственное исключение – заседание Комиссии по подготовке к изданию Пушкинского энциклопедического словаря, состоявшееся 12 ноября 1933 года в Москве (внесено в хронику под номером 24). Включение московского заседания в ленинградскую хронику обусловлено тем, что 27 ноября 1933 года в Ленинграде состоялось «ответное» заседание Пушкинской комиссии, на котором обсуждался присланный из Москвы протокол.

564

Указывается в соответствии с протоколом / стенограммой заседания или повесткой. (*) отмечены заседания, восстановленные по отчетной документации / официальной хронике.

565

В тех случаях, когда сохранилась стенограмма заседания (а протокол / регистрационный лист отсутствуют), в хронике представлен список людей, принявших участие в дискуссии.

566

В «Хронике» первого «Временника» указана другая дата – 16 марта.

567

С пометой «ЛОКА» (Ленинградское отделение Коммунистической академии).

568

В «Хронике» первого «Временника» для заседаний № 49 и № 52 указана другая дата – 13 июня.

569

Стенограмма датирована 1936 годом, без указания точной даты. Датируется октябрем по: Пушкинская комиссия Академии наук СССР // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1937. [Вып.] 3. С. 531–533. Дополнительным основанием для датировки является присутствие на заседании Ю. Г. Оксмана, который был арестован в ночь с 5 на 6 ноября 1936 года.

570

Восстановлено по отчетной документации Пушкинской комиссии. Доклад В. В. Гиппиуса «Повести Белкина», отмеченный в хронике заседаний комиссии (Пушкинская комиссия Академии наук СССР // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 3. С. 532), вероятнее всего, не состоялся.

571

Настоящая глава представляет собой дополненный вариант статьи, напечатанной в журнале «Новое литературное обозрение» (см.: Турчаненко В. В. Подводя итоги советского пушкиноведения: доклад Н. К. Пиксанова на Пушкинской конференции 1937 года // Новое литературное обозрение. 2022. № 5 (177). С. 119–134).

572

Слова академика А. С. Орлова, записанные М. А. Панченко (Панченко М. А. Из записных книжек 1930‑х годов / Публ. Н. Т. и А. М. Панченко // Пушкинский Дом: Статьи. Документы. Библиография. Л., 1982. С. 244). Орлов имеет в виду двадцатилетие Октябрьской революции, а не пушкинский «юбилей»; впрочем, использование этой строчки в качестве эпиграфа представляется здесь весьма уместным: помимо очевидного соположения юбилейных дат (двадцатилетие революции – двадцатилетие советского пушкиноведения – столетие смерти Пушкина) возникает любопытная аллюзия на Пиксанова как «ударника пушкиноведения» (читай: «Посмотрим, что сделает к <пушкинскому> юбилею <ударник пушкиноведения> Пиксанов!»).

573

На протяжении 1930–1940‑х годов Институт несколько раз менял свое официальное название. Для удобства изложения используется название, принятое в настоящее время.

574

См.: Александров А. Подготовка и проведение пушкинского юбилея в СССР // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1937. [Вып.] 3. С. 492–494.

575

См.: Орлов А. С. Пушкин – создатель русского литературного языка // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 3. С. 23–42.

576

См.: Жирмунский В. М. Пушкин и западные литературы // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 3. С. 66–103.

577

См.: Азадовский М. К. Пушкин и фольклор // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 3. С. 152–182.

578

Краткую биографическую справку о Пиксанове – сотруднике Института русской литературы см. в: Научные сотрудники Пушкинского Дома. 1905–2005: Материалы к справочнику // Пушкинский Дом: Материалы к истории. С. 504–505.

579

См.: Пиксанов Н. К. 1) Пушкинская студия: Пособие для высшей школы и самообразования. Саратов, 1921; 2) Пушкинская студия. Пг., 1922.

580

См.: Пушкин: Сб. первый / Под ред. Н. К. Пиксанова. М., 1924; Пушкин: Сб. второй / Под ред. Н. К. Пиксанова. М.; Л., 1930. О методологических установках редактора сборников читаем в дневнике М. А. и Т. Г. Цявловских (запись от 16 октября 1925 года, сохранена пунктуация источника): «Замечателен был разговор наш у Пиксанова относительно 2‑го сборника Пушкинской комиссии „Пушкин“. Пиксанов, теперь, закусив удила, мчащийся по пути марксизма, все с большей и большей горячностью настаивает на статьях социологически-марксистского содержания, каковых нет и не предвидится…» (Цявловский М., Цявловская Т. Вокруг Пушкина. С. 70).

581

См.: Пиксанов Н. К. 1) Из анализов «Онегина». Образ Татьяны // А. С. Пушкин. М., 1929. С. 173–216; 2) Из анализов «Онегина». Образ Евгения // Пушкин и его современники. Вып. 38–39. С. 151–161.

582

См.: А. С. Пушкин, 1837–1937: Цикл лекционных вечеров. Л., 1936.

583

См.: Турчаненко В. В. Пушкинская комиссия vs профессор Пиксанов: Из истории академического пушкиноведения // Studia Slavica. Таллин, 2020. [Вып.] 18. С. 69–72.

584

Копии с протоколов заседаний Пушкинской комиссии 21 и 31 октября 1932 г., посвященных обсуждению академического издания сочинений Пушкина (оригиналы протоколов хранятся в СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 110–116 и 107–108).

585

Пиксанов выступил вразрез с мнением Пушкинской комиссии относительно подготовки академического издания. Он был убежден как в необходимости очередного «репетиционного» издания, так и в недостаточном профессионализме членов комиссии.

586

На заседании Пушкинской комиссии 21 октября 1932 г. Пиксанов выступил с предложением готовить оба издания: сначала «репетиционное» сериальное (собрание сочинений Пушкина в серии «Академическая библиотека русских писателей» – предполагалось подготовить около 300 печ. л. «избранного Пушкина»), а затем – академическое.

587

Речь об изд.: Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 6 т. / Под общ. ред. Демьяна Бедного, А. В. Луначарского, П. Н. Сакулина, В. И. Соловьева, П. Е. Щеголева. М.: ГИХЛ, 1931–1933. Шестой том «краснонивского» издания («Путеводитель по Пушкину») в составе ГИХЛовского собрания сочинений переиздан не был.

588

РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 174. Л. 4–5.

589

См.: Турчаненко В. В. Пушкинская комиссия vs профессор Пиксанов. С. 70–71.

590

РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 174. Л. 3.

591

Мануйлов В., Модзалевский Л. Хроника пушкиноведения за 1933 год // Пушкин: 1834 год. С. 153–154.

592

В 1934–1936 годах Пушкинская комиссия провела более 40 научных заседаний; см. с. 319–335 настоящей книги.

593

РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 165. Л. 13.

594

Гальский А. Неустанно изучать пушкинское наследие // Красная газета. 1937. № 33 (5702). 10 февраля. С. 2.

595

Ср.: «Чуткий научный работник понимает, что вне марксистско-ленинского мировоззрения и метода нет глубоких научных движений» (Пиксанов Н. Из размышлений беспартийного // За социалистическую науку. 1933. № 14 (29). 20 сентября. С. 1).

596

О сути пропартийной риторики в пушкиноведении того времени лаконично писал В. Д. Рак: «Особенно не любили академическое пушкиноведение <…> Коммунистическая партия и советская власть, приложившие немалые старания к тому, чтобы сначала его нейтрализовать, а затем свести к минимуму, заменив научную объективность принципом партийности, т. е. угодливым талдычаньем и хитроумной, находчивой „разработкой“ спускаемых сверху идеологических „установок“» (Рак В. Д. О кризисе академического пушкиноведения и подметках великих пушкинистов. С. 7). Здесь и далее выступление Пиксанова обнаруживает полную лояльность установкам власти.

597

Речь идет о «Замечаниях» по поводу конспектов учебников по истории СССР и новой истории, опубликованных 27 января 1936 года в газете «Правда».

598

Проблеме содержания и объема научного комментария к пушкинским текстам должно быть посвящено отдельное исследование, учитывающее обширную дискуссию в печати (см., например: Лазаревский М. Многословные комментарии // Вечерняя Москва. 1936. № 101 (3731). 4 мая. С. 3; Бубнов А. К пушкинским дням // Правда. 1936. № 346 (6952). 17 декабря. С. 2). В качестве примеров «гипертрофированного комментирования» Пиксанов приводит издания дневника Пушкина (Дневник Пушкина. 1833–1835 / Под ред. и с объяснит. примеч. Б. Л. Модзалевского. М.; Пг., 1923) и писем (Пушкин А. С. Письма. 1815–1825 / Под ред. и с примеч. Б. Л. Модзалевского. М.; Л., 1926. Т. 1; Пушкин А. С. Письма. 1826–1830 / Под ред. и с примеч. Б. Л. Модзалевского. М.; Л., 1928. Т. 2.; Пушкин А. С. Письма. 1831–1833 / Под ред. и с примеч. Л. Б. Модзалевского. М.; Л., 1935. Т. 3), подготовленные на высоком научном уровне. Здесь риторика Пиксанова сливается с публичными обвинениями пушкинистов в прессе.

599

Обсуждение «пробного» тома, вышедшего в июне 1935 года (Пушкин А. С. Полн. собр. соч. М.; Л., 1935. Т. 7: Драматические произведения), а также задержка выхода обещанных к «юбилею» других томов академического издания спровоцировали жесткую критику в адрес пушкиноведов, которая отразилась в том числе и в печати (см., например, заметки «Что задерживает выпуск академического Пушкина?» (опубл.: Литературная газета. 1936. № 56 (619). 5 октября), «Без перемен» (опубл.: Литературный Ленинград. 1936. № 45 (190). 29 сентября) и др.).

600

Бурная дискуссия о Пушкинской энциклопедии между пушкиноведами Москвы и Ленинграда в 1933 году заставила исследователей отказаться от реализации данного проекта; позднее пушкинисты вернулись к идее более простого справочного издания (об этом см. в соответствующей главе настоящей книги).

601

См., например, выступление Пиксанова на открытом заседании Пушкинской комиссии 3 февраля 1933 года: «Я был бы благодарен, если бы на меня была возложена редактура Пушкина. Знаю, что это колоссальная нагрузка и выполнение этого дела возможно лишь в атмосфере общественного доверия» (СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 103).

602

Критика работы пушкинистов, постепенно набиравшая обороты после выхода «пробного» тома академического собрания сочинений, обострилась после ареста 6 ноября 1936 года одного из ключевых участников издания – Ю. Г. Оксмана. Как полагает С. А. Фомичев, «директивной подосновой» резких выпадов в адрес пушкиноведения в периодической печати стал декабрьский доклад заместителя председателя Всесоюзного пушкинского комитета А. С. Бубнова (Фомичев С. А. «Звезда пленительного счастья…» // Русская речь. 1993. № 2. С. 5).

603

«Примечательно, – отмечает Маркус Левитт, – что Пушкинский год совпал с пиком показательных судебных процессов и репрессий» (Левитт М. Ч. Литература и политика: Пушкинский праздник 1880 года. СПб., 1994. С. 184). Политический процесс коснулся и Института русской литературы, в который в апреле 1937 года была направлена московская обследовательская комиссия под председательством П. И. Лебедева-Полянского – одного из виднейших деятелей политико-идеологической цензуры. Основная масса обвинений, предъявленных сотрудникам института, касалась якобы низкого уровня научно-исследовательской деятельности, а также внутреннего организационного беспорядка. В СПбФ АРАН сохранились стенограммы совещаний актива Института литературы с обследовательской комиссией; они фиксируют лишь эпизодический интерес «обследователей» к проектам, связанным с именем Пушкина.

604

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1936). Ед. хр. 27. Л. 1–9.

605

См.: 1) Добровольский Л. М., Мордовченко Н. И. Библиография произведений А. С. Пушкина и литературы о нем: 1918–1936. Ч. 1. М.; Л., 1952; 2) Библиография произведений А. С. Пушкина и литературы о нем: 1918–1936. Ч. 2 / Сост. Л. М. Добровольский, Н. И. Мордовченко, Р. В. Иезуитова, Я. Л. Левкович, В. Б. Сандомирская. Под ред. Я. Л. Левкович. Л., 1973.

606

См. полную цитату из черновой рукописи лекций по истории русской литературы Горького: «„От кого бы я ни происходил, – говорит Пушкин, – образ мыслей моих от этого никак бы не зависел“. Это слова человека, который чувствовал, что для него интересы всей нации выше интересов одного дворянства, а говорил он так потому, что его личный опыт был шире и глубже опыта дворянского класса» (Горький М.<О Пушкине> / Предисл. и примеч. С. Д. Балухатого // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 3. С. 268). – Примеч. В. Т.

607

Настоящая глава представляет собой фрагмент статьи, напечатанной во «Временнике Пушкинской комиссии» (см.: Турчаненко В. В. Незавершенный редакторский труд Д. П. Якубовича (седьмой «Временник Пушкинской комиссии») // Временник Пушкинской комиссии. СПб., 2024. Вып. 38. С. 223–235).

608

См.: Фролов М. А. «Вынужден вновь напомнить о себе и о своем деле…»: К истории ареста, заключения и реабилитации Ю. Г. Оксмана (1936–1958) // Вопросы литературы. 2011. № 2. С. 433–440.

609

Стоит вспомнить, что пушкинский «юбилей» задумывался властью как грандиозный идеологический проект. Попытки его анализа и комплексного осмысления предприняты, в частности, Ю. А. Молоком (см.: Молок Ю. А. Пушкин в 1937 году: Материалы и исследования по иконографии. М., 2000) и Д. Б. Платтом (см.: Платт Д. Б. Здравствуй, Пушкин! Сталинская культурная политика и русский национальный поэт. СПб., 2017). См. также: Any C. The Red Pushkin and the Writers’ Union in 1937: Prescription and Taboo // Taboo Pushkin: Topics, Texts, Interpretations / Ed. by Alyssa Dinega Gillespie. Madison, 2012. Р. 378–401.

610

О возобновлении Пушкинской комиссии Академии наук после революции см. соответствующую главу настоящей книги.

611

О борьбе за руководство новым академическим изданием, названной М. А. Цявловским «войной» между Пушкинской комиссией и Н. К. Пиксановым, см.: Турчаненко В. В. Пушкинская комиссия vs профессор Пиксанов: Из истории академического пушкиноведения // Studia Slavica. Таллин, 2020. [Вып.] 18. С. 64–74; а также с. 341–344 настоящей книги.

612

Так, Якубович был одним из шести подписантов (вместе с Н. С. Тихоновым, Ю. Н. Тыняновым, М. А. Цявловским, К. А. Фединым и С. М. Бонди) письма, направленного председателю Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) Н. И. Ежову 8 ноября 1936 года (см.: Фролов М. А. «Вынужден вновь напомнить о себе и о своем деле…» С. 440–441).

613

Турчаненко В. В. Научные заседания, организационные собрания и совещания Пушкинской комиссии Академии наук СССР в Ленинграде в 1931–1936 гг. С. 164; а также с. 319 настоящей книги. В протоколе заседания особо отмечено, что «сборникам должны быть предъявлены высокие требования, должен быть обеспечен свежий научный материал и проблемные статьи» (СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1–1934. Ед. хр. 7. Л. 4).

614

Там же. Л. 3.

615

Там же. Оп. 1 (1936). Ед. хр. 29. Л. 65.

616

Временник Пушкинской комиссии, 1962. М.; Л., 1963. С. 5.

617

За указание на эти материалы благодарю ученого хранителя Пушкинского фонда Т. И. Краснобородько.

618

Например, в календаре-справочнике Академии наук СССР на 1938 год (использовался Якубовичем в последние годы жизни как записная книжка) находим следующую запись: «План на 1940 год <…> Временник т<ом> 6, подгот<овка> т<ома> 7» (РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 60. Л. 121 об.).

619

Там же. Ф. 244. Оп. 31. Ед. хр. 279. Л. 21 об., 22 об. На оборотах листов с таблицей – предназначавшаяся для «Временника» заметка о публикации в журнале «Звезда» (1940. № 8–9) отрывка из письма Е. С. Уваровой к брату, декабристу М. С. Лунину от 9 августа 1835 года. Листы с началом таблицы (пункты 1–14) не сохранились.

620

В оригинале ошибочно: П. А. Любимов. Сергей Васильевич Любимов (1872–1935) – историк-архивист, генеалог (см. о нем: Наумов О. Н. Генеалог Сергей Васильевич Любимов: Материалы к биографии // Генеалогический вестник. СПб., 2011. Вып. 41. С. 36–48).

621

Об этом см. письмо Т. М. Левита Д. П. Якубовичу от 8 мая 1940 года: «Ярмолинский <речь о кн.: The Works of Alexander Pushkin. Lyrics. Narrative Poems. Folk Tales. Plays. Prose. Selected and edited, with an introduction, by Avrahm Yarmolinsky. New York: Random House, 1936> – наглая халтура. Образцы ее <книги> я показывал и пушкинистам, и англистам, и все в голос просили меня писать о книге матерно. Я все-таки старался быть корректным сколько возможно, но прочитайте мои цитаты. Корректность по отношению к таким переводам почти свыше человеческих сил. Вышло в этом разгроме больше 2 п. л. Если будете сокращать, очень прошу со мною согласовать урезки. Рецензия написана почти на последнем регистре перед криком и мне не хочется ослаблять мои права на этот тон» (РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 139. Л. 4–4 об.).

622

Из протокола № 1 заседания Пушкинской комиссии Института литературы АН СССР от 13 октября 1945 года: «Председатель – Б. М. Эйхенбаум, ученый секретарь – Л. Б. Модзалевский, технический секретарь – Е. М. Хмелевская. Присутствовали: Б. С. Мейлах, Б. В. Томашевский, Н. И. Мордовченко, П. Н. Берков, В. А. Десницкий, А. И. Груздев. <…> 2. Сообщение Б. В. Томашевского о „Временнике Пушкинской комиссии“, т<ом> 7. Необходимо пересмотреть состав всего сборника, отдел хроники совершенно устарел, так как в нем даются сведения за 1941 год. Часть статей желательно перенести в 8‑й том и дополнить одной новой статьей проблемного характера. Ввиду большой смертности сотрудников „Временника“ за годы войны и блокады Ленинграда необходимо поместить несколько подробных некрологов крупнейших авторов и дать краткий перечень всех остальных сотрудников «Временника». Постановлено: В письмах к членам комиссии предложить информировать президиум Комиссии о готовых или проектируемых работах для „Временника“» (Там же. Ф. 244. Оп. 26. Ед. хр. 392. Л. 11).

623

Статья Якубовича была подготовлена к публикации Л. С. Сидяковым почти четыре десятилетия спустя (см.: Пушкин: Исследования и материалы. Л., 1979. Т. 9. С. 261–293).

624

Л. В. Пумпянский, безвременно скончавшийся 6 июля 1940 года в возрасте 49 лет, сотрудничал с Пушкинской комиссией с 1938 года. В 1939 году во «Временнике» была опубликована его статья «„Медный всадник“ и поэтическая традиция XVIII века» ([Вып.] 4–5. С. 91–124). В том же году на заседаниях Пушкинской комиссии прозвучали его доклады «Из наблюдений над „Евгением Онегиным“» (16 января) и «Французские романтики и второй александрийский стих Пушкина» (27 апреля). Статья о «Памятнике» Пушкина была написана им еще в начале 1920‑х годов; вероятнее всего, Пумпянский предполагал доработать ее по заказу редколлегии «Временника» (см.: Пушкинская комиссия Академии наук СССР // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 6. С. 548). Во второй половине 1970‑х годов статья Пумпянского была опубликована Н. И. Николаевым по автографу 1923 года, который сохранился у вдовы ученого Е. М. Иссерлин (Пумпянский Л. В. Об оде А. Пушкина «Памятник» / Публ. Н. Николаева // Вопросы литературы. 1977. № 8. С. 135–151).

625

В письме от 30 ноября 1939 года Г. П. Блок спрашивал Якубовича о возможности опубликовать во «Временнике» «статьи о некоторых источниках „Истории Пугачева“, о которых не было еще говорено в печати». По словам Блока, «таких источников, литературных и устных, <…> удалось установить несколько» (РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 105. Л. 1–1 об.). Статья не была опубликована; сохранился лишь ее фрагмент (Там же. Ф. 244. Оп. 31. Ед. хр. 278), который в отдельных своих частях соотносится с текстом монографии, подготовленной по материалам защищенной в 1946 году диссертации (см.: Блок Г. Пушкин в работе над историческими источниками. М.; Л., 1949. Ч. 2. Критическая работа Пушкина над сочинениями о Пугачеве на иностранных языках. С. 79 и др.).

626

Здесь, вероятно, ошибка: статья П. А. Садикова «И. П. Липранди в Бессарабии 1820‑х годов: (по новым материалам)» была опубликована в последнем (шестом) выпуске «Временника».

627

В оригинале ошибочно: Б. Т. Павлов. Инициалы (Борис Федорович) восстановлены по записи Д. П. Якубовича (РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 60. Л. 170).

628

Статья, подготовленная С. Б. Рудаковым по материалам доклада на заседании Пушкинской комиссии 26 апреля 1940 года, была опубликована М. В. Акимовой (Philologica. 1998. Т. 5. № 11/13. С. 217–253) по машинописи с правкой и рукописными вкладышами автора (РО ИРЛИ. Ф. 803. Оп. 1. Ед. хр. 2). О том, что доклад был принят к печати в седьмом томе «Временника», сообщает также Э. Г. Герштейн в предисловии к публикации более позднего выступления Рудакова – «Ритм и стиль „Медного всадника“», состоявшегося 12 июня 1941 года (Пушкин: Исследования и материалы. Л., 1979. Т. 9. С. 294). Отмечу попутно, что это единственное выявленное свидетельство о ходе работы над седьмым «Временником».

629

См. также: Хмелевская Е. Сорок лет Института литературы Академии наук // Ленинград. 1945. № 19–20. С. 31.

630

РО ИРЛИ. Ф. 244. Оп. 26. Ед. хр. 392. Л. 12 об. – 13.

631

М. А. Цявловский начал работу над темой «Пушкин и Отечественная война 1812 года» в годы Великой Отечественной войны; заметки и черновые наброски исследования датируются 1941–1947 годами. Возможно, в протоколе речь идет о статье «Пушкин и Отечественная война», черновой автограф которой сохранился в РГАЛИ (Ф. 2558. Оп. 2. Ед. хр. 208).

632

Диссертация «Народные основы в поэзии Пушкина» была успешно защищена А. Л. Слонимским на филологическом факультете Ленинградского университета 26 февраля 1948 года (оппоненты – Б. В. Томашевский, Б. М. Эйхенбаум, Г. А. Гуковский, С. М. Бонди), однако экспертная комиссия ВАК потребовала от Слонимского повторной защиты, ссылаясь на отзывы малокомпетентных людей (подробнее см.: Алексеев М. П. А. Л. Слонимский // Временник Пушкинской комиссии. 1963. М.; Л., 1966. С. 109–110; подп.: М. А.).

633

А. Н. Шебунин (1887–1942, по др. сведениям – 1940) – историк, археограф, краевед. В 1935–1938 годах – научный сотрудник ИРЛИ, занимался разбором архивов братьев Тургеневых (РО ИРЛИ. Ф. 309) и А. С. и Р. С. Стурдз (РО ИРЛИ. Ф. 288). В его личном фонде (ОР РНБ. Ф. 849) отложились не опубликованные при жизни пушкиноведческие работы – научно-популярная заметка «Пушкин как историк и критик» (Ф. 849. Ед. хр. 128; дата: 14 декабря 1936 г.) и статья «К вопросу о генезисе исторических воззрений Пушкина» (Ф. 849. Ед. хр. 137). На машинописи второй статьи имеется помета Д. П. Якубовича: «Б. С. Мейлаху. Для „Временника“ IV. Основн<ые> замеч<ания> мои сделаны и здесь уже учтены. 10.06.1937» – статья была принята редколлегией «Временника Пушкинской комиссии», но так и не была опубликована из‑за возобновления политического преследования Шебунина (арестован в феврале 1938 года). В октябре 1940 года осужден на 8 лет исправительно-трудовых лагерей и отправлен в Онеглаг, где и погиб. Реабилитирован в 1956 году.

634

РО ИРЛИ. Ф. 244. Оп. 26. Ед. хр. 392. Л. 15–15 об.

635

После смерти С. В. Любимова в 1935 году (см. примеч. 3 на с. 364) статья сохранилась в редакционном портфеле «Временника». Так как текст статьи написан рукой Гладковой, убедительным доказательством принадлежности этой статьи С. В. Любимову является совпадение адреса, зафиксированного Якубовичем, с почтовым адресом на конверте, в котором С. В. Любимов прислал Н. В. Измайлову в 1928 году заметки «Пасквильное стихотворение князя А. В. Мещерского по поводу кончины и похорон Ф. М. Достоевского» и «Неизданное стихотворение А. И. Подолинского» (РО ИРЛИ. Р. I. Оп. 43. Ед. хр. 86. Л. 8). В РО ИРЛИ сохранилась также рукописная родословная книга с оглавлением и указателем, написанными рукой С. В. Любимова (Там же. Оп. 15. Ед. хр. 285).

636

Настоящая глава представляет собой расширенный вариант статьи, напечатанной в сборнике Codex manuscriptus (см.: Турчаненко В. В. К истории выдвижения академического издания Полного собрания сочинений А. С. Пушкина на Сталинскую премию // Codex manuscriptus. М., 2024. Вып. 5. С. 524–552).

637

Подробный обзор положения дел в академическом пушкиноведении накануне подготовки нового академического собрания сочинений представлен на обширном документальном материале в вышеупомянутой статье Е. О. Ларионовой «Б. В. Томашевский в пушкиноведческих полемиках начала 1930‑х годов: у истоков академического издания А. С. Пушкина».

638

«Необходимо поставить это предприятие в такие редакционно-издательские, полиграфические и материальные условия, которые гарантировали бы окончание всего издания в 1937 г.» (О мероприятиях по подготовке столетнего юбилея со дня смерти А. С. Пушкина // СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 66).

639

См.: Турчаненко В. В. Научные заседания, организационные собрания и совещания Пушкинской комиссии Академии наук СССР в Ленинграде в 1931–1936 гг. С. 144–145, 158–160; см. также с. 313–314 настоящей книги.

640

См.: Турчаненко В. В. Подводя итоги советского пушкиноведения: Доклад Н. К. Пиксанова на Пушкинской конференции 1937 года. С. 121–122; см. также с. 341–343 настоящей книги.

641

Решением подавляющего большинства Пиксанов не был избран в редакционный комитет нового собрания сочинений; так, в него вошли академики В. П. Волгин (главный редактор) и А. С. Орлов (заместитель главного редактора), а также Ю. Г. Оксман, Б. В. Томашевский, М. А. Цявловский и Д. П. Якубович.

642

См.: Пушкин А. С. Полн. собр. соч. М.; Л., 1935. Т. 7: Драматические произведения.

643

См.: Турчаненко В. В. Научные заседания, организационные собрания и совещания Пушкинской комиссии Академии наук СССР в Ленинграде в 1931–1936 гг. С. 171–174; см. также с. 326–329 настоящей книги.

644

См.: Из истории советского академического издания сочинений Пушкина: Обсуждение тома драматургии на заседании Пушкинской комиссии, 21 апреля 1936 г. / Публ. А. Л. Гришунина // Пушкин: Исследования и материалы. Л., 1991. Т. 14. С. 273.

645

См.: Обсуждение VII тома академического издания в общественных организациях Ленинграда // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1936. [Вып.] 2. С. 455.

646

Рак В. Д. О кризисе академического пушкиноведения и подметках великих пушкинистов. С. 7. Здесь исследователь ссылается на один из первоисточников – материалы Л. Л. Домгера, одного из участников редакции АПСС (см.: Домгерр Л. Л. Из истории советского академического издания полного собрания сочинений Пушкина 1937–1949 гг.: (Материалы и комментарии) // Записки русской академической группы в США. 1987. Т. 20. С. 296–297).

647

Блюм А. В. «Снять контрреволюционную шапку…»: Пушкин и ленинградская цензура 1937 г. // Звезда. 1997. № 2. С. 213.

648

Критики отмечали «очень малое внимание», уделенное социальной проблематике в тексте комментариев, а также отсутствие имен и ссылок на классиков марксизма: «Ни один автор комментария не обращается к классикам марксизма <…>. Между тем на целый ряд вопросов, которые ставятся произведениями Пушкина и комментариями, можно было найти ответ в произведениях классиков марксизма» (см.: Пушкин, прочтенный эпохой // Литературный Ленинград. 1936. № 26 (171). 6 июня. С. 1).

649

«Арест явился полной неожиданностью для Оксмана – настолько, что, считая визит агентов ГПУ „простым недоразумением“, он взял с собой в тюрьму очередные корректуры издания: он был совершенно уверен, что недоразумение вскоре разъяснится и он не сегодня – завтра вернется домой вместе с корректурами» (Домгерр Л. Л. Советское академическое издание Пушкина // Новый журнал. 1987. № 167. С. 241). См. также статью М. А. Фролова «„Вынужден вновь напомнить о себе и о своем деле…“: К истории ареста, заключения и реабилитации Ю. Г. Оксмана (1936–1958)» (опубл.: Вопросы литературы. 2011. № 2. С. 431–473).

650

См.: Фомичев С. А. «Звезда пленительного счастья…» // Русская речь. 1993. № 2. С. 5.

651

Бубнов А. К пушкинским дням. С. 2.

652

Домгерр Л. Л. Из истории советского академического издания полного собрания сочинений Пушкина 1937–1949 гг. С. 298.

653

Публикуется по заверенной протокольным отделом АН СССР машинописной копии, отложившейся в материалах Редакции академического издания Полного собрания сочинений А. С. Пушкина 1937–1959 годов (см.: РО ИРЛИ. Ф. 373; фонд не разобран – осуществлена только предварительная научно-техническая обработка).

654

Прохоров Е. Издание остается незавершенным // Вопросы литературы. 1962. № 6. С. 187–191. «В письме, напечатанном в № 6 „Вопросов литературы“ за 1962 год, Е. Прохоров предъявил серьезные претензии к Полному собранию сочинений Пушкина, изданному Академией наук СССР в 1937–1949 годах. Некоторые текстологические решения в этом издании (например, в ряде случаев выбор источников текста) кажутся автору письма неправильными или необоснованными. Правда, Е. Прохоров признает, что, возможно, многие его недоумения рассеялись бы, если бы пушкинисты-текстологи объяснили мотивы своих решений. Но такого рода мотивировок в собрании сочинений Пушкина нет, так как нет обычного в академических изданиях комментария – с анализом истории текста, обоснованием выбора его источников, мотивировкой тех или иных чтений и т. д. Е. Прохоров выражает свое разочарование и недавно вышедшим дополнительным, справочным томом, в котором он надеялся увидеть текстологический комментарий, а нашел дополнения и исправления, опять-таки никак не обоснованные» (От редакции // Вопросы литературы. 1963. № 2. С. 132).

655

Здесь С. М. Бонди лукавит: еще задолго до пушкинского юбилея Издательство Академии наук наметило завершить многострадальное АПСС к июню 1949 года (так, еще в октябре 1946 года предполагалось завершить редакторскую работу над всеми томами АПСС к 1 января 1948 года); ближе к юбилею в печати неоднократно помещались соответствующие заметки и объявления – см., например, сообщение директора Издательства АН СССР А. И. Назарова (опубл.: Вечерняя Москва. 1948. № 247 (7529). 18 октября. С. 3) и др.

656

«Издательство АН СССР завершило выпуск полного академического собрания сочинений и писем поэта в 16 томах (20 книгах), а также издало массовое 10-томное собрание сочинений. Вышли из печати последние книги этих изданий. Это собрание сочинений Пушкина – первое по полноте собранных в нем материалов. В него вошло много стихотворений и стихотворных отрывков, не публиковавшихся в прежних изданиях. Десятитомное издание было предпринято в 1948 году. Все десять книг отпечатаны в нынешнем году» (Известия. 1949. № 130 (9970). 4 июня. С. 1).

657

Бонди С. Об академическом издании сочинений Пушкина // Вопросы литературы. 1963. № 2. С. 126.

658

Печальной судьбе последнего посвящена статья Т. И. Краснобородько (см.: Краснобородько Т. И. «Нетворческие» тексты А. С. Пушкина: проблемы издания (по материалам архива Редакции академического издания собрания сочинений А. С. Пушкина) // Русская литература. 1989. № 1. С. 145–152), в которой скрупулезно реконструируется хроника работы над этим томом (в проекте издания он значился как т. XII). Глубокий конфликт, возникший из‑за предложения Издательства АН СССР сократить вдвое том «нетворческих» текстов Пушкина, не стал причиной заморозки работы: пойдя на серьезные уступки, редактор тома М. А. Цявловский переработал его и сдал в редакцию в июле 1947 года (см.: Там же. С. 147). Однако почти сразу после смерти Цявловского Редакционный комитет издания под давлением Редакционно-издательского совета (РИСО) АН СССР принял решение о разделении тома критики и публицистики (т. XI) на два, скрыв тем самым изъятие из АПСС тома «нетворческих» текстов.

659

Измайлов Н. В. О принципах нового академического издания сочинений Пушкина // Пушкин: Исследования и материалы. Л., 1979. Т. 9. С. 9.

660

Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: в 17 т. М., 1994–1996. Т. 1–19. (Переиздание). Т. 17 (дополнительный). Рукою Пушкина: Выписки и записи разного содержания. Официальные документы / Отв. ред. Я. Л. Левкович, С. А. Фомичев. М., 1997 (в основе тома – дополненная и переработанная книга М. А. Цявловского, Л. Б. Модзалевского и Т. Г. Зенгер «Рукою Пушкина: Несобранные и неопубликованные тексты» (М.; Л.: Academia, 1935)). Т. 18 (дополнительный). Рисунки / Под ред. и с предисл. С. А. Фомичева; сост. С. В. Денисенко, А. В. Дубровский, Т. И. Краснобородько; авт. комментариев С. В. Денисенко. М., 1996.

661

Бонди С. Об академическом издании сочинений Пушкина. С. 125. История АПСС на сегодняшний день по-прежнему не написана и реконструируется лишь в самых общих чертах. С разной степенью (само)цензуры она рассказана, прежде всего, отдельными участниками издания (см. уже упомянутые публикации С. М. Бонди, Н. В. Измайлова, Л. Л. Домгера и др.). Эти нарративы фрагментарны, порой в значительной степени субъективны, а приводимые в них сведения зачастую нуждаются в верификации.

662

Пушкин А. С. Полн. собр. соч. в 20 т. СПб., 1999 – н. в.

663

Цит. по: «Искренне Ваш Юл. Оксман» (письма 1914–1970‑х годов). [Ч. I] / Публ. М. Д. Эльзона, предисл. В. Д. Рака, примеч. В. Д. Рака и М. Д. Эльзона // Русская литература. 2003. № 3. С. 166.

664

АРАН. Ф. 397. Оп. 1 (1932–1993). Ед. хр. 182. Л. 16.

665

На денежные премии не могли претендовать ушедшие из жизни в 1947 году Цявловский и Винокур.

666

Аналогичные случаи академической недобросовестности Д. Д. Благого известны – см., например, свидетельства Ю. Г. Оксмана (Из архива Гуверовского института. P. 24–25, 37), К. П. Богаевской (Богаевская К. П. Из воспоминаний. С. 137–140) и др. Эти и другие факты биографии Благого, улавливавшего малейшие колебания внутри сталинского эстетического режима, обеспечили ему стремительный карьерный рост (см.: Цыганов Д. М. «И миру тихую неволю в дар несли…» Идеология и прагматика пушкиноведческих работ профессора Д. Д. Благого (1920–1950‑е гг.) // Временник Пушкинской комиссии. СПб., 2024. Вып. 38. С. 193–222; также см. соответствующую главу настоящей книги).

667

Здесь и далее в круглых скобках указывается номер публикуемого далее документа.

668

За исключением, пожалуй, участия Н. К. Гудзия в работе над XII томом издания.

669

В первых книгах обоих томов лирики (т. 2, кн. 1 – 1947; т. 3, кн. 1 – 1948) на обороте титула общим редактором значится лишь М. А. Цявловский. Во вторых полутомах (оба – 1949) общими редакторами указаны М. А. Цявловский (в траурной рамке) и Т. Г. Цявловская-Зенгер.

670

В материалах Редакции академического издания (РО ИРЛИ. Ф. 373) отложились два документа: 1) машинописная копия письма, отправленного А. А. Фадееву (с пометами секретаря В. Д. Бонч-Бруевича – К. Б. Суриковой), и 2) оригинал неотправленного письма (с подписью Бонч-Бруевича). Содержание этих документов совпадает – с тем лишь исключением, что во втором письме отсутствует имя Н. В. Измайлова. Вероятнее всего, в процессе обсуждения письма возник вопрос о допустимости выдвижения на Сталинскую премию (пусть и в составе коллектива) человека, арестованного и затем осужденного по «академическому делу» (освобожден в июле 1934 года, судимость была снята в марте 1953 года, а полная реабилитация произошла лишь в июле 1967 года; подробнее см.: Измайлов Н. В. Воспоминания о Пушкинском Доме. 1918–1928 гг. // Пушкинист Н. В. Измайлов. В Петербурге и Оренбурге. Калуга: Золотая аллея, 2008. С. 101–105). Впрочем, как свидетельствуют архивные документы, в Комитет по Сталинским премиям было отправлено первое письмо, а второе – за ненадобностью – осталось в архиве редакции.

671

РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 37. Л. 205.

672

См.: Цыганов Д. М. Сталинская премия по литературе: Культурная политика и эстетический канон сталинизма. М., 2023. С. 429. Соответственно, издание не было допущено к обсуждению в Политбюро – между тем именно в тот год по разделу литературной критики и искусствоведения лауреатами Сталинских премий стали пять человек: В. В. Ермилов, С. А. Макашин, Я. Е. Эльсберг, Г. Гусейнов и Е. С. Мозольков (все – по представлению Союза писателей). Для сравнения: за предыдущий, 1948 год по этому разделу не присуждено ни одной премии; за 1950 год – две премии, причем обладателем одной из них стал Д. Д. Благой (за книгу «Творческий путь Пушкина»), совсем недавно избранный в Комитет по Сталинским премиям (см.: Там же. С. 713, 720–725).

673

Справка, подготовленная Т. Г. Цявловской совместно с С. М. Бонди для С. М. Петрова (датирована 17 ноября 1949 года). Авторизованная машинопись.

674

Речь идет об издании Императорской Академии наук, начатом академиком Л. Н. Майковым в 1899 году и формально продолжавшемся вплоть до 1929 года: именно тогда из печати вышла вторая книга 9‑го тома, представляющая собой комментарий к критической прозе Пушкина, составленный Н. К. Козминым. Всего же в составе первого академического издания 1899–1929 годов вышли 6 томов (т. 1–4, 9 (в 2 кн.) и 11).

675

Ср.: «Единоличные принципы редактирования отдельных томов специалистами разных научных школ и порою неспециалистами по чтению пушкинских рукописей давали простор крайнему субъективизму и случайности в отборе и осмыслении пушкинского рукописного материала в старом академическом издании. <…> Революционная эпоха, облегчив доступ исследователю к рукописям Пушкина, разработав по-новому вопросы текстологии, располагая новыми пушкинскими текстами, уточнив методы чтения рукописи и ее издания, поставила и новую проблему – лабораторной редакторской работы коллектива ученых специалистов-пушкиноведов, взаимно контролирующих и направляющих работы друг друга» (СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 117–117 об.).

676

Здесь же приложены листы (датированы 4 июня 1949 года) с подсчетами новых стихотворных опусов, вошедших в АПСС: 35 стихотворений, 4 эпиграммы с пометой Dubia, 40 стихотворных отрывков.

677

Наглядную динамику увеличения корпуса писем Пушкина в составе собраний сочинений приводит в своей публикации Л. Домгер (см.: Домгерр Л. Л. Из истории советского академического издания полного собрания сочинений Пушкина 1937–1949 гг. С. 346).

678

См., например, «Сказки. (Noël)» (учтено 19 копий), «К Чедаеву» (учтено 36 копий).

679

Изначальный план (проект) АПСС предполагал подготовку четырех типов комментария: биографического (включающего «краткую мотивацию датировки» текста, а также «этапы отношения к нему Пушкина»), историко-текстового (текстологического), историко-литературного («краткие указания на роль произведения в творческой системе Пушкина») и реального; отдельно оговаривались объем и адресация комментария («краткие по форме, учитывающие возможность обращения к ним <…> обычного типа культурного советского работника»), а также отказ от лингвистического комментария и освещения специальных вопросов поэтики (СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 118 об.). В соответствии с этим проектом был подготовлен лишь один том нового издания (см.: Пушкин А. С. Полн. собр. соч. М.; Л., 1935. Т. 7: Драматические произведения). Волна общественной критики этого тома, подстегиваемая партийными функционерами, повлекла за собой коренную перестройку академического издания, лишив последующие тома какого-либо комментария (заменен краткими справками).

680

Машинописная копия. Без подписи.

681

Машинописная копия с дополнениями рукой Т. Г. Цявловской.

682

Машинописная копия с дополнениями рукой Т. Г. Цявловской.

683

В редакционной заметке к т. XII сведения об участии Н. К. Гудзия в подготовке тома отсутствуют.

684

А. И. Заозерский также готовил текст «<Москва была освобождена>» для т. XI.

685

П. С. Попов был также контрольным рецензентом т. IX.

686

Машинописная копия с дополнениями рукой Т. Г. Цявловской.

687

А. А. Смирнов также редактировал переводы в т. VII.

688

Машинописная копия с дополнениями рукой Т. Г. Цявловской.

689

Здесь же рукой Т. Г. Цявловской: и тома сводных указат<елей>.

690

Авторизованная машинопись.

691

Авторизованная машинопись.

692

Здесь же, на полях, чернилами (рукой К. Б. Суриковой): Выдвигать может по закону любая организация, а тем более Музей всемирной литературы (sic!). В чем здесь обида? ВДББ.

693

Машинописная копия с правкой и пометами («А. А. Фадееву. 26 ноября 1949 г.») К. Б. Суриковой.

694

Настоящая глава представляет собой расширенный вариант статьи, напечатанной во «Временнике Пушкинской комиссии» (см.: Цыганов Д. М. «И миру тихую неволю в дар несли…» Идеология и прагматика пушкиноведческих работ профессора Д. Д. Благого (1920–1950‑е гг.) // Временник Пушкинской комиссии. СПб., 2024. Вып. 38. С. 193–222).

695

Именно так роль ученого определялась в конце 1940‑х – начале 1950‑х годов. Важно и то, что именно Благого Б. В. Дубин выбирает в качестве фигуры, олицетворяющей собой все «советское литературоведение», воцарившееся на «сцене теории литературы» после распада ОПОЯЗа, ликвидации «школы Переверзева» и разгрома молодых социологистов в конце 1930‑х годов (см.: Дубин Б. В. «Русский ремонт»: Проекты истории литературы в советском и постсоветском литературоведении // Дубин Б. В. Очерки по социологии культуры: Избранное. М., 2017. С. 619–620). Подробнее о направлениях и результатах научной деятельности Благого в качестве «организатора выдающихся успехов советского литературоведения» см.: Благой Д. Д. Мой путь в науку о литературе, 1971 г. // Советские писатели: Автобиографии. М., 1972. Т. 4. С. 84–97; см. также: Лаврецкий А. Дмитрий Дмитриевич Благой // Известия АН СССР. Отд. лит. и яз. 1963. Т. 22. Вып. 1. С. 72–73; Берков П. Н. Дмитрий Дмитриевич Благой (К 70-летию со дня рождения и 45-летию научно-литературной деятельности) // Русская литература. 1963. № 2. С. 267–272; Пигарев К. В. Дмитрий Дмитриевич Благой (К 75-летию со дня рождения) // Известия АН СССР. Отд. лит. и яз. 1968. Т. 27. Вып. 1. С. 76–78; Кулешов В. И. Ученый и учитель (К 100-летию со дня рождения Д. Д. Благого) // Известия РАН. Серия лит. и яз. 1993. Т. 52. Вып. 1. С. 70–77.

696

Неслучайно весной 1931 года при деятельном участии А. В. Луначарского в Институте новой русской литературы воссоздается Пушкинская комиссия Академии наук (см. третью и четвертую главы второй части в настоящей книге). В состав комиссии (наряду с С. М. Бонди, Т. Г. Зенгер (Цявловской), Н. К. Козминым, Г. Лелевичем, А. В. Луначарским, Ю. Г. Оксманом, Б. В. Томашевским, Ю. Н. Тыняновым, М. А. Цявловским и Д. П. Якубовичем) входил и Д. Д. Благой, тогда уже опубликовавший ряд важных пушкиноведческих работ.

697

Подробнее см.: Чудаков А. П. Ранние работы В. В. Виноградова о поэтике русской литературы // Виноградов В. В. Поэтика русской литературы: Избр. труды. М., 1976. С. 465–481.

698

В 1919–1920 годах – Государственный институт слова, в 1920–1922 годах – Государственный институт декламации (подробнее см.: Вассена Р. К реконструкции истории деятельности Института живого слова (1918–1924) // Новое литературное обозрение. 2007. № 4 (86). С. 79–95; Горяева Т. М. «Фабрика поэтов»: К истории Института живого слова // Встречи с прошлым. М., 2011. Вып. 11. С. 231–328).

699

Личное дело Благого см.: РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 10. Ед. хр. 54. Также см. личное дело Благого в фонде Государственной академии искусствознания (ГИАС): РГАЛИ. Ф. 984. Оп. 1. Ед. хр. 73.

700

Цит. по: Усов Д. С. «Мы сведены почти на нет…»: В 2 т. / Сост., вступит. ст., подгот. текста, коммент. Т. Ф. Нешумовой. М., 2011. Т. 1. С. 220.

701

В архивном фонде Благого в ОР ИМЛИ сохранились его заявления в Правление ВСП/ВССП о предоставлении помещения в общежитии ССП от 1922 года (см.: ОР ИМЛИ. Ф. 89. Ед. хр. 7), о предоставлении отпуска для лечения от 18 января 1929 года (см.: ОР ИМЛИ. Ф. 89. Ед. хр. 8) и о поездке в Ленинград от 23 января 1930 года (см.: ОР ИМЛИ. Ф. 89. Ед. хр. 9).

702

<Зильберштейн И. С.> От редакции // Литературное наследство. М., 1931. Т. 1. С. 3.

703

Видным откликом на эту работу Благого стала статья П. С. Когана, опубликованная в журнале «На литературном посту» (см.: Коган П. С. Пушкин и Гоголь в марксистской критике // На литературном посту. 1927. № 5–6. С. 22–24), в которой проводилась мысль о несостоятельности предпринятой исследователем попытки «классового анализа» пушкинских текстов; в том же номере была напечатана и критическая по тону рецензия Я. Григорьева на эту книгу, в которой читаем: «…„классовый“ и „социологический“ – слова, столь любимые Д. Благим, к делу вовсе не относятся. Это только столь удобная и даже успевшая стать признаком „хорошего тона“ маска для вульгаризаторов социологического метода в области изучения художественной литературы, на самом деле недалеко ушедших от <Д. Н.> Овсянико-Куликовского. Сама же работа Д. Благого, представляющая собой совсем не оригинальный комментарий к цитатам из писем Пушкина, отзывов о нем декабристов и некоторых его „общественных“ стихотворений, даже в пределах ее разоблаченных нами скромных границ, очень убога. <…> Работа Благого под претенциозной терминологией скрывает полную пустоту <…>» (Григорьев Я. [Рец. на:] Д. Благой. «Классовое самосознание Пушкина». Введение в социологию творчества Пушкина. Изд. Всер. союза поэтов. М., 1927. Стр. 70. Ц. 65 к. // На литературном посту. 1927. № 5–6. С. 101).

704

Комплиментарные рецензии (см., например: Нечаева В. С. Пушкиноведение сегодняшнего дня // Литература и марксизм: Журнал истории и теории литературы. 1930. № 3. С. 106–[120]) по тону существенно уступали отрицательным (см., например: Горбачев Г. Е. Между марксизмом и переверзевщиной: О книге Д. Благого «Социология творчества Пушкина» // Горбачев Г. Е. Полемика. С. 150–156).

705

Лелевич Г. Доклад на дискуссии «Пушкин в марксистском литературоведении» // Литература: Труды Института новой русской литературы АН СССР. [Вып.] 1. С. 13–15.

706

Так, например, сходную аналитическую рамку использует Н. К. Пиксанов в работах «Грибоедов и старое барство: По неизданным материалам» (М.: Никитские субботники, 1926) и «Грибоедов: Исследования и характеристики» (Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, [1934]).

707

Еще прижизненные биографы из желания получить покровительство влиятельнейшего Благого будут оправдывать его раннее пристрастие к «вульгарному социологизму». Так, К. В. Пигарев в биографической заметке к 75-летию литературоведа напишет, что якобы уже в 1920‑е «наметились в творческом методе Д. Д. Благого и задатки преодоления крайностей „социологизма“»; и далее: «Залогом этого <преодоления> была чуткость исследователя к художественной стороне литературного произведения, а также опора на факты, которыми зачастую пренебрегали „социологи“» (Пигарев К. В. Дмитрий Дмитриевич Благой (К 75-летию со дня рождения). С. 76).

708

Подробнее о том, как теоретические положения «формалистов» подспудно влияли на гуманитарное знание в 1920–1940‑е, см.: Дмитриев А. Н. Присвоение как конструирование, или О русском формализме и «неклассической» гуманитарной классике // Классика и классики в социальном и гуманитарном знании. С. 361–380.

709

Благой Д. Д. Социология творчества Пушкина: Этюды. 2‑е изд., испр. и доп. М., 1931. С. 5.

710

Там же. С. 73.

711

Там же. С. 141.

712

Там же. С. 167. Позднее в книге «Стиль Пушкина» (М.: Гослитиздат, 1941) Виноградов свяжет усиление «национально-реалистической» тенденции в пушкинской прозе с особым «чувством языка»: «В пушкинском стиле к половине двадцатых годов ярко обнаруживается процесс постепенного преобразования „романтической“ системы экспрессивных форм, основанной на эмоциональных изломах, скачках, на резких словесных „поворотах“ и напряжениях, на драматической таинственности, – в систему реалистическую. Можно, по-видимому, утверждать, что обе эти системы экспрессивного выражения, меняясь, смешиваясь, дожили до конца пушкинского творчества. Новая реалистическая система экспрессивной изобразительности, развившись из романтических форм экспрессии, приспособив их к новым стилистическим тенденциям и вступив с ними в частичное противоречие и борьбу во второй половине двадцатых годов, не приглушила совсем романтических приемов, но существенно изменила, осложнила и углубила их новой психологической перспективой, разнообразием средств национальной характеристики» (Виноградов В. В. Стиль Пушкина. М., 1941. С. 95). Следует также отметить, что Виноградов, несмотря на очевидное знакомство с работами Благого довоенного времени (так, доподлинно известно, что в его личной библиотеке уже в 1930‑е было второе издание «Социологии…» (инв. № 1339)), упоминает их весьма и весьма скупо: в 620-страничной монографии содержится всего шесть ссылок, лишь три из которых снабжены кратчайшими прямыми цитатами (в более ранней книге Виноградова «Язык Пушкина» (М.; Л.: Academia, 1935) ссылки на работы Благого отсутствуют вовсе).

713

См., например: Зонин А. Какая нам нужна школа // На литературном посту. 1927. № 11–12. С. 8–15.

714

Благой Д. Д. Социология творчества Пушкина. С. 227–228. Позднее Благой напечатает отдельную многостраничную статью «Развитие реализма в творчестве Пушкина» (опубл.: Литературная учеба. 1935. № 1), в которой приведенное выше суждение обрастет еще большим количеством текстовых примеров.

715

См.: Благой Д. Д. Три века: Из истории русской поэзии XVIII, XIX и XX вв. М., 1933. С. 43–120; 121–138.

716

Подробнее см.: Дмитрий Дмитриевич Благой: К 65-летию со дня рождения. [Список печатных работ Благого, статей и рецензий на его работы]. М., 1958.

717

Отметим, что литературовед начал разрабатывать эту тему еще в конце 1920‑х (см.: Благой Д. Д. Пушкин на рубеже тридцатых годов // Литература и марксизм: Журнал истории и теории литературы. 1929. № 3. С. 66–112). Эта работа Благого явилась одним из первых опытов концептуализации пушкинской биографии; позднее в связи со 100-летним «юбилеем» кончины Пушкина количество этих попыток значительно возросло (подробнее см.: Мордовченко Н. И. Биография Пушкина. Обзор литературы за 1937 г. // Пушкин. Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 4–5. С. 513–529). По случаю «юбилея» Благой переработает статью 1934 года и напечатает ее под названием «На путях к научной биографии Пушкина» (опубл.: Вестник АН СССР. 1937. № 2–3).

718

Подробнее о спорах середины 1930‑х годов вокруг наследия Пушкина и роли работ Луначарского в этих спорах см.: Перхин В. В. Русская литературная критика 1930‑х годов: Критика и общественное сознание эпохи. СПб., 1997. С. 171–174.

719

Благой Д. Д. Проблемы построения научной биографии Пушкина // Литературное наследство: [Александр Пушкин]. М., 1934. Т. 16–18. С. 270. Курсив наш. Благой еще раз повторил эту мысль в газетной статье «За научное познание Пушкина», опубликованной в «Известиях» (1935. № 197 (5750). 23 августа).

720

Чуткость к политической конъюнктуре не подвела Благого, еще в 1934 году «преодолевшего» «формализм». Дело в том, что и в 1936 году в научном сообществе не произошел окончательный методологический слом, о чем свидетельствует, например, следующий фрагмент из неоднократно упомянутой нами самокритической и вместе с тем самооправдательной статьи В. М. Жирмунского: «<…> поскольку писатель выражает идеологию своего класса, нужно искать источников его творчества в общественных отношениях эпохи, в социальной практике его класса, а не в литературных воздействиях „со стороны“» (Жирмунский В. М. Сравнительное литературоведение и проблема литературных влияний. С. 399–400). Отметим, что далее Жирмунский критически отзывается о «механицизме В. Ф. Переверзева и его школы», хотя его тезисы пусть и ориентируются на псевдомарксистские теоретические выкладки, но, по существу, за пределы все той же «вульгарной социологии» не выходят.

721

Одновременно выставка открылась и в Эрмитаже. Помимо Благого, в организации московской выставки участвовали С. М. Бонди, М. В. Нечкина, Е. В. Тарле, М. А. Цявловский (см.: Летопись Российской Академии наук. СПб., 2020. Т. 5. С. 91).

722

Стенограмму выступления Благого на дискуссии о творчестве Пушкина см.: РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 18. Ед. хр. 20. Л. 1–21.

723

Статья о Благом была хотя и лаконичной, но вполне соответствовавшей роли ученого в интеллектуальной жизни тех лет; ср.: «БЛАГОЙ Дмитрий Дмитриевич [1893–] – соврем. литературовед-социолог» ([Б. п.] Благой // Литературная энциклопедия: В 11 т. [М.] 1930. Т. 1. Стб. 744).

724

Исчерпывающий список вышедших в 1937 году историко-литературных биографических работ о Пушкине см. в кн.: Библиография произведений А. С. Пушкина и литературы о нем: 1937–1948. М.; Л., 1963. С. 108–128.

725

Нечаева В. С. Пушкиноведение. Стб. 445.

726

Именно такой патетической формулой члены Комитета по Сталинским премиям уже в начале 1950‑х определяли значение занятий Благого для советской литературной науки (подробнее см.: Цыганов Д. М. Сталинская премия по литературе. С. 512–514).

727

Подлинник документа хранится в РГАСПИ (Ф. 17. Оп. 116. Ед. хр. 61. Л. 5–8). Своеобразной «репетицией» этого постановления стала редакционная проработочная статья «Писатель и критик» в «Литературной газете» от 10 апреля 1940 года.

728

Подробнее см.: Бранденбергер Д. Л. Национал-большевизм: Сталинская массовая культура и формирование русского национального самосознания (1931–1956 гг.). СПб., 2009.

729

Однако даже положенный в основу этой статьи тезис (не говоря уже об аргументации) не принадлежал Благому (см.: Десницкий В. А. Пушкин – родоначальник новой русской литературы // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 3. С. 43–65; позднее републ. в: Сто лет со дня смерти А. С. Пушкина: Труды Пушкинской сессии Академии наук СССР. 1837–1937. М.; Л., 1938. С. 117–140); к моменту публикации этой работы вынесенное в ее заглавие утверждение стало «общим местом» (ср. у Жирмунского: «Пушкин – создатель русской национальной литературы» (Жирмунский В. М. Пушкин и западные литературы // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 3. С. 66)).

730

Благой Д. Д. Пушкин – родоначальник новой русской литературы // Пушкин – родоначальник новой русской литературы: Сб. научно-исследовательских работ. М.; Л., 1941. С. 51.

731

В этом и последующих тезисах идеологизированная риторика берет верх над строгими научными сведениями, о которых Благой предпочел умолчать. Еще в 1937 году В. Страхов опубликовал библиологический очерк «Пушкин и массовый читатель», в котором подробно реконструировал статистическую сторону вопроса о количестве прижизненных и посмертных изданий пушкинских текстов (см.: Страхов Вас. Пушкин и массовый читатель // А. С. Пушкин, 1837–1937: Сб. статей и материалов. Саратов, 1937. С. 115–123). См. об этом также: Рейтблат А. И. Как Пушкин вышел в гении: Историко-социологические очерки. М., 2001.

732

Благой Д. Д. Пушкин – родоначальник новой русской литературы. С. 52. В этом тезисе Благой следует давней точки зрения Луначарского, сформулированной еще в статье 1922 года «Пушкин» (опубл.: Известия ВЦИК. 1922. № 34. 12 февраля); ср.: «В Пушкине-дворянине на самом деле просыпался не класс (хотя класс и наложил на него некоторую свою печать), а народ, нация, язык, историческая судьба» (цит. по: Луначарский А. В. Статьи о литературе. М., 1957. С. 143). Подробнее см.: Sandler S. Commemorating Pushkin: Russia’s Myth of a National Poet. Stanford, 2004.

733

Благой Д. Д. Пушкин – родоначальник новой русской литературы. С. 54.

734

Там же. С. 55.

735

Там же. Вскоре позиция Благого по этим вопросам резко изменится. В 1949 году он будет писать, что Пушкин «беспощадно бичевал <…> раболепство перед иностранщиной, космополитизм, свойственные верхушке русского дворянства и XVIII в., и его времени» (Благой Д. Д. Мировое значение Пушкина. М., 1949. С. 10).

736

Цит. по: «Мы предчувствовали полыханье…»: Союз советских писателей СССР в годы Великой Отечественной войны. Документы и комментарии. Июнь 1941 – сентябрь 1945 г. М., 2015. Т. 2. Кн. 1. С. 704. Об этом же Фадеев писал в недатированном письме В. В. Вишневскому (см.: Фадеев А. А. Письма, 1916–1956. М., 1967. С. 179). Основные положения Фадеева быстро были взяты на вооружение: уже 10 апреля 1943 года в «Литературе и искусстве» (№ 15 (67). С. 1) появилась передовица «О русской национальной гордости»; 7 августа Ермилов опубликовал статью «О традициях национальной гордости в русской литературе» (№ 32 (84). С. 2), а 20 ноября – статью «Образ Родины» (№ 47 (99). С. 3), посвященную обзору лирических текстов советских поэтов (среди них были Андрей Белый, Ахматова, Городецкий, Каменский, Пастернак, Хлебников и даже некогда поруганный Есенин), вошедших в «Сборник стихов» (сост. В. В. Казин и В. О. Перцов; М.: Гослитиздат, 1943).

737

В названии использована искаженная формула из заглавия статьи Ленина «О национальной гордости великороссов» (1914). Выступление Фадеева первоначально было назначено на 21 июня 1943 года и имело предварительное название «Русские писатели – патриоты нашей Родины», весьма точно отражавшее содержание речи. Однако Фадеев не сдал редактору текст выступления в намеченный им самим срок, а в день выступления секретарь Кашинцева сообщила о его болезни. О безответственном отношении Фадеева к намеченному докладу Н. Л. Рубинштейн писал 1 июля 1943 года в докладной записке на имя Г. Ф. Александрова; см.: «Литературный фронт»: История политической цензуры 1932–1946 гг.: Сб. документов. М., 1994. С. 76.

738

Первые «симптомы» этого процесса проявились уже летом 1941 года, о чем свидетельствует запись из дневника А. А. Первенцева: «…она <„родная земля“. – Д. Ц.> горит, павшая жертвой нашей военной неорганизованности и слабости. Горят прекрасные поля, горят хижины, улетают птицы, над Украиной носятся черные стаи бомбардировщиков, носятся почти безнаказанно. Мы оказались слабее в воздухе, мы оказались слабее на земле. Этого не простят нам великие мужи, поставившие на ноги Россию. В могилах поднимаются, как видения Страшной мести, отец Отечества Петр Великий, Потемкин, Суворов, Румянцев – победитель Кагула, Кутузов, Богдан, Сирко, Богун, Сагайдачный, Багратион, Нахимов, Корнилов… Поднимаются даже те, кто был сражен в силу своих убогих политических знаний, но сильной любви к отчизне: Лавр Корнилов, Неженцев, Марков, Брусилов, Алексеев, Чернецов, Каледин. Они смотрят на нас: вы взяли силой у нас власть из рук – побеждайте. Мы привыкли видеть, что мы ошиблись и большевики – спасители Отечества русских, – побеждайте, но, если вы не победите, почему уничтожили нас, почему не посторонились?» (Первенцев А. А. Дневники: 1941–1945. М., 2011. С. 51; запись от 21 августа 1941 года).

739

Цит. по: «Мы предчувствовали полыханье…»: Союз советских писателей СССР. Кн. 1. С. 793. По-видимому, такое нагромождение риторических союзов (по В. Виноградову) призвано зафиксировать и усилить пафос этого фрагмента, построенного на логическом контрапункте.

740

Цит. по: Доклад Председателя Государственного Комитета Обороны товарища И. В. Сталина // Правда. 1944. № 268 (9725). 7 ноября. С. 2. Курсив наш.

741

В Ташкенте Благой по совместительству заведовал кафедрой Ташкентского педагогического института (в 1941–1943 годах). По всей видимости, там Благой начал готовить свой лекционный курс «Проза Пушкина», позднее прочитанный студентам МГУ (подготовительные материалы к курсу см.: АРАН. Ф. 1828. Оп. 1. Ед. хр. 77. Л. 1–102).

742

См.: Литература и искусство. 1944. № 23 (127). 3 июня. С. 2. Позднее сформулированные Благим и Гудзием тезисы будут взяты на вооружение советскими авторами в писательской практике. Так, в частности, В. М. Инбер в стихотворении «Русский гений» (1949) напишет: «Неправда, будто на войне / Смолкает голос муз. / На фронте с Пушкиным вдвойне / Был крепок наш союз. // Без типографского свинца / И там не обошлось, / Он, спаян с пулею бойца, / Разил врага насквозь» (см.: Инбер В. Избранное. М., 1950. С. 32–33; представление Инбер о литературе как об инструменте ведения войны выразилось и в ее публицистике (ср. хотя бы: Инбер В. Боеспособность стиха: [Из выступления на творческом совещании в Союзе писателей] // Литература и искусство. 1943. № 14 (66). 3 апреля. С. 2)).

743

См.: Литература и искусство. 1943. № 9 (61). 27 февраля. С. 1.

744

Литература и искусство. 1943. № 9 (61). 27 февраля. С. 1.

745

Цит. по: «Литературный фронт»: История политической цензуры 1932–1946 гг. С. 103.

746

Цит. по: Там же.

747

Цит. по: «Мы предчувствовали полыханье…»: Союз советских писателей СССР. Кн. 2. С. 91.

748

Цит. по: Там же. С. 92.

749

Обсуждению состояния литературоведения будет посвящено отдельное заседание президиума Союза писателей в самом начале апреля 1945 года. Доклад Д. А. Поликарпова послужит поводом к введению практики периодических докладов «теоретического характера», предполагавших последующую дискуссию (фрагменты стенограммы этого заседания опубл. в кн.: «Мы предчувствовали полыханье…»: Союз советских писателей СССР. Кн. 2. С. 311–327).

750

Примечательно, что название этой статьи Благого полностью совпадает с названием первой главы в книге А. М. Еголина «Освободительные и патриотические идеи русской литературы XIX века» ([Л.:] Советский писатель, 1946), которую литературовед не только читал, неоднократно цитировал, но и рецензировал; см.: Благой Д. Литература великой любви и великой ненависти // Литературная газета. 1947. № 12 (2327). 22 марта. С. 2. Примечательно и то, что именно Еголин выступил ответственным редактором монографии Благого «Творческий путь Пушкина, 1813–1826» 1950 года.

751

Тремя годами позднее, в 1949 году, почти 100-страничную биографическую брошюру Благого «А. С. Пушкин» (М.: Госиздат, 1949) перевели уже на три языка – венгерский, польский и японский.

752

Бернштейн С. Б. Зигзаги памяти: Воспоминания. Дневниковые записи. М., 2002. С. 85.

753

См. подробнее: А. С. Пушкин. 1799–1949: Материалы юбилейных торжеств. М.; Л., 1951. Благой входил во Всесоюзный юбилейный комитет под председательством Фадеева (см.: Власть и художественная интеллигенция: Документы ЦК РКП(б) – ВКП(б), ВЧК – ОГПУ – НКВД о культурной политике. 1917–1953. М., 1999. С. 638–639).

754

Формулировка, избранная Благим в качестве названия статьи, в те годы была общим местом в идеологизированной публицистике на литературные темы. Так, незадолго до публикации этой стенограммы в сборнике «Проблемы социалистического реализма» ([М.:] Советский писатель, 1948) под редакцией Б. А. Бялика была напечатана статья Т. Л. Мотылевой «Мировое значение советской литературы» (см.: Проблемы социалистического реализма: Сб. статей. [М.] 1948. С. 49–114).

755

См. об этом в соответствующей главе настоящего исследования.

756

Подробнее см.: Балина М. Р. Идейность – классовость – партийность // Соцреалистический канон: Сб. статей. СПб., 2000. С. 362–376; Гюнтер Х. Тоталитарная народность и ее истоки // Там же. С. 377–389.

757

Благой Д. Д. Мировое значение Пушкина. С. 5, 7–10.

758

Об идеологической кампании, разгоревшейся вокруг книги Нусинова, см. в соответствующей главе настоящей книги.

759

В этой ситуации даже свойственные Благому самоповторы обретали новые смыслы. Например, взятая из статьи 1941 года и немного видоизмененная фраза «<Пушкин> сообщил нашей литературе подлинную и всестороннюю народность, сделал ее „поэзией действительности“ – органом художественного самосознания общества» (Благой Д. Д. Мировое значение Пушкина. С. 11; ср.: Благой Д. Д. Пушкин – родоначальник новой русской литературы. С. 59–60) в наметившейся культурно-политической обстановке прочитывалась как отсылка к главному положению ермиловской квазитеоретической работы.

760

Благой Д. Д. Мировое значение Пушкина. С. 24.

761

См.: Ермилов В. В. За боевую теорию литературы! // Литературная газета. 1948. № 69 (2452). 29 августа. С. 3; № 73 (2456). 11 сентября. С. 3; № 74 (2457). 15 сентября. С. 3; № 91 (2474). 13 ноября. С. 3; № 92 (2475). 17 ноября. С. 3; № 93 (2476). 20 ноября. С. 3. Далее ссылки на работу Ермилова даются в тексте с указанием номера газеты и страницы в круглых скобках.

762

Здесь и далее, кроме специально отмеченных случаев, все типографские выделения в тексте авторские. – Д. Ц.

763

Цит. по: «Мы предчувствовали полыханье…»: Союз советских писателей. Кн. 1. С. 388. Курсив наш.

764

См.: Ермилов В. В. Наш Пушкин. М., 1949. С. 3. Книгу Ермилова Союз писателей рекомендовал Комитету по Сталинским премиям. И. Э. Грабарь дал чрезвычайно резкую оценку этому тексту: «А книга Ермилова о Пушкине – это полная чепуха. Это смешно было выставлять. Пошловатая брошюрка. Это дешевка» (Стенограмма пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 12 янв. 1950 г. // РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 36. Л. 89).

765

Брошюра Ермилова была подписана к печати 3 июня 1949 года, а брошюра Благого – 23 июля 1949 года, что позволяет говорить о намеренной текстуальной вторичности построений филолога.

766

Благой Д. Д. Мировое значение Пушкина. С. 13.

767

Так, В. В. Виноградов в статье «Гоголь и натуральная школа» (изначально работа была анонсирована издательством с другим названием – «Гоголь и реальная школа») 1925 года отмечал: «С проблемой гоголевской поэтики все теснее и теснее сплетается вопрос о „натуральной“ школе, который в последнее время стал очередным. Раньше „натуральный“ стиль выступал как синоним „реалистического“. Ввиду неопределенности и широты этого последнего термина самая проблема о „натуральной“ (иначе „реалистической“) школе теряет устойчивые исторические очертания. И задача прежних исследователей была ограничить роль Гоголя (особенно решительно выдвинутую Белинским и Чернышевским) в создании „реального направления“ и восстановить честь Пушкина и Лермонтова» (цит. по: Виноградов В. В. Поэтика русской литературы: Избр. труды. М., 1976. С. 222). Позднее Виноградов существенно пересмотрел свои взгляды и отказал Гоголю в праве на определяющую роль в становлении русской литературной традиции (подробнее см. в соответствующей главе). После смерти Сталина смягчил свою позицию в отношении гоголевского творчества и Благой, который написал небольшую заметку «Великий русский писатель» для сборника «Изучение творчества Н. В. Гоголя в школе» (М.: Учпедгиз, 1954).

768

В этой бессодержательной по существу критике Благой, по-видимому, всецело опирался на доводы Н. Г. Свирина, сформулированные им в первой части статьи «Русская колониальная литература» (опубл.: Литературный критик. 1934. № 9). Отметим также, что о «байронизме» Пушкина в куда менее располагавшие для того годы писал и Н. Л. Бродский; см.: Бродский Н. Байрон в русской литературе // Литературный критик. 1938. № 4. С. 114–142.

769

Благой Д. Д. Мировое значение Пушкина. С. 33.

770

Благой Д. Д. Пушкин – родоначальник новой русской литературы. С. 59.

771

Voronina O. «The Sun of World Poetry»: Pushkin as a Cold War Writer // Pushkin Review. Bloomington, 2011. Vol. 14. Р. 77. Перевод наш.

772

Ibid. Р. 84.

773

Симонов К. М. Великий поэт великого народа // Известия. 1949. № 133 (9973). 8 июня. С. 2. В основу статьи был положен доклад, прочитанный Симоновым 6 июня 1949 г. на торжественном юбилейном заседании в Большом театре; позднее текст в доработанном виде был опубликован отдельной брошюрой – см.: Симонов Конст. Александр Сергеевич Пушкин. [М.] 1949. Симонов, очевидно, повторяет и углубляет мысль Горького из статьи «О литературе» (опубл.: Наши достижения. 1930. № 12); ср.: «Умники могут сказать, что старая литература „объединяет весь культурный мир“, и сошлются на влияние Достоевского, все более растущее в Европе. Я предпочел бы, чтоб „культурный мир“ объединялся не Достоевским, а Пушкиным, ибо колоссальный и универсальный талант Пушкина – талант психологически здоровый и оздоровляющий» (цит. по: Горький М. О литературе: Литературно-критические статьи. М., 1953. С. 409).

774

Истоки этого противопоставления, как представляется, кроются в упомянутой в главе «Пушкин против Достоевского» книги И. М. Нусинова «Пушкин и мировая литература»: «Достоевский претендовал на возвеличение Пушкина, на его наиболее глубокую и объективную оценку. Но он лишь исказил и унизил Пушкина» (Нусинов И. М. Пушкин и мировая литература. М., 1941. С. 382). По-видимому, в этом разделении кроется и одна из причин неприятия Ж.‑П. Сартра, который цитирует Достоевского в эссе «Экзистенциализм – это гуманизм»: «Достоевский некогда написал: „Если Бога нет, то все позволено“. Именно здесь находится отправная точка экзистенциализма» (подробнее см.: Фокин С. Л. Фигуры Достоевского во французской литературе XX века. СПб., 2013. С. 235–247).

775

Исчерпывающий список вышедших в 1949 году историко-литературных биографических работ о Пушкине см. в кн.: Библиография произведений А. С. Пушкина и литературы о нем: 1949 юбилейный год. М.; Л., 1951. С. 97–143.

776

Эта статья, опубликованная 16 мая 1949 года в «Правде» (№ 136 (11243)), была переведена на английский, испанский, немецкий, румынский и французский языки.

777

Цит. по: Марк Азадовский. Юлиан Оксман: Переписка, 1944–1954. С. 148.

778

Цит. по: Чудакова М. О., Тоддес Е. А. Из переписки Ю. Г. Оксмана. С. 113. Ср. запись в дневнике В. Я. Кирпотина от 4 января 1953 года: «И Благой крадет часто, например, в статье о Толстом из „Молодого Достоевского“» (цит. по: Кирпотин В. Я. Ровесник железного века. С. 605).

779

Благой Д. Д. Творческий путь Пушкина, 1813–1826. М.; Л., 1950. С. 19.

780

Подробнее о проявлении холодной войны как подчеркнуто эстетического конфликта см. процитированную выше статью Ворониной «„The Sun of World Poetry“: Pushkin as a Cold War Writer».

781

См.: Благой Д. Д. Мировое значение А. С. Пушкина // А. С. Пушкин: Материалы юбилейных торжеств, 1799–1949. М.; Л., 1951. С. 36–56.

782

Благой Д. Д. О национальной специфике литературы // Вопросы литературоведения в свете трудов И. В. Сталина по языкознанию. М., 1951. С. 96.

783

Цит. по: Из архива Гуверовского института. P. 37. Речь идет о случае с задержанным в печати справочником К. П. Богаевской «Пушкин в печати за сто лет, 1837–1937», печатавшемся в серии «Русская пушкиниана» Библиотеки им. Ленина. Благой, которого М. А. Цявловский не допустил до редактуры его в соавторстве с Н. А. Синявским книги «Пушкин в печати, 1814–1837», вышедшей в 1914 году и намеченной к переизданию, затаил обиду и решил отыграться на книге Богаевской. В короткой рецензии от 28 апреля 1937 года он написал: «В издательство Ленинской библиотеки. В гранках работы К. П. Богаевской – многочисленные упоминания Ю. Г. Оксмана и М. <Л.> Гофмана. Очевидно – после соответствующего выяснения вопроса в Главлите – надо дать снова просмотреть их автору для устранения этих имен <…>» (цит. по: Чудакова М. О., Тоддес Е. А. Из переписки Ю. Г. Оксмана. С. 113). Текст этой записки был подарен К. П. Богаевской редактором библиотечного издательства И. С. Романченко; позднее Богаевская передала оригинал документа Оксману. Во второй половине 1960‑х Оксман написал об этом случае: «В результате бдительности будущего лауреата <Сталинской премии> из библиографии К. П. Богаевской изъято было свыше 60 публикаций важнейших пушкинских текстов (автографы, ценные списки, варианты), входивших в научный оборот с 1915 по 1936 г.; в 64 случаях изъяты были из справочника имена публикаторов и комментаторов этих текстов» (цит. по: Там же). Воспоминания об этом случае оставила и сама Богаевская: «Не забыть мне дней, когда я сидела в полном отчаянии, готовая умереть, и вычеркивала, вычеркивала десятки упоминаний имен этих видных пушкинистов (но ссылки на издания все же остались)» (Богаевская К. П. Из воспоминаний. С. 138).

784

См.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Ед. хр. 1083. Л. 25. Документ опубликован в кн.: Академия наук в решениях Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б) – КПСС. С. 469–470.

785

Этому решению предшествовала недатированная записка В. С. Кружкова и М. Д. Яковлева Маленкову с характеристикой Благого (см.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 118. Ед. хр. 970. Л. 233).

786

Переиздание учебника стало еще одним знаком расположенности к ученому партийного руководства. Дело в том, что 19 ноября 1948 года ученик Благого по ИФЛИ В. И. Борщуков напечатал в «Комсомольской правде» (№ 274) разгромную рецензию под названием «В плену отживших схем и традиций». Однако эта рецензия не отразилась на репутации Благого, обезопасившего себя письмом в редакцию газеты и обращением к секретарю ЦК Г. М. Маленкову. Как отмечает П. А. Дружинин, «Георгий Максимилианович встал на его сторону. Тут же началась обратная реакция – 31 мая 1949 г. „Комсомольская правда“ напечатала письмо Д. Д. Благого в редакцию, присовокупив следующую ремарку: „Публикуя письмо проф. Д. Д. Благого, редакция тем самым признает ошибочность многих положений статьи тов. Борщукова» (Благой Д. Письмо в редакцию // Комсомольская правда. 1949. № 126. 31 мая. С. 3). После этого Д. Д. Благой, дождавшись, пока выйдет его книга о Пушкине, послал 7 апреля 1950 года своему благодетелю экземпляр с сопроводительным письмом, в котором были и такие слова: „Я глубоко благодарен, что Вы так внимательно отнеслись к моему обращению и помогли мне восстановить истину“ (АРАН. Ф. 1828. Оп. 1. Ед. хр. 275. Л. 1)» (Дружинин П. А. Идеология и филология. Т. 2. С. 438).

787

См.: РГАНИ. Ф. 3. Оп. 53а. Ед. хр. 27. Л. 75–113. Документ опубл. в: Правда. 1951. № 76 (11913). 17 марта. С. 1–3.

788

[Стенограмма пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям], 27 декабря 1951 г. // РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 50. Л. 90–91.

789

См.: Второй Всесоюзный съезд советских писателей: Стенографический отчет. М., 1956. С. 389–392.

790

Об этом свидетельствует статья «Вопросы построения истории русской литературы» (опубл.: Известия АН СССР. Отд. лит. и яз. 1954. Т. 13. Вып. 5). Первый из трех томов «Истории русской литературы» под редакцией Благого вышел в 1958 году (над подготовкой издания работали группы из Института мировой литературы им. А. М. Горького в Москве и Института русской литературы (Пушкинского Дома) в Ленинграде).

791

См., например: Благой Д. Д. 1) Национальные особенности русской литературы // Большевик. 1951. № 18. С. 33–46; 2) О национальной специфике литературы. (Доклад на научной конференции при Московском университете, посвященной годовщине выступления И. В. Сталина по вопросам языкознания. Июнь, 1951 г.) // Вестник Московского университета. 1951. № 9. С. 83–103; 3) Национальные особенности русской литературы в свете трудов В. И. Ленина и И. В. Сталина. М., 1952 (Всесоюзное общество по распространению политических и научных знаний. Серия 1); 4) Роль русской художественной литературы в формировании русской нации // Известия АН СССР. Отд. лит. и яз. 1954. Т. 13. Вып. 1. С. 22–36.

792

Цит. по: Марк Азадовский. Юлиан Оксман: Переписка, 1944–1954. С. 300.

793

Машинопись книги с весьма объемной правкой Благого сохранилась в архивном фонде «Советского писателя» (см.: РГАЛИ. Ф. 1234. Оп. 17. Ед. хр. 2275).

794

Ю. Г. Оксман писал К. П. Богаевской в письме от 7 января 1956 года по поводу «Мастерства Пушкина»: «<…> добро свое он, подобно Мольеру, берет без зазрения совести у всех, у кого оно плохо лежит. Есть, например, хорошая книжечка <Н. Е.> Прянишникова „Пушкин и Л. Н. Толстой“ (Оренбург, 1939). Так оттуда Дима взял не только все мысли о прозе Пушкина, но и все примеры, даже эпиграф из Чехова о ружье!» (цит. по: Богаевская К. П. Из воспоминаний. С. 139).

795

Настоящая глава представляет собой расширенный вариант статьи, напечатанной во «Временнике Пушкинской комиссии» (см.: Цыганов Д. М. Пушкиноведческие труды академика В. В. Виноградова и идеологический контекст эпохи сталинизма // Временник Пушкинской комиссии. СПб., 2023. Вып. 37. С. 181–203).

796

Более подробно эта история изложена в: Чудаков А. П. Учусь у Виноградова. С. 851–852.

797

Подробнее см.: Дружинин П. А. Как был основан Институт русского языка Академии наук. М., 2024. С. 263–285.

798

См.: Рождественский Ю. В. Виноградовская школа // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С. 84–85.

799

Так, М. А. Цявловский в статье «Советское пушкиноведение» (опубл.: Юбилейный сборник, посвященный 30-летию Великой Октябрьской социалистической революции. М.; Л., 1947) писал: «В области изучения языка и стиля Пушкина в дореволюционное время, в сущности, не было создано ничего значительного в научном отношении. Двумя солидными трудами В. В. Виноградова „Язык Пушкина“ (1935) и „Стиль Пушкина“ (1941) положено прочное основание этой существенной отрасли изучения творчества Пушкина» (цит. по: Цявловский М. А., Цявловская Т. Г. Вокруг Пушкина. С. 181). Значительно позднее Б. В. Томашевский в докладе об этапах изучения пушкинского творчества на общем собрании Отделения литературы и языка АН СССР 4 июня 1956 года, посвященном пятидесятилетию Пушкинского Дома, говорил, вторя словам Цявловского: «В области литературно-филологической, по понятным причинам, особое внимание привлечено к вопросам языка и стиля. Но и здесь последнее значительное слово по-прежнему остается за двумя книгами <имеются в виду „Язык Пушкина“ и „Стиль Пушкина“. – Д. Ц.> В. В. Виноградова» (цит. по: Томашевский Б. В. Основные этапы изучения Пушкина. С. 472).

800

См.: Виноградов В. В. 1) О стиле Пушкина // Литературное наследство: [Александр Пушкин]. С. 135–214; 2) Стиль «Пиковой дамы» // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1936. [Вып.] 2. С. 74–147; 3) Пушкин и русский литературный язык XIX в. // Пушкин – родоначальник новой русской литературы. М.; Л., 1941. С. 543–605; 4) К изучению языка и стиля пушкинской прозы: Работа Пушкина над повестью «Станционный смотритель» // Русский язык в школе. 1949. № 3. С. 18–32; 5) А. С. Пушкин – основоположник русского литературного языка // Известия АН СССР. Отд. лит. и яз. 1949. Т. 8. Вып. 3. С. 187–215; 6) А. С. Пушкин – основоположник русского литературного языка: Стенограмма публичной лекции, прочитанной в Центральном лектории Общества в Москве. М., 1949. Отметим также, что Виноградов касался пушкинской темы и в работах, прямо не связанных с проблемами языка или стиля Пушкина.

801

Подробнее о направлениях и результатах научной деятельности Виноградова в качестве ученого, выдвинутого партией и правительством «на руководящую работу» в области советского языкознания, см., например: Поспелов Н. С. Виктор Владимирович Виноградов: (К 60-летию со дня рождения) // Известия АН СССР. Отд. лит. и яз. 1955. Т. 14. Вып. 1. С. 83–92; Галкина-Федорук Е. М. Творческий путь академика В. В. Виноградова // Академику Виктору Владимировичу Виноградову к его шестидесятилетию: Сб. статей. М., 1956. С. 3–11; Бушмин А. С. О значении трудов академика В. В. Виноградова по литературоведению // Русская литература. 1965. № 1. С. 221–225; Алпатов В. М. Академик Виноградов: Ученый и эпоха // Наш современник. 1998. № 11–12. С. 213–240; Бельчиков Ю. А. 1) Виктор Владимирович Виноградов // Отечественные лингвисты XX века. 2002. № 1. С. 89–119 (позднее эта статья с незначительными уточнениями и добавлениями перепечатана в справочнике: Отечественные лингвисты XX века. М., 2016. С. 95–118); 2) Академик В. В. Виноградов (1895–1969): Традиции и новаторство в науке о русском языке. М., 2004. Стоит упомянуть и несколько мемуарных свидетельств учеников Виноградова, дающих живое представление об облике ученого: Рождественский Ю. В. Виктор Владимирович Виноградов: (Воспоминания школяра) // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 1995. № 1. С. 51–56; Чудаков А. П. 1) Семь свойств научного метода Виноградова // Филологический сборник: К 100-летию со дня рождения академика В. В. Виноградова. М., 1995. С. 9–15; 2) Учусь у Виноградова // Тыняновский сборник: VI – VII – VIII Тыняновские чтения. М., 1998. Вып. 10. С. 822–884; Скворцов Л. И. Наставники – соратники – друзья: О тех, кто нас учил // Моховая, 9–11: Судьбы, события, память. М., 2010. С. 163–176; Из истории русской лингвистики XX века: Беседы с профессором Ю. А. Бельчиковым. М., 2022. С. 17–101.

802

По свидетельству Вяч. Вс. Иванова, который считал подлинно «гениальными» лишь те работы Виноградова, которые были созданы до конца 1930‑х годов (сообщила Н. К. Онипенко).

803

О ранних научных работах Виноградова см.: Робинсон М. А. Забытые работы В. В. Виноградова // Русская литература. 1971. № 1. С. 121–126.

804

См.: Виноградов В. В. 1) А. А. Потебня // Русский язык в школе. 1938. № 5–6. С. 111–121; 2) Учение А. А. Потебни о стадиальности развития синтаксического строя в славянских языках // Вестник Московского университета. 1946. № 3–4. С. 3–27; 3) О IV томе «Из записок по русской грамматике» А. А. Потебни // Труды Института русского языка. М.; Л., 1949. Т. 1. С. 255–256.

805

См.: Виноградов В. В. 1) Алексей Александрович Шахматов. СПб., 1922; 2) Русский литературный язык в исследованиях А. А. Шахматова // Ученые записки МГУ. 1948. Вып. 128. Кн. 1. С. 3–34; 3) Учение академика А. А. Шахматова о грамматических формах слов и о частях речи в современном русском языке // Из трудов А. А. Шахматова по современному русскому языку: (Учение о частях речи). М., 1952. С. 3–26. См. также: Робинсон М. А. А. А. Шахматов и В. В. Виноградов // Русская речь. 1985. № 1. С. 70–74.

806

См.: Виноградов В. В. 1) Общелингвистические и грамматические взгляды академика Л. В. Щербы // Памяти академика Льва Владимировича Щербы: Сб. статей. [М.] 1951. С. 31–62; 2) Синтаксические взгляды и наблюдения академика Л. В. Щербы // Ученые записки МГУ. 1952. Вып. 150. С. 45–72.

807

В воспоминаниях Ю. В. Рождественского содержится эпизод, наглядно свидетельствующий об отношении Виноградова к Жирмунскому. Во время подготовки очередного выпуска «Вопросов языкознания» Рождественский высказал Виноградову сомнения по поводу качества предложенной Жирмунским (тогда он занимал должность заместителя главного редактора) статьи, на что Виноградов отреагировал резко: «Мы всегда будем слушаться Виктора Максимовича!» (см.: Рождественский Ю. В. Виктор Владимирович Виноградов. С. 52; подробнее о взаимоотношениях Виноградова и Жирмунского в 1960‑е см.: Каганович Б. С. В. М. Жирмунский о «марризме» и борьбе с ним // Acta Linguistica Petropolitana: Труды Института лингвистических исследований РАН. 2011. Т. VII. № 1. С. 679–692). Этот эпизод может объясняться тем, что именно Жирмунский, будучи во второй половине 1920‑х председателем Отдела словесных искусств ГИИИ, давал личное распоряжение на публикацию двух книг Виноградова – «Этюды о стиле Гоголя» (1926), «Эволюция русского натурализма: Гоголь и Достоевский» (1929) – в издательстве «Academia». Кроме того, почти все книги Жирмунского в личной библиотеке Виноградова имеют инскрипты; подробнее см.: Косячкова Л. Е. Кабинет-библиотека академика В. В. Виноградова в Пушкинском Доме // Русская литература. 1979. № 3. С. 111–122.

808

См.: Чудаков А. П. Ранние работы В. В. Виноградова о поэтике русской литературы. С. 467. О влиянии «формалистов» на работы Виноградова о языке художественной прозы см. подробнее в: Чудаков А. П. В. В. Виноградов и теория художественной речи первой трети XX века // Виноградов В. В. О языке художественной прозы: Избр. труды. М., 1980. С. 285–315.

809

В опубликованной в 1923 году работе Виноградов писал: «<…> большинство русских (особенно новых) попыток стилистического анализа (например, работы Б. М. Эйхенбаума, В. М. Жирмунского) неудовлетворительны методологически» (цит. по: Виноградов В. В. О задачах стилистики: Наблюдения над стилем Жития протопопа Аввакума // Виноградов В. В. О языке художественной прозы. С. 39. Курсив наш. Интересно, что эту статью Н. С. Трубецкой в письме Р. О. Якобсону от 18 августа 1924 года назовет превосходной (см.: Письма и заметки Н. С. Трубецкого. М., 2004. С. 63).

810

В марте Виноградов выступил с докладом «Натуральная новелла 30–40‑х годов» (см.: Бюллетень ГАХН. 1926. № 4–5. С. 37), а в самом конце ноября – с докладом «О теории словесности» (см.: Бюллетень ГАХН. 1927. № 6–7. С. 40).

811

Цит. по: Виноградов В. В. «…сумею преодолеть все препятствия…»: Письма Н. М. Виноградовой-Малышевой / Сост. и подгот. текста Г. А. Золотовой и В. М. Мальцевой; вступит. ст. и коммент. А. П. Чудакова // Новый мир. 1995. № 1. С. 177. А. П. Чудаков в комментарии к этому фрагменту отметил: «Первый из этих докладов – на основе готовящейся книги о Гоголе <…>; второй – на основе II главы сданной в издательство, но еще не вышедшей книги „О поэзии Анны Ахматовой (Стилистические наброски)“ (Л., 1925); материалы третьего нашли отражение в книге „О художественной прозе“ (Л., 1930), четвертого – были напечатаны много лет спустя: „Тургенев и школа молодого Достоевского“ („Русская литература“. 1959. № 2)» (Там же).

812

23 января 1926 года Виноградов признавался в письме: «Мне не прощается то унижение, та необходимость самооправдания и извинений, в которую я поставил обнаглевших „попутчиков“. И вообще все проходимцы, все ученые „хамы“ (простите за резкость) теперь суживают свои круги около меня и грозят мне новыми неприятностями. Я утешаюсь тем, что это – к лучшему. В Москву мне переходить теперь прямо необходимо по всем соображениям. Но надо приехать и посмотреть» (цит. по: Там же. С. 183).

813

Бахтин М. М. Собр. соч.: В 7 т. М., 2003. Т. 1. С. 748. В этом отношении важно, что за идеями Шпета последовал не только Виноградов, но и Г. О. Винокур; «причем это обращение к герменевтике Г. Г. Шпета позволило фактически только им двоим из всего числа бывших формалистов сохранить (в том или ином виде) проблематику 1920‑х гг. до конца своих дней, т. е. Г. О. Винокуру до середины 1940‑х гг., а В. В. Виноградову до конца 1960‑х гг.» (Там же. С. 762).

814

Там же. С. 764. См. также: Виноградов В. В. «…сумею преодолеть все препятствия…»: Письма Н. М. Виноградовой-Малышевой. С. 186, 191, 194, 195, 202, 203. В письме жене от 18 или 19 февраля 1926 года Виноградов дал своим близким знакомым следующую характеристику: «А. С. <Долинин> – типичный журналист, с туманным и несколько штампованным психологическим подходом, без большой научной остроты и глубины. Он – трогательно старомоден, как сентиментальный народник, как христианствующий еврей (под Гершензона и Мережковского). Я люблю его за тот тихий и теплый свет, который нахожу в их семье. Но внутренно, т. е. в кругу сверкающей „игры ума“, он в моих связях отступает перед Бор<исом> Мих<айловичем> Энгельгардтом» (цит. по: Там же. С. 177).

815

Виноградов В. В. О художественной прозе. М.; Л., 1930. С. 24–26.

816

Подробнее см.: Робинсон М. А. Судьбы академической элиты: Отечественное славяноведение (1917 – начало 1930‑х годов). М., 2004. С. 362–363.

817

Подробнее см.: Кумпан К. А. Институт истории искусств на рубеже 1920–1930‑х гг. // Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде. С. 8–128.

818

АРАН. Ф. 1602. Оп. 1: Научные труды, биографические документы, фотографии, документы научно-организационной и общественной деятельности, переписка за 1911–1970 гг. С. 2–4.

819

Обвиняемыми по делу проходили 32 человека; процесс лично курировал впоследствии нарком внутренних дел и «генеральный комиссар государственной безопасности» Г. Г. Ягода. См. об этом: Ашнин Ф. Д., Алпатов В. М. «Дело славистов»: 30‑е годы. М., 1994. См. также: Гуськова А. Б. В. В. Виноградов и дело «русских фашистов» (1933–1934 гг.) // Наш современник. 1995. № 1. С. 183–192; Чудаков А. П. В. В. Виноградов: Арест, тюрьма, ссылка, наука // Тыняновский сборник: VII Тыняновские чтения: Материалы для обсуждения. Рига; М., 1995–1996. Вып. 9. С. 464–494.

820

Из воспоминаний Н. М. Малышевой-Виноградовой // Вестник Европы. 2010. Т. 28–29. С. 219.

821

Другую версию произошедшего (со слов В. Н. Сидорова) изложил С. Б. Бернштейн: «С большим негодованием Владимир Николаевич говорил о Виноградове, который передал следователю записи разговоров, которые вели между собой Дурново, Сидоров и Виноградов. Этот подонок делал все, чтобы избежать наказания, чтобы выслужиться перед следователем. И он преуспел в этом. Его наказание было самым легким: он был выслан на короткий срок в Вятку, его книга о языке Пушкина именно в это время была опубликована в Москве» (Бернштейн С. Б. Зигзаги памяти. С. 107).

822

8 апреля 1934 года выписка из протокола ОСО при коллегии ОГПУ была направлена в полномочное представительство Горьковского ОГПУ.

823

См.: Виноградов В. В. Жду перемен в своей судьбе: Письма к жене из вятской ссылки. С. 62.

824

См.: АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 117. Л. 290–292; цит. по: Виноградов В. В. Жду перемен в своей судьбе: Письма к жене из вятской ссылки. С. 252–253. После того как Виноградов сообщил об обстоятельствах обыска и связанных с ним переживаниях (ср.: «Вообще жить не хочется»), его жена решила немедленно обратиться на Лубянку к бывшему следователю В. П. Горбунову, тогда занимавшему должность начальника Десятого отделения СПО ГУГБ НКВД СССР, с просьбой поспособствовать скорейшему возврату материалов. 13 декабря 1935 года Горбунов позвонил Малышевой-Виноградовой и известил ее о положительном решении начальства по ее прошению. Виноградова вызвали в Вятское отделение НКВД, и после короткой беседы все книги и рукописи были привезены ученому обратно (подробнее см.: Там же. С. 237–238).

825

См. подробнее: Никитин О. В. 1) Забытые страницы русской лексикографии 1920‑х гг. (предыстория «Ушаковского словаря») // Русский язык в научном освещении. 2004. № 1 (7). С. 195–228; 2) «Ушаковская эпопея»: (Неизвестные страницы знаменитого словаря) // Русская речь. 2016. № 3. С. 51–62; 3) Отечественная лексикография в 1930‑е гг.: Борьба идей и идеологий (из истории создания и обсуждения «Толкового словаря русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова) // Мир русского слова. 2016. № 3. С. 27–40. См. также: Купина Н. А. Тоталитарный язык: Словарь и речевые реакции. Екатеринбург; Пермь, 1995.

826

Между тем уже в 1940–1950‑е годы в филологическом сообществе утвердилась основанная на слухах точка зрения, согласно которой именно Ушаков повлиял на досрочное возвращение Виноградова из ссылки. Так, в докладе о деканах филологического факультета, читанном 12 января 2002 года, Н. И. Либан, допуская явную ошибку в хронологии работы над первым томом «Толкового словаря», делился отложившимся в его памяти (очевидно, по устным рассказам старших коллег) эпизодом: «Ушакову предложили, чтобы он создал коллектив, который бы занялся составлением такого словаря. Вы знаете, как он ответил? „Я не могу без В. В. Виноградова. Виноградов в ссылке – верните его – и мы составим словарь“. Вы представляете мужество этого человека?! Это был период очень жестоких сталинских преследований – летели и те, кто виноват, и те, кто не виноват. И что вы думаете? Слово Дмитрия Николаевича было настолько весомо, что Виноградова сейчас же вернули из его первой ссылки» (цит. по: Пять разговоров с Н. И. Либаном (Запись Ек. Федоровой) // Время, оставшееся с нами: Филологический факультет в 1953–1958 гг.: Воспоминания выпускников. М., 2004. С. 458). Но, видимо, не настолько весомо, чтобы сохранить фамилию Виноградова на титуле первого тома…

827

См.: АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 117. Л. 200; цит. по: Виноградов В. В. Жду перемен в своей судьбе: Письма к жене из вятской ссылки. С. 165. Примечателен также и более поздний случай, о котором Бернштейн записал в дневнике 18 февраля 1946 года: «Еще в середине прошлого года была сдана в печать рукопись сборника памяти Д. Н. Ушакова. Сегодня мне по секрету сказала одна сотрудница нашего издательства, что Виноградов советовал не торопиться с изданием книги. „Она не принесет чести факультету“, – сказал он. Ушаков презирал Виноградова, считал его пустым графоманом. Теперь Виноградов мстит покойному Ушакову» (Бернштейн С. Б. Зигзаги памяти. С. 77. Курсив автора).

828

Из воспоминаний Н. М. Малышевой-Виноградовой. С. 220.

829

См.: АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 117. Л. 313 об. – 314; цит. по: Виноградов В. В. Жду перемен в своей судьбе: Письма к жене из вятской ссылки. С. 266. О непростых и отчасти драматических обстоятельствах взаимоотношений и разрыва Виноградова и «ушаковского мальчика» Винокура см.: Никитин О. В. 1) Ad memorandum. Г. О. Винокур: «Как перед Богом говорю…» (История одного письма) // Studia Russica. 1997. Vol. XVI. P. 3–35; 2) Из переписки В. В. Виноградова и Г. О. Винокура // Ibid. Р. 36–52.

830

См.: АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 117. Л. 447; цит. по: Виноградов В. В. Жду перемен в своей судьбе: Письма к жене из вятской ссылки. С. 283.

831

Впоследствии Виноградов принимал самое деятельное участие в подготовке юбилейного академического Полного собрания сочинений Пушкина: он был одним из редакторов двух книг восьмого тома, а также контрольным рецензентом десятого, одиннадцатого и двенадцатого томов. Стоит отметить, что он входил в немногочисленный круг специалистов (среди них – С. М. Бонди, Ю. Г. Оксман, Б. В. Томашевский), способных продуктивно работать с черновыми автографами Пушкина (об этом см., в частности: Виноградов В. В. О принципах и приемах чтения черновых рукописей Пушкина // Проблемы сравнительной филологии: Сб. статей к 70-летию члена-корреспондента АН СССР В. М. Жирмунского. М.; Л., 1964. С. 277–290).

832

См.: Богаевская К. П. Из воспоминаний. С. 140.

833

См. подробнее: Мейлах Б. С. [Рец. на ст.: Виноградов В. В. О стиле Пушкина] // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 1. С. 342–345. То же в статье Фридлендера: «Как на пример откровенно-формалистического выступления укажем на статью В. Виноградова „О стиле Пушкина“, напечатанную в Пушкинском номере „Литературного наследства“. Что отличает эту статью от тех, которые писал Виноградов десять лет назад? Почти ничего <…>» (Фридлендер Г. Формализм и эклектика в науке о литературе // Литературный критик. 1936. № 5. С. 36). См. также: Филин Ф. Научная разработка вопросов русского языка за 20 лет // Русский язык в школе. 1937. № 5. С. 19.

834

См.: Извещение Всесоюзного Пушкинского комитета о назначении В. В. Виноградова ученым консультантом по Всесоюзной Пушкинской выставке, 14 января 1937 г. // АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 16.

835

См. письмо В. В. Виноградова И. В. Сталину, [не ранее 5 февраля 1939 г.] АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Ед. хр. 159. Л. 66–67 (документ опубл. в: Источник. 1998. № 1. С. 154–155; Власть и художественная интеллигенция. С. 426–427). Выделено А. Н. Поскребышевым. На копии письма – резолюция Сталина: «Удовлетворить просьбу проф. Виноградова. И. Ст<алин>.» и подписи Молотова, Кагановича, Жданова, Хрущева и Ворошилова. К письму была приложена справка НКВД от 5 февраля 1939 года (см.: АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Ед. хр. 159. Л. 68; документ опубл. в: Власть и художественная интеллигенция. С. 777). По предположению Б. А. Успенского, этими книгами могли быть две части вышедшего в 1938 году «Современного русского языка» (М.: Учпедгиз, 1938).

836

Накануне войны Виноградов опубликовал 60-страничную статью «Пушкин и русский литературный язык XIX в.» в упомянутом ранее сборнике под редакцией Д. Д. Благого и В. Я. Кирпотина, напечатавшего важную для понимания культурных конфликтов той эпохи книгу «Наследие Пушкина и коммунизм» (М.: Гослитиздат, 1936).

837

См.: Выписка из постановления Президиума Союза советских писателей СССР. Протокол № 27, пункт 2 «О принятии Виноградова В. В. в ССП СССР», 27 декабря 1939 г. // РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 39. Ед. хр. 1150. Л. 6 (по вопросу о принятии в члены Союза писателей выступали Ф. Левин и В. Шкловский).

838

О буквальном «карьерном бешенстве» «злого сановника» Виноградова, «уничтожившем в нем ученого», писала в записных книжках Л. Я. Гинзбург (см. подробнее: Гинзбург Л. Я. Записные книжки. Воспоминания. Эссе. С. 359–360). Сходную характеристику Виноградову в дневнике дал Бернштейн: «3 декабря <1943 г.>. Отпечатаны билеты и афиши заседания памяти Селищева. Виноградов потребовал, чтобы его доклад о Селищеве-русисте был первым. В этом сказалась мелочная природа Виноградова. Свое чванство он ставит выше сути дела. Смешно в первую очередь говорить о Селищеве-русисте. Он должен и сам это отлично понимать» (Бернштейн С. Б. Зигзаги памяти. С. 31).

839

См. об этом: Бранденбергер Д. Л. Сталинский руссоцентризм: Советская массовая культура и формирование русского национального самосознания (1931–1956 гг.). М., 2017 («История сталинизма»).

840

Подробнее см.: Цыганов Д. М. Холодная война с «модернизмом»: Международная Сталинская премия в контексте западно-советских литературных взаимодействий периода позднего сталинизма // Rossica: Литературные связи и контакты. 2022. № 2. С. 191–268. Схожий взгляд на специфику холодной войны представлен в кн.: Hinds L., Windt T. The Cold War as Rhetoric: The Beginnings, 1945–1950. New York; London, 1991.

841

Интервью тов. И. В. Сталина с корреспондентом «Правды» относительно речи г. Черчилля // Правда. 1946. № 62 (10144). 14 марта. С. 1.

842

Там же.

843

Интервью тов. И. В. Сталина с корреспондентом «Правды» относительно речи г. Черчилля // Правда. 1946. № 62 (10144). 14 марта. С. 1.

844

Против низкопоклонства перед буржуазной наукой // Ленинградский университет. 1947. № 32. 16 октября. С. 3.

845

См., например: Алексеев М. П. 1) Английский язык в России и русский язык в Англии // Ученые записки ЛГУ. Серия филол. наук. 1944. № 72. С. 77–137; 2) К истории понятия «английская литература» // Научная сессия [Ленинградского университета] (16–30 ноября 1945 г.): Тезисы докладов по секции филол. наук. Л., 1945. С. 29–37; 3) Восприятие иностранных литератур и проблема иноязычия // Труды юбилейной научной сессии [Ленинградского университета]. Секция филол. наук. Л., 1946. С. 179–223; 4) Несколько английских книг библиотеки А. С. Пушкина // Научный бюллетень ЛГУ. 1946. № 6. С. 27–32. См. также: Алексеев М. П. А. Н. Веселовский и западное литературоведение // Известия АН СССР. Отд. общ. наук. 1938. Вып. 4. С. 121–138.

846

Петерсон М. Н. Лекции по современному русскому литературному языку: Пособие для студентов пединститутов. М., 1941. С. 11.

847

Винокур Г. О. Русский язык: Исторический очерк. М., 1945. С. 153.

848

Виноградов В. В. Великий русский язык. М., 1945. С. 171.

849

Именно в феврале 1956 года в отчетном докладе на открытии ХХ съезда КПСС Н. С. Хрущев, обсуждая принципиальные вопросы международного развития, выступит вопреки ленинскому учению и заметит, что «фатальной неизбежности войн нет», а главным принципом, определяющим внешнеполитический курс Советского Союза, назовет идею «мирного сосуществования государств с различным социальным строем» (см.: Хрущев Н. С. Отчетный доклад Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза XX съезду партии, 14 февраля 1956 г. // XX съезд Коммунистической партии Советского Союза, 14–25 февраля 1956 г.: Стенографический отчет. М., 1956. Т. 1. С. 34, 37). Для точности заметим, что неизбежность войны отрицалась еще задолго до хрущевского доклада, однако отрицания эти имели сугубо декларативный характер и слабо соотносились с реальным политическим курсом Советского государства.

850

О виноградовском понимании языка см.: Падучева Е. В. В. В. Виноградов и наука о языке художественной прозы // Известия РАН. Серия лит. и яз. 1995. Т. 54. Вып. 3. С. 39–48; Ревзина О. Г. 1) Язык и литература: Учение акад. В. В. Виноградова в свете современного гуманитарного знания // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 1995. № 6. С. 83–89; 2) Язык писателя и литературный язык в концепции В. В. Виноградова // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 2015. № 6. С. 7–23.

851

Виноградов В. В. Язык Пушкина: Пушкин и история русского литературного языка. М.; Л., 1935. С. 20. Сформулированная Виноградовым идея «оригинального синтеза трех разных социально-языковых стихий», берущая исток в этой книге, в кругах ленинградской профессуры подверглась серьезной критике. В частности, В. А. Гофман в начале 1937 года писал, что «даже после революции, в некоторых новейших работах, дается двусмысленная, неверная оценка, искажающая роль Пушкина в истории русского литературного языка. Вот любопытный образец новейшей теоретической путаницы в сочетании с высокомерной снисходительностью к создателю нашего литературного языка», после чего следовала пространная цитата из работы Виноградова, однако его имя прямо не называлось (см.: Гофман В. А. Язык поэзии Пушкина // Звезда. 1937. № 1. С. 171). Впрочем, Виноградов уже весной 1936 года предугадал такое развитие событий, о чем свидетельствует его письмо жене от 27 апреля: «<…> вышла книга Викт. Гофмана – „Язык литературы“. Хотя Гофман – мой ученик, но он от меня отречется и даже лягнет меня! Но книга эта мне очень нужна» (АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 117. Л. 524; цит. по: Виноградов В. В. Жду перемен в своей судьбе: Письма к жене из вятской ссылки. С. 338).

852

Гуковский Г. А. Изучение литературного произведения в школе: Методологические очерки о методике. М.; Л., 1966. С. 126. Об этом же годом позднее, в 1967 году, на банкете по случаю присуждения Государственной премии сказал И. Л. Андроников: «Да, мой метод – россказни прабабушек. Но для этого я должен поехать, разыскать, заставить вспомнить, словом, что-то сделать. У Виктора Владимировича все значительно проще: он достает одну книгу с полки своего кабинета, выписывает цитату, то же проделывается с другой и третьей книгами, затем цитаты помещаются одна за другой и издаются как научный труд Виктора Владимировича, где есть все, нет только собственных конструктивных положений» (цит. по: Глушаков П. С. Забытый эпизод из истории советского литературоведения (Андроников – Бонди – Виноградов – Гуковский – Оксман) // Новое литературное обозрение. 2011. № 1 (107). С. 393).

853

Виноградов В. В. Язык Пушкина. С. 110.

854

Там же. С. 194.

855

Шахматов А. А. Очерк современного русского литературного языка: (Курс, читанный в Санкт-Петербургском университете в 1911–12 учебном году). СПб., 1913. С. 21. Эта же мысль закономерно повторилась в посмертно изданном варианте «Очерка»; ср.: «<…> создание делового, приказного языка, наиболее доступного влиянию языка окружающей среды, в сильной степени облегчило победу идее о слиянии книжного языка с народным. Но окончательно торжество этой идеи увидел только XVIII век; осуществилась же она только в XIX; наш книжный язык приблизился к народному весьма значительно, сохранив, однако, и до сих пор свой инославянский остов» (Шахматов А. А. Очерк современного русского литературного языка. Л., 1925. С. 9).

856

Годом позже Волошинов посвятил критике методологических воззрений Виноградова объемную статью; см.: Волошинов В. Н. О границах поэтики и лингвистики // В борьбе за марксизм в литературной науке: Сб. статей. Л., 1930. С. 203–240.

857

Ср. в стенограмме выступления Фадеева на III пленуме Оргкомитета ССП 8 марта 1934 года: «Статьи Горького о языке не „дискуссионные“, а педагогические. Нужно учиться – и все» (ОР ИМЛИ. Ф. 41. Оп. 1. Ед. хр. 131. Л. 30).

858

Горький М. О прозе // Год шестнадцатый. Альманах первый. М., 1933. С. 316.

859

См.: АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 117. Л. 169, 216.

860

См.: Jakobson R. Slavische Sprachfragen in der Sowjetunion // Slavische Rundschau. 1934. № 5. S. 234–343.

861

Виноградов В. В. Очерки по истории русского литературного языка XVII–XIX вв. М., 1934. С. 178.

862

Виноградов В. В. Очерки по истории русского литературного языка XVII–XIX вв. С. 202.

863

Дополнительным «протографом» для этого раздела послужила объемная статья Виноградова, опубликованная в 1937 году (см.: Виноградов В. В. Пушкин и русский язык // Вестник АН СССР. 1937. № 2–3. С. 88–108).

864

Виноградов В. В. Очерки по истории русского литературного языка XVII–XIX вв. 2‑е изд., испр. и доп. М., 1938. С. 227. Отметим, что понятие «синтез» для Виноградова являлось важнейшей аналитической категорией. Так, «синтез <…> достижений романтической культуры художественного слова», по Виноградову, совершил и Лермонтов, но лишь с помощью «пушкинской системы выражения» (см.: Виноградов В. В. Язык Лермонтова // Русский язык в школе. 1938. № 3. С. 39, 43).

865

Однако уже в конце 1930‑х годов за Пушкиным в кругах профессиональных филологов закрепилась репутация создателя русского литературного языка и родоначальника новой русской литературы, но подавляющее большинство таких теоретических или историко-литературных выкладок в своей аргументации исходили из аргументов Виноградова, к тому моменту еще не решавшегося прямо заявлять о пушкинской роли «основателя» литературного языка. Из наиболее характерных работ укажем следующие: Томашевский Б. В. Язык и стиль Пушкина // Пушкин А. С. Соч. Л., 1935. С. 918–923; Гофман В. А. Язык Пушкина // Стиль и язык А. С. Пушкина. 1837–1937: [Сб. статей]. М., 1937. С. 36–65; Орлов А. С. Пушкин – создатель русского литературного языка // Сто лет со дня смерти А. С. Пушкина: Труды Пушкинской сессии АН СССР. 1837–1937. М.; Л., 1938. С. 97–115. Позднее категоричность юбилейной риторики снизилась, что привело к смягчению ранее не подлежавших пересмотру тезисов. Так, в начале 1940‑х Д. Д. Благой писал: «Пушкин, конечно, не выдумывал заново весь свой литературный язык, всю свою образно-поэтическую фразеологию. Да эти отдельные заимствованные элементы именно в контексте пушкинского творчества только и начали жить своей настоящей жизнью, впервые и совсем по-новому реализовали потенциально заключенную в них возможность художественной выразительности» (Благой Д. Д. Пушкин – родоначальник новой русской литературы // Пушкин – родоначальник новой русской литературы. С. 59; см. также: Благой Д. Пушкин и проблема языка // Литературная газета. 1934. № 71 (387). 6 июня. С. 3).

866

Виноградов В. В. Очерки по истории русского литературного языка. М., 1938. С. 268.

867

О плане этой книги Виноградов писал жене в письме от 23 сентября 1934 года: «I т.: Карамзин, Марлинский, Сенковский, Полевой, Гоголь, Даль, Достоевский – до ссылки <…>. Об этом плане никому не говорите» (АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 117. Л. 102; цит. по: Виноградов В. В. Жду перемен в своей судьбе: Письма к жене из вятской ссылки. С. 125).

868

Находясь в вятской ссылке, Виноградов получил от В. В. Гиппиуса заказ на статью о языке Гоголя для готовившегося юбилейного сборника и задумал написать книгу на эту тему. 24 сентября 1934 года ученый написал жене: «Много времени сижу над Гоголем. Очень расстроен тем, что не могу писать коротко. Статья разрастается. Вообще зреет новая книга» (АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 117. Л. 104; цит. по: Виноградов В. В. Жду перемен в своей судьбе: Письма к жене из вятской ссылки. С. 127). С этого момента началась активная работа; 28 сентября Виноградов писал: «Статья о языке Гоголя двигается. У меня большой соблазн написать большую книгу о языке Гоголя. Построение получается несколько неожиданное для меня самого» (АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 117. Л. 116; цит. по: Виноградов В. В. Жду перемен в своей судьбе: Письма к жене из вятской ссылки. С. 133). К началу октября основной идейно-композиционный костяк книги сложился, о чем свидетельствует письмо от 5 октября: «Книга о языке Гоголя у меня выходит очень интересная и новая по мыслям» (АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 117. Л. 140; цит. по: Виноградов В. В. Жду перемен в своей судьбе: Письма к жене из вятской ссылки. С. 141). 3 ноября 1935 года Виноградов написал развернутый план будущей книги, а на следующий день отправил его вместе с сопроводительным письмом Ю. Г. Оксману. В феврале 1936 года Виноградов предпринял попытку заключить договор с Издательством Академии наук СССР: он обязался представить к январю 1937 года рукопись объемом 20–25 авторских листов, о чем написал в личных письмах к В. В. Гиппиусу, Б. В. Казанскому и Ю. Г. Оксману. Однако замысел книги так и остался неосуществленным. Подробнее об истории работы Виноградова над этим исследованием см.: Виноградов В. В. Избр. труды: Язык и стиль русских писателей. От Карамзина до Гоголя. М., 1990. С. 377–386.

869

В 1921 году Е. П. Казанович писала о Виноградове: «<Виноградов> открывает своими этюдами о Гоголе новую страницу в изучении этого крупного, причудливого художника. До сих пор так тщательно изучался в русской словесной науке только Пушкин <…>; во всяком случае, после работ Виноградова изучение Гоголя не может продолжаться по-прежнему» (цит. по: Робинсон М. А. Судьбы академической элиты. С. 180). Из ранних работ Виноградова о творчестве Гоголя укажем следующие: Виноградов В. В. 1) Сюжет и композиция повести Гоголя «Нос» // Начала. Пг., 1921. № 1. С. 82–105; 2) Жюль Жанен и Гоголь // Литературная мысль. Л., 1925. № 3. С. 342–365; 3) Гоголь и натуральная школа. Л., 1925; 4) Этюды о стиле Гоголя. Л., 1926; 5) О «литературной циклизации»: «Невский проспект» Гоголя и «Confessions of an english opium-eater» Де-Квинси // Поэтика: Временник отдела словесных искусств Государственного института истории искусств. Л., 1928. [Вып.] 4. С. 114–125.

870

Виноградов В. В. Язык Гоголя // Н. В. Гоголь: Материалы и исследования. М.; Л., 1936. Вып. 2. С. 340. Примечательно, что Пушкину в этой статье отводится довольно скромная роль. Виноградов пишет лишь то, что, «в сущности, Гоголь тесно примыкает в этом направлении <т. е. в борьбе с „дворянскими салонными стилями“. – Д. Ц.> к Пушкину, продолжая его борьбу с „жеманством“, „чопорностью“, провинциальной манерностью во имя „нагой простоты“. Однако националистический демократизм Гоголя более прямолинеен, односторонен» (Там же. С. 311).

871

От редакции // Пушкин – родоначальник новой русской литературы. М.; Л., 1941. С. [5].

872

Виноградов В. В. Пушкин и русский литературный язык XIX в. С. 566.

873

Там же. С. 567.

874

Работа над основными главами этой книги пришлась на годы вятской ссылки; рукопись «Стиля Пушкина» была завершена по приезде в Можайск, но из‑за нехватки бумаги для издания столь объемной книги возникла задержка; об этом Виноградов, по свидетельству Д. С. Усова, сообщил ему в частном письме летом 1940 года: «Я получил письмо от В. В. Виноградова, в котором он сообщает, что его работа „Стиль Пушкина“ (первоначально опубликованная в какой-то части в юбилейном выпуске „Литературного Наследства“) заматрицирована и увидит свет, когда будет больше бумаги. Кроме того, В. В. сообщает, что работает над „Стилистикой русского языка“, а также интересуется вопросами исторической фразеологии русского языка – в частности, вопросом о немецких идиоматизмах в составе русского языка» (Цит. по: Усов Д. С. «Мы сведены почти на нет…» Т. 2. С. 679 (из письма А. В. Федорову, не позднее 6 июля 1940 года).

875

Виноградов В. В. Стиль Пушкина. М., 1941. С. 37. Так, в предисловии Виноградов писал о своем особом интересе к процессу «образования устойчивых поэтических методов отражения и изображения действительности в пушкинском творчестве» (Там же. С. [3]). Как представляется, именно в этом значении и употреблено слово «слог» в приведенной выше цитате.

876

Цит. по: Шкловский В. Искусство, как прием // Поэтика: Сб. по теории поэтического языка. Пг., 1919. [Вып.] 2. С. 113.

877

Виноградов В. В. Стиль Пушкина. С. 50. Виноградов возвращается к идее «синтетизма» пушкинского стиля в том или ином виде более трех десятков раз (ср. хотя бы: Там же. С. 111, 230, 260, 374–437, 510, 548, 617).

878

Там же. С. 235–236.

879

Там же. С. 619.

880

Джонатан Брукс Платт замечает, что Виноградов был единственным ученым, которому в 1930‑е годы удалось создать монументальное двухтомное исследование, посвященное языковому и стилевому аспектам творчества Пушкина. Однако главной проблемой, волнующей исследователя, становится тайна, «как ему <Виноградову> удалось заниматься Пушкиным, не присоединяясь к обсуждению главного вопроса юбилея – вопроса о том, почему великий русский поэт А. С. Пушкин по-прежнему актуален сегодня?». Сам Платт утверждает, что Виноградов видел в Пушкине национального поэта, который всегда остается актуальным для русской нации: «Виноградов верил в это, и поэтому ему не приходилось заниматься текстологической работой или сравнительными исследованиями, чтобы уклониться от темы „Пушкин и современность“. В отличие от многих других ему не приходилось искать убежища в идеологических штампах. Он просто методично занимался реализацией конкретного монументалистского проекта: он писал историю стилистики литературного русского языка, причем делал это так, как будто он жил в национальном сообществе, которое было способно оценить его труд» (Платт Дж. Б. Здравствуй, Пушкин! С. 164–165). Исследователь весьма примитивно решает проблему сложного взаимодействия сугубо научного и идеологического дискурсов, не принимая во внимание целый комплекс не всегда отчетливо политических мотивов; ср.: «<…> сообщество действительно оценило его труд, несмотря на то что оно попутно обвинило его в членстве в несуществующей фашистской партии, и этот факт делает его достижение еще более значительным. Очевидно, что травлей ученого и публикацией его работ занимались не одни и те же люди» (Там же. С. 165).

881

Виноградов В. В. Величие и мощь русского языка. М., 1944. С. 3. Курсив наш.

882

Там же.

883

Интересно, что набор приводимых Виноградовым имен и высказываний является как бы кратким конспектом-протографом статьи «Народность» из «Большой советской энциклопедии» в 50 томах.

884

Там же. С. 5.

885

Виноградов В. В. Величие и мощь русского языка. М., 1944. С. 5.

886

Виноградов В. В. Великий русский язык. М., 1945. С. 15. Примечательно, что в «Очерках…» 1934 года Виноградов писал о том же с принципиально иных позиций; ср.: «Культура французского языка и европеизированной русской речи от придворной аристократии и столичного дворянства двигались в гущу провинциального дворянства, дворни и разночинной интеллигенции, облекались там в комические формы жеманства и безвкусных вычур. Западноевропейская струя была богаче, свежее и разнообразнее в устном языке высших классов» (Виноградов В. В. Очерки по истории русского литературного языка XVII–XIX вв. М., 1934. С. 177. Курсив наш).

887

Эта точка зрения выдвинута В. М. Алпатовым, который утверждает, что в середине 1940‑х годов «конъюнктура приблизилась к тому, что думал Виноградов» (см. подробнее: Алпатов В. М. Филологи и революция // Новое литературное обозрение. 2002. № 1 (53). С. 214–216). По-видимому, именно этим объясняется то, что книга 1945 года, содержавшая благожелательные характеристики Достоевского и Фета, цитаты из текстов Бунина и почти полностью игнорировавшая писателей советского времени (упомянут лишь Горький), не только была напечатана, но и получила одобрение партийной критики. Примечательна в этом отношении значительно более поздняя оценка Виноградова, воспроизведенная в воспоминаниях Чудакова: «То, что печатается сейчас в художественных журналах, – сочинения Галины Николаевой, Кочетова и других – по большей части отношения к художественной прозе не имеет (18 апреля 1962 г.)» (Чудаков А. П. Учусь у Виноградова. С. 823).

888

Виноградов В. В. Великий русский язык. С. 104. Курсив наш.

889

Там же. С. 129–130. Особый интерес Виноградова к проблеме «народности» оказывается симптоматичным для риторического режима сталинизма, вступающего в финальную стадию своего развития. Примерно в это же время появляются другие тексты, в которых актуализируется полемика вокруг «народности» как одного из критериев сталинского официального дискурса; см., например: Ермилов В. В. Самая демократическая литература мира. М., 1947; Рыльский М. Ф. Литература и народ: Статьи. М., 1959. Подробнее см.: Гюнтер Х. Тоталитарная народность и ее истоки // Соцреалистический канон. С. 377–389.

890

Там же. С. 131.

891

Томашевский Б. В. Основные этапы изучения Пушкина. С. 472–473.

892

Этот том явился результатом основательной переработки более ранней книги Виноградова «Современный русский язык: Грамматическое учение о слове» (М.: Учпедгиз, 1938).

893

См.: [Письмо ректора Московского университета И. С. Галкина с извещением о присуждении В. В. Виноградову Ломоносовской премии], 10 мая 1945 г. // АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 27. См. также диплом лауреата в личном фонде ученого: АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 26.

894

О назначении Виноградова деканом стало известно уже в конце мая. Бернштейн 29 мая 1950 года записал в дневнике: «<Н. С.> Чемоданов снят с должности декана <…>. На эту должность назначен Виноградов. На факультете эта смена вызвала полное одобрение» (Бернштейн С. Б. Зигзаги памяти. С. 149).

895

См.: Вестник АН СССР. 1946. № 11–12. С. 25. См. также диплом действительного члена АН СССР, постановления общего собрания об избрании академиком в личном фонде ученого (АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 34) и удостоверения академика и члена Президиума АН СССР от 30 ноября 1946 года и 22 марта 1957 года (АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 35).

896

Из воспоминаний Н. М. Малышевой-Виноградовой. С. 234. Подробнее о дискуссии по поводу книги Виноградова см.: Дружинин П. А. Идеология и филология. Т. 1. С. 574–581.

897

См.: Сто лет со дня смерти А. С. Пушкина. С. 175–202.

898

См.: ЦГАИПД СПб. Ф. 4. Оп. 5. Ед. хр. 595. Л. 1–54. Документ обнаружен и опубликован П. А. Дружининым в: Дружинин П. А. Последствия сессии ВАСХНИЛ для филологической науки: Секретная докладная записка ленинградских лингвистов в ЦК ВКП(б) // Литературный факт. 2017. № 3. С. 307–354.

899

См. подробнее: Молок Ю. А. Пушкин в 1937 году: Материалы и исследования по иконографии. М., 2000.

900

Ср. хотя бы суждение С. И. Вавилова о том, что «пушкинское драгоценное литературное наследство помогает формировать сознание советского человека» (А. С. Пушкин. 1799–1949: Материалы юбилейных торжеств. С. 12).

901

Там же. С. 5. Здесь очевидно влияние панславистских взглядов Виноградова.

902

Это могло быть вызвано тем, что 30 марта 1949 года министр высшего образования СССР С. В. Кафтанов направил Г. М. Маленкову письмо, в котором просил исключить Виноградова из состава членов Высшей аттестационной комиссии, называя его «сторонником старого языкознания, отстаивающим отжившие традиции русской дореволюционной лингвистики и проповедующим чуждые советской науке формалистические теории соссюрианства и структурализма» (цит. по: Сонин А. С. ВАК СССР в послевоенные годы: Наука, идеология, политика // Вопросы истории естествознания и техники. М., 2004. № 1. С. 20). Однако уже в письме от 23 сентября того же года Кафтанов снял с Виноградова все обвинения, отозвав ходатайство министерства об исключении академика из состава ВАК.

903

Виноградов В. В. А. С. Пушкин – основоположник русского литературного языка. С. 187. Курсив наш.

904

Там же. С. 188.

905

Там же. С. 189.

906

Там же. С. 191.

907

Отметим, что этот аспект упущен в специальном исследовании Л. Н. Кузнецовой, посвященном идиостилю виноградовских текстов, – см.: Кузнецова Л. Н. В. В. Виноградов как профессиональная языковая личность ученого-филолога: Лингвориторический аспект (на материале текстов о языке и стиле русских писателей): Дис. … канд. филол. наук. Майкоп, 2013.

908

Там же. С. 199. Курсив наш.

909

Там же. С. 201.

910

См. подробнее: Сталин И. В. Марксизм и вопросы языкознания. [М.] 1950. С. 38–39.

911

Там же. С. 9.

912

Обнорский С. П. Пушкин и нормы русского литературного языка // Труды юбилейной научной сессии ЛГУ. Секция филол. наук. Л., 1946. С. 98.

913

Виноградов В. В. Язык Гоголя и его значение в истории русского языка // Материалы и исследования по истории русского литературного языка. М., 1953. Т. 3. С. 7. Виноградов выступил с одноименным докладом на объединенной сессии Отделения литературы и языка и Отделения истории и философии АН СССР 29 февраля 1952 года (см.: Летопись Российской Академии наук. СПб., 2022. Т. 7. С. 498–499).

914

Подорога В. А. «Голос власти» и «письмо власти» // Тоталитаризм как исторический феномен: Сб. статей. М., 1989. С. 111.

915

Виноградов В. В. Язык Гоголя // Н. В. Гоголь: Материалы и исследования. М.; Л., 1936. С. 287.

916

Виноградов В. В. Язык Гоголя и его значение в истории русского языка // Материалы и исследования по истории русского литературного языка. М., 1953. Т. 3. С. 5.

917

У столь рьяного участия ученого в «разгроме» марризма была и сугубо личная мотивация: в июле 1949 года Виноградова обвинили в том, что он подвергся влиянию «реакционно-идеалистических течений зарубежной буржуазной лингвистики», а также якобы свел историю русского языка к процессу его «европеизации» (см.: Летопись Российской Академии наук. Т. 7. С. 291–292). Доподлинно известно, что Виноградов очень внимательно следил за всей выходящей литературой, так или иначе связанной с Марром. На это, в частности, указывает и то, что в письме жене от 18 апреля 1934 года (АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 117. Л. 85–86) он просил ее купить сборник статей, посвященный Марру (см.: Из истории докапиталистических формаций: Сб. статей к 45-летию научной деятельности Н. Я. Марра. М.; Л., 1933). А 23 декабря, узнав о смерти Марра, писал жене: «Я расстроен смертью Марра. Для меня – это был самый интересный лингвист после смерти Шахматова. Осталась, по большей части, „шантрапа“» (АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 117. Л. 219; цит. по: Виноградов В. В. Жду перемен в своей судьбе: Письма к жене из вятской ссылки. С. 178). Известно и то, что в библиотеке Виноградова был не только пятитомник избранных работ Н. Я. Марра (Л.: ГАИМК, 1933–1937), но и несколько изданий вышедшей в 1935 году книги В. А. Миханковой «Николай Яковлевич Марр: Очерк его жизни и научной деятельности» (М.; Л.: Соцэкгиз, 1935); один из экземпляров (3‑е изд.; М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1949) с маргиналиями Виноградова в настоящее время хранится в частном книжном собрании.

918

Виноградов В. В. Развивать советское языкознание на основе марксистско-ленинской теории // Правда. 1950. № 157 (11629). 6 июня. С. 3. Подробнее см.: Алпатов В. М. История одного мифа: Марр и марризм. 2‑е изд., доп. М., 2004. С. 173–174; Илизаров Б. С. Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого. М., 2015. С. 588–590.

919

Подробнее см.: Робинсон М. А. К истории создания Института славяноведения в Ленинграде (1931–1934 гг.) // Славянский альманах: 2004. М., 2005. С. 210–239; Дружинин П. А. Яфетические зори в Российской академии наук // Новое литературное обозрение. 2013. № 1 (119). С. 349–357.

920

Богаевская К. П. Из воспоминаний. С. 141.

921

Примечательно, что в архивном фонде ученого сохранился пропуск для прохода на Красную площадь на похороны Сталина (см.: АРАН. Ф. 1602. Оп. 1. Ед. хр. 47).

922

Между тем нападки на Виноградова начались еще в 1952 году (см.: Касьянов Н. Новый журнал по языкознанию // Большевик. 1952. № 6. С. 65–72) и участились после марта 1953‑го (см.: Прянишников Н. Недостатки важного пособия (Рец. на кн.: Современный русский язык: Морфология. М., 1952) // Известия. 1953. № 297 (11368). 18 декабря. С. 3).

923

Подробнее об этом направлении научной деятельности Виноградова см.: Бельчиков Ю. А. Труды академика В. В. Виноградова по русской стилистике и развитие стилистических исследований в последней трети ХХ в. // Stilistika VI. Opole, 1997. С. 51–68; Долинин К. А. Социалистический реализм в лингвистике: (К истории функциональной стилистики в СССР) // Теоретические проблемы языкознания: Сб. статей к 140-летию кафедры общего языкознания филологического факультета СПбГУ. СПб., 2004. С. 607–620.

924

Так, в предисловии Г. О. Винокура к проекту «Словаря языка Пушкина», ответственным редактором которого был Виноградов, утверждалось: «<…> первая цель создаваемого Словаря языка Пушкина – служить пособием для углубленного научного изучения истории русского литературного языка в тех его фактах, которые отразились в текстах произведений Пушкина» (Проект Словаря языка Пушкина. М.; Л., 1949. С. 12–13). Этим отчасти объясняется то, что представленный Виноградову Д. В. Сеземаном замысел создания словаря французского языка Пушкина так и остался неосуществленным.

925

Цит. по: Лотман Ю. М. Письма, 1940–1993. М., 2006. С. 331.

926

Гинзбург Л. Я. Человек за письменным столом. С. 328. Подробнее о направлениях и результатах научной деятельности Гуковского см., например: Макогоненко Г. П. Григорий Александрович Гуковский // Вопросы литературы. 1972. № 11. С. 109–124; Устинов Д. В. Научные концепции Г. А. Гуковского в контексте русской истории и культуры XX века // Новое литературное обозрение. 1998. № 1 (29). С. 71–83; Дзядко Ф. В. «Карманная история литературы»: К поэтике филологического текста Г. А. Гуковского // Новое литературное обозрение. 2002. № 3 (55). С. 66–76; Пономарев Е. Р. Созидание советского учебника по литературе. От М. Н. Покровского к Г. А. Гуковскому // Вопросы литературы. 2004. № 4. С. 39–78; Гуськов Н. А. Гуковский Григорий Александрович // Русские литературоведы XX века. С. 273–276. См. также: Серман И. З. 1) Григорий Гуковский (1902–1950) // Синтаксис. Париж, 1982. [Вып.] 10. С. 189–216; 2) Пути и судьба Григория Гуковского // Новое литературное обозрение. 2002. № 3 (55). С. 54–65; 3) Забытый спор: Из истории изучения русской литературы XVIII века // XVIII век: Сб. статей и материалов. СПб., 2004. Сб. 23. С. 293–305; Григорий Александрович Гуковский // Распятые: Писатели – жертвы политических репрессий. СПб., 1993. Вып. 1. С. 181–190; Долотова А. М. Воспоминания о Г. А. Гуковском // Литературное обозрение. 1994. № 7–8. С. 20–28; Новые материалы о Г. А. Гуковском: К 50-летию со дня смерти / Публ. и примеч. Д. В. Устинова // Новое литературное обозрение. 2000. № 4 (44). С. 159–192; Зюзин А. В. Заметки к творческой биографии Г. А. Гуковского // Филология. Саратов, 2000. Вып. 5. С. 28–30; Зернова Р. А. Незабываемый // Новое литературное обозрение. 2002. № 3 (55). С. 32–39; Левченко Т. В. Некоторые материалы к биографии Г. А. Гуковского // Филологические науки. Научные доклады высшей школы. 2015. № 6. С. 109–115.

927

См.: Дружинин П. А. Изучение русской литературы XVIII века в 1920‑е годы: (Группа XVIII века в ИЛЯЗВ и ГИРК) // Русская литература. 2015. № 2. С. 230–241. В 1967 году Виноградов вспоминал про Гуковского в годы его аспирантской учебы: «Он жулик и в жизни. Я был профессором ЛГУ в бытность Григория Александровича аспирантом. Он должен был сдать кандидатский минимум по истории русского литературного языка. Тогда это требовалось. Мне сказал: „Если 10‑го не будет поставлена оценка, то 15‑го я не получу стипендии и буду голодать. Может быть, можно отсрочить на 2 месяца?“. Мы так и условились. Я поставил ему „пять“. Он получил „пять“, получил стипендию, проблема голода была снята, но не проблема зачета: зачет он не сдал до сих пор» (цит. по: Глушаков П. С. Забытый эпизод из истории советского литературоведения. С. 391–392). Однако куда точнее этих слов о подлинном отношении Виноградова к Гуковскому свидетельствуют не пролистанные, а внимательно прочитанные книги (с пометами и отчеркиваниями) младшего коллеги из личной библиотеки академика: «Русская поэзия XVIII века» (инв. № 0942), «Очерки по истории русской литературы XVIII века» (инв. № 0939), «Очерки по истории русской литературы и общественной мысли XVIII века» (инв. № 0940), «Русская литература XVIII века» (инв. № 0941), «Пушкин и русские романтики» (инв. № 1378).

928

См.: Аствацатурова В. В. В. М. Жирмунский и Г. А. Гуковский: Хроника дружбы в письмах // Архив ученого-филолога: Личность, биография, научный опыт. СПб., 2018. С. 112–123.

929

Отметим, что в первой половине 1920‑х институализированное ленинградское филологическое сообщество было слабо дифференцированным и в целом характеризовалось как «формалистское». Этим и были вызваны соответствующие оценки научного стиля Жирмунского; ср. хотя бы: Сакулин П. Н. Из первоисточника: [Статья в разделе «К спорам о формальном методе»] // Печать и революция. 1924. № 5. С. 13. (Ср. также скептическое самоопределение В. В. Виноградова из письма жене от 30 марта 1927 года: «<…> вчера было чествование нас, „формалистов“, со стороны интеллигенции» (цит. по: Виноградов В. В. «…сумею преодолеть все препятствия…»: Письма Н. М. Виноградовой-Малышевой. С. 208). Примечательна и следующая ремарка в вышеупомянутой статье В. Н. Волошинова «О границах поэтики и лингвистики» 1930 года: «Во избежание недоразумений мы должны подчеркнуть резко полемическую позицию В. В. Виноградова по отношению к „формалистам“. Однако субъективный пафос дистанции не дает еще права утверждать и объективную отдаленность и независимость» (Волошинов В. Н. О границах поэтики и лингвистики. С. 207).) Подробнее см.: Дмитриев А. Н. Полемика В. М. Жирмунского с формальной школой и немецкая филология // Материалы к конференции, посвященной 110-летию со дня рождения академика Виктора Максимовича Жирмунского. СПб., 2001. С. 66–74; Кумпан К. А. К истории возникновения Соцкома в Институте истории искусств: (Еще раз о Жирмунском и формалистах) // На рубеже двух столетий. М., 2009. С. 345–360. См. также: Постоутенко К. Ю. Из комментариев к текстам Тынянова: «Академический эклектизм» // Тыняновский сборник: VII Тыняновские чтения: Материалы для обсуждения. Рига; М., 1995–1996. Вып. 9. С. 231–234.

930

Кумпан К. А. Институт истории искусств на рубеже 1920–1930‑х годов. С. 32.

931

Неслучайно во введении Гуковский в качестве своих косвенных предшественников называет П. Н. Сакулина и В. В. Сиповского.

932

Гуковский Г. А. Русская поэзия XVIII века. Л., 1927. С. 6. Курсив наш.

933

[Письмо И. С. Зильберштейна Г. А. Гуковскому], 8 апреля 1932 г. // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 67. Л. 23.

934

См.: Осповат К. А. Гуковский в 1927–1929 гг.: К истории «младоформализма» // Тыняновский сборник: XII – XIII – XIV Тыняновские чтения. М., 2009. Вып. 13. С. 570–586. См. также: Устинов Д. В. Формализм и младоформалисты. Статья первая: Постановка проблемы // Новое литературное обозрение. 2001. № 4 (50). С. 296–312.

935

Подробнее см.: Материалы диспута «Марксизм и формальный метод» 6 марта 1927 г. // Новое литературное обозрение. 2001. № 4 (50). С. 247–278. См. также: Галушкин А. Ю. 1) Неудавшийся диалог: Из истории взаимоотношений формальной школы и власти // Тыняновский сборник: VI Тыняновские чтения. Рига; М., 1992. Вып. 7. С. 210–217; 2) «И так, ставши на костях, будем трубить сбор…»: К истории несостоявшегося возрождения Опояза в 1928–1930 гг. // Новое литературное обозрение. 2000. № 4 (44). С. 136–192; Tihanov G. Viktor Shklovskii and Georg Lukács in the 1930s // The Slavonic and East European Review. 2000. Vol. 78. № 1. Р. 44–65.

936

[Б. п.] Гуковский // Литературная энциклопедия: В 11 т. [М.] 1930. Т. 3. Стб. 79. Курсив наш.

937

Несмотря на существенную разницу в возрасте, Берков называл себя учеником Гуковского (см.: Лотман Ю. М. Двойной портрет: Томашевский и Гуковский // Лотмановский сборник. М., 1995. [Вып.] 1. С. 60).

938

Лотман Л. М. Он был нашим профессором // Новое литературное обозрение. 2002. № 3 (55). С. 43.

939

См., например: Гуковский Г. А. 1) К вопросу о русском классицизме: Состязания и переводы // Поэтика: Временник отдела словесных искусств Государственного института истории искусств. Л., 1928. [Вып.] 4. С. 126–148; 2) О русском классицизме // Поэтика: Временник отдела словесных искусств Государственного института истории искусств. Л., 1929. [Вып.] 5. С. 21–65; 3) Von Lomonosov bis Deržavin // Zeitschrift für slavische Philologie. 1925. Bd. II. S. 323–365.

940

См., например: Гуковский Г. А. 1) О сумароковской трагедии // Поэтика: Временник отдела словесных искусств Государственного института истории искусств. Л., 1926. [Вып.] 1. С. 67–80; 2) Из истории русской оды XVIII века: Опыт истолкования пародии // Поэтика: Временник отдела словесных искусств Государственного института истории искусств. Л., 1927. [Вып.] 3. С. 120–147.

941

Живов В. М. XVIII век в работах Г. А. Гуковского, не загубленных советским хроносом // Гуковский Г. А. Ранние работы по истории русской поэзии XVIII века. М., 2001. С. 10.

942

Там же. С. 13.

943

Идейные расхождения наметились еще в середине 1920‑х; в записях Гинзбург, относящихся к этому времени, читаем: «Гуковский в свое время разругался с Тыняновым, сегодня на заседании со Шкловским» (Гинзбург Л. Я. Человек за письменным столом. С. 14). В конце 1920‑х конфликт обострился и перешел в фазу открытого противостояния. 26 декабря 1929 года Тынянов писал Гинзбург: «Работы Жирмунского, Гуковского, Шимкевича, при их разности, считал и считаю работами, враждебными ОПОЯЗу, враждебными тому направлению, которое я считаю главным делом своей жизни» (цит. по: Савицкий С. А. Спор с учителем: Начало литературного/исследовательского проекта Л. Гинзбург // Новое литературное обозрение. 2006. № 6 (82). С. 148). Тогда же, во многом следуя за антиформалистски интерпретирующей взгляды Веселовского статьей Жирмунского «К вопросу о „формальном методе“» ([предисловие к русскому переводу книги О. Вальцеля «Проблема формы в поэзии»], 1923), Гуковский критиковал Шкловского и возникшую вокруг него «некую научную школу»; см.: Гуковский Г. Шкловский как историк литературы // Звезда. 1930. № 1. С. 191–216. Позднее в устном выступлении Гуковский обрушился и на книгу Шкловского «Чулков и Левшин» (см.: Ямпольский И. Г. Из воспоминаний // Лица: Биографический альманах. М.; СПб., 1996. Вып. 7. С. 481).

944

Устинов Д. В. В. М. Жирмунский и Г. А. Гуковский в 1920‑е годы // Материалы конференции, посвященной 110-летию со дня рождения академика В. М. Жирмунского. С. 24–25. В архивном фонде Гуковского сохранились оттиски его статей с дарственными надписями Жирмунскому; см.: ЦГАЛИ СПб. Ф. 145. Оп. 3. Ед. хр. 1.

945

А. Л. Зорин писал о вероятных причинах увлечения Гуковского марксизмом: «…человека с вкусом к обобщению глобального характера марксизм манил обещанием всеобъемлющего синтеза, приведения огромной массы разнообразных явлений к единому знаменателю, куда более универсальному, чем тот, который мог предложить формализм» (Зорин А. Л. Григорий Александрович Гуковский и его книга // Гуковский Г. А. Русская литература XVIII века: Учебник. М., 1998. С. 6).

946

Подробнее о страницах биографии Гуковского, связанных с ИРЛИ, см.: Пушкинский Дом: Материалы к истории. С. 433–434.

947

См.: Заявление Г. А. Гуковского на заседании Правления ГИИИ, 13 января 1930 г. // ЦГАЛИ СПб. Ф. 82. Оп. 3. Ед. хр. 45. Л. 64 об.

948

Гинзбург Л. Я. Человек за письменным столом. С. 314–315.

949

Значительно позже, 4 октября 1985 года, С. А. Макашин вспоминал о подробностях появления этого сборника: «<…> тут опять противостояние между триумвиратом, вернее, рапповской маркой у нас на титуле, и тем, что это посвящено XVIII веку. Рапповцы, как известно, не поощряли занятие XVIII веком: дворянская литература – кому это нужно… Для них литература начиналась с Пушкина. Но мы решили пойти на это дело. <…> оказал нам помощь в этом деле <…> князь Дмитрий Петрович Мирский. <…> он <…> через Горького убедил Авербаха, что такой том нужен. Я в нем не участвовал, этот том в основном делали <И. В.> Сергиевский и <…> Григорий Александрович Гуковский» (цит. по: «В служении одному делу…» С. 63–64). Подробнее о роли Гуковского при подготовке этого тома см.: Костин А. А. Изучение русской литературы XVIII века в 1930‑е годы: (Переписка редакции «Литературного наследства» с Г. А. Гуковским и другими авторами) // Русская литература. 2009. № 2. С. 79–104.

950

[Письмо Г. А. Гуковского в редакцию «Литературного наследства»], 21 марта 1933 г. // РГАЛИ. Ф. 603. Оп. 1. Ед. хр. 67. Л. 90 об. Как мы показали выше, большая часть материалов, вошедших в этот выпуск, изначально готовилась для «пушкинского» тома.

951

Первый сборник «XVIII век» вышел в ноябре 1935 года. В редакционном предисловии открыто заявлялось об избранной методологической рамке: «Проблема осмысления историко-литературного процесса в России в XVIII веке в целом, проблема построения марксистской схемы этого процесса была поставлена группой еще в начале ее работы и привлекала внимание работников ее в течение всего периода ее существования» (XVIII век: Сб. статей и материалов. М.; Л., 1935. Сб. 1. С. 1).

952

Подробнее о работе Группы и роли Гуковского в ее организации см.: Баскаков В. Н. Пушкинский Дом (1905–1930–1980). С. 148–161; Серман И. З. Ленинградская группа XVIII века // Россия/Russia: 1988. 1989. № 6. Р. 147–159 (впервые опубл. на ит. яз.: Rivista. XCIX. 1987. Fasc. III. P. 619–673; Кочеткова Н. Д. Сектор по изучению русской литературы XVIII века // Пушкинский Дом: Материалы к истории. С. 247–253.

953

См.: Гуковский Г. А. Очерки по истории русской литературы XVIII века: Тезисы диссертации на степень доктора литературоведения. [Л.] 1936.

954

Лотман Л. М. Он был нашим профессором. С. 43.

955

[Автобиография Гуковского Григория Александровича], 28 декабря 1947 г. // РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 39. Ед. хр. 1695. Л. 15. Подлинники документов см.: ЦГАЛИ СПб. Ф. 145. Оп. 1. Ед. хр. 90.

956

Обстоятельное обсуждение взглядов Гуковского на литературную ситуацию середины XVIII – начала XIX века см.: Ивинский Д. П. М. М. Херасков и русская литература XVIII – начала XIX веков. М., 2018. С. 18–38, 49–61.

957

Гуковский Г. А. Очерки по истории русской литературы и общественной мысли XVIII века. Л., 1938. С. 3.

958

Гинзбург Л. Я. Записи 1920–1930‑х годов: Из неопубликованного // Новый мир. 1992. № 6. С. 157.

959

Стенограмма пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 2 января 1941 г. // РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 104–105.

960

Этому учебнику были предпосланы сборник «Русская литература XVIII века» (Л.: Гослитиздат, 1937) с большой вступительной статьей Гуковского и «Хрестоматия по русской литературе XVIII века» (М.: Учпедгиз, 1935; 2‑е изд. – М.: Учпедгиз, 1937). Примечательно, что и этот сборник возник в ходе обсуждения претендентов на Сталинскую премию, но уже в полукомичном контексте. 1 апреля 1946 года Фадеев, говоря о разделе литературной критики, премии по которому не присуждались с 1941 года, отметил: «Этот раздел создан для того, чтобы стимулировать серьезные работы, которые имеют прямую связь с современностью (!). Наше литературоведение страдало до сих пор тем, что оно уводило очень далеко. Например, имеется хорошая работа Гуковской (sic!) „История литературы XVIII века“, но мы ее не выдвигали, потому что это означало бы развивать грех нашего искусствоведения, что как не ближе 200–300 лет – все хорошо» (Стенограмма пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 1 апреля 1946 г. // РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 16. Л. 23).

961

Из Пушкинского Дома Гуковского уволили 8 октября 1941 года по причине сокращения штатов.

962

См., например: Гуковский Г. А. Об источнике «Рославлева» // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 4–5. С. 477–479.

963

К рассмотрению этих тем Гуковский обратится в книге 1948 года (см.: Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. [М.] 1948. С. 395–416).

964

Гуковский Г. А. Содоклад на дискуссии «Пушкин в марксистском литературоведении» // Литература: Труды Института новой русской литературы АН СССР. [Вып.] 1. С. 21–23.

965

В течение второй половины 1930‑х Гуковский вел подготовительную работу, подробно расписывая на карточках биобиблиографические сведения о Пушкине (более 300 карточек), а также цитатные фрагменты из пушкинских текстов (более 650 карточек); см.: ЦГАЛИ СПб. Ф. 145. Оп. 1. Ед. хр. 56–58. В 1940–1941 годах опубликовал две статьи, представлявшие промежуточные итоги его разысканий на пути к большой книге; см.: Гуковский Г. А. 1) Пушкин и поэтика русского романтизма: Проблема национально‐романтического колорита в поэзии // Известия АН СССР. Отд. лит. и яз. 1940. Вып. 2. С. 56–92; 2) Стиль гражданского романтизма 1800–1810‐х гг. и творчество молодого Пушкина // Пушкин – родоначальник новой русской литературы. С. 167–191.

966

См.: [Анкета члена Союза советских писателей Гуковского Г. А.], 6 апреля 1940 г. // ЦГАЛИ СПб. Ф. 371. Ед. хр. 54. Л. 25.

967

Внутренними рецензентами книги выступили В. А. Десницкий (датированный отзыв на 7 листах от 14 апреля 1941 года; см.: ЦГАЛИ СПб. Ф. 145. Оп. 1. Ед. хр. 152) и В. В. Гиппиус (недатированный отзыв на 6 листах; см.: РО ИРЛИ. Ф. 47. Оп. 1. Ед. хр. 237).

968

Подробный анализ идеологической прагматики, присущей концептуальным построениям ученого, см. в: Пономарев Е. Р. Как сделана идеология науки: Крах профессора Г. А. Гуковского // Russian Literature. 2008. Vol. LXIII. № 2–4. С. 397–425. Сходную в основных положениях точку зрения см. в: Шаульский Е. В. Стадиальность в развитии литературы: К вопросу об идеологическом контексте концепции Г. А. Гуковского // Studia Slavica. Таллин, 2010. [Вып.] IX. С. 159–170.

969

Вполне точным видится суждение Д. В. Устинова о том, что в 1940‑е «Гуковский оказался чуть ли не единственным ученым, не пытавшимся уйти в сторону от решения концептуальных задач истории литературы и не оставлявшим попыток совместить адекватное восприятие и тождество с окружающей действительностью со свободным полетом своей научной мысли, искренне, по-видимому, веря в возможность и реальность такого совмещения» (Устинов Д. В. Научные концепции Г. А. Гуковского в контексте русской истории и культуры XX века. С. 75).

970

Жирмунского интересовала именно стадиальная проблематика языкового развития в ее типологической и сравнительно-исторической перспективе (см.: Жирмунский В. М. Сравнительная грамматика и новое учение о языке // Известия АН СССР. Отд. лит. и яз. 1940. № 3. С. 28–61), тогда как остальные «завиральные» положения марровского учения ученый отрицал (см.: Жирмунский В. М. Лингвистическая палеонтология Н. Я. Марра и история языка // Против вульгаризации и извращения марксизма в языкознании: Сб. статей. М., 1952. Ч. 2. С. 172–208).

971

Маркович В. М. Концепция «стадиальности литературного развития» в работах Г. А. Гуковского 1940‑х годов // Новое литературное обозрение. 2002. № 3 (55). С. 79–80. Позднее статья републ. в: Маркович В. М. Мифы и биографии: Из истории критики и литературоведения в России: Сб. статей. СПб., 2007. С. 198–234.

972

Там же. С. 80.

973

Несколько писем 1943 года к Д. Е. Максимову запечатлели процесс оформления историко-литературной концепции Гуковского; см.: Гуковский Г. А. Четыре письма Д. Е. Максимову: 1943 / Публ. Д. В. Устинова // Нестор. СПб., 2004. Т. 4: Наука и власть / Под ред. А. Р. Маркова. С. 214–238.

974

Годом ранее Гуковский опубликовал газетную статью, в которой отчасти реализовала себя точка зрения ученого на место Пушкина в современном ему литературном движении (см.: Гуковский Г. А. А. С. Пушкин // Коммунист. Саратов. 1942. № 175. 26 июля. С. 4).

975

Цит. по: Гуковский Г. А. О стадиальности истории литературы // Новое литературное обозрение. 2002. № 3 (55). С. 110. Высказанная Гуковским идея не оказалась востребованной в литературной науке, о чем свидетельствуют исследования, появившиеся десятилетия спустя (см. хотя бы: Семенко И. М. Поэты пушкинской поры. М., 1970; Коровин В. И. Поэты пушкинской поры. М., 1980; Вацуро В. Э. 1) Лирика пушкинской поры: «Элегическая школа». СПб., 1994; 2) Пушкин и литературное движение его времени // Новое литературное обозрение. 2003. № 59. С. 307–336).

976

Цит. по: Гуковский Г. А. О стадиальности истории литературы. С. 110–111.

977

Цит. по: Там же. С. 123. Курсив наш.

978

Цит. по: Там же. С. 118.

979

Цит. по: Там же.

980

Так, в статье «Заметки историка литературы», опубликованной в «Литературной газете» (№ 39 (1150)) 15 сентября 1945 года, Гуковский писал о необходимости «планового» подхода к литературоведению и поощрения синтетических тенденций в появляющейся исследовательской литературе (ср.: «<…> надо от анализа восходить к синтезу»; «Мы должны увидеть и объяснить научное единство русской литературы, – дать ее „портрет“ во всем многовековом развитии»). На эту статью все в той же «Литературной газете» ответил Эйхенбаум, опубликовавший заметку с броским заголовком «Надо договориться» (Литературная газета. 1945. № 43 (1154). 13 октября. С. 3). Попытка Эйхенбаума рассуждать о современном литературоведении по «гамбургскому счету» вызвала закономерные нападки со стороны партийно ориентированных критиков (первым бросился критиковать Эйхенбаума Г. А. Бровман, назвавший свою статью «О „литературоведческом аристократизме“ и изучении советской литературы» (Литературная газета. 1945. № 44 (1155). 20 октября. С. 2). Завершала дискуссию статья А. И. Белецкого «К новому подъему» (Литературная газета. 1945. № 48 (2259). 24 ноября. С. 2), ставившая вопрос об организации необходимого взаимодействия между литературоведением и критикой.

981

Цит. по: Гуковский Г. А. О стадиальности истории литературы. С. 114. Очевидно, что Гуковский ориентируется в этих выводах на книгу Нусинова «Пушкин и мировая литература», вышедшую двумя годами раньше. Однако в некоторых положениях литературоведа прослеживается латентная полемика с недавно опубликованным трудом; об этом – далее.

982

Цит. по: Гуковский Г. А. О стадиальности истории литературы. С. 124.

983

См.: [Письмо Г. А. Гуковского Е. Я. Ленсу], 29 марта 1945 г. // Новые материалы о Г. А. Гуковском. С. 177.

984

Цит. по: Лотман Ю. М. Двойной портрет: Томашевский и Гуковский. С. 63–64. Сам же Гуковский в предисловии ко второй книге из задуманной серии писал: «Первая, вводная, часть этой работы, „Русские романтики и Пушкин“, посвященная вопросам зарождения, формирования и выделения критического реализма из недр романтического искусства, вышла в свет в издании Саратовского университета в 1946 году; настоящая, вторая, часть работы содержит попытку характеристики стиля Пушкина в наиболее совершенных выражениях его реалистического искусства. Третья часть работы, в настоящее время подготовляемая к печати, заключает характеристику творчества Гоголя и Лермонтова в плане той же проблематики реалистического стиля. В дальнейших частях должна итти речь – в том же плане – об основных явлениях русского реализма от Тургенева и Островского, через Льва Толстого и Чехова, до Горького, его современников и преемников» (Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. С. 3).

985

Судя по переписке Гуковского с Жирмунским, книга была дописана к январю 1944 года; ср. в письме от 4 ноября 1943 года: «Скоро думаю закончить новый раздел моей книги о Пушкине, и тем самым всю книгу»; и от 24 января: «Я закончил книгу о Пушкине» (цит. по: Аствацатурова В. В. В. М. Жирмунский и Г. А. Гуковский: Хроника дружбы в письмах. С. 120). К началу 1945 года рукопись уже была в Ленинграде: Гуковский послал ее Л. Я. Гинзбург (см.: Там же. С. 121).

986

По косвенному свидетельству из письма П. Н. Беркова Л. Р. Когану от 28 июля 1944 года можно предполагать, что на одном из начальных этапов рукопись обсуждалась на предмет ее выдвижения на Сталинскую премию; ср.: «Гр<игорий> А<лександрович> закончил большую книгу о Пушкине (Пушкин до 1830 г.), сейчас работает над 2‑м томом. Работа эта в рукописи была представлена на Сталинскую премию. Однако, в связи с общим постановлением премировать только печатные труды, она, как и „История русской и советской фольклористики“ Азадовского, отклонена» (ОР РНБ. Ф. 1035. Ед. хр. 196. Л. 10). Однако в Комитете по Сталинским премиям книга не обсуждалась.

987

9 сентября 1944 года Гуковский написал в письме В. Е. Евгеньеву-Максимову: «По-настоящему мучит то, что рукопись моей книги лежит без движения в Лениздате, и я ничего не знаю о ней <…>. Но я не падаю духом. После войны напечатаю, – и, м. б., сразу два тома! 80 печ. листов!! то-то лихо!!! Тут уж мне – премию, правда? Вот так размечтался» (РО ИРЛИ. Ф. 719. Оп. 2. Ед. хр. 145. Л. 4).

988

Гуковский Г. А. Очерки по истории русского реализма. Ч. 1. Пушкин и русские романтики. Саратов, 1946. С. 3.

989

Там же. С. 4, 25. Маркович предлагает безальтернативную и оттого весьма сомнительную версию, согласно которой «формалистическое происхождение базовых понятий и установок „позднего“ Гуковского, таким образом, совершенно очевидно», а «его мышление сохраняет устойчивую связь с формальным методом» (Маркович В. М. Концепция «стадиальности литературного развития» в работах Г. А. Гуковского 1940‑х годов. С. 84, 85).

990

Виноградов В. В. Стиль Пушкина. С. 117. Курсив наш.

991

Там же. С. 483. Однако следует отметить присущую «мировоззрению» как аналитической категории спекулятивность, которую Виноградов надежно считывал (а поэтому соответствующим образом оценивал мистико-философские штудии сродни книге М. О. Гершензона «Мудрость Пушкина» (М.: Книгоиздательство писателей в Москве, 1919) или пропагандистские агитки вроде книги В. Я. Кирпотина «Наследие Пушкина и коммунизм» (М.: Гослитиздат, 1936)). Отметим также, что о вероятном влиянии работ Гершензона на идеи «позднего» Гуковского как раз и писал Маркович (см.: Маркович В. М. Концепция «стадиальности литературного развития» в работах Г. А. Гуковского 1940‑х годов. С. 98–99).

992

Гуковский Г. А. Очерки по истории русского реализма. С. 22, 25.

993

Сходные теоретические поиски осуществляли и другие теоретики; см., например: Поспелов Г. Н. К разграничению понятий стиля, метода и направления // Доклады и сообщения филологического факультета МГУ. 1946. Вып. 1. С. 28–32 (примечательно, что отзыв на рукопись этой статьи писал И. М. Нусинов; см.: АРАН. Ф. 397. Оп. 2. Ед. хр. 14. Л. 39–41).

994

В этом состоит один из главных методологических принципов Гуковского: «Совершенно необходимо конкретно изучить именно содержание, качество литературы разных эпох и стилей, причем изучить, не стесняясь тем, что не все великие писатели окажутся реалистами, и не усматривая в таком положении вещей вульгарно-социологической ошибки истории» (Гуковский Г. А. Очерки по истории русского реализма. С. 5).

995

Там же.

996

Там же. С. 4–5.

997

Гуковский Г. А. Очерки по истории русского реализма. С. 10. Курсив наш.

998

РГАЛИ. Ф. 1527. Оп. 1. Ед. хр. 248. Л. 32.

999

Гуковский Г. А. Очерки по истории русского реализма. С. 93.

1000

Лотман Ю. М. Двойной портрет: Томашевский и Гуковский. С. 62–63. См. также: Пудова А. Д. «Комплекс противостояния»: Г. А. Гуковский и его теория русского романтизма // Страницы истории пушкиноведения. СПб., 1994. С. 82–89. Томашевский единожды сослался на упомянутую нами статью Гуковского 1940 года; ср.: Томашевский Б. В. Пушкин. Кн. 2. С. 29. Книга Гуковского весьма оживленно обсуждалась на заседаниях Пушкинской комиссии ИРЛИ. Первое обсуждение состоялось 6 апреля 1947 года и прошло в штатном режиме. Однако второе обсуждение, прошедшее 12 апреля, по свидетельству Эйхенбаума, прошло с подозрительным оживлением: «13 <апреля>. Вчера было второе собрание Пушк<инской> комиссии о книге Гуковского, более откровенное: Десницкий, Азадовский, я, Векслер, Базанов, Городецкий. Гуковский отвечал, мы немного пикировались. Были, вообще, острые моменты. Решительно „отгородились“ в этот раз от книги Мейлах (с места), Городецкий и Векслер, хотя говорили очень корректно, явно избегая конфликтов. Я боюсь, что дело будет иметь отклик и что, если надо, Гук<овско>го могут сильно ударить за некоторые места и страницы о классицизме и романтизме» (РГАЛИ. Ф. 1527. Оп. 1. Ед. хр. 248. Л. 32).

1001

См.: Гуковский Г. А. Очерки по истории русского реализма. С. 147–148.

1002

Там же. С. 187.

1003

Гуковский в духе марксистской социологии конца 1920‑х писал: «Путь Пушкина от романтического субъективизма к объективному истолкованию действительности опирался на политическую эволюцию поэта, на его сомнения, размышления и идейные открытия» (Там же. С. 283). Этот тезис Гуковский позднее развил в статье «О <реализме> поэзии Пушкина», машинопись которой сохранилась в архивном фонде ученого (см.: ЦГАЛИ СПб. Ф. 145. Оп. 1. Ед. хр. 20).

1004

Позднее именно это убеждение Гуковского послужило поводом для уничтожительной критики со стороны А. С. Бушмина 30 марта 1949 года: «В этой космополитической тираде <имеется в виду зачитанный фрагмент из книги „Пушкин и русские романтики“. – Д. Ц.> все от начала до конца ложь и фальсификация, все идет против марксистского учения о нации, все идет против известного классического положения товарища Сталина, где он определял нацию. Все это доказывает, что Гуковский не любит, не понимает и не хочет понимать, что значит русская литература, хотя он ею много занимается. Поэтому я думаю, что товарищи, которые склонны были свести к системе ошибок позицию Гуковского, глубоко заблуждаются. <…> Мы в Институте литературы совершенно убеждены, что Гуковский даже в числе таких людей, как Эйхенбаум, Жирмунский, по ряду своих свойств является таким лицом, которое требует самого беспощадного к нему отношения» (ЦГАИПД СПб. Ф. 984. Оп. 3. Ед. хр. 124. Л. 53 об. – 54 (цит. по: Дружинин П. А. Идеология и филология. Т. 2. С. 324)).

1005

Подробнее см.: Дружинин П. А. Идеология и филология. Т. 2. С. 57–61.

1006

ЦГАИПД СПб. Ф. 984. Оп. 3. Ед. хр. 48. Л. 68 (цит. по: Дружинин П. А. Идеология и филология. Т. 2. С. 75).

1007

Гуковский начал работу над книгой еще в декабре 1944 года. К началу февраля 1945 года первая ее часть была дописана и отправлена в Ленинград Л. Я. Гинзбург; ср. в письме Жирмунскому от 10 февраля: «Плодом моей зимы явилось, гл<авным> обр<азом>, сочинение первой части второго тома моей большой работы. Эта первая часть говорит о Пушкине 30‑х годов и занимает листов около девяти. Я послал ее в Ленинград, и она должна быть у Люси» (цит. по: Аствацатурова В. В. В. М. Жирмунский и Г. А. Гуковский: Хроника дружбы в письмах. С. 121). Договор на издание с Гослитиздатом был подписан 9 марта 1946 года (см.: ЦГАЛИ СПб. Ф. 145. Оп. 1. Ед. хр. 92. Л. 69–69 об.).

1008

Черемин был сотрудником специальной части Отделения общественных наук АН СССР, именовавшегося в профессиональном сообществе «III Отделением» (см.: Марк Азадовский. Юлиан Оксман: Переписка, 1944–1954. С. 315).

1009

Поэтому Гуковский начал заниматься общественно полезной работой, публиковать «нужные» тексты и выступать с докладами, отвлекая кровожадных критиков от главной работы (см., например: Гуковский Г. А. Изучаем жизнь и творчество гениального критика // Ленинградский университет. 1948. № 21. 1 июня. С. 3).

1010

ЦГАИПД СПб. Ф. 984. Оп. 3. Ед. хр. 3. Л. 31 об. (цит. по: Дружинин П. А. Идеология и филология. Т. 2. С. 138). Однако проработки имели скорее ситуативный характер, поэтому динамика репутационных ударов была колеблющейся. Так, например, в разгар кампании «Ленинградская правда» напечатала объявление о начале лекционного курса, посвященного творчеству Пушкина: «Лекторий Горкома ВКП(б) организует цикл лекций „А. С. Пушкин“ (к 150-летию со дня рождения). План цикла: 1. Национальное и мировое значение А. С. Пушкина. 2. Пушкин – поэт декабризма. 3. „Борис Годунов“. 4. „Евгений Онегин“. 5. Проза 30‑х годов. 6. „Медный всадник“. Лекции читает доктор филологических наук, профессор Г. А. Гуковский. Лекции читаются по пятницам с 19 час. 30 мин. Первая лекция состоится 4 марта» (Ленинградская правда. 1949. № 41. 19 февраля. С. 4). Однако Гуковский прочел лишь первую лекцию, а остальные пять дочитывали Б. П. Городецкий и В. А. Мануйлов.

1011

17 марта 1958 года Оксман писал в письме Н. К. Пиксанову об обстоятельствах появления статьи С. М. Петрова «О реализме как художественном методе» (опубл.: Вопросы литературы. 1957. № 2): «…сейчас выяснилось, что в нашумевшей статье С. М. Петрова о реализме в „Вопр<осах> литературы“ целые страницы списаны у Г. А. Гуковского. Книга Гуковского была отпечатана в 1948 г. и уничтожена, но один-два десятка экземпляров пошли по рукам. С. М. Петров имел все основания полагать, что книга канула в Лету бесследно, и присвоил выводы покойника вместе со всей аргументацией себе (в докт<орской> диссертации, защищенной в прошлом году). А сейчас Гослитиздат выпустил (для многих неожиданно) книгу убиенного Гуковского – и каждый грамотный и даже неграмотный читатель может en regard сравнить двух специалистов. Все ждут, как „отреагирует“ на этот казус редакция „Вопр<осов> литературы“. Я же думаю, что благоразумно промолчит…» (цит. по: Марк Азадовский. Юлиан Оксман: Переписка, 1944–1954. С. 82).

1012

Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. С. 3–4.

1013

Очевидно, что при построении своей концепции пушкинского творчества Гуковский ориентируется на схему, предложенную Жирмунским в «Пушкине и Байроне» (1924). Версия Жирмунского важна для Гуковского не только утверждением о том, что «изучение поэтики Пушкина приводит нас к выяснению ее органической связи с поэтической традицией русского классицизма XVIII и начала XIX в.» (цит. по: Жирмунский В. М. Байрон и Пушкин. Пушкин и западные литературы: Избр. труды. Л., 1978. С. 199), но и наблюдениями над стилем «зрелого» Пушкина; ср. хотя бы: «„Полтава“ осуществляет новый для Пушкина замысел героической поэмы, намеченный уже в эпилоге „Кавказского пленника“, однако не в традиционных рамках героической эпопеи классического века, а в утвердившейся под влиянием Байрона композиционной форме лирической поэмы эпохи романтизма»; или: «Творчество Пушкина в годы его зрелости тяготеет к композиционным формам эпоса и романа, к широкому и плавному, наглядному и живописному повествовательному стилю; к лирической поэме он уже не возвращается» (цит. по: Там же. С. 200, 216). Сам Гуковский в монографии лишь четыре раза ссылается на книгу Жирмунского, так или иначе отстраивая все свои выводы от ее ключевых положений.

1014

Интерес Гуковского к современной литературе выразился в не опубликованной при жизни ученого статье «К вопросу о стиле советского романа» (1947; в архивном фонде ученого сохранились автограф и два варианта машинописи статьи (см.: ЦГАЛИ СПб. Ф. 145. Оп. 1. Ед. хр. 22–24); опубл.: Новое литературное обозрение. 1998. № 1 (29)) и в докладе «Ленинградская проза 1947 года», прочитанном профессором 20 мая 1948 года.

1015

Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. С. 6.

1016

Гуковский, видя в реализме Пушкина в том числе социально-политическую, а отнюдь не сугубо литературную подоплеку, в основных положениях своей книги до некоторой степени сближается с точкой зрения Гинзбург, которая в 1936 году опубликовала статью «К постановке проблемы реализма в пушкинской литературе» (опубл: Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 2). В этой статье она весьма остро критиковала попытки литературоведов объявить Пушкина «реалистом с пеленок»: «<…> конкретный анализ ни к чему, если реализм берется не как миропонимание, не как художественный метод, но как патент, выдаваемый „хорошему писателю“. Тот реализм, который стремятся во что бы то ни стало найти у лицейского Пушкина и у Пушкина 1817–1820 годов, можно с неменьшим и даже большим успехом найти у его дяди Василия Львовича, у Сумарокова, у В. Майкова (разумеется, речь идет не о сравнении художественного качества). <…> Выходит, что реализм существовал уже в классицизме, что Пушкин сам был реалист по природе и от младых ногтей; только сначала реализма в нем было мало, а потом, с годами, становилось все больше и больше; сначал<а> он был реалистом, скажем, в первой и третьей строфе стихотворения, а во второй еще классиком или романтиком. Вот эта картина благополучного количественного наращивания реализма, чуть ли не биологически присущего поэту, разумеется, не имеет ничего общего с подлинным творческим путем Пушкина, путем великих трудностей и великих исканий. Объявить шестнадцатилетнего Пушкина органическим реалистом – значит уничтожить величайшую заслугу поэта, заслугу гениального переворота, выхода к принципиально новому пониманию и отображению мира» (Гинзбург Л. Я. К постановке проблемы реализма в пушкинской литературе // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 2. С. 392–393). Современный взгляд на метаописательный потенциал категории реализма см. в: Русский реализм XIX века: Общество, знание, повествование: Сб. статей. М., 2020. С. 5–67.

1017

Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. С. 8.

1018

В 1947 году, работая параллельно над двумя книгами, Гуковский писал: «Нельзя изучать произведение, не истолковывая его, не пронизывая все без остатка изучение идейным истолкованием. Нельзя думать так: сначала установим объект истолкования, а затем начнем истолковывать; или так: прежде чем говорить об идее произведения, надо знать произведение. Это неверно, так как знать произведение – это значит понимать то, что отразилось в нем из действительности, т. е. понимать его идею» (Гуковский Г. А. Изучение литературного произведения в школе. С. 51).

1019

Там же. С. 83.

1020

Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. С. 10.

1021

Там же. С. 175. Зачатки размышлений о пушкинской «народности» содержатся в книге «Любовь к родине в русской классической литературе»: «Народность мировоззрения Пушкина, его серьезный и осмысленный патриотизм нашли свое выражение во всех его зрелых реалистических произведениях, посвященных изображению русской жизни. Вспомним, например, „Бориса Годунова“, эту величественную трагедию, раскрывающую извечную распрю народа и царской власти, чуждой народу и враждебной ему. В „Борисе Годунове“ Пушкин показывает, что только те политические намерения могут иметь прочный успех в истории, осуществление которых находит поддержку в народе, что власть без сочувствия народа – пустой звук, что „мнение народное“ – это та могучая сила, которую не может сломить никакое насилие» (Гуковский Г. А., Евгеньев-Максимов В. Е. Любовь к родине в русской классической литературе. Саратов, 1943. С. 50). Позднее эти же идеи получили развитие в статье 1947 года, текст которой целиком вошел в итоговый вариант книги (см.: Гуковский Г. А. «Борис Годунов» Пушкина // Русские классики и театр: [Сб. статей]. Л.; М., 1947. С. 255–306).

1022

Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. С. 15–16.

1023

Там же. С. 40–41.

1024

Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. С. 84.

1025

Там же. С. 92. Далее Гуковский пояснял: «Фольклорные элементы „Полтавы“ обусловлены народно-государственным замыслом поэмы, а также тем, что Пушкин представляет себе старорусскую и староукраинскую культуру нерасчлененно – народной, единой» (Там же. С. 104). Политико-идеологические коннотации этого во всех смыслах спорного положения нами в настоящем исследовании специально не обсуждаются. Первоначально вариант размышлений Гуковского о «Полтаве» был опубликован еще в 1944 году; см.: Гуковский Г. А. О стиле «Полтавы» Пушкина: [Глава из книги «Пушкин и проблемы реализма»] // Ученые записки ЛГУ. Серия филол. наук. 1944. № 72. С. 19–45.

1026

Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. С. 87.

1027

Там же. С. 131.

1028

Там же. С. 147.

1029

Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. С. 163.

1030

Там же. С. 178–179. Значительно позднее Гинзбург, много взявшая у Гуковского для собственных теоретических выкладок по вопросам реализма, писала: «В книгах о Пушкине, о Гоголе и в других своих работах Г. А. Гуковский определял реализм XIX века как метод изображения и объяснения социально-исторической обусловленности человека. Г. А. Гуковского иногда упрекали в том, что художественная специфика этого объяснения (отличная от научной) осталась при этом нераскрытой. Надо сказать, что на практике, анализируя стихи и прозу XIX века, Г. Гуковский превосходно показывал эту художественную специфику. Но у него в самом деле нет исчерпывающей теоретической ее формулировки, которая проникала бы через все пласты и планы реалистической литературы и достигла бы слова – последней стилистической единицы» (Гинзбург Л. Я. О литературном герое. Л., 1979. С. 63–64).

1031

Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. С. 176.

1032

Там же. С. 256. Гуковский заключил книгу следующим образом: «Именно Пушкин и создал реализм XIX столетия, и указал его противоречия, и предопределил направление дальнейшего прогрессивного движения литературы к грядущему разрешению этих противоречий. Именно он вооружил русскую передовую культуру XIX столетия оружием могучего активного воздействия на умы, оружием реалистического и критического отрицания общественного уклада, угнетавшего человека, во имя высоких идеалов свободы, во имя вечного стремления к благу. Пушкин стал знаменем воинствующего гуманизма, основой той великой борьбы за свободу, которую вела русская литература на протяжении всего XIX столетия» (Там же. С. [436]).

1033

Гуковский отмечал: «Пушкин относится к наступлению буржуазного века отрицательно. <…> метод критического реализма необходимо несет в себе отрицание того общественного строя, который окружает писателя, то есть действительно определяется как критический по преимуществу. Изображая неустройства жизни и страдания людей, он в самом существе своем тяготеет к отрицанию, к обвинению неправильного общественного устройства и к требованию отмены этого устройства» (Там же. С. 377, 378).

1034

Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. С. 306.

1035

Там же. С. 308.

1036

Существующие в науке попытки установить и определить связи между научным и автобиографическим дискурсом в абсолютном большинстве случаев несостоятельны, потому как степень их утрирования и опрощения многократно превышает объяснительный потенциал (см., например: Thomä D., Schmid U., Kaufmann V. Der Einfall des Lebens: Theorie als geheime Autobiographie. München, 2015 (изд. на рус. яз. – Томэ Д., Шмид У., Кауфманн В. Вторжение жизни: Теория как тайная автобиография. М., 2017)).

1037

Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. С. 421.

1038

ЦГАЛИ СПб. Ф. 371. Оп. 1. Ед. хр. 71. Л. 53 об. (цит. по: Дружинин П. А. Идеология и филология. Т. 2. С. 270–271).

1039

Там же. С. 290.

1040

См.: Дружинин П. А. Идеология и филология. Т. 2. С. 322–325.

1041

См.: Там же. С. 346–348.

1042

См.: Там же. С. 364–365, 369, 374; далее – по именному указателю.

1043

Однако поводом для ареста, судя по всему, послужила вполне конкретная ситуация. По свидетельству Е. Н. Дрыжаковой, А. С. Долинин рассказывал ей, что непосредственной причиной ареста Гуковского стало то, что ученый пожертвовал 1000 рублей в пользу движения сионистов (см.: Dryzhakova E. The Fifties in transition: A. S. Dolinin and Yu. G. Oksman, our remarkable teachers // Oxford Slavonic Papers. Oxford, 1985. Vol. 18. P. 131. Note 25). За указание на этот факт благодарю В. С. Отяковского.

1044

См.: Свидетельство о смерти 11-Б № 171321, 28 февраля 1951 г. // РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 39. Ед. хр. 1695. Л. 7 (машинописная копия). См. также: ЦГАЛИ СПб. Ф. 145. Оп. 3. Ед. хр. 7. Подробнее об обстоятельствах ареста и смерти Гуковского, а также о судьбе его научного наследия см.: Дружинин П. А. Идеология и филология. Т. 2. С. 462–470, 502–505.

1045

См.: Нусинов И. М. Проблема исторического романа: В. Гюго и А. Франс. М.; Л., 1927. Примечательно, что современники увидели в этой книге целый ряд продуктивных теоретических положений (см., например: Храпченко М. К проблеме стиля. С. 26–27).

1046

В архивном фонде Коммунистического университета национальных меньшинств Запада имени Ю. Мархлевского (КУНМЗ) сохранилось личное дело Нусинова (см.: РГАСПИ. Ф. 529. Оп. 12. Ед. хр. 102).

1047

См.: Curriculum Vitae Нусинова Исаака Марковича, 7 мая 1923 г. // РГАЛИ. Ф. 984. Оп. 2. Ед. хр. 8. Л. 17–17 об. См. также: Биография Нусинова Исаака Марковича, без даты // Там же. Л. 1; Металлов Я. М. Литератор-ученый // Нусинов И. М. Избр. работы. М., 1959. С. 3–13.

1048

Статья о Нусинове в восьмом томе «Литературной энциклопедии» (см.: З., Л. Нусинов // Литературная энциклопедия: В 11 т. М., 1934. Т. 8. Стб. 151–155) имеет отчасти проработочный характер; в ней отмечается, что Нусинов «недооценил ростки еврейской пролетарской лит<ерату>ры», а также «допустил ряд ошибок, выразившихся в объективистском подходе к мелкобуржуазным националистическим писателям».

1049

Критика Переверзева основывалась на принципиальном убеждении: «<…> в вопросе о Переверзеве, – говорил Нусинов, – надо стремиться встать на правильную, нас об<ъ>единяющую точку зрения. <…> Она состоит в том, что Переверзев выполнил огромную работу по борьбе с формалистами <…> и что в борьбе с ними мы впредь будем с Переверзевым… (шум). Мы полагаем, что разногласия с Переверзевым – это разногласия внутри марксизма, тогда как разногласия с некоторыми эклектиками, даже теми, которые печатались у вас в вашем органе „На Литпосту“ – это разногласия за пределами марксизма» (Стенограмма заседания фракции Секретариата РАПП, 12 декабря 1929 г. // РГАЛИ. Ф. 1698. Оп. 1. Ед. хр. 929. Л. 17). После «разгрома» Переверзева в 1929 году и обвинения его школы в «переверзевщине» (см.: Литературные дискуссии: Библиографический указатель. М., 1931. Вып. 1: Переверзевщина и творческие пути пролетарской литературы) Нусинов вошел в редколлегию «Литературы и марксизма», ответственным редактором которого после смерти Фриче стал П. И. Лебедев-Полянский. В конце 1930 года Переверзева исключили из редколлегии, к тому моменту И. М. Нусинов и С. С. Динамов уже вошли в руководящий состав журнала.

1050

См.: Нусинов И. М. Запоздалые открытия, или Как В. Шкловскому надоело есть голыми формалистскими руками и он обзавелся самодельной марксистской ложкой // Литература и марксизм: Журнал истории и теории литературы. 1929. № 5. С. 3–52.

1051

Так, Нусинов решительно выступал против лефовской трактовки «социального заказа» сначала в докладе «О социальном заказе, об учебе у классиков и о живом человеке, или О трех соснах некоторых критиков», прочитанном 19 марта 1928 года в Секции литературы и искусства Коммунистической академии, а затем в статьях этого и следующего года; см.: Нусинов И. М. 1) Социальный заказ // Литература и марксизм: Журнал истории и теории литературы. 1928. № 2. С. 3–23; 2) Постоянные и переменные величины в литературе (К вопросу о социальном заказе) // Печать и революция. 1929. № 1. С. 48–59. Позднее критику ермиловской концепции Нусинов продолжит в книге «Леонид Леонов: Очерк творчества» (М.: Гослитиздат, 1935).

1052

З., Л. Нусинов // Литературная энциклопедия. Т. 8. Стб. 154.

1053

См., например: Нусинов И. М. Вопросы марксистского литературоведения: О взаимовлиянии литературы и других надстроек. Проблема идеи и образа // Литература и марксизм: Журнал истории и теории литературы. 1930. № 4–5. С. 3–25.

1054

Стенограмма совещания критиков, 15 октября 1932 г. // ОР ИМЛИ. Ф. 41. Оп. 1. Ед. хр. 13. Л. 39.

1055

Неслучайно некоторые работы Нусинова были учтены в подготовленном сотрудницей ГАХН Р. С. Мандельштам библиографическом указателе «Художественная литература в оценке русской марксистской критики» (4‑е изд. М.; Л.: Госиздат, 1928).

1056

Многим позже Г. Н. Поспелов вспоминал об этой дискуссии, указывая на ключевую роль Нусинова в ней: «Суть дела заключалась в том, что реализм оказывался основным критерием художественности. Он определял народное значение произведения. Почему писатель может стать реалистом? В одном случае он мог стать благодаря своему мировоззрению, как думал Нусинов, как думали многие другие, а в другом случае он мог быть вопреки своему мировоззрению. <…> И была борьба между сторонниками „благодаря мировоззрению“ и сторонниками „вопреки мировоззрению“. Первые были благодаристы, вторые – вопрекисты» (цит. по: Беседа В. Д. Дувакина с Г. Н. Поспеловым // Живая мысль: К 100-летию со дня рождения Г. Н. Поспелова. М., 1999. С. 91; Тимофеев Л. И., Поспелов Г. Н. Устные мемуары. М., 2003. С. 99–100).

1057

См.: История русской литературной критики: Советская и постсоветская эпохи. С. 266–269.

1058

Примечательно, что Нусинов, наряду с Д. Д. Благим, В. Ф. Переверзевым, П. Н. Сакулиным и У. Р. Фохтом, в решении этого вопроса отчасти сближался с позицией «формалистов» и – в частности – Б. М. Эйхенбаума. Обе стороны признавали факт «зависимости литературы и самой ее эволюции от вне ее складывающихся условий». Однако серьезные разногласия были связаны с методологией анализа литературной жизни: социологисты отрицали социологическую перспективу метода «формалистов» (см. об этом: Очерк истории русской советской журналистики, 1917–1932. С. 285–287; Эрлих В. Русский формализм: История и теория. С. 97–116). Отметим также, что во второй половине 1920‑х началось полноценное переосмысление формализма не с идеологических, а с методологических позиций: в феврале 1927 года под грифом ГИИИ вышла книга близкого друга В. В. Виноградова Б. М. Энгельгардта «Формальный метод в истории литературы» (Л.: Academia, 1927), а через год – «Формальный метод в литературоведении: Критическое введение в социологическую поэтику» (Л.: [Прибой], 1928) П. Н. Медведева.

1059

См.: Луначарский А. В. Очерки марксистской теории искусств. М., 1926. С. 24–26.

1060

Луначарский А. Мысли о мастере. С. 1. Курсив наш.

1061

Луначарский по этому поводу писал: «Глубина восприятия предполагает также восприятие явлений в их взаимной связи; воспринимать природу и жизнь (общественную и индивидуальную) глубоко – это значит видеть живую связь вещей как в пространстве, так и во времени, видеть в прошлом корень настоящего, видеть, как развертывается тот или иной элемент этого настоящего, чем оно становится для будущего» (Там же. С. 1). В зачаточном виде эта идея была сформулирована Луначарским в работе «Искусство как вид человеческого поведения» (Л.; М.: Гос. мед. изд-во, 1931; на титуле – 1930).

1062

Перхин В. В. Русская литературная критика 1930‑х годов. С. 169.

1063

См.: Нусинов И. М. А. В. Луначарский // Памяти А. В. Луначарского, 1875–1933: Воспоминания на траурных вечерах в Московском Доме печати 1 января и 3 января 1934 г. [М.] 1935. С. 5–27.

1064

См.: Литературный критик. 1935. № 12. С. 48–81.

1065

Литературный критик. 1935. № 12. С. 51.

1066

В начале – середине 1930‑х «борьбу» с Нусиновым продолжила сторонница литфронтовских (т. е. «попутнических») взглядов Е. Ф. Усиевич, учившаяся в семинаре Луначарского в Институте красной профессуры и закончившая его в 1932 году (подробнее см.: Перхин В. В. Русская литературная критика 1930‑х годов. С. 169–171). Методологический конфликт между Нусиновым и Усиевич обострился к середине 1930‑х (см. материалы прений по докладу Усиевич «Спорные вопросы художественной критики», опубликованные в «Вестнике Коммунистической академии» (1935. № 1–2)).

1067

Расширенная версия материалов была опубликована более чем через 50 лет по-немецки; см.: Disput über den Roman: Beiträge aus der Sowjetunion 1917–1941. Berlin; Weimar, 1988.

1068

См.: Перед съездом советских писателей // Литературный критик. 1933. № 3. С. 156.

1069

См.: На совещаниях критиков // Литературный критик. 1933. № 6. С. 166.

1070

Цит. по: Фридрих Энгельс о Бальзаке: Неизданная переписка Энгельса с Маргарэт Гаркнес // Литературное наследство. М., 1932. Т. 2. С. 2.

1071

См.: Розенталь М. М. Мировоззрение и метод в художественном творчестве // Литературный критик. 1933. № 6. С. 12–32.

1072

На критику Розенталя отреагировал и Д. Е. Тамарченко, напечатавший многостраничную статью «Мировоззрение и метод» (опубл.: В спорах о методе: Сб. статей о социалистическом реализме. [Л.:] Леноблиздат, 1934). Полемика получила развитие в: Полонский Вяч. Сознание и творчество. [Л.] 1934; Гоффеншефер В. Мировоззрение и мастерство. М., 1936 (примечательно, что эта книга посвящена памяти Луначарского); Тамарченко Д. Е. Литература и эстетика. Л., 1936. С. 161–233.

1073

Этим, по всей видимости, объясняется то обстоятельство, что фактическое поражение в полемике с Розенталем не привело к смещению Нусинова с руководящей позиции в Союзе советских писателей (литературовед занимал должность руководителя еврейской секции Союза до 1939 года) и исключению его из президиума писательской организации.

1074

Текст доклада примерно с тем же названием Нусинов напечатал еще в 1929 году в «Вестнике Коммунистической академии» (1929. № 1 (31)). Появление в «Литературном критике» ее расширенного и переработанного варианта было еще и реакцией на ранее опубликованную там же статью П. Ф. Юдина «Ленин и некоторые вопросы литературной критики» (1933. № 1).

1075

См.: Нусинов И. М. Социалистический реализм и проблема мировоззрения и метода // Литературный критик. 1934. № 2. С. 139–155.

1076

Там же. С. 141.

1077

Прения по докладу тов. П. Юдина // Литературная газета. 1934. № 29 (345). 10 марта. С. 1. Стенограмму выступления Фадеева на III пленуме Оргкомитета ССП 8 марта 1934 года см.: ОР ИМЛИ. Ф. 41. Оп. 1. Ед. хр. 131. Л. 24–39. За это убеждение Фадеев подвергся критике со стороны литработников; см., например: Левин Ф. Больше одного не толпись!.. // Литературная газета. 1934. № 36 (352). 24 марта. С. 2; в этом же номере была напечатана известная карикатура Кукрыниксов «„Всяк молодец на мой образец“: К вопросу о творческих течениях советской литературы» (Там же. С. 1).

1078

См.: Розенталь М. М. Еще раз о мировоззрении и художественном творчестве // Литературный критик. 1934. № 5. С. 8–34.

1079

Среди главных книг Виноградова – учебник «Теория литературы» (М.: Гос. учебно-педагогическое изд-во, 1934) для средней школы, а также «Вопросы марксистской поэтики» (Л.: Гослитиздат, 1936) и «Борьба за стиль» (Л.: Гослитиздат, 1937).

1080

Привить школьникам любовь к классической литературе, [редакционная] // Правда. 1936. № 217 (6823). 8 августа. С. 1. Главной мишенью передовицы стал заведовавший кафедрой русской литературы ЛГУ Н. К. Пиксанов: «Литературовед Н. К. Пиксанов <…> чрезвычайно гордится одним важным, по его мнению, открытием, а именно: „Грибоедова я отношу к культурному столичному среднему дворянству. В эту социальную группу я включаю не только Грибоедова, но и Карамзина, и Пушкина, и Гоголя, и Лермонтова, и Тургенева“. <…> Беда в том, что Пиксанов подводит всех названных классиков под один общий знаменатель» (Там же. С. 1).

1081

Розенталь хотя и считал себя главным, но отнюдь не был единственным «погромщиком» «вульгарных социологов». За несколько месяцев до появления двух статей Розенталя «Литературная газета» опубликовала не менее хлесткий текст М. А. Лифшица (см.: Лифшиц М. Критические заметки // Литературная газета. 1936. № 30 (593). 24 мая. С. 2–3; № 40 (603). 15 июля. С. 2–3; № 46 (609). С. 3).

1082

От редакции: [Примечание к статье М. Розенталя «Против вульгарной социологии в литературной теории»] // Литературная газета. 1936. № 52 (615). 15 сентября. С. 2.

1083

Розенталь М. Против вульгарной социологии в литературной теории. С. 7.

1084

Розенталь М. Против вульгарной социологии в литературной теории. С. 10.

1085

Там же. С. 157. Этот «отзвук» будет с разной интенсивностью ощущаться в советском интеллектуальном поле вплоть до конца 1950‑х годов; ср. хотя бы факт републикации объединенного и сокращенного варианта статей В. С. Кеменова «Приземленный Шекспир» (опубл.: Советское искусство. 1936. № 24 (310). 23 мая) и «Классовость и народность творчества Шекспира» (опубл.: Советское искусство. 1936. № 36 (322). 5 августа) в сборнике 1956 года (см.: Кеменов В. С. Статьи об искусстве. М., 1956. С. 117–129).

1086

Так, Нусинов, следуя примеру рапповских «громил», выступал в качестве неистового разоблачителя «классово чуждого», «буржуазно-либерального» мировоззрения классиков; см., например: Нусинов И. М. За Чехова и против чеховщины // Русский язык в советской школе. 1929. № 3. С. 3–19. К этому моменту в критике подобные развернутые реплики стали обыденностью; например, немногим ранее Н. И. Бухарин писал о «есенинщине», а Ермилов – о «толстовщине». Позднее звучной формулой Нусинова воспользуется С. Х. Варданиан в докладе «С Чеховым против „чеховщины“» (1935) на торжественном заседании, посвященном 75-летию со дня рождения А. П. Чехова.

1087

Выстраивая такую оппозицию, Розенталь явно адресуется к статье В. Я. Кирпотина «Критика Добролюбова и проблемы литературной современности» (опубл.: РАПП. 1931. № 3). Уже в послевоенное время Добролюбов по случаю 115-летия со дня рождения будет «канонизирован» в советской эстетической теории (см.: Кружков В. С. Мировоззрение Н. А. Добролюбова. М., 1950). Позднее Фадеев в расширенном варианте разгромной статьи «Советская литература на под<ъ>еме» (опубл.: Правда. 1947. № 166 (10557). 30 июня; № 167 (10558). 1 июля) напишет, что книга Нусинова «Пушкин и мировая литература» (1941) «не только не имеет ничего общего с марксизмом, эта книга далеко не доросла до наших русских революционных демократов и противоречит их убеждениям» (цит. по: Фадеев А. А. За тридцать лет: Избр. статьи, речи и письма о литературе и искусстве. М., 1957. С. 418).

1088

Розенталь М. Против вульгарной социологии в литературной теории. С. 89.

1089

Там же. С. 90.

1090

Сходные обвинения будут звучать в статьях «Литературного критика» и после «победы» Розенталя; ср.: Денисова Л. Энциклопедия вульгарной социологии // Литературный критик. 1937. № 5. С. 133–150.

1091

Розенталь М. Против вульгарной социологии в литературной теории. С. 123.

1092

Однако репутация ученого была серьезно поколеблена в ходе неравной идейной борьбы середины 1930‑х. Показателен в этом отношении фрагмент письма К. И. Чуковского В. Я. Кирпотину от 15 января 1937 года по случаю выхода его книги «Наследие Пушкина и коммунизм»: «После Вашей книжки сразу перестала существовать вся когорта Еголиных, Ефреминых, Нусиновых и других упростителей. Лебедев-Полянский отодвинулся в допотопную древность» (цит. по: Кирпотин В. Я. Ровесник железного века. С. 359).

1093

Рукопись (см.: РГАЛИ. Ф. 613. Оп. 1. Ед. хр. 7272) была сдана в набор 21 января 1937 года, а подписана к печати уже в конце года, 19 декабря, и вскоре отпечатана в количестве 5000 экземпляров. В основу книги были положены статьи, написанные Нусиновым для «Литературной энциклопедии» (см., например: Нусинов И. М. 1) Вековые образы // Литературная энциклопедия. 1929. Т. 2. Стб. 128–137; 2) Гамлет // Там же. Стб. 371–381; 3) Дон-Кихот // Литературная энциклопедия. 1930. Т. 3. Стб. 365–386; 4) Каин // Литературная энциклопедия. 1931. Т. 5. Стб. 30–49; 5) Прометей // Литературная энциклопедия. 1935. Т. 9. Стб. 314–320).

1094

Луначарский А. В. Очередные задачи литературоведения. С. 3–4.

1095

Нусинов И. М. В чем об<ъ>ективный критерий художественности. С. 17. Несколькими месяцами позднее эту же мысль вслед за Нусиновым повторит Л. И. Аксельрод (Ортодокс): «<…> крупный художник избирает такие социально-психологические отношения своего времени, которые сохраняются и в следующих исторических периодах, но находят свое конкретное выражение в иных конкретных образах. Трагические конфликты, подобные трагедии Гретхен и короля Лира, являются общими понятиями, выраженными в образах и охватывающими все конфликты этого порядка. Историческая дальновидность классических произведений об<ъ>ясняется таким образом, с одной стороны, конкретным характером искусства, а с другой – исторической длительностью социальных условий, определяющих их общее идейное содержание» (Аксельрод-Ортодокс Л. Пролетарское искусство и классики. С. 161; в источнике текст дан разрядкой).

1096

Нусинов И. М. В чем об<ъ>ективный критерий художественности. С. 17–18.

1097

Овсянико-Куликовский Д. Язык и искусство. СПб., 1895. С. 5–6, 7; см. также: Он же. А. А. Потебня, как языковед-мыслитель: Оттиск из журнала «Киевская старина». Киев, 1893. С. 1–17.

1098

Нусинов И. М. В чем об<ъ>ективный критерий художественности. С. 20. Отчасти эта классификация вторит предложенному Авербахом еще в 1927 году делению образов на «живые» и «живущие» (см.: Авербах Л. Творческие пути пролетарской литературы. С. 13).

1099

Кирпотин В. О социалистическом реализме // Литературный критик. 1933. № 1. С. 36.

1100

Кирпотин В. О социалистическом реализме // Литературный критик. 1933. № 3. С. 17, 18. Позднее проблема эстетического образа и художественной образности обретет схожее решение в: Тамарченко Д. Е. Литература и Эстетика. С. 71–157.

1101

Насколько нам удалось выяснить, впервые эта мысль была заявлена Нусиновым в докладе «Вопросы жанра пролетарской литературы», прочитанном на заседании Секции современной литературы Института литературы и искусства Комакадемии 28 октября 1930 года (текст доклада опубл.: Литература и искусство. 1931. № 2–3. С. 27–43).

1102

Нусинов И. М. Вековые образы. М., 1937. С. 330. Этот подход к проблеме описания литературной эволюции очень близок к тому, который позднее, в первой половине 1940‑х годов, изложил Гуковский в одном из ранее упомянутых фрагментов готовившегося им «Введения в историю литературы»: «…так как всякое общество, нормально развиваясь, непременно проходит определенный порядок формаций, логически и исторически предрешенный, то, значит, и искусство, выражая это стадиальное движение общества, непременно должно пройти те этапы, те стили, которые – каждый порознь и все вместе в своей закономерной последовательности – соответствуют закономерным этапам общественного бытия. А это значит, в свою очередь, что как ни своеобразно и различно протекает художественное развитие различных народов, они все должны в основных этапах или, точнее, стадиях совпадать» (цит. по: Гуковский Г. А. О стадиальности истории литературы. С. 123. Курсив наш).

1103

Подробнее см.: Мейлах Б. С. Пушкинская концепция развития мировой литературы: (К постановке вопроса) // Пушкин: Исследования и материалы. Т. 7. С. 25–57.

1104

Пушкин в мировой литературе. С. VI. До этого некоторые статьи по сходной проблематике были напечатаны в «Пушкинском сборнике памяти проф. С. А. Венгерова» (М.; Пг.: Госиздат, 1923); см., например: Томашевский Б. В. Пушкин – читатель французских поэтов // Пушкинский сборник памяти профессора Семена Афанасьевича Венгерова. М.; Пг., 1923. С. 210–228; Якубович Д. П. К стихотворению «Таится пещера» (Пушкин и Овидий) // Там же. С. 282–294; Жирмунский В. М. Байронизм Пушкина, как историко-литературная проблема // Там же. С. 295–326.

1105

Томашевский Б. В. Пушкин: Современные проблемы историко-литературного изучения. С. 76.

1106

Цит. по: Десницкий В. А. Избр. статьи по русской литературе XVIII–XIX вв. М.; Л., 1958. С. 263. Курсив наш.

1107

Позднее Нейштадт републиковал эту же статью, внеся в текст несколько уточнений и сделав ключевые тезисы более различимыми (см.: Нейштадт Вл. Пушкин в мировой литературе // Сто лет со дня смерти А. С. Пушкина: Труды Пушкинской сессии АН СССР. С. 229–280).

1108

С большой долей уверенности можно предполагать, что к их числу Нейштадт относил и ранее раскритикованных Лифшицем в статье «Пушкинский временник (обзор статей)» (опубл.: Литературный критик. 1936. № 12) Б. В. Томашевского и А. А. Ахматову, чьи статьи «„Маленькие трагедии“ Пушкина и Мольер» и «„Адольф“ Бенжамена Констана в творчестве Пушкина» были напечатаны в первом «Временнике» (М.; Л.: Изд‑во АН СССР, 1936).

1109

Нейштадт Вл. Пушкин в мировой литературе // Красная новь. 1937. № 1. С. 145.

1110

В тот же год Нейштадт опубликовал специальную работу, посвященную вопросу критической рецепции Пушкина (см.: Нейштадт Вл. Пушкин в оценке западноевропейской критики // Вестник АН СССР. 1937. № 2–3. С. 199–219). Примерно тогда же в печати появилась другая статья на ту же тему; см.: Казанский Б. Западно-европейская критика о Пушкине // Литературный критик. 1937. № 4. С. 112–144.

1111

Нейштадт Вл. Пушкин в мировой литературе. С. 147.

1112

Там же. С. 172. Жирмунский тогда же указывал на то, что «реализм Пушкина прошел через классическую закалку и сохраняет простоту, ясность, объективность, гармоническую соразмеренность формы, характерную для классического стиля, логическую точность и предметность словесного выражения» (Жирмунский В. М. Пушкин и западные литературы // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1937. [Вып.] 3. С. 72).

1113

Вскоре эта статья была републикована в: Сто лет со дня смерти А. С. Пушкина: Труды Пушкинской сессии АН СССР. С. 141–174.

1114

Вскоре эта статья была републикована в: Там же. С. 175–202. По словам В. Э. Вацуро, «работа М. П. Алексеева, по существу, явилась первым опытом в постановке проблемы. У исследователя здесь были только библиографические предшественники: Г. Н. Геннади, В. И. Межов, П. Драганов, – и единичные исследователи (В. Шульц, В. А. Францев, Э. Оман, Ж. Жюссерандо, А. Марков), изучавшие восприятие Пушкина во Франции, Германии, славянских странах и чаще всего ставившие себе локальные задачи» (Вацуро В. Э. Проблема «Пушкин и мировая литература» в трудах М. П. Алексеева // Алексеев М. П. Пушкин и мировая литература. Л., 1987. С. 582).

1115

После постановления Оргбюро ЦК «О литературной критике и библиографии» от 26 ноября 1940 года (см.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 116. Ед. хр. 61. Л. 5–8) издательство «Советский писатель» тогда проявляло особую лояльность к поступавшим в редакцию литературоведческим текстам. Так, например, к печати была принята книга о немецком романе XVIII века «Роман воспитания и его значение в истории реализма» (проспект книги был представлен в издательство 20 сентября 1937 года) Бахтина, некогда осужденного и позднее сосланного по делу квазимасонской организации «Воскресение» (подробнее об обстоятельствах работы Бахтина над книгой см.: Паньков Н. А. Вопросы биографии и научного творчества М. М. Бахтина. С. 432–438). Важно и то, что именно «нестандартный» (по выражению М. В. Юдиной) Нусинов, наряду с А. А. Смирновым и А. К. Дживелеговым, выступил оппонентом на защите кандидатской диссертации «Ф. Рабле в истории реализма» Бахтина, состоявшейся на заседании Ученого совета ИМЛИ 15 ноября 1946 года (см.: Там же. С. 121–126, 182–185). Рецензенты единогласно рекомендовали диссертанта к присуждению не кандидатской, а докторской степени. Соответствующее прошение было направлено в ВАК, откуда пришел восторженный отзыв референта М. П. Алексеева.

1116

Нусинов И. М. Пушкин и мировая литература. М., 1941. С. 6. В этом фрагменте Нусинов отчетливо следует за позицией Тынянова, изложенной им во вступительной статье к отдельному изданию «Прокофия Ляпунова» (Л.: Советский писатель, 1938) В. К. Кюхельбекера. Тынянов писал о том, что Кюхельбекер не сумел противопоставить «шиллеровскому» началу начало «шекспировское»: «На трагедии своеобразно отразилась борьба между поэтикой Шекспира и Шиллера, которая шла в русской драматургии 20‑х годов и одним из самых горячих участков которой был Кюхельбекер. <…> И Шекспир и Шиллер были у Кюхельбекера в руках во время написания трагедии <…>. В итоге – колебания и, наконец, прямое влияние поэтики Шиллера» (Тынянов Ю. [Вступительная статья] // Кюхельбекер В. К. Прокофий Ляпунов. Л., 1938. С. 15, 17).

1117

К моменту выхода «Пушкина и мировой литературы» книга В. М. Жирмунского «Гёте в русской литературе» (Л.: Гослитиздат, 1937), выросшая из большой статьи «Гёте в русской поэзии» (опубл.: Литературное наследство: [Гёте]. М., 1932. Т. 4–6), была внимательно прочитана большей частью гуманитарного сообщества. В этой книге литературовед писал об отсутствии прямого творческого влияния Гёте на Пушкина: «Относительно Пушкина можно сказать, что ни одна черта в его поэтическом облике не была подсказана влиянием немецкого поэта. Не только Байрон и Вальтер Скотт, но даже Парни и Андре Шенье оказали на него в этом смысле гораздо более значительное воздействие. <…> Упоминания о Гёте в критических статьях Пушкина появляются довольно часто после 1827 г., т. е. после сближения с „Московским вестником“, и связаны часто с той переоценкой Байрона, которая характеризует философско-поэтические позиции „любомудров“. Предпосылкой для такой переоценки является перелом в политических взглядах Пушкина в послеоктябрьскую эпоху, а непосредственно в области поэтического творчества – преодоление байронического индивидуализма и субъективизма „южных поэм“ в объективных жанрах эпоса, драмы и романа. Имена Шекспира, Вальтера Скотта и Гёте как поэтов „объективных“ вытесняют теперь в высказываниях Пушкина имя Байрона» (Жирмунский В. М. Гёте в русской литературе. Л., 1937. С. 132, 133). Приведенные фрагменты из книги Нусинова свидетельствуют о подробном знакомстве литературоведа с трудом своего прямого предшественника, хотя ни одной прямой ссылки в «Пушкине и мировой литературе» на эту книгу Жирмунского (как, впрочем, и на другие его работы) нет.

1118

Нусинов И. М. Пушкин и мировая литература. С. 8. Примечательно, что позднее Фадеев – автор важного для построений Нусинова трактата «Долой Шиллера!» (1929) – повторит эти же идеи, обернув их против их же автора: «Например – Гёте. По характеру и глубине поднятых этим гениальным художником жизненных вопросов его нельзя отнести к романтикам. Однако форма, в которой Гёте преподносит великое жизненное содержание, большей частью романтична. Таким образом, реализм может выступать и в романтической форме, особенно в поэзии. Но не только в поэзии» (цит. по: Фадеев А. А. За тридцать лет. С. 402).

1119

Нусинов И. М. Пушкин и мировая литература. С. 15. В этих утверждениях Нусинов отчетливо вторил идеям статьи поруганного критикой и тогда уже погибшего в лагере близ Магадана Д. Мирского «Проблема Пушкина», опубликованной в «пушкинском» томе «Литературного наследства».

1120

Нусинов И. М. Пушкин и мировая литература. С. 16, 17–18.

1121

Нусинов очертил вполне конкретный круг пушкинских произведений, подробному разбору которых будут посвящены последующие главы: «„Сцена из ‘Фауста’“, „Скупой рыцарь“, „Моцарт и Сальери“, „Каменный гость“, „Пир во время чумы“, „Анджело“, „Египетские ночи“, „Сцены из рыцарских времен“ – вот серия произведений Пушкина, в которых им по-новому воссозданы основные мотивы и образы мировой литературы» (Там же. С. 37).

1122

Там же. С. 395. Кроме того, несмотря на прекращение выпуска журнала «Литературный критик» (с августа 1941 года было прекращено издание «Литературного обозрения» – двухнедельного приложения к ликвидированному журналу) и публичную критику его «обособленности от писателей» в постановлении «О литературной критике и библиографии», Нусинов без должной осторожности цитировал опубликованные там статьи.

1123

Заметим, что в большом числе известных нам экземпляров книги, которые сохранились в частных книжных собраниях, эта глава чаще всего вырвана.

1124

Словохотов Л. А. О классиках русской литературы. С. 143. Курсив наш.

1125

Нусинов И. М. Пушкин и мировая литература. С. 379. Позднее к этому же «сюжету» обратился и Благой, очевидно «впечатлившийся» идеями Нусинова, изложенными в этой главе (см.: Благой Д. Д. Достоевский и Пушкин // Достоевский – художник и мыслитель: Сб. статей. М., 1972. С. 344–426).

1126

Нусинов И. М. Пушкин и мировая литература. С. 380.

1127

См.: Красновская Е. Горький и рабочая пресса в дискуссии о Достоевском в 1913 г. // На литературном посту. 1931. № 15. С. 7–9.

1128

См., например: Ермилов В. В. Против реакционных идей в творчестве Ф. М. Достоевского: Стенограмма публичной лекции, прочитанной в Центральном лектории Общества в Москве. М., 1948; Бялик Б. А. Борьба Горького-художника против реакционных идей Достоевского // Горьковские чтения, 1949–1950. М., 1951. С. 418–465; в послесталинские годы Бялик остался на тех же идейных позициях – ср.: Бялик Б. А. Достоевский и достоевщина в оценках Горького // Творчество Ф. М. Достоевского. М., 1959. С. 65–100.

1129

Цит. по: Тарасенков А. К. Идеи и образы советской литературы. М., 1949. С. 83; одним из первых на эту связку указал Лукач в статье «Ницше как предшественник фашистской эстетики» (опубл.: Литературный критик. 1934. № 12).

1130

Позднее А. Белик писал: «В партийной печати были подвергнуты критике либерально-объективистские ошибки В. Кирпотина в его работах о Пушкине и Достоевском» (Белик А. О некоторых ошибках в литературоведении // Октябрь. 1950. № 2. С. 157).

1131

Нусинов И. М. Пушкин и мировая литература. С. 384.

1132

Там же. С. 390.

1133

Там же. С. 391.

1134

Редкие идеологизированные вкрапления на общем фоне теоретических построений Нусинова кажутся по меньшей мере комичными; ср. хотя бы: «<…> такими принципиально новыми взаимоотношениями Ленина, Сталина, Горького со своими соратниками, со всеми созидателями социалистической культуры снимается казавшаяся неразрешимой коллизия Сальери и Моцарта» (Там же. С. 142); «Надо ли говорить о том, каким ничтожным и жалким является это „окончательное слово“ <Достоевского> в сравнении с тем подлинно великим словом, которое было возвещено всему миру Сталинской Конституцией?» (Там же. С. 390).

1135

Летом 1941 года литературовед был эвакуирован в Чистополь, где входил в состав местного Правления Союза писателей, но часто бывал по рабочим делам и в Москве, и в местах эвакуации евреев из западных областей СССР. О включенности Нусинова в дело организации писательской жизни свидетельствует, например, следующий эпизод: в начале апреля 1942 года П. А. Арский в письме А. Фадееву делился впечатлениями о жизни «литературной колонии» в Чистополе. В контексте разговора об организуемых Союзом «писательских средах» (по-видимому, имелись в виду литературные вечера в Чистополе, учрежденные Правлением Союза писателей еще в первой половине декабря 1941 года; см.: РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 15. Ед. хр. 566. Л. 8–9) Арский вскользь упомянул: «На одной из „сред“ читал свою поэму <Н. Н.> Асеев. Она вызвала большую дискуссию: это „беспечность и самоуспокоенность до войны“, „воевать думали на чужой территории, а войну ведем на своей“, „Атлантическая хартия“ и другие моменты в поэме Асеева, которые вызвали дискуссионные разговоры. На этом вечере выступал Нусинов, разгорелся спор. Асеев и Пастернак говорили с ним весьма сердито» (цит. по: «Мы предчувствовали полыханье…»: Союз советских писателей СССР в годы Великой Отечественной войны. Кн. 1. С. 384–385). Речь в письме шла о позднее разгромленной поэме «Пламя победы», над которой Асеев работал между 1942 и 1944 годами (подробнее см.: Цыганов Д. М. Сталинская премия по литературе. С. 164–166). Много внимания в те годы Нусинов уделял проблемам еврейского театра. В архивном фонде ВТО сохранилось несколько машинописей его выступлений – «Еврейская драматургия в дни Отечественной войны» от 30 декабря 1942 года (см.: РГАЛИ. Ф. 970. Оп. 6. Ед. хр. 176) и «Судьбы еврейского театра в Европе» от 15 июня 1943 года (см.: Там же. Ед. хр. 174).

1136

В сентябре 1946 года Фадеев был восстановлен в должности руководителя («генерального секретаря») писательской организации (см.: [Выписка из протокола № 277 заседания Политбюро ЦК от 13 сентября 1946 г.; пункт 7] «Вопросы Союза писателей СССР» // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 116. Ед. хр. 277. Л. 34). Заместителями Фадеева на этой должности стали К. М. Симонов, Н. С. Тихонов, В. В. Вишневский и А. Е. Корнейчук, а членами секретариата Союза писателей – Б. Л. Горбатов, А. М. Упит, А. Венцлова, И. Х. Семпер, С. И. Чиковани, Я. Колас, Айбек и Л. М. Леонов. Симонов по этому поводу писал: «<…> сама формулировка „генеральный секретарь“, несомненно, не могла прийти в голову никому, кроме Сталина. Автором этой формулировки был он» (Симонов К. М. Глазами человека моего поколения: Размышления о И. В. Сталине. М., 1989. С. 114).

1137

Котов М. Глупая стряпня о великом баснописце // Правда. 1944. № 276 (9733). 17 ноября. С. 3. Формальным поводом послужило включение статьи Гуковского в библиографический указатель, изданный по случаю 100-летия со дня смерти Крылова (см.: Иван Андреевич Крылов, 1768–1844. К 100-летию со дня смерти: Рекомендательный указатель литературы и материалы для библиотек // Великие русские писатели. М., 1944. Вып. I). При поддержке ректора ЛГУ Вознесенского Гуковскому, написавшему письмо в ЦК (ЦГАЛИ СПб. Ф. 146. Оп. 1. Ед. хр. 71. Л. 1–2 об.), удалось избежать серьезных последствий этой проработки (подробнее об этом эпизоде см.: Дружинин П. А. Идеология и филология. Т. 1. С. 316–319).

1138

Тихонов Н. В защиту Пушкина // Культура и жизнь. 1947. № 13 (32). 9 мая. С. 4.

1139

Там же.

1140

Тихонов Н. В защиту Пушкина // Культура и жизнь. 1947. № 13 (32). 9 мая. С. 4.

1141

Костырченко Г. В. Тайная политика Сталина: Власть и антисемитизм (Новая версия): В 2 ч. М., 2015. Ч. 2. С. 68–69. Не менее яркую характеристику дала Е. М. Евнина: «Фанатичная антисемитка – Демешкан <…>, славилась тем, что писала заявления-доносы на всех подряд: на своих учителей, на соучениц, на сотрудников и просто людей, которые были ей подозрительны и вызывали ее ненависть, как евреи. Говорили, что у нее в начале революции был расстрелян отец, и она почему-то считала, что виновны в этом были те же евреи. Она ходила на защиты диссертаций и выступала с разгромными речами, имевшими большой успех у определенной части аудитории. Некоторые считали ее ненормальной, и, видимо, такой она и была, но факт тот, что ее „ненормальность“ в данный момент получила высокую поддержку» (Евнина Е. М. Из книги воспоминаний: Во времена послевоенной идеологической бойни // Вопросы литературы. 1995. № 4. С. 252).

1142

См.: ГА РФ. Ф. Р-9396. Оп. 1. Ед. хр. 226. Л. 36 (цит. по: Дружинин П. А. Идеология и филология. Т. 1. С. 330).

1143

Затем текст этого выступления был вновь воспроизведен Фадеевым в конце июня 1947 года на XI пленуме Правления Союза советских писателей; позднее доклад был напечатан в «Литературной газете» (см.: Советская литература после постановления ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 г. о журналах «Звезда» и «Ленинград»: Доклад генерального секретаря ССП СССР тов. А. Фадеева // Литературная газета. 1947. № 26 (2341). 29 июня. С. 1–2). Очевидно, выступление Фадеева имело сугубо аппаратный смысл и было направлено против Л. М. Субоцкого, сменившего Д. А. Поликарпова на должности ответственного секретаря Союза писателей. Субоцкий руководил Комиссией по критике и теории литературы ССП, поэтому «проработка» близкого ему «низкопоклонника» Нусинова неминуемо била и по репутации его власть имущего «покровителя». Стенограмма фадеевского доклада была переработана им в статью «Задачи литературной теории и критики», печатавшуюся под разными названиями в сборниках «Проблемы социалистического реализма» (М.: Советский писатель, 1948) и «Советская литература» (М.: Гослитиздат, 1948).

1144

Цит. по: Фадеев А. А. За тридцать лет. С. 415–416.

1145

Подробнее см.: Бранденбергер Д. Л. Сталинский руссоцентризм. С. 204–274.

1146

Цит. по: Фадеев А. А. За тридцать лет. С. 417.

1147

В статье 1948 года Кирпотин писал: «Алексей Веселовский только сейчас, во время дискуссии, стал рассматриваться как величина микроскопическая. Сторонникам методологии Александра Веселовского это стало необходимо для того, чтобы лучше защитить свои позиции. На самом деле, в старом буржуазном литературоведении Алексей Веселовский занимал довольно видное место; о нем очень уважительно писали уже в наши, советские, времена и Сакулин, и Алексеев, и др.» (Кирпотин В. Я. О низкопоклонстве перед капиталистическим Западом. С. 6).

1148

Цит. по: Фадеев А. А. За тридцать лет. С. 418. Г. В. Костырченко, описывая травлю Нусинова Фадеевым, отмечает: «<…> в параллельности этих нападок на советского лингвиста (sic!) еврейского происхождения и давно умершего русского филолога-западника проявилось стремление литературного генсека „докопаться до корней“ „литературного космополитизма“ и, возможно, почерпнуть опыт борьбы с ним из идейного наследия русского консервативного охранительства, густо замешанного, как известно, на антисемитизме. Такая апелляция к дореволюционной царской эпохе являлась для пропагандистской практики послевоенного сталинизма достаточно распространенным явлением» (Костырченко Г. В. Тайная политика Сталина. Ч. 2. С. 66–67).

1149

Цит. по: Фадеев А. А. За тридцать лет. С. 419.

1150

См., например: Дмитраков И., Кузнецов М. Александр Веселовский и его последователи // Октябрь. 1947. № 12. С. 165–174; Кирпотин В. О низкопоклонстве перед капиталистическим Западом, об Александре Веселовском, о его последователях и о самом главном // Октябрь. 1948. № 1. С. 3–27; Кузнецов М. А. Н. Веселовский подлинный и приукрашенный // Литературная газета. 1948. № 4 (2387). 14 января. С. 3.

1151

Против буржуазного либерализма в литературоведении, [редакционная] // Культура и жизнь. 1948. № 7 (62). 11 марта. С. 3.

1152

Там же. С. 3.

1153

На этапе подготовки текста к публикации Ф. И. Панферов – ответственный редактор литературно-художественного журнала «Октябрь» и опытнейший конъюнктурщик – предусмотрительно писал Кирпотину в сентябре 1947 года: «Всюду выкинуть о Нусинове. Ведь наши читатели об этом „фрукте“ ничего не знают» (цит. по: Кирпотин В. Я. Ровесник железного века. С. 583). Основной удар критика, таким образом, пришелся на Шишмарева; этим фактом Кирпотин оправдывал себя: «Шишмарев ушел в отставку. Поставленную в жизни цель он выполнил – достиг предела своих желаний. Он – академик, что для него все! Выпустил ничтожную книжонку, которую Фадеев походя выругал на партсобрании в Союзе писателей вместе с книгой Нусинова, которая была в центре его обстрела» (Там же. С. 546).

1154

Кирпотин В. Я. О низкопоклонстве перед капиталистическим Западом. С. 4.

1155

Там же. С. 4.

1156

Там же. Курсив наш.

1157

Там же.

1158

О любви Тарасенкова к книгам в советские годы ходили легенды. В 1966 году в очерке, посвященном Тарасенкову, Твардовский писал: «Примерно с конца 20‑х годов в среде московских литераторов-книголюбов и собирателей уже была известна библиотека Анатолия Кузьмича Тарасенкова, кочевавшая с ним со студенческих времен из одной комнатушки в другую по многим районам столицы. Это было собрание изданий поэзии XX века, включавшее наряду с общеизвестными ее представителями и полузабытые, звучавшие глухо и отдаленно, а то и вовсе безвестные, провинциальные, объявившиеся однажды в виде тоненькой книжечки стихов и навсегда канувшие в небытие. <…> Трудно сказать, когда определился состав библиотеки и Тарасенков как собиратель сосредоточился именно на этом разделе, но к концу 30‑х годов его собрание составляло уже определенную научную ценность и было отнесено по своей полноте к немногим подобным собраниям отечественной поэзии, хранящимся в крупнейших библиотеках страны» (цит. по: Твардовский А. Т. Статьи и заметки о литературе. М., 1972. С. 286). В личном книжном собрании критика были тысячи поэтических сборников (в 1973–1974 годах Ленинская библиотека выкупила у наследников критика 7800 томов лирики). Эта коллекция легла в основу указателя; см.: Тарасенков А. К. Русские поэты ХХ в. 1900–1955: Библиография. М., 1966.

1159

Так, например, Тарасенков в стремлении реабилитироваться перед начальством за некогда выказанную симпатию к творчеству Пастернака будет публиковать настолько хлесткие статьи, что даже А. В. Софронов (!) не раз обвинит критика в излишних «перегибах» (см.: Софронов А. Литература и современность // Литературная газета. 1951. № 127 (2845). 25 октября. С. 3).

1160

Тарасенков Ан. Космополиты от литературоведения // Новый мир. 1948. № 2. С. 127.

1161

Там же. С. 126.

1162

Там же. С. 131.

1163

Там же. С. 127–128.

1164

Там же. С. 128.

1165

Там же. С. 133.

1166

Там же. С. 131. Порой Тарасенков настолько увлекался критикой «космополитов», что полностью игнорировал предметную сторону своих пасквилей. Очевидно, что он вдохновлялся статьями своих прямых начальников, бессмысленно жонглировавших именами и фактами, поэтому допускал элементарные ошибки даже в написании фамилий столь презираемых им «низкопоклонников». Так, например, исправленная новомирскими корректорами ошибка в написании фамилии Жирмунского (в черновом тексте статьи «Космополиты от литературоведения» он именуется Жирмундским) сохранилась и в позднейшем переиздании этого «труда» (см.: Тарасенков А. К. Идеи и образы советской литературы. С. 45, 58), что исключает версию о дефекте набора. Кроме того, при переиздании статьи Тарасенков исключил из статьи множество фрагментов, связанных с книгой Нусинова, – к тому моменту литературоведа уже арестовали.

1167

Ермилов В. За боевую теорию литературы // Литературная газета. 1948. № 69 (2452). 29 августа. С. 3. В 1949 году Ермилов по мотивам своей большой работы прочитал в Центральном лектории Общества в Москве публичную лекцию «Прекрасное – это наша жизнь! За боевую теорию литературы». Стенограмма этого выступления позднее вышла в издательстве «Правда». См.: Ермилов В. В. Прекрасное – это наша жизнь! За боевую теорию литературы: Стенограмма публичной лекции, прочитанной в Центральном лектории Общества в Москве. М., 1949.

1168

Это же представление укрепилось в обществе; ср. фрагмент из письма Оксмана Азадовскому от 10 сентября 1949 года: «…историческая несостоятельность космополитизма обнаружилась настолько очевидно, что единственным Аннибалом его оказался покойный Нусинов» (цит. по: Марк Азадовский. Юлиан Оксман: Переписка, 1944–1954. С. 118). Но, по всей видимости, на тот момент Нусинов еще был жив, хотя и находился в заключении.

1169

Еголин А. М. Итоги философской дискуссии и задачи литературоведения: Стенограмма публичной лекции, прочитанной в Центральном лектории Общества в Москве. М., 1948. С. 8.

1170

В первых числах февраля 1949 года на закрытом партийном собрании в Союзе писателей А. В. Софронов по настоянию Н. М. Грибачева обвинил Данина в клевете на выдающиеся произведения советской литературы. 14 февраля Д. Т. Шепилов привел слова Софронова в докладной записке на имя Г. М. Маленкова: «Литературный критик Д. Данин, кандидат в члены ВКП(б), специализировался на избиении молодых советских поэтов. За один год он оклеветал шесть ценных поэтических произведений, в том числе патриотические поэмы Недогонова „Флаг над сельсоветом“, Грибачева „Колхоз ‘Большевик’“. Данин выступал в защиту Нусинова и его клеветнической книги о Пушкине» (цит. по: Сталин и космополитизм. С. 283. Курсив наш). Очевидно, что Грибачев сводил личные счеты с критиком, который незадолго до этого выступил в прессе с ругательными, но вполне справедливыми статьями «Мы хотим видеть его лицо» (опубл.: Литературная газета. 1947. № 67 (2382). 27 декабря) и «Страсть, борьба, действие!». О драматическом начале в послевоенной советской поэме» (опубл.: Новый мир. 1948. № 10). Грибачев, чьи тексты стали предметом тщательного критического разбора, в отместку напечатал в «Правде» разгромную статью «Против космополитизма и формализма в поэзии» (опубл.: Правда. 1949. № 47 (11154). 16 февраля). Позднее, 5 марта, в печати появилась и ругательная статья Б. И. Соловьева «Эстетствующий злопыхатель» (Литературная газета. 1949. № 19 (2506). 5 марта. С. 3).

1171

14 апреля 1949 года Шепилов отправил М. А. Суслову докладную записку об обращении уволенной из ИМЛИ Мотылевой с просьбой о помощи (см.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 132. Ед. хр. 229. Л. 47–48; документ опубл. в: Сталин и космополитизм. С. 385–386). В этой записке Шепилов указывал на ряд принципиальных ошибок Мотылевой, которая переоценила влияние французской литературы на творчество Л. Н. Толстого и недооценила «художественное качество» «выдающихся» произведений Бабаевского, Грибачева и Недогонова, и заключал: «Все вышеуказанные идеологические ошибки в работах Мотылевой, а также политическая близорукость и либерализм, допущенные ею при обсуждении в 1947 году книги Нусинова о Пушкине, привели парторганизацию Института мировой литературы к единодушному решению об исключении Мотылевой из партии. Отдел пропаганды считает нецелесообразным вмешательство в разбор дела Мотылевой, чтобы дать тем самым возможность нижестоящим партийным организациям всесторонне обсудить вопрос о Мотылевой. Что касается работы Мотылевой в институте, то восстанавливать в нем Мотылеву не имеет смысла» (цит. по: Сталин и космополитизм. С. 386).

1172

Подробный план монографии см.: РГАЛИ. Ф. 613. Оп. 7. Ед. хр. 831. Л. 2–5.

1173

См.: Там же. Л. 6.

1174

См.: [Записка Г. С. Черемина И. М. Нусинову], 15 декабря 1948 г. // Там же. Л. 7.

1175

См.: [Записка И. М. Нусинова А. К. Котову], 28 декабря [1948 г.] // Там же. Л. 8.

1176

Г. Ф. Александров и М. А. Суслов еще 7 января 1947 года подготовили адресованную В. М. Молотову и А. А. Кузнецову докладную записку с предложением прекратить деятельность Еврейского антифашистского комитета (см.: РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Ед. хр. 1012. Л. 46–48; документ опубл. в: Сталин и космополитизм. С. 98–100). Подробную и обстоятельную реконструкцию хода спецоперации по уничтожению ЕАК см.: Костырченко Г. В. Сталин против «космополитов»: Власть и еврейская интеллигенция в СССР. М., 2010. С. 163–204. См. также: Еврейский антифашистский комитет в СССР, 1941–1948: Документированная история. М., 1996; Рубинштейн Д. Разгром Еврейского антифашистского комитета. СПб., 2002; Люстигер А. Сталин и евреи: Трагическая история Еврейского антифашистского комитета и советских евреев. М., 2008 и др.

1177

[Письмо Главлита секретарю ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкову об очистке библиотечного фонда от еврейской литературы], 12 февраля 1949 г. // ГА РФ. Ф. Р-9425. Оп. 1. Ед. хр. 749. Л. 10–11. Документ опубл. в: История советской политической цензуры: Документы и комментарии. М., 1997. С. 517–518.

1178

См.: [Докладная записка К. К. Омельченко на имя Д. Т. Шепилова], 11 марта 1949 г. // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 132. Ед. хр. 149. Л. 1.

1179

До сих пор не установлена точная дата смерти Нусинова; на сегодняшний день наиболее вероятной представляется версия, согласно которой ученый погиб 30 октября 1950 года (см.: Калашников В. А. Нусинов И. М. // Краткая литературная энциклопедия. М., 1968. Т. 5. Стб. 351; Дружинин П. А. Идеология и филология. Т. 2. С. 470).

1180

После реабилитации в свет вышли сразу две книги Нусинова – «История литературного героя» (М.: Гослитиздат, 1958) и «Избранные работы по русской и западной литературе» (М.: Советский писатель, 1959).

1181

Основные вехи жизненного пути Д. П. Якубовича изложены в некрологе, подготовленном Б. В. Томашевским для «Временника Пушкинской комиссии» (1941. [Вып.] 6. С. 5–14). Отдельные штрихи к портрету ученого, восстанавливающие не столько детали его научной биографии (хотя именно они задают тон архивному поиску), сколько образ человека, во многом определившего – наряду с современниками (М. А. Цявловским, Б. В. Томашевским, Ю. Г. Оксманом) – траектории развития отечественной пушкинистики, даны в публикациях автора данной главы; см.: Турчаненко В. В. 1) Анна Ахматова и Дмитрий Якубович: Штрихи к портретам пушкинистов // «Одна великолепная цитата…»: Сб. статей и материалов к 70-летию Наталии Ивановны Крайневой. М., 2023. С. 245–258; 2) Незавершенный редакторский труд Д. П. Якубовича (седьмой «Временник Пушкинской комиссии») // Временник Пушкинской комиссии. СПб., 2024. Вып. 38. С. 223–240 (см. также с. 360–375 настоящей книги); 3) «Пишу в стихах посланье в Сочи…»: Черноморские открытки Б. В. Томашевского и Д. П. Якубовича (лето 1933 года) // «…И не кончается строка»: Сб. в честь Марии Наумовны Виролайнен. СПб., 2024. С. 267–297 (републикуется с дополнениями далее); 4) Неопубликованная рецензия Д. П. Якубовича на сборник А. А. Ахматовой «Четки» / Вступит. ст., подгот. текста и коммент. Я. В. Слепкова и В. В. Турчаненко // Русская литература. 2024. № 3. С. 115–128; 5) Балакин А. Ю., Турчаненко В. В. «Быстрый карандаш» Дмитрия Якубовича (Материалы к будущему альбому «Пушкинисты рисуют») // Fado vadio: Сб. статей и материалов к 60-летию Сергея Викторовича Денисенко. СПб.; М., 2024. С. 192–208.

1182

Второй список участников Пушкинского семинария при Петроградском университете (1913–1915) // Пушкинист: Историко-литературный сборник. [Вып.] 2. Пг., 1916. С. 292.

1183

Пушкинист: Историко-литературный сборник. [Вып.] 3. Пг., 1918. С. V.

1184

Фотокопия из коллекции С. А. Венгерова. Следует добавить, что Д. П. Якубович – в сопоставлении с изданиями П. О. Морозова (СПб., 1887. Т. 2. С. 28; аналогично в: СПб., 1903. Т. 2. С. 65) – дает более точное и более подробное (включая варианты) чтение фрагмента.

1185

Существует и более расхожее сопоставление пушкинского фрагмента с описанием пещеры Дианы в третьей книге «Метаморфоз» (стихи 155–162) (Т. Г. Цявловская, Ю. Г. Оксман и др.).

1186

Якубович Д. П. К стихотворению «Таится пещера»: (Пушкин и Овидий) // Пушкинский сборник памяти проф. С. А. Венгерова. С. 293. П. О. Морозов в первом издании Сочинений А. С. Пушкина (1887) поместил фрагмент строфы из «Евгения Онегина» петитом сразу после неоконченного стихотворения со следующим комментарием: «Набросано, в крайне исчерканном и неразборчивом виде, среди черновых VI и VII строф 7‑й главы Онегина» (с. 28). Д. П. Якубович же установил прямую связь между текстом стихотворения «В роще карийской, любезной ловцам, таится пещера…» и фрагментом «Евгения Онегина». Много позже Р. В. Иезуитова, описывая историю заполнения рабочей тетради Пушкина (ПД 836), отметила, что стихотворный набросок «В роще карийской…» возник у Пушкина в контексте «элегически окрашенных размышлений» над «Евгением Онегиным» (это наблюдение подкрепляется отсылкой к графическим вариациям на л. 34 и 34 об. тетради), а после в черновых набросках романа появился мотив плюща, «подсказанный» на этот раз уже текстом неоконченного стихотворения (см.: Иезуитова Р. В. Рабочая тетрадь Пушкина ПД № 836: (История заполнения) // Пушкин: Исследования и материалы. Л., 1991. Т. 14. С. 146).

1187

Виноградов В. В. Этюды о стиле Гоголя. Л., 1926. С. 46.

1188

Там же. С. 213.

1189

Полное наименование – Научно-исследовательский институт сравнительного изучения литератур и языков Запада и Востока при Ленинградском государственном университете; до реорганизации в 1921 году – Институт им. А. Н. Веселовского (1919–1921).

1190

Трудовая школа № 185 1‑й и 2‑й ступеней находилась на Песочной наб., 14.

1191

Советская единая трудовая школа № 190 (сегодня – школа № 47 им. Д. С. Лихачева) располагалась в здании Петровской женской гимназии (ул. Плуталова, 24). Среди учеников Якубовича была Агния Васильевна Десницкая (1912–1992), дочь революционера и литературоведа В. А. Десницкого, впоследствии – известный лингвист, специалист в области германистики и албанистики.

1192

Томашевский Б. В. Д. П. Якубович // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 6. С. 8.

1193

Лихачев Д. С. Воспоминания. СПб., 1995. С. 116.

1194

На совещании также присутствовали П. Н. Сакулин, В. В. Вересаев, М. А. Цявловский, Л. П. Гроссман, Н. К. Пиксанов, В. М. Жирмунский, Ю. Г. Оксман, Б. В. Томашевский, Н. В. Измайлов. См.: Измайлов Н. В. Воспоминания о Пушкинском Доме. 1918–1928 гг. // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1998–1999 год. СПб., 2003. С. 316.

1195

Тетрадь ЛБ 2374; современный шифр – РО ИРЛИ. Ф. 244. Оп. 1. Ед. хр. 845. «Альбом избран Пушкинской комиссией в качестве первого выпуска ввиду возможности показа на нем многообразия творческого процесса Пушкина. <…> Большая часть альбома представляет собою первые слои черновиков, перемешанных с беловиками, программами, рисунками, записями» ([Якубович Д. П.] Фототипическое издание рукописей А. С. Пушкина // Вестник АН СССР. 1933. № 10. Стб. 67).

1196

Библиотека А. С. Пушкина // Пушкин и его современники: Материалы и исследования. СПб., 1910. Вып. 9/10.

1197

Якубович Д. П. Пушкин в библиотеке Вольтера // Литературное наследство: [Александр Пушкин]. С. 905–922. Доклад был представлен на заседании Пушкинской комиссии 7 февраля 1934 года (СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1934). Ед. хр. 7. Л. 43–43 об.). В прениях выступили Б. В. Казанский (с вопросом о связи еврейских записей с перстнем-«талисманом»), В. В. Гиппиус и М. А. Цявловский (с комментариями о свидетельстве Киреевского об изучении Пушкиным древнееврейского языка), Ю. Г. Оксман (с замечанием об отсутствии вывода по общему вопросу – отношения Пушкина к Вольтеру). А. А. Ахматова отметила цитату из Вольтера в письме Пушкина к Н. Н. Гончаровой (11 октября 1830 года): «Целую кончики ваших крыльев, как говаривал Вольтер людям, которые вас не стоили», – указав, что ее источник «в несколько усложненном виде есть и в других письмах Вольтера» (см. также с. 302 настоящей книги).

1198

Переведен на должность старшего научного сотрудника 1 марта 1932 года, сразу после окончания аспирантуры.

1199

В настоящее время переписка Д. П. Якубовича и М. А. Цявловского готовится к печати. Ключевые вопросы, волновавшие Цявловского, – структура академического комментария и способ подачи черновых текстов (вариантов); в своих письмах исследователь подробнейшим образом делится с Якубовичем опытом работы, отмечая pro et contra тех или иных стратегий работы над изданием сочинений Пушкина.

1200

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 117–119 об. Основания для предлагаемой датировки – карандашная помета рукой председателя Пушкинской комиссии академика А. С. Орлова («Предъявлен Н<епременному> С<екретарю> 27/Х 32») и учтенные в документе итоги заседаний от 16 и 21 октября 1932 года, а также пожелания М. А. Цявловского, касающиеся издания вариантов: «Рядом с „каноническим“, стержневым текстом, критически устанавливаемым по последним авторизованным текстам, издание дает все варианты, извлекаемые из рукописей Пушкина, как связные фразовые единства, свидетельствующие о творческом процессе. Издание отмечает их последовательность, моменты их прикрепления к стержневому тексту, их взаимоотношение и функцию. Настоящее издание отказывается от транскрипции текстов (черновиков), учитывая как совершенно неудовлетворительное положение дела с транскрипциями в старо-академическом издании, засорявшем ими пушкинские тексты в неудобочитаемой и не дающей читателю представления о динамике творческого процесса форме. Все необходимые транскрипции относятся в предпринятое издание fac-simile пушкинских рукописей, особо ведущееся Пушкинской Комиссией» (Там же. Л. 118–118 об.)

1201

Пушкин А. С. Полн. собр. соч. М.; Л., 1935. Т. 7: Драматические произведения.

1202

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 118 об.

1203

Сюжет противостояния подробно описан в статье «Пушкинская комиссия vs профессор Пиксанов: Из истории академического пушкиноведения» (Studia Slavica. Таллин, 2020. [Вып.] 18. С. 64–74).

1204

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 102.

1205

РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 174. Л. 8.

1206

«Вообще же было бы хорошо устроить съезд (в Ленинграде, ибо центр издания теперь в Академии наук) участников издания» (Там же. Л. 2. Письмо от 16 октября 1932 года); «Необходим съезд ленинградцев с москвичами. Подумайте, как это сделать» (Там же. Л. 5 об. Письмо от 8 ноября 1932 года).

1207

Изначально намеченная дата (12 марта 1933 года) была привязана к сессии Академии наук; после планировалось проведение конференции в апреле (СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 3).

1208

Конференция пушкинистов // Вестник АН СССР. 1933. № 7. Стб. 35–38 (подпись: М.; с приложением фотографии участников конференции – воспроизводится в настоящей книге); Мануйлов В., Модзалевский Л. Хроника пушкиноведения за 1933 год // Пушкин. 1834 год. С. 152–168.

1209

После обсуждения плана на конференции существенные изменения коснулись структуры издания (распределения материала по томам): начало собрания сочинений закреплялось за лирикой (проект 1932 года предполагал открыть собрание сочинений томом поэм и сказок (т. 1), следом – «Евгений Онегин» (т. 2) и драматические произведения (т. 3)), расширялось пространство для критико-публицистических текстов (с одного (проект 1932 года) до трех томов) и писем (с двух до четырех томов). Московскими пушкинистами была обоснована необходимость включения в собрание сочинений справочного тома с расширенными указателями ко всем томам издания (помимо указателей трех типов (произведений, имен собственных и рукописей) внутри каждого тома). Для каждого тома были предварительно намечены редактор и рецензент (Академическое издание собрания сочинений Пушкина // Литературное наследство: [Александр Пушкин]. С. 1162).

1210

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 117 об.

1211

РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 174. Л. 13–13 об. (письмо от 2 декабря 1933 года).

1212

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 49–49 об.

1213

Названия докладов приводятся в соответствии с архивными документами – повестками, протоколами, стенограммами (СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1934). Ед. хр. 9; Там же. Оп. 1 (1935). Ед. хр. 19): Д. П. Якубович – «Комментарий к отрывку „Она меня зовет“» (7 октября 1934 г.), «Из комментариев к VII тому (Отрывок „От этих знатных господ…“)» (5 ноября 1934 г.), Г. О. Винокур – «„Борис Годунов“ (из комментариев к VII тому)» (13 марта 1935 г.), М. П. Алексеев – «Источники „Моцарта и Сальери“» (27 июня 1934 г.), Б. В. Томашевский – «„Каменный гость“ (комментарий к VII тому)» (25 ноября 1934 г.), А. Л. Слонимский – «Комедийные отрывки Пушкина» (7 октября 1934 г.).

1214

См., напр.: Домгерр Л. Л. Из истории советского академического издания полного собрания сочинений Пушкина 1937–1949 гг.: (Материалы и комментарии). С. 298 и далее; Блюм А. В. «Снять контрреволюционную шапку…»: Пушкин и ленинградская цензура 1937 г. С. 213.

1215

Письма трудящихся в Пушкинскую комиссию представляют особый интерес для антропологии и социологии литературы. В качестве иллюстрации материала, который в избытке сохранился в делопроизводственных документах комиссии, приведу фрагменты обширного письма Ивана Филипповича Кораблина от 13 марта 1933 года (с сохранением авторских орфографии и пунктуации), на котором сохранились карандашные пометы рукой Д. П. Якубовича: подчеркнуты вопросы товарища, сделаны отметки на полях.

«Дорогой-увожаемый т. Якубович! Письмо я ваше получил 10.03.1933 г. и вами посланные мне две книжонки: биографию Пушкина 1924 г. выпуска и брошюрку 1932 г. „Пушкинское общество“ – „Наш Пушкин“. Увожаемый Д. П., вашими ответами на мои вопросы я весьма удовлетворен и ваша посылка <…> – это мне дорогой подарок от вас – я рад и был в восторге при получении этих книжек! Я еще вас попрошу ответить мне: 1) Как Пушкин думал написать роман „На кавказских водах“ в стихах или просто? <…> 2) Как и в котором году скончился потомок Пушкина (его дети)? 3) Есть ли сейчас люди из пушкинской фамилии – хотя родня ему не много (извиняюсь) 4) Есть ли сейчас и ранее поэты неумеющие петь? <…> Когда учился я и встретил краткие сведения о Пушкине и он мне дорожее всех остальных поэтов, моя душа терзается, что рано он погас и сердце трепещется продолжать бы его дело, но жизнь не пускает и тянет назад, а дух весь хотел бы каким либо исскуством овладеть. Как Пушкин осень любил и особенно осенней порой он много стихов выписывал, так и я в процессе тяжелой обстановки подвергаюсь творению стихов. <…> В начале марта с/г я начал писать стихотворение под заглавием „Поднимайтесь угнетенные“, но повседневные труды не дают оформить его. В процессе небывалых трудностей сейчас я начал его писать, в трудностях как своего колхоза, как своего быта и быта униженных за рубежом. <…> Ожидаю ответа! И отзыв на мои стихи. Ответы на вопросы!» (СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1931). Ед. хр. 16. Л. 149–151).

1216

Там же. Оп. 1 (1934). Ед. хр. 8. Л. 70.

1217

В апреле 1935 года, по просьбе И. Г. Кацнельсона, директора фабрики «Ленфильм», Пушкинская комиссия провела несколько выездных заседаний, на которых ученые вместе с представителями киноиндустрии и широкой общественности рассмотрели предложенный художественным отделом «Ленфильма» сценарий кинодрамы «Дубровский» (1936, сценарист и режиссер А. В. Ивановский) и высказали свои замечания и предложения.

1218

СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 1 (1935). Ед. хр. 20. Л. 23 об., 24. Ср. фрагмент выступления Р. Д. Мессер, кино- и литературного критика, сотрудницы художественного отдела «Ленфильма»: «Мы <…> понимаем проблему Пушкина как проблему вырастания его в зрелищное искусство <…> Нас интересует отбор и воспроизведение тех моментов пушкинской композиции, в данном случае „Дубровского“, которые, будучи восприняты и переработаны в сегодняшнем нашем понимании Пушкина, могут войти фундаментом в социалистическое искусство, в сегодняшнее освоение культуры прошлого» (Там же. Л. 11–11 об.).

1219

РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 28. Л. 17–18.

1220

Там же. Л. 27.

1221

Гиппиус В. В., Мейлах Б. С., Орлов А. С., Слонимский А. Л., Якубович Д. П. Пушкин // История русской литературы: В 10 т. М.; Л., 1941–1956. Т. 6. Литература 1820–1830‑х годов. С. 161–328.

1222

Томашевский Б. В. Д. П. Якубович. С. 13.

1223

Статья Якубовича была подготовлена к публикации Л. С. Сидяковым в конце 1970‑х гг. (см.: Пушкин: Исследования и материалы. Л., 1979. Т. 9. С. 261–293).

1224

Помимо научно-организационных работ Д. П. Якубовича (секретарь, а затем председатель Пушкинской комиссии АН СССР; редактор тома драматических произведений Полного собрания сочинений Пушкина; куратор ряда проектов-спутников академического издания ПСС, в том числе фототипического издания рукописей Пушкина; член редакции, а затем ответственный редактор сборников «Пушкин. Временник Пушкинской комиссии»; инициатор и главный организатор пушкинских конференций и т. д.), следует отметить его внушительную просветительную работу (консультации, выступления с лекциями, ведение обширной переписки etc.).

1225

Публикуется по стенограмме (РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 72. Л. 8–13; машинопись с правкой чернилами рукой неустановленного лица). Пунктуация приведена в соответствие с современными нормами. Впервые: Незавершенный редакторский труд Д. П. Якубовича (седьмой «Временник Пушкинской комиссии») // Временник Пушкинской комиссии. СПб., 2024. Вып. 38. С. 236–240.

1226

Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 6. С. 92–159 (Якубович Д. П. Античность в творчестве Пушкина), 5–14 (Томашевский Б. В. Д. П. Якубович).

1227

Речь идет о несостоявшемся седьмом выпуске «Временника» (см. соответствующую главу настоящей книги), в котором предполагалось напечатать статью Якубовича «Арап Петра Великого». Сохранившая безусловную актуальность монография Якубовича «Пушкин и Вальтер Скотт» по-прежнему ждет своего публикатора.

1228

«Дореволюционная наука о Пушкине не в состоянии была прочесть настоящего Пушкина, извращала его творчество и образ, бессильна была не только разрешить, но даже поставить кардинальные вопросы его изучения. <…> Революционное время, подходя к Пушкину, прежде всего щедро обогатило наши знания о нем, введя в научный обиход громадное количество ранее неведомых рукописей поэта, среди которых имеются автографы первостепенного значения. <…> Кроме рукописного наследства Пушкина, в научный обиход введены многочисленные косвенные материалы большого значения – мемуары, свидетельства современников и т. п.» (Якубович Д. П. Итоги изучения творчества Пушкина в СССР за двадцать лет // Известия АН СССР. 1937. № 5. С. 1183, 1186–1187).

1229

«Именно проза Пушкина, не говоря уже об ее исключительной художественной высоте, позволяет, благодаря своей насыщенности социальной проблематикой, заглянуть глубже в социальную природу пушкинского творчества его зрелой поры, понять и роль его в литературном процессе, уяснить отчетливее и самое мастерство, и самый образ Пушкина, до сих пор еще не раскрытый до конца во всей своей сложности» (Якубович Д. П. Обзор статей и исследований о прозе Пушкина с 1917 по 1935 г. // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 1. С. 297). Разным аспектам изучения прозы Пушкина посвящены и другие публикации Д. П. Якубовича: Работа Пушкина над художественной прозой // Работа классиков над прозой. Л., 1929. С. 7–29; Пушкин в работе над прозой // Литературная учеба. 1930. № 4. С. 46–64; Издания текстов художественной прозы: Обзор // Литературное наследство: [Александр Пушкин]. С. 1113–1126 и др.

1230

Якубович Д. П. «Капитанская дочка» и романы Вальтер Скотта // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 4–5. С. 165–166.

1231

Д. П. Якубович был одним из ключевых организаторов академического пушкиноведения в 1930‑е годы. На посту секретаря реорганизованной весной 1931 года Пушкинской комиссии он инициировал работы по составлению пушкинианы и всячески поддерживал Б. В. Томашевского, предложившего план работ по описанию пушкинских рукописей.

1232

Речь идет о шестом томе собрания сочинений Пушкина, вышедшего приложением к журналу «Красная нива» на 1930 год (Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 6 т. М.; Л., 1931. Т. 6: Путеводитель по Пушкину); об этом см. с. 216–216 настоящей книги.

1233

См.: Калаушин М., Шиманов Н. Пушкинская выставка в Ленинграде // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 3. С. 524–527. Д. П. Якубович, помимо деятельного участия в выработке плана и организации всей выставки в Эрмитаже, выступил автором специального раздела «Творческая лаборатория Пушкина».

1234

Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 4–5. С. 300–330. См. также: Владимирский Г. Пушкин-переводчик // Резец. 1937. № 1. С. 36–38. Григорий Давыдович Владимирский (1893–1939) – литературовед и переводчик, исследователь творчества Т. Г. Шевченко (см. о нем: Павлюк М. М. Владимирський Григорій Давидович // Енциклопедія Сучасної України. Київ, 2005. Т. 4. С. 652).

1235

Публикуется по стенограмме (РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 72. Л. 14–18; машинопись с правкой чернилами рукой неустановленного лица). Пунктуация приведена в соответствие с современными нормами. Впервые: Анна Ахматова и Дмитрий Якубович: Штрихи к портретам пушкинистов // «Одна великолепная цитата…»: Сб. ст. и материалов к 70-летию Н. И. Крайневой. М., 2023. С. 255–258.

1236

Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1936–1941. [Вып.] 1–6. Руководство изданием перешло к Якубовичу в ноябре 1936 года, после ареста по ложному обвинению предыдущего редактора, заместителя председателя Пушкинской комиссии Ю. Г. Оксмана.

1237

26 мая 1940 года, за три дня до смерти, Якубович на заседании Пушкинской комиссии прочел первую главу своего исследования «Пушкин и античность» (осталось незавершенным; первые две главы опубликованы во «Временнике» ([Вып]. 6, с. 92–159)).

1238

Сохранились материалы к выступлению А. Л. Слонимского в феврале 1939 года в музее-квартире Пушкина на Мойке, 12 (РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 217; с пометами Д. П. Якубовича).

1239

«Несмотря на болезнь, исход которой он предвидел, он отличался редкой жизнерадостностью, редкой любовью к жизни с ее большими и малыми радостями, любовью к труду и знанию» (Томашевский Б. В. Д. П. Якубович. С. 12).

1240

Речь идет о так называемом пробном томе академического издания Полного собрания сочинений Пушкина, начатого в 1930‑е гг. (Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. М.; Л., 1935. Т. 7: Драматические произведения). Роль редактора тома Д. П. Якубовича трудно переоценить: вопреки трудностям и колоссальной загруженности другими юбилейными проектами и текущими делами Пушкинской комиссии он организовал работу по подготовке тома на высочайшем уровне и обеспечил его выход в срок.

1241

Ср.: «Пушкин никогда не был для него изолированной „специальностью“, мертвым предметом кропотливых изысканий. Пушкин был для него окном в мир» (Томашевский Б. В. Д. П. Якубович. С. 13).

1242

Цитата из стихотворения А. Блока «Пушкинскому Дому» (см.: Блок А. А. Полн. собр. соч. и писем: в 20 т. М., 1999. Т. 5. С. 97).

1243

Впервые: «…И не кончается строка»: Сб. в честь Марии Наумовны Виролайнен. СПб., 2024. С. 267–297.

1244

РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 40. Л. 108–108 об.

1245

См.: Томашевский Б. В. Д. П. Якубович. С. 5–14.

1246

См.: Измайлов Н. В. Б. В. Томашевский как исследователь Пушкина // Пушкин: Исследования и материалы. Т. 3. С. 5–24; Эйхенбаум Б. М. Текстологические работы Б. В. Томашевского // Томашевский Б. В. Писатель и книга: Очерк текстологии. 2‑е изд. М., 1959. С. 5–22.

1247

Научный сотрудник первого разряда Д. П. Якубович находился в очередном отпуске с 3 июня по 3 августа 1933 года (см.: СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 2. Ед. хр. 404. Л. 42–43). Об отъезде Якубовичей из Ленинграда в конце мая известно из письма к М. А. Цявловскому от 27 мая 1933 года: «…к величайшему сожалению не могу на этот раз выполнить Вашей просьбы по поводу польских стихов. Я уезжаю послезавтра и все это время страшно занят. <…> Вся корреспонденция на мой ленингр<адский> адрес будет аккуратно пересылаться мне в Сочи, где рассчитываю пробыть июнь–июль» (РО ИРЛИ. Ф. 387. Ед. хр. 362. Л. 67).

1248

«…во главе издания должна стоять общая редакция <…>. (В настоящее время эта редакция состоит из главного редактора, акад. В. П. Волгина, заместителя главного редактора, акад. А. С. Орлова и членов редакторского комитета Ю. Г. Оксмана, Б. В. Томашевского, М. А. Цявловского и Д. П. Якубовича)» (Мануйлов В., Модзалевский Л. Хроника пушкиноведения за 1933 год // Пушкин. 1834 год. Л., 1934. С. 153–154 (курсив наш)). Ср. письмо Томашевского к Т. Г. Цявловской от 1 июня 1933 года: «Дней 10 тому назад ИРЛИ в порядке донесения высшим инстанциям приготовил отчет о съезде пушкинистов. Отчет писал Пиксанов и написал его в том смысле, что все предложения Пиксанова были с восторгом приняты» (РО ИРЛИ. Ф. 387. Ед. хр. 419. Л. 5).

1249

НИОР РГБ. Ф. 645. Картон 42. Ед. хр. 32. Послание датируется по содержанию второй половиной мая (не ранее 12‑го и не позднее 27-го) 1933 года.

1250

В фонде Якубовича сохранились почтовые карточки Томашевского, отправленные из Нового Афона летом 1932 года (РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 165. Л. 1–2).

1251

См.: Томашевская М., Томашевская А. Гурзуф Томашевских // Медведева-Томашевская И. Н. Таврида: Земной Элизий: Екатерина II, Пушкин, Лихачев и другие. М., 2020. С. 12–41.

1252

РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 40. Л. 98.

1253

Б. В. Томашевский: (Стенограмма Ученого совета ИРЛИ 3 октября 1957 г.) / Публ. Я. Л. Левкович // Пушкин: Исследования и материалы. Т. 14. С. 302.

1254

Маймин Е. А. Борис Викторович Томашевский: (К методологии творчества) // Проблемы современного пушкиноведения: Сб. статей. Псков, 1996. С. 196.

1255

См.: с. 642 настоящей книги.

1256

Томашевский Б. В. Д. П. Якубович. С. 12.

1257

РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 40. Л. 99–100.

1258

Более полные биографические сведения о сотрудниках Пушкинского Дома см. в кн.: Пушкинский Дом: Материалы к истории. С. 387–552; Беляев Н. С. История библиотеки Пушкинского Дома: 1906–2016. СПб., 2019. С. 473–646.

1259

РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 165. Л. 4.

1260

Татьяна Константиновна Ухмылова (1893–1970) – литературовед. В 1932–1934 гг. – и. о. ученого секретаря, научный сотрудник первого разряда и и. о. заместителя заведующего Рукописным отделом ИРЛИ (в то время – Н. К. Пиксанова). В автобиографии, сохранившейся в личном деле, Ухмылова писала, что «в 1934 г. была уволена „по собственному желанию“, на самом же деле за то, что была не согласна с линией бывшего руководства АН» (СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 2. Ед. хр. 397. Л. 40). За этой фразой скрывался конфликт с директором ИРЛИ Л. Б. Каменевым и его заместителем Ю. Г. Оксманом (к моменту составления автобиографии – сентябрь 1936 года – Каменев был репрессирован).

1261

Николай Кирович Козмин (1873–1942) – историк литературы, пушкинист, чл.-корр. АН СССР (1924). С ноября 1930 года по февраль (?) 1931 года – старший ученый хранитель ИРЛИ, до августа 1933 года – сотрудник Рукописного отдела. Научные работы Козмина по-разному оценивались современниками; отношение к нему варьировалось от ироничного (как в настоящем письме) до резко критичного: «Работы Козмина настолько ниже всякой критики, что любой исследователь скажет, что Н. К. Козмин совершенно опорочен» (Т. Г. Зенгер-Цявловская) или «Его <Козмина> надо гнать отовсюду. <…> Он хочет немножко поправить свою репутацию, но у нас не Пушкинский Собес» (А. М. Эфрос) (РГАЛИ. Ф. 384. Оп. 1. Ед. хр. 141. Л. 7–7 об.).

1262

Анна Ивановна Перепеч (1902 – не ранее 1958) – научный сотрудник Рукописного отдела, заведующая библиотекой ИРЛИ (1939–1941). В 1933 году – заведующая читальным залом Рукописного отдела и обработчик фондов; «лучшая работница отделения», как отмечено в отчете Н. К. Пиксанова о работе Рукописного отдела за 1933 год (РО ИРЛИ. Ф. 150. Оп. 15. Ед. хр. 24. Л. 28).

1263

Николай Кирьякович (Кириакович) Пиксанов (1878–1969) – литературовед, чл.-корр. АН СССР (1931). В 1932–1934 гг. – заведующий Рукописным отделом ИРЛИ. Летний отпуск 1933 года Пиксанов провел в Доме отдыха Комиссии содействия ученым (КСУ) в Старом Петергофе (см.: РО ИРЛИ. Ф. 500. Оп. 2. Ед. хр. 171. Л. 11 об.).

1264

Илья Самойлович Зильберштейн (1905–1988) – литературный критик, искусствовед, коллекционер; организатор и руководитель «Литературного наследства».

1265

Имеется в виду конференция, посвященная проблемам подготовки нового академического издания Полного собрания сочинений Пушкина, которая прошла в Ленинграде с 8 по 11 мая 1933 года (см.: Конференция пушкинистов // Вестник АН СССР. 1933. № 7. Стб. 35–38 (подпись: М.)).

1266

Филипп Фролович Канаев (1899–1941) – выпускник Института красной профессуры (1932), партийный деятель, член ВКП(б). В 1932–1933 гг. – ученый секретарь ИРЛИ. См. также с. 169–170 настоящей книги.

1267

Василий Васильевич Гиппиус (1890–1942) – поэт, переводчик, литературовед. В 1932–1935 гг. – научный сотрудник Рукописного отдела ИРЛИ, заведующий группой архивных материалов 1850–1880‑х гг. Был одним из тех, кто открыто отрицал возможность подготовки академического издания в сжатые сроки к пушкинскому «юбилею» 1937 года.

1268

Ср. письмо Д. П. Якубовича к М. А. Цявловскому от 27 мая 1933 года: «Стенограммы речей москвичей на конференции я послал на Ваше имя. Желательно, сделав сокращения в повторениях, выкинув ненужное, исправив неточности, возможно скорее получить их обратно в ИРЛИ. Вырабатывается записка об издании; стенограммы в экстракте, вероятно, будут напечатаны. Мне кажется, что до осени дело не будет двигаться, хотя организационные вопросы, м<ожет> б<ыть>, уточнятся теперь же» (РО ИРЛИ. Ф. 387. Ед. хр. 362. Л. 67).

1269

Речь идет о кн.: Пушкин А. Соч. / Ред. текста и примеч. Б. В. Томашевского и К. И. Халабаева. 5‑е изд. Л.; М., 1933. Издание открывается статьей А. В. Луначарского, впервые напечатанной в качестве предисловия к шеститомному Полному собранию сочинений Пушкина, выходившему в 1930–1931 гг. как приложение к журналу «Красная нива» на 1930 год.

1270

Это письмо И. Н. Медведевой-Томашевской неизвестно.

1271

РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 165. Л. 5.

1272

В 1932–1933 гг. в Коктебеле Литфонду принадлежали три дачи – дача М. Волошина, дача Юнге и дача Н. И. Манасеиной (1869–1930) – писательницы, издававшей детский журнал «Тропинка». Первыми двумя дачами распоряжалось Московское отделение Литфонда, третьей – Ленинградское.

1273

По-видимому, имеется в виду Н. К. Козмин, речь о котором идет в следующем предложении. В аналогичном контексте («чудесно пахнет Кирыч») Козмин упоминается в письме 1.

1274

Елена Панфиловна Населенко (1896–1985) – историк литературы, музейный работник. В 1930‑е гг. – научный сотрудник ИРЛИ.

1275

Весной 1933 года Н. К. Козмин (совместно с И. И. Векслером) разработал план реорганизации последней квартиры Пушкина на набережной реки Мойки.

1276

Так называют всякое растение с крупными цветами. Вероятно, речь идет о Н. К. Пиксанове.

1277

Речь идет о Н. К. Козмине (см. примеч. 3 к письму 1).

1278

См. примеч. 9 к письму 1.

1279

В 1931–1935 гг. Томашевский преподавал прикладную математику в Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта.

1280

И. С. Зильберштейн, выступая заказчиком материалов для «Литературного наследства», материально поддерживал коллег по цеху (в том числе Томашевского, М. А. и Т. Г. Цявловских и др.).

1281

НИОР РГБ. Ф. 645. Картон 42. Ед. хр. 29. Л. 1.

1282

Мацеста – курортный поселок вблизи г. Сочи, расположенный в долине одноименной реки. Активно развивается с начала 1930‑х гг. с подачи Сталина, лечившегося неподалеку с 1928 года. Славился лечебными минеральными водами.

1283

Д. П. Якубович проходил лечение по путевке в санатории Комиссии содействия ученым (КСУ); Нина Георгиевна снимала комнату неподалеку.

1284

Дети Томашевских – Зоя Борисовна (1922–2010) и Николай Борисович (1924–1993).

1285

Речь идет о книге Н. Л. Бродского (о нем см. примеч. 6 к письму 4) «Комментарий к роману А. С. Пушкина „Евгений Онегин“» (М., 1932), получившей преимущественно негативную оценку в кругах литературоведов. См. также письмо А. Г. Горнфельда к Якубовичу от 28 июня 1932 года: «Читаю „Комментарий к Онегину“ Н. Бродского, только что вышедший, и отмечаю мелкие ошибки и большие похабства» (РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 121. Л. 2).

1286

Санаторий Комиссии содействия ученым (существовала в 1931–1937 гг. при Совнаркоме СССР) до 1935 года располагался в одной из дач Верещагинской стороны (территория на юго-востоке Сочи вдоль одноименной реки).

1287

Остаток отпуска Якубовичи снимали комнату в дачном доме на территории бывшего Худековского парка (ныне Дендрарий). Парк и прилегающие к нему сливовый и персиковый сады были высажены в 1889–1892 гг. под наблюдением издателя и драматурга С. Н. Худекова (1837–1928) на принадлежавшей ему земле. В 1922 году парк был национализирован.

1288

Имеется в виду И. С. Зильберштейн (см. примеч. 6 к письму 1).

1289

Речь идет о подготовке материалов для «пушкинского» тома «Литературного наследства» (М., 1934. Т. 16–18); см. примеч. 9 к письму 5.

1290

Здесь, вероятно, имеется в виду работа над описанием рукописей Пушкина (об этом см. примеч. 24 к письму 10).

1291

Юлиан Григорьевич Оксман (1895–1970) – историк литературы, пушкинист. В 1931–1936 гг. – заместитель председателя Пушкинской комиссии АН СССР; член редакции академического Полного собрания сочинений Пушкина. В июне 1933 года Оксман отдыхал в санатории Комиссии содействия ученым в Кисловодске.

1292

Имеется в виду статья «Пушкин в работе над „Историей Пугачева“» для «Литературного наследства» (Т. 16–18. С. 443–466).

1293

Мстислав Александрович Цявловский (1883–1947) – литературовед, пушкинист; редактор и комментатор академического издания сочинений Пушкина, член редакции Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого. В 1932–1936 гг. – директор Музея-усадьбы Толстого «Ясная Поляна». Татьяна Григорьевна Цявловская (урожд. Зенгер) (1897–1978) – литературовед, пушкинист; ученица и супруга М. А. Цявловского. В период работы Мстислава Александровича директором «Ясной Поляны» Цявловские подолгу жили в усадьбе.

1294

Лев Борисович Модзалевский (1902–1948) – литературовед, пушкинист, археограф. С декабря 1933 года – штатный хранитель Пушкинского фонда в Рукописном отделе ИРЛИ. В 1930‑е гг. работал над научным описанием рукописей Пушкина и Ломоносова. См. также с. 167–168 настоящей книги.

1295

РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 165. Л. 3.

1296

В дате описка: 2.VI.33.

1297

Коктебель – поселок (до 1938 года – село) на юго-востоке Крыма, расположенный вблизи г. Феодосия. По состоянию на 1933 год его население составляло около 1000 человек.

1298

См. примеч. 2 к письму 2.

1299

Историку-востоковеду И. М. Дьяконову, отдыхавшему в Коктебеле с начала 1930‑х гг., запомнилось, что «Томашевские, – по крайней мере, старшие – держались несколько особняком, ходили лишь в свои семейные походы» (Дьяконов И. М. Книга воспоминаний. СПб., 1995. С. 245).

1300

Николай Леонтьевич Бродский (1881–1951) – историк русской литературы XIX века. С 1926 года – профессор Московского университета, руководитель Тургеневского семинара. Обстоятельства личного конфликта Бродского и Томашевского доподлинно неизвестны, очевидны лишь разногласия в пушкиноведческих изысканиях обоих ученых. О текстологической работе Бродского в книге «Комментарий к „Евгению Онегину“» Томашевский, в частности, писал: «Как образец нового метода на свет вытаскивается бракованный хлам дилетантских фантазий дореволюционного времени. <…> После текстологической композиции Бродского текст Х главы остается в прежнем положении, потому что никакой работы Бродского в действительности не было» (Томашевский Б. В. Десятая глава «Евгения Онегина»: История разгадки // Литературное наследство. М., 1934. Т. 16–18. С. 417). См. также письмо Томашевского Т. Г. Цявловской от 26 мая 1933 года: «…ему <Бродскому> посвящена целая глава в моей статье о десятой главе, помещаемой в том же номере „Литературного наследства“. Если цензура пропустит, то я ему доставлю несколько неприятных минут. Но, увы, не надеюсь его этим способом исправить. Самый комментарий я оставляю в стороне, хотя и здесь есть чем поживиться; но моя задача – критика текстологического порядка» (РО ИРЛИ. Ф. 387. Ед. хр. 419. Л. 1).

1301

Речь идет об И. С. Зильберштейне (см. примеч. 6 к письму 1).

1302

Василий Валентинович Мусин-Пушкин-Брюс (1773–1836) – дипломат, посланник на Сицилии и в Неаполе; масон, руководитель ложи «Астрея» (1815–1822); с 1835 года – председатель Императорского общества поощрения искусств.

1303

Имеется в виду письмо Мусина-Пушкина-Брюса к князю Сергею Сергеевичу Гагарину, которое было приобретено 26 апреля 1933 года у В. Л. Комаровича как автограф Пушкина. Покупку инициировал заведующий Рукописным отделом ИРЛИ Н. К. Пиксанов и санкционировал непременный секретарь Академии наук В. П. Волгин. Комаровичу уплатили 300 рублей с сохранением права публикации в «Литературном наследстве» (см.: РО ИРЛИ. Ф. 150. Оп. 15. Ед. хр. 9. Л. 46; см. также запись в книге поступлений 1933 года № 271 от 21 мая и акты на новые поступления в РО ИРЛИ за 1924–1933 гг., л. 54). Впоследствии письмо было выведено из корпуса пушкинских автографов и помещено Л. Б. Модзалевским в опись «Псевдопушкиниана» без указания авторства Мусина-Пушкина-Брюса (РО ИРЛИ. Ф. 244. Оп. 15. Ед. хр. 23).

1304

Имеется в виду Новый Афон – город в Абхазии. Томашевские посетили Новый Афон летом 1932 года (см. открытки от 7 и 22 июля 1932 года, адресованные Д. П. Якубовичу, – РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 165. Л. 1–2).

1305

И. Н. Медведева-Томашевская страдала туберкулезом.

1306

РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 165. Л. 8.

1307

Судак – город на Черноморском побережье Крыма, расположенный в 30 километрах от Коктебеля. С 1920‑х гг. между Судаком, Коктебелем и Феодосией в летние месяцы было налажено регулярное морское сообщение.

1308

Общество пролетарского туризма и экскурсий – организация, созданная в 1930 году путем объединения акционерного общества «Советский турист» и Общества пролетарского туризма с целью развития массового туризма в СССР. Просуществовало до 1936 года.

1309

Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами – организация, занимавшаяся продажей пищевых продуктов и др. потребительских товаров за драгоценные металлы и камни, предметы старины, иностранную валюту.

1310

По-видимому, речь идет о Н. К. Пиксанове.

1311

В 1932–1936 гг., в период работы М. А. Цявловского директором музея «Ясная Поляна», они с супругой Татьяной Григорьевной подолгу жили в усадьбе. См. примеч. 13 к письму 3.

1312

Имеется в виду Л. Б. Модзалевский (см. примеч. 14 к письму 3).

1313

В 1931–1938 гг. редакция «Литературного наследства» располагалась в помещении Журнально-газетного объединения (Страстной бульвар, 11).

1314

В 16–18‑м томах «Литературного наследства» были напечатаны следующие работы Томашевского: обзор – «Издания стихотворных текстов» (с. 1055–1112); Капнистовская тетрадь – «Новые материалы по истории первого собрания стихотворений Пушкина (1826 г.)» (с. 825–868); X глава – «Десятая глава „Евгения Онегина“: История разгадки» (с. 379–420); заметка о портретах Пушкина – «Иконография Пушкина до портретов Кипренского и Тропинина» (с. 961–968; опубликована под псевдонимом Б. Борский); «Из рукописей Пушкина» (пробег по черновикам) – «Из пушкинских рукописей» (с. 273–320); об источниках трех рисунков (виньетки к французским романам) – «Пушкин и романы французских романтиков: (К рисункам Пушкина)» (с. 947–960).

1315

РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 165. Л. 10.

1316

Имеется в виду Николай, младший сын Томашевских. В это время дочери Томашевских, Зое, было 11 лет, Николаю – 9 (см. примеч. 4 к письму 3).

1317

Речь идет об Илье Самойловиче Зильберштейне (см. примеч. 6 к письму 1).

1318

См. примеч. 10 к письму 2.

1319

Павел Наумович Берков (1896–1969) – литературовед, библиограф, специалист в области литературы XVIII века. Его отец, Наум Григорьевич Берков, был зубным врачом.

1320

Между Б. В. Томашевским и Н. Л. Бродским были неприязненные отношения (см. письмо 4 и примеч. 6 к нему).

1321

Евгения Яковлевна Мустангова (наст. фамилия – Рабинович; 1905–1937) – литературный критик, педагог, член Союза писателей; супруга Георгия Ефимовича Горбачева (1897–1937) – литературоведа, литературного критика, троцкиста-оппозиционера. В 1934 году Горбачев был обвинен в руководстве преступной группой писателей. В 1937 году оба расстреляны.

1322

Иосиф Леонидович Прут (1900–1996) – драматург, сценарист; в 1928–1932 гг. – штатный сценарист Ленинградской кинофабрики.

1323

Александр Матвеевич Флит (1891–1954) – поэт, писатель-сатирик.

1324

Василий Алексеевич Десницкий (1878–1958) – литературовед, публицист, участник революционного движения; научный сотрудник ИРЛИ. У Десницкого было трое детей: Алексей (1904–1994), Агния (1912–1992), Ольга (1922–2016). В «коктебельских» воспоминаниях И. М. Дьяконова он получает выразительную характеристику: «Старожилами, жившими в Коктебеле уже не первый год, были Десницкие – отец, мать и трое детей. Василий Алексеевич Десницкий, в белом чесучовом костюме и светлой шляпе, с острыми усами и довольно большой седой бородкой, в черных очках (маленьких, как тогда носили) был человек весьма незаурядный. В Коктебеле, правда, он славился прежде всего как коллекционер сердоликов и других камней. Коллекция его уже тогда занимала несколько шкатулок, он их редко кому показывал. Поговаривали, что ему нельзя показывать свои коллекции – он не мог бы удержаться от соблазна тайно похитить какой-либо особо необыкновенный сердолик или „куриного бога“. <…> Десницкие никогда не смешивались с другими отдыхающими, их почти ежедневные прогулки-экскурсии были делом семейным. Едва ли не по большей части они ходили за сердоликами – просто по коктебельскому пляжу, или в Сердоликовую бухту, или в Козы» (Дьяконов И. М. Книга воспоминаний. СПб., 1995. С. 243–244).

1325

Речь идет о статье «Пушкин и романы французских романтиков: (К рисункам Пушкина)», подготовленной для «Литературного наследства» (см. примеч. 9 к письму 5).

1326

НИОР РГБ. Ф. 645. Картон 42. Ед. хр. 31. Л. 1–1 об.; Ед. хр. 30. Л. 3–3 об.

1327

Имеется в виду рекламная агитация на лицевой стороне почтовой карточки.

1328

И. С. Зильберштейн (см. примеч. 6 к письму 1).

1329

Имеется в виду статья «Десятая глава „Евгения Онегина“: История разгадки», написанная Томашевским для «Литературного наследства» по заказу И. С. Зильберштейна (см. примеч. 9 к письму 5).

1330

Здесь и выше речь идет о Н. Л. Бродском, которого Б. В. Томашевский и Д. П. Якубович шутливо называли Наумом, и о его вышедшей в 1932 году книге «Комментарий к роману А. С. Пушкина „Евгений Онегин“» (см. примеч. 6 к письму 4 и примеч. 5 к письму 3).

1331

Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич (1873–1955) – революционер, партийный и государственный деятель, историк, этнограф; создатель и первый директор Государственного литературного музея. Руководил издательством Государственного литературного музея, выпускавшим тематические «Летописи», сборники «Звенья» и др.

1332

Статья «Пушкин и романы французских романтиков: (К рисункам Пушкина)», опубликованная в «пушкинском» томе «Литературного наследства», изначально была заказана Томашевскому Бонч-Бруевичем для сборника «Звенья».

1333

Речь идет о младшем сыне Томашевских – Николае (см. примеч. 2 к письму 6).

1334

З. Б. Томашевская (см. примеч. 4 к письму 3).

1335

См. примеч. 7 к письму 6.

1336

См. примеч. 10 к письму 6.

1337

См. примечания 7–10 к письму 6.

1338

Судя по автобиографии, написанной в июне 1936 года, Д. П. Якубович некоторое время состоял в институтской ячейке Литературного объединения Красной Армии и Флота (ЛОКАФ) (см.: РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 59. Л. 2).

1339

РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 165. Л. 11.

1340

Скорее всего, речь идет о Н. К. Козмине и Н. К. Пиксанове (см. примеч. 3 и 5 к письму 1).

1341

О Н. Л. Бродском см. примеч. 6 к письму 4.

1342

Владимир Владимирович Ермилов (1904–1965) – литературовед, критик, журнальный и газетный редактор; секретарь Российской ассоциации пролетарских писателей (1928–1932). Известен как апологет «партийной линии» в литературе и автор многочисленных разгромных статей и доносов на деятелей литературы и искусства.

1343

РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 165. Л. 12.

1344

Вероятно, речь идет о гонораре за материалы для «пушкинского» тома «Литературного наследства» (см. примеч. 9 к письму 5), присланном И. С. Зильберштейном (см. примеч. 6 к письму 1 и примеч. 10 к письму 2).

1345

Старый Крым – небольшой город в восточной части Крыма. Его население в 1930‑е гг. составляло около 5000 человек.

1346

От Старого Крыма до Коктебеля по пешеходной дороге около 17 км, т. е. примерно 3,5 часа ходьбы.

1347

НИОР РГБ. Ф. 645. Картон 42. Ед. хр. 31. Л. 2–3.

1348

Имеется в виду ИРЛИ (Институт русской литературы).

1349

Речь идет о письмах 8 и 9.

1350

Имеется в виду Худековский парк (см. примеч. 7 к письму 3).

1351

Вероятно, речь идет о Н. К. Пиксанове и Н. К. Козмине (см. письмо 2 и примеч. 6 к нему).

1352

«Литературный Ленинград» – еженедельная газета, орган Ленинградского оргкомитета (отделения) Союза советских писателей. Выходила в 1933–1937 гг.

1353

Сообщение об этом было напечатано в третьем номере газеты: «Последняя квартира А. С. Пушкина в д. № 37 по наб. р. Мойки до недавнего времени находилась в крайне запущенном состоянии. Сейчас наконец приступлено к ремонту квартиры и всего дома. После этого по схеме, разработанной Н. Козьминым и И. Векслером, начнется развертывание музея» (Литературный Ленинград. 1933. № 3, 27 июля. С. 1). См. также примеч. 5 к письму 2.

1354

Имеется в виду Ю. Г. Оксман. Римский император Флавий Клавдий Юлиан, прозванный Отступником из‑за отказа от христианской веры в пользу язычества, известен, помимо прочего, своими утопическими идеями и проектами.

1355

Лев Борисович Каменев (наст. фамилия – Розенфельд; 1883–1936) – революционер, видный большевик, один из ближайших сподвижников В. И. Ленина. Дважды (1927, 1932) исключался из ВКП(б) за оппозиционные настроения по отношению к политике, проводимой Сталиным. В 1933 году восстановлен в партии и назначен директором издательства «Academia». С мая по декабрь 1934 года – директор ИРЛИ. В декабре 1934 года арестован по политическим мотивам и приговорен к тюремному заключению. В августе 1936 года расстрелян. Реабилитирован в 1988 году.

1356

Имеется в виду Н. К. Пиксанов.

1357

См. примеч. 9 к письму 4.

1358

Комераж – светское злословие, пересуды, сплетни (устар.).

1359

На закуску, напоследок (фр.). Имеется в виду В. В. Буш (см. примеч. 10 к письму 11).

1360

Возможно, речь идет о каком-то нереализованном проекте.

1361

Имеется в виду новое академическое издание Полного собрания сочинений Пушкина (см. примеч. 7 к письму 1).

1362

О ком идет речь, установить не удалось.

1363

Николай Лазаревич Лазарев (1874–?) – бухгалтер ИРЛИ с октября 1931 года по август 1933 года (см.: СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 2. Ед. хр. 90; Оп. 1–1933. Ед. хр. 26. Л. 98).

1364

Дмитрий Семенович Нестеров (1900–?) – литературовед; с 1 февраля 1933 года по 14 (?) декабря 1933 года состоял научным сотрудником первого разряда Рукописного отдела ИРЛИ, заведовал архивами конца XVIII – начала XIX в. (пушкинской эпохи). Поскольку сведения о Д. С. Нестерове в литературе отсутствуют, приведем более полную биографическую справку о нем, составленную на основе архивных документов. Родился 7 сентября (по др. данным – 8 ноября) 1900 года в дер. Кулаково (Ивановское) Темниковского уезда Тамбовской губернии. С 1918 по 1924 г. служил в Красной армии: сначала в составе 25‑й стрелковой (Чапаевской) дивизии на Восточном фронте, с октября 1920 года – в составе 1‑го конного корпуса Червонного казачества под командованием В. М. Примакова. В 1924–1929 гг. – студент Киевского института народного образования им. М. П. Драгоманова (1924–1927 гг. – рабфак, 1927–1929 гг. – историческое отделение). В 1929 году перевелся на литературное отделение Ярославского государственного педагогического института. С октября 1931 года по февраль 1933 года – аспирант Академии наук СССР по отделению литературоведения (тема научной работы – «Рабочий класс в буржуазной литературе 1880–1900‑х гг.»). Участник методологического семинара В. А. Десницкого. Редактор стенгазеты ИРЛИ «На новых путях» (см.: СПбФ АРАН. Ф. 222. Оп. 2. Ед. хр. 359; РО ИРЛИ. Ф. 150. Оп. 15. Ед. хр. 9. Л. 59). В 1933 году участвовал в комплектовании Архива ИРЛИ, обработке и систематизации его фондов, подготовке путеводителя (см.: Там же. Ед. хр. 24. Л. 28). Нестеров запечатлен на коллективной фотографии участников конференции пушкинистов в мае 1933 года (см.: Вестник АН СССР. 1933. № 7. Стб. 37–38; воспроизводится в настоящей книге).

Его жена – Лидия Сергеевна Нестерова (1911–?) – с мая 1932 года по 1934 год научно-технический сотрудник Рукописного отдела ИРЛИ. В 1929–1931 гг. – студентка литературного отделения Ярославского государственного педагогического института (см.: СПбФ АРАН. Ф. 150. Оп. 2. Ед. хр. 123). Как отмечено в отчете Рукописного отдела за 1933 год, она работала «по разборке архивов эпохи империализма под руководством <Е. В.> Михайловой. Разобрала 8 мелких архивов. <…> Недовыработала норму на 30%, что объясняется ее интересом к разбираемым архивам (останавливается на их содержании) и вялостью в работе» (РО ИРЛИ. Ф. 150. Оп. 15. Ед. хр. 24. Л. 29).

1365

См. примеч. 4 к письму 1.

1366

Имеется в виду Алексей Александрович Прокуратов (1916–1942) – научно-технический сотрудник библиотеки ИРЛИ (1931–1937).

1367

Имеются в виду сотрудницы библиотеки во главе с Татьяной Иеронимовной Немчиновой (1890–1974).

1368

См. примеч. 9 к письму 1.

1369

Михаил Карлович Клеман (1897–1942) – литературовед, исследователь жизни и творчества И. С. Тургенева. С августа 1932 года по март 1933 года – научный сотрудник первого разряда Рукописного отдела ИРЛИ, ответственный хранитель фондов 1830–1840‑х гг. (см.: Иванова Т. Г. Рукописный отдел Пушкинского Дома: Исторический очерк. СПб., 2006. С. 270).

1370

Речь идет о работе над научным описанием рукописей Пушкина, инициированной Томашевским в 1932 году (план работ был представлен им 29 марта 1932 года, инструкция – 29 апреля того же года). 21 декабря 1933 года Ю. Г. Оксман доложил о промежуточных результатах работы на расширенном заседании редакционного комитета академического издания сочинений Пушкина, а уже в мае 1934 года Томашевский представил законченную вчерне работу по научному описанию рукописей Пушкина, хранящихся в Академии наук (выполнена совместно с Л. Б. Модзалевским при участии Д. П. Якубовича) – «685 пунктов, свыше 750 карточек» (см. с. 324 настоящей книги).

1371

Ср. финал повести Н. В. Гоголя «Записки сумасшедшего»: «Нет, я больше не имею сил терпеть. Боже! что они делают со мною! Они льют мне на голову холодную воду! <…> А знаете ли, что у французского короля шишка под самым носом?» (Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений: В 14 т. Т. 3. М., 1938. С. 214.)

1372

Имеется в виду кн.: Державин Г. Р. Стихотворения / Ред. и примеч. Г. Гуковского, вступит. ст. И. А. Виноградова. Л., 1933 («Библиотека поэта»). (sic, sic, sic) – повторяющиеся редакторские пометы Гуковского в разделе «Ранние произведения Державина» (с. 409, 411).

1373

НИОР РГБ. Ф. 645. Картон 42. Ед. хр. 30. Л. 4.

1374

Отузы (ныне Щебетовка) – поселок на юго-востоке Крыма в двух часах ходьбы от Коктебеля. Открытка не сохранилась.

1375

Имеется в виду И. Н. Медведева-Томашевская.

1376

ВТУЗ – высшее техническое учебное заведение. Здесь речь идет о Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта (см. примеч. 9 к письму 2).

1377

См. примеч. 21 к письму 10.

1378

Речь идет о Н. К. Козмине и Н. К. Пиксанове.

1379

Речь идет о публ.: [Охочинский В.] Истинный убийца Пушкина: Историко-литературная разведка. [Кр.-Вишерск: Тип. Управления Вишерских исправительно-трудовых лагерей ОГПУ], 1933. 11 с. (отд. отт. из газеты «Красная Вишера» от 12 февраля 1933 года).

1380

«Как оказывается, в день свадьбы Н. Н. Пушкина получила „высочайший“ подарок в виде золотого браслета с пряжкой из драгоценных камней, изначальные буквы коих, во французской транскрипции, образовывали слова „Пиерре Ланскои“, т. е. Пьер (Петр) Ланской – имя и фамилию жениха»: «П-ерль (жемчуг), И-рис (ирис), Е-мерод (изумруд), Р-юби (рубин), Р-юби (рубин), Е-мерод (изумруд), – на одной стороне и Л-юн (лунный камень), А-метист (аметист), Н-ефрит (нефрит), С-афир (сапфир), К-арбонкль (карбункул), О-никс (оникс), И-рис (ирис) – на другой» ([Охочинский В.] Истинный убийца Пушкина. С. 6, 10). «Этот браслет тогда же (в 1929 году. — В. Т.) был предложен Пушкинскому Дому Академии наук СССР, но, недооцененный по существу прежним руководством дома, приобретен не был, и теперь судьба его неизвестна» (Там же. С. 9).

1381

Д. П. Якубович перечисляет популярную литературу из брошюры Охочинского: исторический роман Л. П. Гроссмана «Записки д’Аршиака: Петербургская хроника 1836 г.» (1930), сочинение А. И. Безыменского «Поэма о любви» (1932), труд В. В. Вересаева «Пушкин в жизни» (1926); правда, последняя книга в брошюре не упоминается.

1382

Владимир Владимирович Буш (1888–1934) – литературовед, фольклорист, краевед. В 1932–1933 гг. – заведующий музеем ИРЛИ. В конце 1933 года подвергся «партийным чисткам», которые, по словам жены, В. Н. Буш, повлекли за собой его скоропостижную смерть в мае 1934 года.

1383

Н. К. Пиксанов (см. примеч. 5 к письму 1).

1384

РО ИРЛИ. Ф. 800. Ед. хр. 165. Л. 7.

1385

Старый Крым (крымско-тат.) – см. примеч. 3 к письму 9.

1386

О болезни Н. Г. Якубович см. в письме 10.

1387

См. письмо 9.

1388

Монастырь Сурб-Хач (в пер. с крымско-тат. – Святого Креста) расположен на склоне горы Монастырская в 3,5 км к юго-западу от города Старый Крым. Основан в XIV веке, ликвидирован как духовное учреждение в 1925 году. В 1926–1941 гг. на территории монастыря располагались пионерский лагерь и санаторий для больных туберкулезом.

1389

По данным переписи населения за 1926 год в Старом Крыму проживало около 1200 болгар.

1390

Город был столицей Крымского ханства с конца XV века до 1532 года.

1391

РО ИРЛИ, ф. 800, № 165, л. 9.

1392

Кизилташ (с 1948 года – Краснокаменка) – село на юго-восточном побережье Крыма в 3,5 часа ходьбы от Коктебеля. Известняковые утесы, окружающие лесное урочище, имеют красновато-бурый цвет.

1393

Кизилташский мужской монастырь основан в 1852 году, ликвидирован как духовное учреждение в 1923 году. Впоследствии на территории монастыря размещалась детская трудовая колония, позднее – общежитие и клуб Щебетовской сельскохозяйственной артели.

1394

Имеется в виду ИРЛИ (Институт русской литературы).

1395

Карадаг (Кара-Даг, в пер. с крымско-тат. – Черная гора) – горный массив вулканического происхождения, расположенный на берегу Черного моря между Судаком и Феодосией. Путь от Кизилташа (Краснокаменки) до Коктебеля (около 19 км) через перевал занимает около 4 часов пешего хода.

1396

Выражаем глубокую признательность сотрудникам Рукописного отдела и Литературного музея ИРЛИ РАН, Российского государственного архива литературы и искусства, Музея им. А. М. Горького ИМЛИ РАН и Архива РАН за содействие в публикации архивных материалов.

*

Поэтическая вольность: написано для рифм<ы> в 7 часов утра. (Примеч. Б. В. Томашевского)

**

Павел Наумович . Бродский вовсе не Наум, а Николай. Тогда недоум <край карточки обрезан> не идет на ум, кто сей Наум? (Примеч. Б. В. Томашевского)

*

*

Я заразился от нового изд<ания> Державина1372. (Примеч. Д. П. Якубовича)

*

Неверно: есть Торгсин и «культурная чайная», где есть газированная вода. (Примеч. Б. В. Томашевского)