Зато я нашел камень с душей Марии. Интересно, что с ним сделает Леший? Реально вообще его возлюбленную вернуть в мир живых? Хотя, это уже не мое дело. Моя задача — вернуть ему вместилище души его возлюбленной. А перед этим неплохо было бы найти Эл и придумать, как нам выбраться из этой глубокой задницы, в которой мы оказались.
По логике вещей, Эл, как и Крыжень, должны быть где-то тут. Но если бы это было так, я бы уже заметил ее отсюда. А Крыжень, наткнись он на меня в бессознательном состоянии, вряд ли бы удержался, чтобы не открутить мне голову. Помнится, последняя наша встреча окончилась не очень мирно, и не удивлюсь, если он на меня за это немного обиделся. Но я в порядке, а значит и моя девушка и рейд босс появились в Дажь не тут. А, следовательно, мне нужно спускаться и отправляться на разведку, чтоб понять, где я нахожусь и что делать дальше.
Я всмотрелся в горизонт, пытаясь определить, куда двигаться дальше, но разглядеть хоть что-то в дымном мареве было совершенно невозможно. Лишь серо-черные скалы лабиринта и низкое, багровое небо над головой. Закинув в инвентарь нож, с помощью которого я выковырял камень души из алтаря, сам камень и ожерелье Забавы, которое все еще крутил в руках во время своих размышлений, я принялся спускаться с вершины скалы.
Обойдя вокруг подножия и не обнаружив никаких следов на серой почве, я, хмыкнув, отправился на север. Все важные вещи в мире находятся на севере либо на юге. Так что, выбор у меня пятьдесят на пятьдесят. Стараясь придерживаться азимута выбранного направления, я принялся блуждать в расселинах скального лабиринта. Получалось не очень, потому что коридоры локации, образованные нагромождением камней, утесами и скальными массивами, переплетались между собой, и я далеко не всегда двигался туда, куда хотел. Да и именно туда ли мне было нужно, это тот еще вопрос.
Однообразная картина очень быстро наскучила, глазу не за что было уцепиться, и я ушел в «пешеходный транс». Это я так называл это состояние, когда ты движешься автоматически, отстраняясь от реальности, и погружаешься в собственные мысли, лишь краем сознания фиксируя детали внешнего мира.
А подумать было над чем. Я приводил в порядок голову, утрясая в единую картину все обломки памяти, разбитой на отдельные составляющие действием медмодуля дубль-капсулы.
Спустя какое-то время мое созерцательно-задумчивое движение было внезапно прервано из-за метки мракоборца, вспыхнувшей огнем на моей ладони. На баре миникарты появиласькровавая отметка, а в следующую секунду из-за поворота скального отвала прямо на меня вывалился излом. Высокий, корявый урод семнадцатого уровня, с гипертрофированной правой конечностью, покрытой хитиновой броней, столкнувшийся со мной нос к носу, тоже не ожидал здесь встретить кого-нибудь враждебного. Он на пару секунд впал в ступор, вылупившись на меня своими глубоко посаженными, гноящимися глазками. А я, совершенно механически, выбросил руки вперед, и толкнул моба от себя. Кожа у того на ощупь была твердая, словно грецкий орех и царапалась, как наждачная бумага. Но дело свое этот толчок сделал. Не успевший сгруппироваться излом, нелепо взмахнул конечностями и шлепнулся на спину. А я, кляня себя за несобранность и раздолбайство, тащу из поясного кольца топор. Расслабился, ни оружие, ни щит не приготовил. Система прямым текстом сказала «бойся», а я словно турист в лесопарке гуляю, осматриваю местные достопримечательности. Пельту вынуть уже не успеваю, поэтому просто рублю по опорной конечности вновь поднимающегося моба. Зазубренная боевая лапа излома подламывается, и он снова оседает на землю. Я этого монстра видел всего один раз, но хорошо запомнил, с какой силой он наносил удары Олафу этой своей изуродованной клешней. Поэтому самое главное сразу вывести из строя его основное оружие. Вторая рука больше похожа на человеческую конечность, и особых опасений не вызывает. Мой расчет оказался верным, лишившись большей части своей боевой мощи, которая сейчас повисла и лишь мешала ему атаковать, излом лишь только неуклюже наскакивал на меня, пытаясь схватить за топор оставшейся рукой. Уклоняться и наносить ответные удары было довольно легко. Но моб оказался на удивление живучим, и мне пришлось минуты три плясать вокруг него, осыпая ударами, пока его хп, наконец, не опустилось до нуля, и он не испустил дух. Я собрал лут, передохнул немного, привалившись спиной к валуну и оглядываясь по сторонам.
Хорошо, что моб был один. Будь их несколько, да хотя бы даже два, не растеряйся он в самый главный момент, кто знает, как бы схватка обернулась. Нужно быть предельно осторожным.
Дальше я продвигался перебежками, от одной россыпи камней к другой, в точках остановок внимательно оглядывая окрестности на предмет наличия врагов. И мои предосторожности не оказались напрасными. Вскоре я стал натыкаться на одиночных монстров, а после и на группы из двух-трех голов. Большинство из них мне были уже знакомы по Кургану и нападению на острог — все те же изломы, гарши, шаксы, выть, навь, вурдалаки, упыри. Но были среди них и ранее не встречавшиеся мне представители нежити, которые пополнили своими описаниями мой бестиарий. Групповых мобов я пропускал мимо, а одиночных, понаблюдав за ними пару минут, чтоб не вляпаться по неосторожности, аннигилировал. Монстры, большей частью, были моего уровня, либо ниже, поэтому убивались довольно просто. Но я решил не рисковать — спину-то прикрыть некому, случись чего. Через сорок минут, когда я обнаружил, что рейдерских групп нежити, рыскающих по округе, становится все больше, а одиночных монстров вообще стало до неприличия много, до меня вдруг долетели звуки схватки. Вслушавшись в них, я понял, что звона металла я не слышу. Только вопли и завывания да предсмертные взвизги погани. Но там определенно кто-то сражался с тварями и все встреченные мной монстры стягивались как раз к месту этой драки со всей «лабы», словно к эпицентру. Стоило проверить, что же там происходит.
Глава 3.1
Пропетляв по лабиринту еще немного, я понял, что борьба идет прямо за скальной стенкой, которая перегородила мне путь в конце тупика. Атмосфера накалилась до предела, поэтому я, плюнув на поиски прямых подходов, полез на семиметровую скалу. Получалось не очень, скалолаз из меня аховый, но потихоньку я все же продвигался вперед. Благо разнообразных щелей и трещин на поверхности утеса, появившихся в результате выветривания, было предостаточно.
Когда я, запыхавшийся и ободравший кожу и ногти на пальцах до крови, поднялся наверх, мне открылась интересная картина. Внизу располагался свободный от нагромождений камней пятачок неправильной формы, диаметром примерно метров тридцать. И там сейчас шла нехилая грызня. Другим словом это месиво назвать было нельзя, потому что людей тут не было. Внизу скопилось штук двадцать разнообразных тварей, которые сейчас наседали на огромного огненного пса. Да, именно так — внизу крутилась собака метров двух в холке, шерсть которой непрерывно переливалась огненными сполохами, хвост длинной огненной плетью, словно пылающая змея, крутился вокруг него. И еще интересной отличительной особенностью его были огненные крылья, сейчас свободно сложенные на спине. Судя по их виду, они вообще выполняли чисто декоративную роль, но утверждать не берусь. В общем, выглядело это огненное существо весьма и весьма занятно. Исполинский огнепес крутился в окружении врагов, то и дело выпрыгивая вперед, и хватал жуткой пастью очередного зазевавшегося монстра, просто перекусывая неудачника пополам, либо оставляя того без лапы или руки. Вокруг него уже лежали целые горы трупов, но погань и не думала отступать. И, не смотря на потери, их количество все прибывало. Инфернальному псу приходилось несладко — пока он разделывался с одним монстром, на него с боков наскакивали еще два-три поганца и рвали лапами его бока.
Я некоторое время заворожено наблюдал за развернувшейся внизу схваткой, как вдруг мое внимание привлекло уже знакомое пронзительное шипение. Крыжень, стоявший напротив меня, прислонившись к стене, натравливал нежить на своего противника. После схватки с моей группой он был в неважном состоянии, моими стараниями ослеп на один глаз, и сейчас особо не лез в центр схватки. Видя, что его подчиненные не справляются, он шипел, словно спущенная шина, и визгливо выкрикивал что-то на своем непонятном шипяще-свистящем языке.
Постояв наверху минуту, я понял, что если дела пойдут так и дальше, то огненная животина обречена. Хоть я и не видел бара его здоровья отсюда, но было заметно, что он уже порядком вымотался. Если судить по количеству трупов, битва длится достаточно долго. На его боках, сливаясь с пылающей шерстью, струились кровью множество рваных ран, а когда у него выдавалось свободное мгновение между нападками тварей, пес запалено дышал, вывалив язык. Мое геймерское альтер-эго подсказывало, что мне нужно помочь сражающемуся из последних сил созданию. Свита Крыжня вряд ли встретит меня хлебом-солью, а так «враг моего врага — мой друг». Да и очень уж мне хотелось довести начатое до конца и прихлопнуть этого ненавистного Крыжня.
Понятное дело, что я не полез вниз с шашкой наголо — уж больно много тварей было внизу, меня моментально распустят на ленточки. Я стал судорожно оглядываться, пытаясь найти хотя бы несколько булыжников, чтоб бросая их вниз, отвлечь какую-то часть монстров на себя. Быть может, мое появление спровоцирует Крыжня на нападение или бегство.
А тем временем, пока я лихорадочно обдумывал варианты поддержки негаданного потенциального союзника, события внизу принялись развиваться стремительно. Крыжню, очевидно, надоело ждать, когда орда погани закончит и он, яростно зашипев, телепортировался на загривок огненной собаки и принялся рвать своими когтями его холку. В этот же момент на бешено закрутившегося в попытках сбросить с себя наглого врага пса, бросилась одновременно вся орава мобов, пользуясь его секундной беззащитностью. Понимая, что его сейчас сомнут скопом, огненный пес задрал голову к небу и испустил заунывный вой. И в тот момент, когда его с головой накрыла