Пустоши Дажь — страница 24 из 67

— Сваргом меня кличут.

— А откуда прозвище такое? Или это имя? — я приподнялся на локте и сел на землю. Тело затекло, от лежания на холодном, каменном полу и теперь по спине пошли комариные укусы возвращающейся чувствительности.

— Так я жрецом Сварога на капище полжизни был, вот и прозвали блаженные. А потом приклеилось, да я и сам привык к нему, как к своему собственному. А как звать меня по батюшке с матушкой, тебе знать не обязательно — седой морщинистый дед ухмыльнулся в свою длинную бороду и тоже сел напротив меня.

Только тут я обратил внимание, что он слеп на один глаз, вторая глазница пуста. М-да, все таки быть игроком имеет свои очевидные плюсы. У местных «репарация тела» не подключена.

— Ну, а меня Сэмом можешь звать. Спасибо, что в чувство меня привел, как принесли меня сюда.

Я хоть и смутно, но запомнил, что он ухаживал за мной, когда я лежал в виде окровавленного куска мяса в отключке. Тот лишь пожал плечами в ответ, мол, дело житейское.

— И что же ты тут делаешь, Сварг?

— А то ты не знаешь? То же, что и ты — сижу у этих злыдней взаперти, — тот смачно сплюнул на пол.

— А ты-то им на кой ляд сдался?

— Ну, я же волхв. Вот их старшой и решил, что я могу им разлом в Явь открыть. Потому и держат меня тут, да все грозятся убить да кормить перестать. Только что мне те угрозы — я свою жизнь прожил, умереть сейчас или через год, разница невелика.

— А ты и вправду можешь разлом открыть? — я заинтересованно посмотрел на Сварга.

— Смеешься, чтоль, умник? Мог бы я врата открыть — разишь бы я туточки сидел?

Ну, вообще да, логично, будь я на его месте и в состоянии открыть портал, первым делом бы свалил отсюда ко всем чертям.

— А если я тебя приведу к алтарю нежити, который такой портал раньше открывал, а потом вдруг сломался, ты его снова запустить сможешь?

— Хм… — волхв задумался. — Даже и не знаю. У погани своя рунопись, ворожба у них на крови людской творится…Но, быть может, и смог бы что-то придумать. На месте смотреть нужно. И жертва нужна будет. А ты знаешь, где подобный алтарь есть?

— Да есть местечко, доводилось там побывать. Только вот для начала неплохо было бы отсюда выбраться.

— Это ты хорошо придумал, — Сварг вновь засмеялся своим каркающим смехом. — Вот придумаешь как, меня разбудить не забудь! Забавник ты, однако, Сварог тому свидетель.

Я замолк и задумался, а мой сокамерник свернулся калачиком на своем тряпье и стал ворочаться, пытаясь устроится поудобнее. Не знаю, сколько мы так просидели. Я перебирал варианты, как вырваться из лап этих доброжелателей, а дед сипел и натужно дышал сквозь дрему.

Когда часы, встроенные в интерфейс, показали пять часов утра, я увидел, как в сторону нашей камеры из основного коридора кто-то идет. Причем делает это крадучись. Любопытно. А когда я разглядел, кто именно пришел, стало любопытнее вдвойне.

Ворожея не стала зажигать свет, видимо не хотела привлекать ненужного внимания. Меня она не видела, а вот я видел ее прекрасно. Она приблизилась к решетке и шёпотом стала меня звать.

— Сэм! Ты тут? Проснись!

Я выбросил руку в просвет между бревнами, схватил и крепко сжал ее тонкую шею в руке. Она испуганно дернулась и захрипела.

— Я тут, как видишь. Благодаря тебе! Что, Иуда, пришла полюбоваться на дело рук своих? Получила уже свои тридцать серебряников?

— Пусти меня! — голос сиплый и неудивительно. Я боролся с огромным желанием сломать шею это твари, которая завела меня сюда. И лишь любопытство не давало мне это сделать незамедлительно.

Криста, между тем, упершись ногой в перекладину, смогла вырваться из моей руки и упала пятой точкой на землю. Где сейчас и сидела, пытаясь восстановить дыхание.

— Ты что творишь, идиот?! Ты мне шею чуть не сломал!!! — все это она произнесла с неподвластным моему пониманию возмущением.

— Теперь я осознаю, что так и следовало поступить. Радуйся, сегодня твой день — поживешь еще немного.

— Я, вообще-то, тебе поесть принесла. Можно было бы со мной и поосторожней.

— Что, прощение хочешь купить за тарелку бурды? — это становится скучным. На что вообще она надеялась, когда решила прийти сюда?

— Да пошел ты! — Криста взорвалась, словно воздушный шарик с водородом под зажигалкой — что ты вообще обо мне знаешь, дебил?! Думаешь, я от большой охоты это сделала?

— Может и так, но сделала же! — я приблизил лицо к самому перекрытию, чтобы она могла меня разглядеть — Что, подруга, совесть теперь мучает?

— Иди ты к черту со своей совестью. Если бы тебя трахали семеро в течение недели, а в перерывах не давали есть, пить и спать, я бы на тебя посмотрела, что бы сделал ты… — она осеклась и замолкла на полуслове, словно испугавшись своих слов.

— Я бы на твоем месте радовался, что ты отделалась лишь своей дыркой. Тебя резали когда-нибудь живьем, отделяя ножом плоть кусочек за кусочком, посыпая раны грязью?! Или выдергивали ногти из пальцев? Жгли ноги каленым железом? Нет? А меня резали! Из-за тебя! Потому что ты струсила и решила подставить вместо себя кого-то другого. Поэтому засунь свои жалобы себе куда-нибудь поглубже и в следующий раз думай головой, а не тем местом, на котором сидишь. Ты могла рассказать мне все, ты же видела меня и знаешь, на что я способен. Но нет, ты смалодушничала и забилась в щель, скормив меня этим мразям! И именно поэтому ты сейчас тут — чувство вины, небось, мучает, верно? Хочешь ее загладить — принеси мне голову этого твоего плоскомордого. Нет? Я так и думал. Тогда вали отсюда, забейся в свой темный угол и больше никогда не показывайся мне на глаза. Иначе в следующий раз при встрече я уж точно сломаю твою тощую шею. Убирайся!

Криста прижала руки к груди и с испугом, сжавшись в комок, слушала мои слова. Из глаз ее брызнули слезы, она пыталась что-то сказать в свое оправдание, но слова застряли у нее в горле. Она стояла несколько секунд, собираясь с мыслями, после чего утерла глаза и перед уходом со стуком поставила на пол перед клеткой глиняную тарелку с какой-то снедью.

— Не хочешь есть сам — скорми своему соседу. Ему-то точно не помешает. Просто поторопись с этим, через час будет обход, если еду найдут, отнимут. Я и так сильно рискую, приходя сюда. И еще, на твоем месте, я бы отдала Джуну все, что он хочет. Он больной маньяк, и ты ему сильно досадил своим упорством. Он будет мучить тебя столько, сколько пожелает.

После чего ворожея развернулась и быстрым шагом бросилась к выходу.

— Вот только ты не на моем месте, а я — не ты! — пробурчал я ей в спину.

— Эй, Сварг, перекусить нет желания? Нам тут харчей принесли, — я взял миску и потряс ею в воздухе.

Старик, который всю беседу лежал тише мыши, одобрительно заворчал и придвинулся поближе.

— Не слишком ты с ней? — волхв кивнул в след ушедшей, — девке ведь и впрямь досталось. Не мужик же, не сдюжила.

— Тебя спросить забыли. Если жрать хочешь, жри молча! — когда я раздражен, меня лучше не трогать, иначе я могу оприходовать ни в чем не повинного человека, просто под горячую руку. Я этот свой недостаток знал, но поделать ничего с собой не мог. Просто старался в таком состоянии ни с кем не контактировать. Вот и сейчас сорвался на старике, хотя он-то уж точно ни в чем не виноват. Я даже признаю его правоту, хоть вслух этого и не скажу даже под страхом смерти. Черт, как же я ненавижу, когда у вроде бы отъявленных злодеев, вдруг появляется оправдание и мотивация для собственных грязных поступков. Я могу понять, почему Криста так поступила со мной, но простить это уж точно не в моей власти. Для меня страшнее предательства не существует ничего, и завоевать мое, однажды утраченное доверие очень непросто. Неотходчивый я на обиды человек.

Я вынул нож и разделил кусок недоваренной медвежатины на две части. Пока жевал свою пайку, все размышлял, как же мне выбраться из этой передряги. Ничего дельного в голову не шло. А придумать надо было, и срочно. Рано или поздно меня раскусят или этим бандитам просто надоест возиться со мной и меня просто-напросто прирежут. Ладно, будем импровизировать, как всегда. Первый раз что ли?!

Спать я больше не хотел, и чтобы чем-то себя занять, достал из ремонтного набора точильный брусок и принялся править им нож. Как-никак, единственное мое оружие на текущий момент.

Удобный железный нож.

Урон 1-10

Тип предмета: обычный.

Слегка повышена проникающая способность.

М-да, с таким много не навоюешь. Следовательно, мне неплохо бы обзавестись чем-нибудь более подходящим. Только вот откуда это самое «что-нибудь» взять, вот вопрос?

— Сварг, а кто это в углу отдыхает?

Старик, после ужина пребывал в благодушном настроении и зла на меня за мой недавний окрик, кажется, не затаил, поэтому отозвался сразу:

— Покойничек-то? Так то Блуд. Тот еще шаромыжник. Один из лиходеев, бывший. Неделю назад из кладовки мясо спер. Голодный, наверное, был, не иначе. Джун его поймал на этом как-то. Ну и пырнул в живот ножом, да сюда бросил. Две ночи помирал, недотепа.

— А чего ж его отсюда не забирают-то?

— Да нужен он кому, стервь! Я старый, на меня всем плевать, кормят-то и то изподредка, чтоб совсем не околел, а на упокойника теперича и того, подавно всем плевать.

Хм. А ведь идея-то у меня есть. Конечно, заниматься тем, что я собираюсь делать сейчас, мне не особо улыбается, но выхода все равно нет. Да и время свободное нужно куда-то девать. Был бы огонь — я бы зельями занялся, но тут развести его решительно не из чего, да и придут сразу на дым, так что в другой раз.

Для начала я вынул из инвентаря голову Крыжня. Тяжко вздохнув, я принялся срезать с нее плоть. Кожа покойного рейда была сплошь усеяна хитиновыми пластинками и наростами, за исключением только самого лица, которое было вполне человеческим с человеческой же кожей. Так что я срезал ее и принялся соскабливать с костей черепа мясо, выковыривать глазницы, срезать уши и заниматься прочей не самой приятной работой. Через час, когда, как и было обещано Кристой, пришел охранник с обходом, я уже очистил практически всю лицевую часть черепа. Я спрятал все хозяйство в рюкзак, как только вдали замелькало пятно неясного света, и прикинулся спящим. Ну его в дупу, поволокут опять резать, если увидят, что я в норме. Бандит прошел по коридору, подсвечивая себе чадящим факелом, заглянул на секунду внутрь и ушел дальше, чтоб через пару минут пройти обратно. Когда пятно света истаяло вдали, я вновь принялся за дело. К утру, прямо перед тем, как за мной пришли, угловатый, с острыми гранями и шипами череп, совсем не похожий на человеческий, был тщательно очищен и выскоблен. В заключение я наковырял из гниющего трупа несколько горстей трупных червей и личинок мух, щедро засыпав ими черепок, после чего запрятал его под ворох тряпок от лежанки. Эти ребятки доделают за меня то, что я не смог выполнить при помощи ножа. Встав на враз ослабевшие ноги, я вышел из каменного мешка, под прицелом аж двух лучников. Уважают меня, вон, сколько охраны приш