От постоянных недосыпаний я перестала есть. У меня было только одно желание выспаться. Последние два дня перед праздником выдались самыми тяжелыми. Были выходные, занятий в Университете не было, мы встали в 6 часов утра и приступали к приготовлению теста для пирожных. Меня тоже привлекли к работе над тестом, заняты были все.
В воскресенье за день до праздника, кондитерскую посетил глава семьи Вартаки собственной персоной. Он пришел после обеда. Важно зашел в кондитерскую и попросил продавщицу позвать хозяйку. Я в это время мыла полы в кондитерском цехе и слышала через открытую дверь, о чем шел разговор. Он поинтересовался все ли готово и спрашивал когда прислать машину за изделиями. Праздник начинался в 11 часов дня и к этому времени пирожные должны быть уже доставлены в детский центр. И ещё он попросил, чтобы хозяйка сама проконтролировала доставку пирожных.
В этот день мы легли в четвертом часу утра. Я легла на надувной матрас и мгновенно уснула. Когда хозяйка пришла меня будить, мне показалось, что я заснула только минуту назад.
— Агнеса ты не могла бы помочь мне собрать и упаковать пирожные. — Попросила хозяйка.
С трудом разлепив веки, я пошла в душ. Мне необходимо было проснуться. Посмотрев на себя в зеркало, я ужаснулась. Я сильно похудела. У меня заострились скулы и впали щёки, глаза были сонные, а под глазами красовались темные круги. Дети испугаются меня, хорошо, что хозяйка не берет меня с собой в детский центр. Мне нужно в университет.
Пришлось собрать остатки сил, коих оставалось совсем немного, чтобы адекватно реагировать на указания хозяйки. Целый час мы выносили из холодильника коробки с пирожными и печеньем и раскладывали их на столах в торговом зале. Потом хозяйка осматривала каждое кондитерское изделие, а я перевязывала коробки с уже отобранными пирожными и складывала их в специальные контейнеры с искусственным льдом.
Только после того, как контейнеры погрузили в машину, я побрела на занятия. Первую пару я пропустила, а на второй паре мой организм не выдержал и я заснула. Сквозь сон, я слышала, что Мира что-то говорит, она даже тормошила меня за плечи, но видимо мой организм дошел до предела, я так и не смогла проснуться.
Глава 13
Проснулась я от холода. У меня замерзли ноги и руки, и первая мысль была — я лежу на улице. Открыв глаза, я обнаружила, что лежу в помещении с каменными обшарпанными стенами, но это была не больница. Свод потолка был полукруглым, а сам потолок очень высоким. Само помещение было длинным и узким. Маленькое окно под потолком, практически не освещало его. В углу стояла каменная печь, но она не могла обогреть такое большое помещение. Пол тоже был каменным, но гладким и чистым. Если бы не деревянная дверь и две пустые кровати, застеленные чистым бельём, то я бы подумала, что лежу в склепе. На спинке кровати висела моя одежда. У самой кровати стояла сумка и обувь.
От долгого лежания затекли мышцы, но если я сейчас не встану и не оденусь, то к переутомлению прибавиться ещё и простуда. Оделась я в короткие сроки, приходилось переминаться с ноги на ногу, пол был очень холодный. В помещении гуляли сквозняки, даже в верхней одежде было прохладно.
Закутавшись, в куртку, я сидела на кровати и начала думать, что мне делать дальше. Нужно было выбираться отсюда, но где я нахожусь, я не знала, и предположений у меня не было.
Со скрипом открылась дверь и зашла молодая девушка в одежде послушницы монастыря. Черное свободное одеяние, длиною до самых пяток и головной убор, скрывающий волосы и шею. Только лицо оставалось открытым.
— А пришла, чтобы проверить печку, а вы уже очнулись. Настоятельница сказала, что вы ещё сутки проспите. — Улыбаясь, сказала девушка. — Меня зовут Дарина, я послушница, а это больница при женской обители. Прежде чем стать монахиней, каждая послушница несет послушание здесь, ухаживая за больными.
Было заметно, что девушке не хватает общения, и она не упустит возможности поговорить. Мне не требовалось отвечать или задавать вопросы, она расскажет все сама.
— У тебя нет социальной карточки и скорая помощь, привезла тебя сюда. — Продолжила девушка. — Матушка настоятельница очень удивилась. Ты не бездомная, у тебя есть документы и одежда у тебя добротная. Да и болезнь у тебя лечиться сном. Нужно только выспаться, и ты здорова. Она очень удивилась, когда увидела тебя. Обычно к нам в больницу привозят бездомных и смертельно больных, чтобы они умерли в чистоте и покое, а монашки помолятся за упокой их души и похоронят, как положено, да и за могилкой будут ухаживать.
Социальную карточку, я не получила, первое время было некогда, а потом я закрутилась и забыла. Медицинская страховка стоит дорого, а без неё социальную карточку не дадут. Деньги у меня есть, но я подумала, что пока молодая, смогу сэкономить. И молодые болеют, не знала я, что недосыпание приведет меня к такому финалу. Наверное, меня не смогли разбудить и вызвали скорую помощь, а та отвезла сюда.
— Тебе волосы будет трудно расчесать. — Предупредила меня Дарина. — Что же ты за такой красотой не ухаживаешь, они спутались все.
Машинально потрогав свою косу, я сникла. Волосы у меня были длинными и густыми, а в последнее время, я совсем за ними не ухаживала, иногда и расчесывать забывала. Заплетала в косу и обматывала вокруг головы, чтобы не мешали. На работе необходимо было носить платок. В последние дни перед праздником, я и платок забывала снимать, так в нем и ложилась спать.
— Тогда нужно их подстричь, я давно собиралась, а теперь придется. — Сказала я.
— Это не проблема. — Воскликнула Дарина. — Матушка настоятельница очень хорошо стрижет. Сейчас пойдем к ней, она подстрижет тебя и благословит.
Мы вышли из палаты и направились по длинному коридору. У самой дальней комнаты Дарина остановилась и указала мне на дверь, а сама кивнула на прощанье и торопливо пошла обратно. Я постучала в дверь. Приятный женский голос разрешил войти.
Комната настоятельницы была маленькой, но теплой. Пол здесь был деревянным, а окно довольно большим. Стены завешаны самоткаными гобеленами с изображениями картин загробного мира. В печке потрескивали дрова, а на печке стоял большой чан с водой и небольшой чайник.
Матушка настоятельница была пожилой женщиной. Монашеские одежды скрывали её фигуру, но платка на ней не было. Седые волосы были собраны в пучок. Все лицо женщины было в морщинах, но взгляд был добрым и понимающим.
— Матушка, — обратилась я, — вы не могли бы подстричь мне волосы, боюсь я не смогу их расчесать. Виновата. Сама довела их до этого, но мне так хотелось спать в последнее время, что я забывала обо всем.
Настоятельница показала мне рукой на стул, а сама пошла к небольшой тумбочке, стоящей у кровати. Достала оттуда ножницы и расческу. Пока она готовилась. Я сняла верхнюю одежду и расплела косу. Волосы у меня выглядели ужасно. На ощупь они были сухими и безжизненными.
Сначала настоятельница, отрезала мне косу, а потом, осторожно расчесывая и распутывая уже короткие волосы, начала ровнять пряди. А я смотрела в окно. Рядом с обителью располагалось кладбище. Ровные ряды могил с крестами и посыпанные песком дорожки между ними. Кладбище было большим.
— Обители более 500 лет. — Тихо сказала настоятельница. — Поэтому и кладбище большое и это только женская половина, на другой стороне похоронены мужчины и семьи.
— А мужчины лечатся отдельно? — Поинтересовалась я.
— Для них выделено отдельное крыло, но послушницы там послушание не несут, только монашки. Молодым девушкам нужно избегать соблазна. — Спокойно сказала она.
Потом настоятельница поставила на стул таз и вымыла мне голову теплой водой из чана. Мне стало сразу тепло и так спокойно, а может это настоятельница так влияла на меня. Пока я сушила голову полотенцем, настоятельница заваривала чай. Волосы свои я сожгла в печке и даже протерла пол. Это все, чем я могла отблагодарить матушку настоятельницу за помощь.
Мы пили чай и вели неторопливую беседу. Я рассказала, почему попала в больницу, а потом немного рассказала о себе. Начала я с того момента, когда приехала в этот город. Настоятельница заметила, что я пропустила большую часть моей жизни, но вопросов задавать не стала. Её спокойствие и участие отвлекли меня от забот и проблем, рядом с ней я отдыхала душой.
Перед уходом, она подробно объяснила мне, как добраться до города. Обитель находилась в пригороде в противоположном конце от моего дома. До остановки автобуса нужно было пройти около километра. Мне ещё нужно было доехать до кондитерской и забрать сумку с вещами, а потом домой. Оказывается, я проспала сутки, пропустила занятия в Университете и работу, но изменить ничего уже нельзя.
После стрижки я с удивление обнаружила, что волосы у меня кудрявые, а я и не знала. Сколько себя помню, всегда ходила с длинными волосами, собранными в косу. Дома, ухаживать за ними мне помогала кормилица, а здесь мне некогда было рассматривать их, я их мыла высушивала и сразу заплетала в косу. И цвет волос у меня стал светлее. Раньше они были темно каштановые, а сейчас я увидела, что у меня есть более светлые рыжие пряди. Как же легко было голове с короткими волосами. Сейчас они доставали мне до плеч, красиво обрамляя лицо, лежали на голове крупными кольцами. Я даже выглядеть стала по другому, мне понравилась моя новая прическа.
Настоятельница благословила меня перед уходом. Тепло, попрощавшись с ней, я пошла к выходу. Выход находился в конце коридора. Палат в обители было немного, но кроме моей, все были заняты. Из некоторых слышались слабые стоны.
В больнице было чисто, но ремонт здесь бы не помешал. Видимо, обитель сама содержала больницу и старалась, как могла в меру своих скромных сил. Ни Администрация города, ни богатые жители не помогали обители. Все забыли о том, что есть бездомные, одинокие и тяжелобольные граждане, нуждающиеся в лечении и заботе. Только монашки бесплатно помогали всем страждущим.
На улице был ветер. Наступила пора дождей и ветров, так называли здесь зиму. Одета я была не по сезону. Моя тонкая куртка не могла защитить меня от ветра. Нужно было ещё неделю назад сменить верхнюю одежду на более теплую. Но с подготовкой к празднику, я упустила изменения в природе. Я накинула на голову капюшон и засунув руки в карманы, быстро пошла в сторону автобусной остановки.