овившись всего дважды, чтобы перекурить и оправиться, и однажды, по взмаху «волшебной палочки». Но это я так, утрирую. Здесь в отличии от СССР, полиция не машет полосатыми дубинками, останавливая из засады нарушителей, а просто нагоняет тебя на автомобиле, и через мегафон, предлагает прижаться к обочине, для досмотра. Ничего нового и противозаконного в моих документах они не обнаружили, в вещех тоже не было ничего противозаконного, но все же покрутили пальцем у виска. В отличии от полосатых палочек, этот жест можно считать международным.
— Что тебя несет по ночной дороге? Неужели не понимаешь, что водители грузовиков, да и вообще, большинства автомобилей, к этому моменту уже достаточно уставшие. И сбить одинокого мотоциклиста для них проще простого. При этом собьют не потому, что захотят этого, а могут просто не заметить. Потому что находятся в полусне. Конечно их потом поймают и накажут, но тебе от этого легче не станет.
— Виноват, дурак, исправлюсь. — Правда не этими словами, но полностью согласился с офицером, и пообещал больше так никогда не делать. Ну не стану же я объяснять ему, что убегаю от кровных мстителей. Об этом вообще лучше молчать. Кто его знает, напорешься на одного из Альварес, и пиши пропало. Убивать конечно офицер меня не станет, но сочтет своим долгом обязательно сообщить кому следует о том, где он меня заметил, и куда я направляюсь. Хотя, если бы среди офицеров нашелся кто-то из них, то наверняка вспомнил бы и обо мне, потому что мои документы все же побывали в их руках. Но тут уж я бессилен. Разумеется, было бы неплохо их поменять, но с другой стороны, эти хоть и довольно «горячие» зато настоящие. А поменяешь на другие, отдашь за это кучу денег, а первый же полицейский объявит, что документы фальшивые.
Пограничный пункт, в районе города Пасо Каноас, я прошел в пять часов утра. Чиновник, сидящий за окном небольшой будки, увидев мой мотороллер, произнес:
— Два доллара.
И едва я выдал ему требуемое, он тут же поставил в мой паспорт штампик, и пожелал счастливого пути, воровато оглядываясь и пряча, полученные от меня деньги в карман. Заехав на ближайшую заправку, залил полный бак и добавил что можно в канистру, и поехал дальше. Благодаря трем неделям, проведенным в Сантьяго, я стал богаче еще на четыреста долларов. Учитывая, что за один доллар здесь дают почти сотню Коста-Риканских Колонов, а литр бензина для моего мотороллера стоит тринадцать сантимов, я почувствовал себя вполне обеспеченным господином. И мое чувство только подтвердилось, когда спустя пять минут, в какой-то придорожной харчевне, меня накормили полноценным обедом, взяв с меня всего семьдесят сантимов. И это неподалеку от пограничного перехода. А как известно, в таких местах как переход через границу, вокзал или аэропорт, цены всегда гораздо выше, чем в других.
Все это радовало, но чем дальше я продвигался вглубь страны, тем безрадостнее виделось мне мое будущее, если я вдруг захочу здесь задержаться на более долгий срок. Купленный в местном киоске путеводитель по стране, только подтвердил мое предположение. Как оказалось, на данный момент в стране не было обнаружено никаких полезных ископаемых, за исключением разве что камня. Но искать место на каменоломне я точно не стану. Исходя из этого все, что требовалось для экономики, приходилось импортировать из других стран. В качестве экспорта же за границу ежедневно уходили десятки, а то сотни тонн фруктов, овощей, кофе, какао, злаков и прочей сельскохозяйственной продукции. Получалось, что фактически вся страна занимается только тем, что выращивает все, что только возможно и живет за счет этого. С одной стороны, это может кого-то и радовало. Чистый воздух, не загаженный выхлопами заводских труб, тихая мирная сельская жизнь, не обремененная большими заботами, потому как здесь растет все, что только возможно вырастить, а благодаря идеальной погоде и умеренным осадкам, в год снимается по два урожая.
Вот только мне совершенно не улыбается всю жизнь в виде буквы «Г» проводить в поле, то засевая участок, то пропалывая в нем сорняки, а то и убирая урожай. Возможно, в этом и есть некая привлекательность, но она точно не для меня. Вспоминается рассказ одного моего знакомого из прошлой жизни. Человек, проживший всю жизнь до тридцати лет в городе, захотел окунуться в сельскую пастораль. Купил домик в деревне, завел себе огородик, поросяток, овечек, уточек, курочек и… уже через полгода проклял все на свете. Это со стороны кажется, что там все тихо, мирно. Протянешь руку — сорвешь яблочко и съешь. Захочешь что-то посущественнее — достанешь из-под курочки яичко и пожаришь. Оказалось, все совсем иначе. Мясо в деревне едят либо по праздникам, либо зимой, когда закалывают поросеночка. Курочку тоже, толи зарубить съесть, толи оставить и взять с нее яичко. В магазине, разумеется, продают и мясо и все остальное. Только для этого нужно еще где-то работать. Вот и получается, что если в городе он просыпался за полчаса до выхода из дома, спокойно завтракал и не торопясь шел на работу. То в деревне приходилось вставать в четыре утра, чтобы успеть подоить корову и вывести ее на лужайку, отправить овечек в стадо, накормить уточек, курочек и поросяток. И постараться убрать за ними в сарайке, а после сломя голову бежать на работу, не «жрамши и не срамши». В обед вместо того, чтобы спокойно перекусить и забить с товарищами козла в домино, вновь срочно лететь к дому, чтобы разнести всей скотине воды, а корову перевязать на новое место, потому что здесь уже она половину истоптала, половину позасрала, и жрать ей больше нечего. А то и просто выдернула кол из земли, и ускакала в огород соседа, или того хуже на клеверное поле, где обожралась люцерны, и срочно требовалось либо протыкать ей желудок, либо заливать в глотку самогона, и заставлять ее дышать ртом, запихивая между зубами, черенок от лопаты, потому ее пучит, и если этого не сделать, то корова может издохнуть. Затем снова бежать на работу, и писать там объяснительные, почему опоздал с обеда. Вечером та же катавасия. Всех сведи, накорми, напои, подои, и за всеми убери. А ведь еще есть огородик, который тоже нельзя оставлять без внимания. И так до темноты. В итоге, падаешь на койку без задних ног, и моментально отрубаешься. Может у тех кто постоянно живет в деревне все иначе, но у него было именно так.
— Я телевизор замечал только тогда, когда появлялся в доме, перед тем как упасть и уснуть. — говорил он. — Но всего лишь замечал. О том, чтобы его включить и посмотреть какой-нибудь фильм, или хотя бы послушать новости, не было и речи. И ради чего? Ради более желтого яйца, вытащенного из под курицы? Ради куска прожаренного мяса, от собственного поросенка, на новый год?
Приятель прожил там полтора года. Потом, срочно распродал все имущество, и вернулся в город. Куда как проще: позевывая проснуться, принять ванну, выпить чашечку кофе, не торопясь доехать до работы, а в обед забить «козла» с коллегами по цеху. Вечерком зайти с друзьями в бар попить пивка, и весь вечер либо сидеть у телевизора, либо в обнимку с женой. А то и просто прогуляться по вечернему городу. Просто потому, что времени еще много, а ты не валишся с ног от тяжкого трудового дня и домашних работ по хозяйству. Мало того, об этом почему-то не говорят, но зарплата за одну и ту же работу в городе и деревне сильно различаются, причем в меньшую сторону. Однажды подобный вопрос был задан представителю местного райкома партии. Так он удивленно возразил.
Так ведь вы живете в деревне! У вас все свое. Не нужно ничего покупать. Картошка своя, яйца свои, мясо свое. А городскому жителю все это приходится покупать в магазине.
А то, что на все это тратится время и сверхурочный труд, никого не волнует.
— В деревне хорошо. — Добавлял он. — Хорошо тогда, когда ты живешь в городе, а туда приезжаешь раз в год летом, в отпуск, или на выходные. Просто, чтобы отдохнуть от города. Поваляться на травке, испечь шашлыки, попить пивка или просто порыбачить в свое удовольствие. А жить там?…
Вот и я того же мнения. Здесь же, если и есть кое-какая работа в городе, то ее очень мало, и все места давно заняты. Возможно и нашлось бы что-то для нужного специалиста, но назвать таковым меня, будет наверное опрометчиво. Что-то я, конечно, умею, но больше как всякий Русский Мужик. Может не совсем верно, но прочно и обстоятельно. Да и прошлая моя профессия тоже не добавит особых умений. Ну кому скажите, в испаноговорящей стране, потребуется учитель Английского языка? Хотя в той же Панаме, где родился Уго, Английский язык изучают с начальных классов, так что сейчас я знаю его даже лучше, чем в прошлой жизни. Но сомневаюсь, что это кому-то интересно, да и потом, школьный аттестат, который находится сейчас у меня на руках, это не диплом Педагогического института. Так или иначе, но нужно искать либо что-то похожее на то, чем я занимался в Сантьяго, либо ехать дальше, в более промышленно-развитые места, и искать свое счастье там. А заодно и пытаться получить новую профессию.
Остановившись, чтобы закурить, у какого-то магазинчика, с удивлением обнаружил, что это магазин красок. Удивление возникло оттого, что уже давно подумывал о том, как бы перекрасить свой мотороллер в другой цвет. Когда-то мне нравился этот вызывающе-красный. В общем-то, нравится и сейчас, но уж слишком он заметный. И одно то, что любой из моих преследователей, спросив, не видел ли кто красный мотороллер, наверняка сразу же получит утверждающий ответ, наводило на мысль о смене цвета. Недолго думая, по-быстрому приковал мотороллер к ближайшему дереву и юркнул в магазин. Выбор, конечно, был большой, но мне хотелось, чего-то, во-первых, не слишком бросающегося в глаза, а во-вторых, нужна была такая краска, которая бы достаточно быстро сохла, и ее можно было бы легко нанести на поверхность. Еще большим удивлением для меня стало то, что оказывается в мире уже вовсю выпускают краску в аэрозольных баллончиках. То есть не нужно никаких кисточек, валиков и прочего. Очистил поверхность от грязи и пыли, высушил, взболтал баллончик и спокойно покрасил. В Советском Союзе я увидел нечто подобное уже после итого, как СССР прекратил свое существование. К тому же в баллончиках краска на нитро основе и потому сохнет практически моментально. Стоит, конечно, несколько дороговато, за один баллон просят сумму эквивалентную четырем долларам, в то время, как в обычной расфасовке едва дотягивает до одного. Но зато быстро. Плюнув на свою жабу, приобрел вначале небольшой баллончик с болотно-зеленой краской, а после, подумав, добавил еще и черную, которая оказалась даже немного дешевле.