— За ним! — рявкнул Хальдор.
Атос рванул первым, как тень проскользнув за угасающим хвостом пламени. Луна последовала за ним впритык, ее катана уже сверкала в поношенных ножнах, готовясь к выходу. Хальдор, пригнувшись и крепче сжимая древко алебарды, рванул следом, втискиваясь в проем в последний момент.
ГРОХОТ!
Второй взрыв прогремел глубже в зале, ослепительная вспышка на мгновение вырвала из тьмы хаотичное месиво костей, летящих обломков и зеленоватых огоньков в глазницах. Свет погас, но в его отблесках Хальдор успел заметить Атоса, который, словно демон ярости, прыгнул в самую гущу только что потревоженных рыцарей-скелетов. Его катана сверкала, описывая смертоносные дуги, кромсая старые доспехи и ломая кости в щепки с пугающей легкостью.
— Слабо! — пробормотал себе под нос Атос, с презрением разглядывая новую толпу рыцарей, надвигающуюся на него из глубины зала. Его уверенность была столь велика, что он даже не заметил маленькую, шуструю тень, подползшую снизу. Острая, леденящая боль пронзила бедро!
— Аргх! — Атос взвыл не столько от боли, сколько от неожиданности и унижения. Он опустил взгляд. В его ногу, чуть выше колена, вцепился детский череп. Костлявые пальцы маленького скелетика яростно царапали понож, пытаясь пробить металл или добраться до плоти. Зеленый огонек в глазницах пылал недетской ненавистью.
— Как ты... посмел?! — прошипел Атос, его ярость вспыхнула ярче боли. Ребенок-скелет был слабее рыцарей, но его наглость стоила ему «жизни». Атос с размаху ударил кулаком по черепу. Тот разлетелся на мелкие осколки с сухим хрустом, костяное тельце безвольно рухнуло.
Но замешательство дорого стоило. Рыцари-скелеты были уже в шаге, их тупые мечи заносились для удара. Атос отступил на полшага, сделал короткий выпад катаной, и из клинка вырвался серповидный сгусток чистой, поглощающей свет тьмы. Он пронесся низко над полом, разрубая настигших его костяных воинов пополам, как серп по спелой пшенице. Обломки костей и доспехов разлетелись веером.
Оглядевшись, Атос почувствовал, как по лбу стекает легкий пот. Он стоял на островке относительного спокойствия среди бушующего моря битвы. Зал превратился в настоящий ад. Луна, как серебристый вихрь, кружилась в стороне, ее катана оставляла за собой лишь груды перерубленных костей. Хальдор, мощно размахивая алебардой, отбрасывал целые группы скелетов, создавая вокруг себя пространство. А из проема, ведущего в коридор, откуда они только что вышли, с шипением и воем вылетали сгустки магической энергии – огненные шары Эйнара, ледяные шипы, молнии – они градом обрушивались на плотные скопления нежити в центре зала, у амфитеатра. Каждый взрыв сотрясал древние стены, с потолка сыпались пыль, песок и мелкие камни.
Атос перевел дух, пытаясь оценить обстановку, как вдруг у самого его затылка с ледяным свистом просвистела небольшая голубая сфера. Он инстинктивно пригнулся и резко обернулся, ища источник атаки.
У дальней стены зала, в относительной тени, стоял тот самый скелет в истлевшей монашеской рясе. Его окружало полукольцо рыцарей-скелетов, стоящих как неподвижная стена. Но самое жуткое – над его костяной головой, на уровне глаз, зависли шесть пульсирующих голубых сфер. Они светили холодным, мертвенным светом, словно сгустки полярного сияния.
— О-хо, — присвистнул Атос, понимая, что перед ним сам некромант. — Вот ты где, падаль...
Некромант, казалось, не обращал на него внимания. Он протянул костлявую руку и схватил за шлем ближайшего рыцаря-скелета. Из глазниц рыцаря вырвались струйки сизого тумана, которые мгновенно втянулись в ладонь некроманта, сгущаясь в седьмую, новую голубую сферу. Рыцарь беззвучно рухнул на пол, его кости рассыпались, как сухие ветки, а сфера присоединилась к кружащим над головой монаха.
И в тот же миг все семь сфер разом сорвались с места. Они неслись к Атосу не по прямой, а зигзагами, с жутким воем, оставляя за собой шлейфы ледяного пара. Атос бросился в сторону, кувыркнулся за груду костяных обломков. Первая сфера врезалась в место, где он стоял секунду назад. Взрыв был не оглушительным, а глухим, сосущим. На камнях пола мгновенно нарос толстый слой инея, а в центре образовался небольшой кратер с синими, холодными языками пламени, лизавшими его края.
— Черт! — выругался Атос, откатываясь дальше. Вторая сфера врезалась в груду обломков, за которой он только что укрывался. Кости и камни не взорвались, а промерзли насквозь и рассыпались в ледяную пыль с жутким скрежетом. Третья сфера просвистела над головой, врезавшись в стену и оставив еще один мерзлый кратер. Атос прыгал, кувыркался, отчаянно уворачиваясь от смертоносных голубых комет. Каждый взрыв окутывал пространство леденящим холодом, а синие огни полыхали, как костры из преисподней. И сквозь эту ледяную завесу он видел, как рыцари-скелеты из охраны некроманта начали неумолимо двигаться в его сторону, скрестя тупые клинки.
— Ладно, — Атос вытер тыльной стороной ладони пот со лба, смешанный с пылью и копотью. — С этим уродом будет посложнее. — Его голос звучал хрипло, но в нем не было страха, только азарт и ледяная решимость.
Он начал быстро переминаться с ноги на ногу, как боксер перед раундом. По всему его телу пробежала легкая дрожь. И тут его начало окутывать едва заметное, но густое марево темной ауры. Она казалась живой, пульсирующей теневой энергией. И Атос исчез.
Он не побежал – он телепортировался рывками, преодолевая десятки метров за долю секунды. Его движения стали размытым пятном. Удары катаны посыпались на оцепеневших рыцарей-скелетов, стоявших в позе полувзмаха для атаки, непрерывным, смертоносным градом. Он не просто рубил – он стирал кости в пыль. Каждый взмах клинка оставлял за собой лишь облако костяной крошки и искореженные обломки доспехов. За несколько секунд от плотного каре телохранителей некроманта не осталось и следа.
Только он остановился на мгновение, переводя дух, как вновь ощутил леденящий свист в воздухе. Еще одна голубая сфера мчалась прямо ему в лицо! Времени на уворот не было. Атос инстинктивно вскинул левую руку, подставляя наручь как щит.
Глухой удар, смешанный с шипящим звуком мгновенного замораживания. Атоса отбросило, как тряпичную куклу. Он пролетел через ползала и с оглушительным грохотом врезался в каменную стену. Пыль и мелкие осколки посыпались сверху.
— Жалкая... попытка! — проскрипел Атос, сжимая зубы до хруста. Он с трудом поднял голову, оглядывая левую руку. Крепкие наручи развалились на части, словно хрупкое стекло. Кожа от запястья до локтя была страшно обожжена, покрыта багрово-красными волдырями и инеем, пульсируя адской болью. Но боль лишь разожгла его ярость.
Не раздумывая ни секунды, Атос с бешеной силой швырнул свою катану через весь зал. Она свистнула в воздухе и воткнулась в каменную стену всего в паре метров от все еще невозмутимого скелета-монаха, собиравшего магию для новой сферы.
И в тот же миг Атос исчез на месте. Он материализовался мгновенно, буквально из тени, прямо перед ошеломленным некромантом, выхватывая клинок из стены одним плавным движением. Голубая сфера, выпущенная монахом в пустое место, где он был секунду назад, прожужжала мимо, врезавшись вдалеке.
Пока некромант еще поворачивал череп в недоумении, катана Атоса вспорхнула в короткой, молниеносной дуге. Словно серп по спелому стеблю, она чисто снесла костяную голову монаха. Череп с зеленоватым огоньком в глазницах звякнул о каменный пол и покатился.
И произошло нечто невероятное. Как только голова отделилась от тела, вся армия нежити в огромном зале словно обесточилась. Сотни скелетов – рыцари, горожане, дети – разом замерли на миг, затем их костяные каркасы начали рассыпаться с сухим, громким треском, словно карточные домики. За считанные секунды море костей превратилось в беспорядочные груды белесого мусора. Гул битвы стих, сменившись зловещей, гробовой тишиной, нарушаемой лишь потрескиванием синих холодных огней от кратеров на полу.
Атос, тяжело дыша, облокотился на катану, оглядывая зал. Его взгляд упал на дальний угол. Там Хальдор, с громогласным рыком "Ха!", добивал своего последнего противника – второго монаха-некроманта – мощным ударом алебарды сверху вниз, раскалывая его вдоль от ключицы до таза. Рядом Луна, ее катана еще дымилась от последнего, точного удара, довершавшего разрушение охраны этого лича. Она уже вытирала клинок о лохмотья рясы павшего врага.
В проеме показался Эйнар. Он тяжело дышал, пот лился по его лицу ручьями, смачивая воротник робы. Видно было, что поддержка издалека магией далась ему нелегко.
— Эй! Раненые есть?! — прокричал он через зал, его голос звучал хрипло от напряжения.
— Да, я! — Атос поднял свою обожжённую руку. Все тут же направились к магу, на посохе которого уже клубилась и формировалась густая мана насыщенного зелёного цвета, обещая исцеление.
— Сам завалил монаха, что ли, Атос? — Хальдор жадно хлебнул из фляги, вытирая рот тыльной стороной руки. — Не ожидал от тебя такой прыти.
— Ага, монах, — кивнул Атос, не отводя взгляда от своей руки, на которую Эйнар уже наводил посохом. — Хитрый хер оказался. Видел, чего с рукой сделал?
— А вот не хрен кидаться в одиночку на таких, — фыркнул Хальдор, убирая флягу. — Глядишь, полностью бы обгорел, как цыпленок. Хорошо, что отделался рукой.
— Ожог не сильный, вылечу, — уверенно сказал Эйнар, вклинившись в разговор. Он сконцентрировался, и струя тёплой зелёной маны хлынула из посоха, обволакивая руку Атоса. Кожа под ней начала затягиваться, волдыри сходили, краснота уступала место здоровому цвету. Боль утихла, сменившись приятным теплом и легким зудом заживления. Через несколько секунд от страшного ожога не осталось и следа, лишь слегка розоватая кожа напоминала о травме.
— Там, вон, еще одна дверь, — тихо, но четко произнесла Луна, указывая катаной в самый дальний, неосвещенный угол огромного зала. Там, в тени, едва угадывался проем, закрытый хлипкой на вид деревянной дверью.