Выйдя из подъезда на ещё не облагороженную придомовую территорию, девушки заторопились мимо однотипных трёхэтажных зданий, стоявших по обе стороны от дороги со свежим асфальтом. Таких построек на данный момент насчитывалось всего девять и они вмещали в себя почти половину всех сотрудников базы.
Вскоре девушки вошли в палаточный городок, где временно проживали те, кому в общежитии места не досталось. Здесь было довольно людно и шумно. Вместо того, чтобы ютиться и скучать в палатках, люди предпочитали собираться группами вокруг костров, играть на гитарах и петь песни. А вокруг полевой кухни они и вовсе устроили бар под открытым небом. Даже спиртное здесь имелось — какой-то местный самогон особой крепости от знахаря Ван Ваныча.
— А ведь ещё вчера мы ночевали вон там, — показала Оксана рукой на большую палатку с зелёным верхом.
— Ещё дня три-четыре в этом лагере вообще никого не останется, — глядя по сторонам, ответила Лена. — Все переедут в общаги.
Миновав палаточный городок, девушки вышли на плац перед КПП и главными воротами базы. Здесь тоже было довольно людно. Только, в отличии от палаточного городка, тут находились в основном военные.
— Глянь-ка, — ухмыльнулась Оксана, показывая пальцем на Порохова, который стоял в окружении своих замов. — Похоже всё командование базы здесь собралось.
Лена на это ничего не ответила. Всё её внимание было сконцентрировано на военных, шагавших на той стороне зоны. Из-за временной аномалии, казалось, что шли они в замедлении. Или, как говорится на профессиональном языке, в слоумо.
Эта картина идущих солдат напоминала финал классических боевиков из девяностых. Где главных герой со своими друзьями победоносно шествуют прямо на камеру.
Вот только улыбок на их лицах не было. Да и форма, что была на них, сильно выдавала, что бойцы не на веслую прогулку ходили. Их одежда была сильно порванной. А уцелевшие места на ней изрядно запачканы грязью и кровью. Так же были заметны свежие шрамы, на руках, ногах и даже лицах.
А ещё мрачности всему этому действу придавали две машины скорой помощи, что говорило о том, что среди вернувшихся есть тяжело раненные. А то и хуже. Одна машина уже заехала в зону и сразу же направилась в сторону медчасти. Вторая вот-вот пройдёт через границу.
Отыскав глазами Максима, который, к удивлению Лены, шагал не в центре, а с краю, девушка невольно улыбнулась. Видеть его в таком виде ей явно было непривычно. Она понимала, что он много чего недоговаривал про свою командировку, но чтоб он был солдатом. К тому же одним из лучших. О таком она даже и не думала до того самого момента, когда узнана, чем Максим занимается на самом деле.
Замедленную картину пришлось наблюдать примерно четыре минуты. За это время вторая машина скорой помощи успела проехать мимо девушек. В её окне Лена успела разглядеть девочку лет двенадцати. Судя по её узким прорезям глаз, она была сибирячкой. А затем все солдаты пересекли границу зоны и слоумо прекратилось.
Навстречу отряду сразу же заторопилися Порохов и его замы. Затем началась череда рукопожатий и дружественных объятий. А после ещё около пяти минут мужчины о чём-то общались. Скорее всего обсуждали итоги миссии.
— Во, на нас посмотрел, — Оксана вся засияла, когда Ларионов бросил взгляд на девушек. — О, как смотрит. Похоже, я его заинтересовала.
Лена же слушала подругу вполуха. Когда она встретилась глазами с Максимом, на неё нахлынула такая волна эмоций, что девушка едва сдерживала свои слёзы.
— Пошёл, — взбудораженным голосом загворила Оксана. — К нам. К нам пошёл. Точнее, ко мне. Не думала, что это будет так легко.
Ларионов преодолел расстояние до девушек очень быстро. А по мере его приближения на его лице оставалось всё меньше хмурых оттенков.
— Ну привет, солдат, — Оксана решила первой поприветствовать Ларионова, когда тот приблизился.
Но Максим, не услышав её слов и даже не посмотрев в её сторону, сходу подхватил Лену на руки и вместе с нею закружился.
Товарищи Ларионова и остальные военные одобрительно присвистнули. Кто-то даже выкрикнул: «Гляньте, что командир вытворяет».
Тем временем Лена, положив ладони на щёки Максима, нежно произнесла:
— Значит, геологической разведкой занимаешься, да? — вспомнила она причину командировок, которую Ларионов озвучил на их прошлой встрече.
— Вроде того, — ответил Максим.
После этого девушка прильнула к губам мужчины, что вызвало ещё одну бурную волну одобрительных выкриков со стороны товарищей Ларионова.
А её подруга Оксана наблюдала за всем этим с открытым ртом и не могла поверить в происходящее.
Глава 4Бессилие
17 июня 2024 года.
База «Сибирская».
Московское время — 13:10.
Аномальное время — 07:00.
За время службы в проекте «Вторжение» я просыпался по-разному. И на больничной койке, и под завалами. Однажды проснулся даже от того, что меня дикий за ногу тащил прямо по асфальту. Но чаще всего приходилось это делать под крик дневального: «Подъё-ёёём!». После которого начиналась шумная симфония казарменного утра.
В такие моменты, как правило, кто-то рядом спешно одевался, бурча себе что-то под нос. Другие уже громко топали по взлётке. Непременно кто-то что-нибудь ронял, и обязательно это было металлическим. А дежурный тем временем постоянно прикрикивал на солдат, чтобы те быстрее закончили все утренние мероприятия, а затем убрались прочь из казармы.
Разумеется меня, как командира боевого отряда, вся эта утренняя суматоха напрямую не касалась. Ведь я сам устанавливал распорядок дня для себя и своего боевого отряда. И потому в такие моменты мог продолжать спать, невзирая на крики дежурного. Если, конечно, получится это делать под весь тот шум и гам.
Но сегодня моё утро было не таким. Голос дневального я не услышал. Дежурного по роте тоже не было. Вокруг меня царила тишина и покой. Ведь в этот утро я проснулся ни в казарме, а в своей собственной комнате. В общежитии для боевых отрядов.
Да, в этой комнате ещё не было никакого ремонта. Голые сырые стены, да кровать со столом и стулом. Но зато было главное — тишина. Под которую я сегодня проснулся сам. Просто потому что выспался.
Или, быть может, из-за того, что почувствовал запах ароматного свежезаваренного кофе?
— Доброе утро, — услышал я нежный голосок Лены.
Я повернулся на кровати и увидел её. Она стояла посреди комнаты. Её волосы были убраны в хвост. Из одежды на ней была только моя футболка. Причём непонятно где она её только нашла. Ведь я давно уже не одевался в гражданское, предпочитая постоянно ходить в военной форме. Тем не менее, я отметил, что эта футболка шла Лене куда больше, чем мне. Да и вообще девушкам очень идут мужские футболки. Особенно по утрам…
— Глазам не верю, — я кое как смог поднять взгляд с красивых ножек Лены на поднос, который она держала в руках. На нём она принесла две чашки кофе, печеньки и даже пирожки. — Это то, о чём я думаю? Самый вкусный кофе в России?
— Уже так? — улыбнулась девушка, ставя поднос на кровать. — Сначала он был лучшим только в Москве. Теперь уже во всей стране?
— Горизонты расширяются, — подмигнул я ей, сел на кровати, жадно схватил одну из чашек и сразу же сделал глоток. Да, это был тот самый кофе. Самый вкусный из всех, что я когда-либо пробовал. Сделав второй глоток, я поцеловал Лену в щеку и поблагодарил. — Спасибо большое. Кофе, как всегда чудесный. А ты просто красотка. Скажу честно — это лучшее утро за последние два месяца.
— Два месяца? — округлила Лена свои красивые глаза. — А, ну да. Из-за временны́х аномалий… поняла, — она села поближе ко мне и протянула мне печеньку. — А ведь для меня прошло не так много времени с тех пор, когда ты сбежал от меня на том лифте. Если точнее — семь суток реального времени и три дня аномальных.
— Я не сбегал, — возразил я девушке, вспоминая, как командование «Вторжения» выдернуло меня прямо из офиса, чтобы затем увезти в войсковую часть для подготовки к миссии на свиноферме. — Меня срочно вызвали.
— Да я знаю. Теперь знаю, — она снова улыбнулась и прижалась ко мне. — Как только мы прибыли сюда, я изучила всё, что ты сделал для «Вторжения». Все твои миссии, все твои подвиги…
— Ну я бы не стал так преувеличивать, — сделал я очередной глоток кофе и откусил печеньку. — Я просто делал свою работу.
— Ничего не просто, — не согласилась Лена со мной. — Ты настоящий герой.
Последние слова Лены заставили меня вздрогнуть. Ведь с этим утверждением я был совершенно не согласен. И тому виной результат последней миссии.
— Что такое? — заметила она, что я резко изменился в лице.
— Никакой я не герой, Лен, — тяжело вздохнул я.
— Не надо преуменьшать свои заслуги, — настаивала она на своём.
— Нет, Лена, — решил я ей объяснить. Хотя сделать это было очень сложно. — Я вчера вернулся с двумя тяжело раненными бойцами. Одна из них вообще непонятно выкарабкается или нет. Всё очень плохо. А одного бойца я и вовсе потерял.
— Его убили? — осторожно спросила девушка.
— Взяли в плен, — я поднялся с кровати, подошёл к столу и поставил на него пустую чашку. — Но это практически равнозначно. Едва ли «Глухой» выживет. Или ещё хуже — сделают из него перебежчика и натравят на меня.
— Мне жаль, — Лена тоже поднялась с кровати, подошла ко мне и обняла со спины. — Прости. Я не хотела тебя обидеть.
— Тебе не за что извиняться, — повернулся я к ней и прижал её к себе. — Ты ни в чём не виновата. Вся вина на мне.
— А вот тут ты не прав! — резким тоном заявила девушка. — Я видела вчера, как вы вернулись. Видела шесть человек, которые шли своим ходом. Знаю про девочку, которую вы спасли в зоне…
— Насчёт спасения Эрдэни — это спорно, — не согласился я. — Она и в зоне прекрасно себя чувствовала.
— Всё равно, — притопнула она ножкой. — Не надо брать на себя ответственность за всех. Думаю, не ты первый, кто теряет людей.