— Я, конечно, сообщила обо всем Шараби. Он жутко возбудился и приказал мне выведать у Олафа все, что ему известно про «ящик Пандоры». Пообещал, что, если я помогу ему в этом деле, он устроит меня на работу в Словении… Но я не успела поговорить с Олафом, потому что тут неожиданно появился ты.
— Я появился раньше, — поправил Ардиан.
Мира усмехнулась.
— А язык у тебя развязался именно в тот вечер. Поверь, я не специально тебя поила. Просто ты, видимо, был настолько потрясен тем, что услышал, сидя в своем чулане, что выпил полбутылки виски. Выпил — и окосел.
Хачкай недовольно засопел. Да, пожалуй, Мира права. Не стоило напиваться, не зная, к каким последствиям это может привести.
— Поначалу я тебе просто не верила… всем этим твоим намекам, что ты убиваешь людей… решила — ты просто хочешь выглядеть крутым, выпендриваешься передо мной. Но потом задумалась. Пистолет у тебя оказался профессиональный. Неприятности, в которые ты влип, тоже выглядели чересчур серьезными для четырнадцатилетнего пацана. А еще мне не давало покоя одно совпадение — курьера застрелили именно вечером того дня, когда ты появился у меня в первый раз. Потом я сказала себе: ладно, а если он и вправду киллер? И не такое в жизни случается…
Машину здорово тряхнуло. Мира выругалась — грубо, по-мужски.
— Поэтому ты решила меня обработать фата-морганой? — спросил Ардиан.
— Ну, не виски же на тебя переводить, — засмеялась девушка. — Поверь, мне и одного раза хватило… Да, главное, я не собиралась тебя обрабатывать. Просто хотела немного расслабить, чтобы ты сам мне все рассказал. Я ведь видела, что ты в беде, и уже начала догадываться, в какой…
— Да ну? Может, поделишься догадками?
— Не обижайся. Я ведь уже знала про «ящик Пандоры», помнишь? А сложить одно к одному было несложно. Твои хозяева использовали тебя, чтобы убрать курьера. По всем правилам им следовало убрать исполнителя, но они почему-то этого не сделали. Вместо этого начали преследовать твоих родителей, убили Раши… Зачем? А если после гибели курьера «ящик» так и не попал к ним в руки? И ты — единственный человек, который знает, где он находится? Тогда все встает на свои места. За тобой охотятся, чтобы узнать, где на самом деле спрятан «ящик Пандоры»!
— Складно выходит, — одобрил Хачкай. — Вот только я ничего не знаю про этот чертов «ящик». И вообще впервые о нем я услышал от тебя. Десять минут назад.
Девушка промолчала, и Ардиан понял, что она ему не поверила.
— У итальянца не было при себе никаких вещей, — словно оправдываясь, продолжал он. — Я наблюдал за ним, перед тем как… короче, перед ликвидацией. Он пришел в «Касабланку» пустой — ни сумки, ни даже барсетки.
— Ты мог не знать, как выглядит «ящик Пандоры», — заметила Мира. — Я, кстати, тоже не знаю. Может, он совсем маленький, не больше спичечного коробка…
— Все равно я ничего такого не видел, — разозлился Ардиан. — Так что зря ты меня своему майору сдала.
— А по-твоему, мне нужно было сидеть и ждать, пока за тобой явятся твои хозяева? А если бы «ящик» попал к ним в руки?
— Понятно, — мрачно сказал Ардиан. — Ты, значит, родину спасала…
Машину снова тряхнуло. Дорога здесь шла зигзагами, словно извивающаяся змея. На каждом повороте Ардиана подкидывало на сиденье так, что он задевал затылком мягкую обивку потолка. Раненое плечо отзывалось жгучей болью.
Впереди мелькнуло бело-голубое пятно. Посреди дороги, сразу за поворотом, стоял минивэн с эмблемой Совета Наций. На таких фургонах разъезжал обычно штатский персонал международных миссий.
— Стой! — выдохнул Хачкай, но Мира уже сама нажала на тормоз. Некоторое время они сидели молча, разглядывая бело-голубой автомобиль. А потом Мира медленно убрала руки с рулевого колеса и так же медленно повернулась к Ардиану.
— Здесь тоже не проехать. Похоже, мы влипли.
— Разворачиваемся? — предположил Хачкай.
Мира покачала головой.
— Слишком подозрительно. Спорим, это не простой фургон? Он специально стоит так, чтобы перегораживать дорогу. Там наверняка куча вооруженных миротворцев…
— И ты хочешь подъехать к ним на машине, угнанной у трех убитых офицеров сигурими? Думаешь, нас пропустят? Разворачивайся, на такой дороге им нас не догнать.
— Поздно, Арди. Они нас уже заметили.
Дверца минивэна отъехала в сторону, и на землю соскочил плотный коротко стриженный мужчина в военной форме. Ардиан впервые видел такую форму, но шеврон с восходящим солнцем вроде бы был тем же самым, что и у капитана Монтойя. Мужчина помахал им рукой, недвусмысленно предлагая подъехать ближе.
— Ну что, Арди, — вздохнула Мира. — Молись, чтобы это оказались глупые американцы. Потому что, если здесь стоят немцы или англичане, шансов у нас никаких.
Ардиан положил ладонь на рукоять «БП». Он молился уже давно — но совсем о другом. Его подташнивало, плечо жгло раскаленным железом. Надежды на то, что он сможет держать пистолет правой рукой, не было. «Дай мне силу, — бормотал про себя Хачкай, обращаясь к своему покровителю, — дай мне силу, хотя бы на пять минут, я успею, я справлюсь… С левой руки я стреляю хуже, но ты же можешь сделать так, чтобы мои пули нашли цель…»
— Будь готова, — приказал он Мире. — Если начнется стрельба, не паникуй, постарайся их обогнуть.
— Не выйдет, Арди. Здесь с обеих сторон канавы — мы в них застрянем. Пожалуйста, давай обойдемся без стрельбы!
Машина медленно тронулась с места и поползла к приветливо машущему рукой мужчине. Мира притормозила в пяти метрах от фургона, но мотор глушить не стала.
Миротворец не спеша приблизился к машине. За спиной у него из минивэна появились еще двое — высокий худой блондин в штатском и бритая налысо девушка в камуфляже.
— Опусти стекло, — процедил Ардиан сквозь зубы, Мира повиновалась. Миротворец широко улыбнулся и наклонился к окну машины. У него были прозрачные голубые глаза и густые, пшеничного цвета усы.
— Доброе утро, — сказал он по-албански, демонстрируя превосходные белые зубы. Акцент у него был скорее немецким, чем американским. — Майор Фаулер, Комитет по борьбе с терроризмом Совета Наций.
Мира улыбнулась ему самой очаровательной из своих улыбок.
— Я — Мира Джеляльчи. Ваш минивэн сломался, майор?
Ардиан с тревогой наблюдал за передвижениями блондина и бритой девицы. Они зашли слева и справа от фургона и встали вполоборота к машине. Оружия в руках у них не было, но Хачкай не особенно радовался этому обстоятельству. Профессионал выхватывает пушку быстрее, чем ты понимаешь, что произошло. А чутье подсказывало ему, что они с Мирой напоролись именно на профессионалов.
— Нет, фройляйн Джеляльчи, — по-прежнему улыбаясь, ответил миротворец. — С нашим автомобилем все в порядке. Мы намеренно поставили его здесь таким образом, чтобы исключить возможность несанкционированного проезда. Мы осуществляем досмотр транспортируемых грузов, понимаете?
«Точно, немец, — решил Ардиан. — Фройляйн, надо же… Его-то я снять успею, но ведь та парочка у фургона наверняка начнет стрелять. А первая мишень у них — Мира…»
— Не понимаю, — спокойно сказала Мира. — У вас есть какие-то претензии конкретно к моей машине? И есть ли у вас санкция на обыск частного автомобиля?
Улыбка майора Фаулера стала еще шире.
— Попрошу ознакомиться с этим документом, фройляйн Джеляльчи, — он протянул Мире закатанную в пластик бумагу. — И вам все станет ясно.
Мира пожала плечами, взяла листок и принялась его изучать. Миротворец через ее плечо заглянул в салон.
— Привет, сынок, — сказал он, в упор разглядывая Ардиана. — Ты в порядке?
«Стрелять, — подумал Хачкай. — Вот сейчас, пока он заслоняет собой Миру от этих двоих у фургона. Прямо в розовую ухмыляющуюся рожу, прямо между глаз…»
Его пальцы плотнее обхватили ребристую рукоять пистолета. Одно короткое движение — и препятствие по имени майор Фаулер исчезнет. Но мышцы почему-то отказывались подчиняться. Может быть, потому, что компьютер в его мозгу уже просчитал ситуацию и определил, что в перестрелке, которая неизбежно начнется после того, как майор получит свою пулю, шансов на победу у Ардиана не будет.
— Нормально, — хрипло ответил он. Горячее дыхание обжигало нёбо.
Фаулер поднял густые брови.
— А выглядишь ты неважно. Медицинская помощь не требуется?
Ардиан молча покачал головой. Миротворец вел себя странно. У Хачкая был накоплен некоторый опыт общения с патрулями «голубых касок», позволявший утверждать, что так офицеры полиции миротворцев обычно не разговаривают. Минимум проявления чувств, голое следование инструкции. В отличие от албанской полиции, MP «голубых касок» руки не распускают, но за малейшее неподчинение могут нацепить наручники и, зачитав задержанному его права, отправить в полицейский участок — на руки своим албанским коллегам. А этот немец едва ли не кокетничает с Мирой…
— Что означает «перманентная санкция»? — спросила девушка, отвлекая майора от Ардиана. — Вот здесь написано: «действуют в соответствии с перманентной санкцией, выданной Генеральным прокурором страны пребывания». Это как?
— Очень просто, фройляйн Джеляльчи. Сотрудники спецкомитетов Совета Наций не должны запрашивать разрешения на те или иные действия в каждом конкретном случае. Мы уже получили это разрешение в момент нашего прибытия сюда. И действовать оно будет ровно столько, сколько мы будем здесь находиться. Теперь вам все понятно? Если да, разрешите взглянуть на ваши документы.
«Сейчас, — сказал себе Хачкай. — Сейчас он все поймет… Но почему так спокойна Мира?..»
— Пожалуйста, майор. — Девушка расстегнула карман на куртке и протянула Фаулеру сложенные вчетверо бумаги. — Полагаю, этого достаточно.
Ардиан затаил дыхание. Майор развернул документы и принялся изучать их, удивительным образом ухитряясь поглядывать при этом на Миру и Ардиана. Потом выпятил нижнюю губу и издал звук, напоминающий фырканье кота.
— Очень любопытно, — проговорил он. — Комитет защиты прав гражданского населения? Тот самый, что включен в черный список Министерства юстиции?