— Вы всегда это можете сделать ваше преосвященство, — мирно заметил я, — мой дом для вас открыт. Благодарю вас за прекрасный вечер, но мне завтра рано вставать.
— Учёба? — понятливо поинтересовался он.
— Сначала работа, затем папская библиотека ваше преосвященство, — улыбнулся я ему, — книги, которые в ней хранятся настоящие сокровища.
— Не сомневаюсь в этом, — кивнул он, — тогда до встречи синьор Иньиго, уверен она ещё состоится.
— Доброго вечера ваше преосвященство, — попрощался я и Бартоло зашагав к выходу неуверенной походкой, наконец вынес меня на свежий воздух. Пришлось ещё некоторое время ждать, когда подгонят мою повозку и только когда она появилась вместе с охраной я тут же обратился к старшему швейцарцу.
— Фабио надень на себя кенгурятник и забери меня к себе за спину, пока этот пьяница меня не уронил, — попросил я его и тот быстро всё сделал. Бартоло же засунули в повозку, где он тут же захрапел, а я же вознёсся над всеми вверх, оказавшись за спиной большого швейцарца.
— Синьор Иньиго, — обратился он ко мне, когда мы поехали в обратный путь.
— Да Фабио?
— Бернард просил вам передать, что завтра вечером хотел бы с вами поговорить, если вы, конечно, свободны.
— Скажи, чтобы зашёл после шести вечера, — согласился я.
— Благодарю вас синьор, — его голова впереди кивнула и дальше мы поехали молча.
Внезапно я услышал тихий возглас и шум слева от нас. Ночной Рим был сильно опасен, особенно в последнее время, когда стычки между последователями Орсини и Колонна случались чуть ли не каждый день, так что я хотел было не обратить на это внимание, но послышавшийся далёкий возглас.
— Смерть Колонна!
Заставил меня передумать. Как бы я ни хотел быть подальше от этих семейств, но новая смерть кого-то из Колонна ещё больше взбудоражит город, что было мне точно было ни к чему.
— Фабио, мечи наголо, скажи арбалетчикам приготовиться, — я показал в сторону проулка, где услышал шум.
— Слушаюсь синьор Иньиго! — кивнул он и быстро стал отдавать команды, мы повернули влево и вскоре увидели, как тридцать человек окружили поводку, убили часть людей, которые её охраняли, и последние трое защитников, тяжело дыша и прижавшись спиной к стене отбиваются от них, закрывая своими спинами женщину. Всё это было видно мне, который отлично видел в темноте, также было видно то, что их скоро сомнут и зарежут.
Услышав шум от нашего приближения, бой сам собой замер, а ко мне повернулась часть нападавших.
— Добрый вечер синьоры, — я выглянул из-за спины Фабио и вежливо с ними поздоровался.
— Убирались бы вы лучше синьор отсюда, — вперёд вышел высокий мужчина, с накинутым на голову глубоким капюшоном плаща, — римские ночи опасны.
— О, это мне прекрасно известно синьор незнакомец, — тут же согласился я с ним, — но только не кажется ли вам, что грубить человеку на дорогах Рима, который имеет большую вооружённую охрану и неизвестно кем является, может быть весьма недальновидно?
Он задумался и нехотя признался.
— Что вам нужно? Мы тут немного заняты синьор.
— Вам нужны их жизни? Или их ценности? — попытался расставить я приоритеты.
— Хотелось бы и то, и другое синьор, — хмыкнул он, а люди позади него рассмеялись.
— Ну поскольку мы так неожиданно встретились с вами, а я ярый противник всяческого насилия, то во сколько бы вы оценили их жизни синьор незнакомец? — поинтересовался я у него, желая свести разговор к миру.
Он посмотрел на десять арбалетчиков за мной, на тридцать швейцарцев вокруг них с мечами и правильно оценил расклад сил.
— Две тысячи флоринов синьор, — нехотя ответил он, — и то только из уважения к вам.
— Вы возьмёте вексель на эту сумму в банк Медичи синьор? — поинтересовался я у него, — как понимаете, трудно с собой иметь всю эту сумму наличными.
— Смотря от чьего имени будет этот вексель выписан синьор, — спокойно ответил он.
— Я не очень известен в Риме, — со вздохом ответил я, — но зато хорошо в этом банке. Так что имя синьора Иньиго де Мендосы позволит вам обналичить мой вексель в любом городе, где есть их филиалы синьор незнакомец. Я понимаю, что вам бы хотелось сохранить свою анонимность перед родом Колонна и разумеется мной.
— Мендоса, — задумчиво протянул он и с усмешкой добавил, — вы слишком скромны синьор Иньиго, ваше имя мне известно.
— С хорошей или плохой стороны синьор незнакомец? — рассмеялся я.
— С обоих синьор Иньиго, — хмуро ответил он, — я возьму ваш вексель, о вас говорят, что вы человек слова.
— Фабио пусть растолкают Бартоло, пусть напишет расписку, я подпишу её, — приказал я и пьяного сонного парня тут же разбудили, и он непонимающе написал расписку на предъявителя на две тысячи флоринов.
Один из швейцарцев передал её незнакомцу, тот внимательно прочитал и кивнул, затем повернулся к своим.
— Уходим! — приказал он и уже ко мне.
— Доброго вечера синьор Мендоса.
— Доброго вечера синьор незнакомец, — вежливо попрощался я с ним.
Когда убийцы убрались, швейцарцы пошли помогать упавшим на землю в бессилии обороняющимся, которые попадав на каменную мостовую, тяжело дышали и не могли поверить, что спаслись.
Фабио и я подъехали ближе.
— Оставь здесь десять человек, — приказал я, — направим сюда первый же патруль стражи, который встретим. А сами поедем ко мне домой.
— Синьор, вы примите моё гостеприимство? — обратился я к старшему по виду человеку, который находился на мостовой, опираясь на меч.
— Синьор! Вы спасли нас! — он, всё ещё задыхаясь ответил мне, — я и моя семья будем в вечном долгу перед вами!
— Тогда поднимайтесь и садитесь в мою повозку, — показал я ему, — вам нужно перевести дыхание и успокоиться. Ваша жизнь вне опасности.
— Благодарю вас синьор! Благодарю от всего сердца! — воскликнул он и повернулся к людям стоявших за ним, — скорее же, тоже поблагодарите нашего спасителя!
Какого же было моё изумление, когда вторым человеком, поднявшим взгляд на меня, оказался тот самый здоровый парень, который сегодня на приёме весьма неприятно выразился о моей матушке. Он явно меня узнал несмотря на темноту, поскольку второго такого уродца, как я, в Риме точно было не найти.
— Благодарю вас синьор Мендоса, — сказал он и я увидел, как его щёки стали белыми, а взгляд сразу уткнулся в землю, когда он произнёс эти слова.
Женщина, которая была скорее всего женой первого мужчины, тоже стала меня горячо благодарить и со слезами на глазах поблагодарила Деву Марию, что послала меня защитить их.
— Садитесь и быстрее покинем это место, — сказал я и мужчина попросил только трупы их слуг и охранников положить в повозку, чтобы не оставлять их лежать на земле. После этого мы отправились ко мне домой.
— Алонсо! Альваро! — позвал я, когда мы прибыли к воротам. Слуги бросились будить управляющих, и вскоре дом просыпаясь, стал принимать гостей. Оказалось двое из них были ранены, так что пришлось ещё послать за доктором, который прибыл и перевязал их раны. За его работу пришлось заплатить мне, но я с лёгкостью расстался и с этими деньгами.
Только ближе к утру, дом стал успокаиваться, жену и двух сыновей мной спасённый уложил спать, сам же вернулся ко мне, поскольку, отдав свою комнату для женщины, я остался в гостевом зале.
— Синьор Иньиго, — мужчина опустился на соседний стул со мной, — Господь знает, как я благодарен вам за спасение.
— Мы так с вами и не познакомились, — с улыбкой напомнил ему я.
— Да, конечно синьор Иньиго, — склонил он голову, — меня зовут Массимо ди Лелло ди Чекко.
— А, я слышал о вас, вы один из консерваторов Римского магистрата, — кивнул я.
— Всё верно синьор Иньиго и ваш должник, — склонил он голову, — и разумеется, как только откроется банк, я вам верну все потраченные за наш выкуп деньги.
— Буду вам благодарен, — не стал я отказываться от денег, которые были мне нужны и самому, — говорю вам это не из жадности, а только по причине собственной финансовой зависимости от своих родителей.
— Конечно синьор Иньиго, я всё это прекрасно понимаю, вам не за что просить у меня извинений.
— Тогда предлагаю оставить разговоры до завтра и отдохнуть, — зевнул я, — я попросил вам постелить к комнате моего управляющего, простите, если будет для вас тесновато.
— Нет синьор Иньиго, что вы! — замотал он головой и поднялся, — я с радостью немного отдохну от ночных переживаний за жену и детей.
— Конечно синьор Массимо, — невольно зевнул я, — и если не застанете меня дома после сна, то можете полностью располагать моими управляющими и слугами, я оставлю им такой наказ.
— Буду вам безмерно благодарен синьор Иньиго, — поклонился он и ушёл в выделенную ему комнату. Когда мужчина ушёл, я почти сразу отключился, настолько устал сегодня от всего случившегося.
13 июня 1455 A. D., Рим, Италия
На моё счастье, та история ночного спасения никак на меня не повлияла с точки зрения семьи Орсини, поскольку при встрече с кардиналом на работе, он мягко мне заметил, что хотел бы, чтобы я спасал друзей и его семьи также, как это сделал для Колонна. Я его тут же самым серьёзным образом заверил, что сделаю это для кого угодно, чтобы в Риме не начались ещё большие беспорядки, чем сейчас. Кардинал улыбнулся и больше ничего не стал говорить про это.
Сеньор Массимо не только отдал мне две тысячи флоринов, но ещё и подарил подарок от своей семьи, прекрасное зеркало венецианской работы размером с мою ладонь. Я знал, как дорого оно стоило, но отказываться? Я не смог обидеть его этим и взял его, так что теперь видел в идеально отполированной зеркальной поверхности, насколько же моё лицо, пугающее и отталкивающее.
В остальном, всё осталось для меня неизменным, я всё так же посещал работу и библиотеку, прочтение книг и свитков в которой подходило к концу, но я и близко пока не приблизился к информации о монетах и местах, куда они могли попасть, всё сводилось пока к тому, что они поступили в оборот после того, как на них купили землю горшечника, из которой сделали кладбище для чужеземцев и дальнейшая их судьба осталась неизвестна.