25 октября 1455A.D., придорожная таверна, королевство Кастилии и Леона
— Синьор Иньиго у вас точно не будет проблем из-за меня? — поинтересовался у меня Иосиф Колона, которому я показал присоединиться ко мне на ужине, поскольку фра Томас почувствовал себя неважно и сказал, что будет молиться, а не есть.
— Я их решу Иосиф, — спокойно сказал я, поскольку мы были уже близко к Гвадалахаре, а тут к иудеям и маврам было в целом более терпимое отношение, чем в остальном мире. Всё же идущая какой век Реконкиста оставляла в захваченных христианами городах слишком много людей другой веры, чтобы от них всех можно было просто избавиться. Так что никого не удивило из местных посетителей и не было косых взглядов, что человек явной иудейской наружности сидит рядом с хорошо одетым карликом. Моя внешность вызывала больше удивлённых взглядов, чем его.
— Мне просто не хотелось бы быть причиной ваших неудобств синьор Иньиго, — смутился он, — сам-то я привык к подобному.
— Если честно Иосиф, то мне глубоко плевать, кто там и что думает про тебя, — я посмотрел на него спокойным, холодным взглядом, — ты в моей свите, поэтому могут заткнуть рты и засунуть своё мнение себе в задницу.
— Даже монах, что путешествует с вами? — он легонько улыбнулся, поскольку знал, какую ненависть к нему испытывает Торквемада, тот никогда не стеснялся выражать это вслух.
— Не задавайте вопросы Иосиф, ответы на которых тебе не нужны, — не стал я попадаться на провокации.
— Хорошо, извините синьор Иньиго, — склонил он голову.
— Что на счёт тех старых текстов, что я купил? — поинтересовался я у него, — есть что-то ценное для меня?
— Я ещё не все разобрал синьор Иньиго, вы купили их целый мешок в различной сохранности, — возмутился он.
— Я просто спросил, — хмыкнул я.
— В основном всё это уже есть в вашей библиотеке, — продолжил он уже спокойней, — у вас самые ценные тексты из тех, что мне доводилось читать.
— Жаль, большинство копии, не оригиналы, — поморщился я, — я бы хотел обладать лучшим.
— Это практически невозможно синьор Иньиго, самое ценное обычно находится в частных коллекциях, владельцы которых вряд ли расстанутся со своими сокровищами, — покачал он головой.
— Синьор Веспазиано так мне и сказал, когда поехал во Флоренцию договориться насчёт кодекса Ефрема, — кивнул я, — но хотя бы если мне разрешат снять копию и то ладно. Лучше, чем ничего.
— Это будет потрясающе синьор Иньиго, — удивился Иосиф, — я никогда его раньше не видел.
— Будешь одним из первых, после меня, — улыбнулся я, — ладно, давай доедать и расходиться по комнатам, надеюсь швейцарцы тебе дают спать своим храпом.
— Я уже привык синьор Иньиго, — пожал он плечами, — всего две ночи без сна, и уже на третью ты не обращаешь ни на какие посторонние шумы внимания.
— Да, хорошо, что я граф, — улыбнулся я ему, — мне свои комнаты уступил хозяин.
— Так не бесплатно же синьор Иньиго, — уточнил Иосиф.
— Всё стоит денег, — философски заметил я, — в том числе и покой.
1 ноября 1455A.D., Гвадалахара, королевство Кастилии и Леона
Появление целого войска, явного вида швейцарцев взбудоражило весь город, тревожный колокол зазвенел на колокольне, но стража не успела даже отреагировать, как мы уже входили в не успевшие закрыться ворота. Побледневшие стражники лишь провожали нас взглядами.
Я специально переоделся в лучший костюм и сидя на подушечке, которая увеличивала визуально мой рост, посматривал по сторонам родного города, который я не знал. Ведь в детстве я не покидал дворца, так что всё для меня было впервые, не считать же краткие моменты нашего отъезда отсюда с кардиналом Торквемадой, за полноценный обзор.
Алонсо, пришпорив коня, уехал вперёд к дворцу Мендоса, а вскоре и наша процессия втянулась за укреплённые ворота семейного поместья. Кругом был шум и гам, носились слуги, сновали родственники, наёмники присматривались к симпатичным служанкам, которые кокетливо засматривались на крепких мужчин в железе, а я наконец заметил дедушку, который в окружении части семейства вышел мне навстречу.
Бернард вышел из повозки первым, взял меня на руки и пошёл к нему тоже. Я пока не думал, как приветствовать людей, от которых видел мало что хорошего, но у меня всегда теперь была на эти случаи одна ролевая модель, которая работала в большинстве случаев — «отец Иаков на максималках».
Я растянул улыбку, стараясь чтобы моё лицо не исказилось слишком уж сильно, и раскинул руки в стороны.
— Дедушка! Или мне лучше обращаться к вам, как 11-й сеньор де Мендоса и 1-й маркиз Сантильяна? — радостно вскрикнул я.
— Иньиго! — старик забрал меня у Бернарда, и понял вверх, рассматривая мою тушку, — подрост-то как! Возмужал! Скоро можно будет искать тебе невесту!
— Вы всё шутите, — вздохнул я, — но тем не менее я рад вас видеть.
Он вернул меня Бернарду и повернулся разглядеть моё войско.
— Что-то не помню, чтобы Диего давал тебе столько денег, — задумчиво произнёс он, — зачем тебе такая охрана?
— Я проездом дедушка, — миролюбиво ответил я, — король Арагона пожаловал мне графский титул, я нанял солдат, чтобы привести город под свою руку.
— Не стал рассчитывать на свою семью? — удивился он, — мы ведь тоже заинтересованы в твоём возвышении.
— По тем суммам, которые я был вынужден у вас выпрашивать, этого было незаметно ваше сиятельство, — просто констатировал я факт, — так что я решил в дальнейшем рассчитывать только на свои силы.
— У тебя есть деньги? — заинтересовался он, — много?
— Я нищий, как монах-францисканец дедушка, — тут же отбрил я его поползновения, — занял то тут, то там и остался всем должен.
— Ну-ну, — не очень-то поверил он мне, прекрасно зная, во сколько обходится содержание отряда наёмников, не говоря уже о моей свите, которая прибыла со мной.
— Идём в дом, думаю, Брианда будет рада тебя видеть, — показал он жестом Бернарду идти за ним.
Мы пошли по коридорам, а то тут, то там я стал слышать шепотки.
— Опять этот горбун вернулся.
— По-моему он стал ещё уродливее, чем был в детстве.
— И достанется же какой-то бедняжке такой муж.
— Слушай может он богатый? Давай попросим у него денег?
Всё это было мне знакомо, так что нисколько не обращал на эти голоса внимание, в Неаполе тоже за мной бегали толпы, видя во мне демона, но быстро перестали это делать, когда узнали, что я инквизитор.
Проходя мимо родни, что гуляла или разговаривала в садиках и коридорах, я про себя заметил, как же бедно и главное тускло одеты кастильцы по сравнению с римскими дворянами, молчу уже про кардиналов с их ярко-алыми мантиями. Преобладал серый и коричневый цвет, даже дамы одеты были весьма скромно по сравнению с тем, что я видел в Риме. Платья были непривычного для меня фасона, крой и пошив явно желал быть лучшим. Римские модницы подобного точно бы на себя не надели. Да что там говорить, даже мой новый красный бархатный камзол с зелёными вставками под цвет фамильного герба был ярким пятном на фоне блекло одетой родни. И когда людей вокруг было много, это сразу бросалось в глаза не одному мне.
Дедушка прошёл в женское крыло и служанки открыли двери первых, гостевых комнат. На диванчике, в окружении четырёх девушек из богатых семейств Гвадалахары сидела женщина, которую я по идее должен был называть мамой. Но мне пришлось приложить значительные усилия над собой, чтобы это сделать. Всё же память о том, что она ни разу даже не навестила меня в детстве, а я вскармливался кормилицей, воспитывался сам по книгам, не давала мне забыть о её поведении, не очень совместимым с определением «мама».
— Сеньора Брианда, — находясь на руках огромного Бернарда я склонил голову и спокойно её поприветствовал, — рад вас видеть матушка.
— Мы рады вашему прибытию домой ваше сиятельство, — ровно и сухо ответила она, — надеюсь стены этого дома напомнят вам, кто является вашей настоящей семьёй.
— О, сеньора, — абсолютно честно ответил я, — я никогда этого не забывал.
— Благодарю вас ваше сиятельство, — она сделала жест, что в принципе разговор окончен, если у меня нет других к ней срочных дел.
Это увидел и дедушка, он хмуро посмотрел на Брианду и повернулся ко мне.
— Слуги подготовят твои покои Иньиго, отдохни, выспись, завтра поговорим. Уж слишком невероятные новости нам приходят о тебе, хочу понять, что правда, а что вымысел из этого.
— Удивлён, как быстро вы узнали о моём новом титуле дедушка, — мы вышли из комнаты синьоры Брианды де Луна и я стал успокаиваться. Всё же глава рода действительно хотя бы пытался быть моим родственником и следовало вести себя с ним достойно и приветливо.
— У меня знакомые есть везде, — весьма самодовольно заключил он, — отец твой в отъезде, ты надолго планируешь у нас остаться?
— Всё зависит от того, где сейчас находится дядя Педро, — ответил я, — я пообещал устроить племянника кардинала Торквемада, который, как и я, оказался в немилости папы.
— Он вроде бы был его другом, что произошло? — удивился дедушка.
— «Вроде бы» лучшее определение, — хмыкнул я, — я тоже считал, что он не забудет меня после своего избрания папой.
— Власть меняет людей, а уж такая, какая есть у папы…
Маркиз покачал головой.
— Ладно, устраивайся, завтра встретимся за завтраком.
— Благодарю, что вышли лично встретить меня ваше сиятельство, — обратился я к нему официально, — для меня это много значит.
— Именно поэтому я это и сделал, — дедушка строго на меня посмотрел, но затем улыбнулся и протянув руку, пожал мне плечо, — ты принёс мне столько веселья своими приключениями за эти годы, так что это самое меньшее что я мог для тебя сделать.
— Спасибо, — кивнул я и он попрощался, попросив меня завтра поприсутствовать на завтраке.
Пришлось пообещать это сделать.
Глава 29
Этим вечером ко мне никто не заходил, так что отдохнул и выспался я хорошо, а утром пригласил составить мне компанию за завтраком Томаса, который был явно счастлив, что будет завтракать в кругу семьи Мендоса.