— Благодарю. Еще раз повторюсь, не могу вам немедленно обеспечить виллу-другую, но если появится возможность…
— Не стоит благодарностей. На словах не стоит. А если появится возможность… — усмехнулся Доктоний. — …я сам о себе напомню.
После чего он сложил список несколько раз и куда-то спрятал. Отлично. Еще бы пару альтернативных путей для передачи писем, но никто одновременно надежный и нейтральный в голову не приходит. Нэл слишком далеко и слишком далека от политики. Гилам и ко? Очень мутные ребята. Аланиус Церт? Самый-самый мутный из всех. До Гробницы теперь фиг достучаться. Думаю, после провала авантюры со шпионским оборудованием они временно оставят меня в покое, чтобы не слишком конфликтовать с Багровым Кругом. Остаются Доктоний и Фальвус.
Что дальше у меня в планах? Как только отойдет Доктоний вместе с ним отправиться в Столицу и ждать развития событий. Отправились в путь мы на следующий день. С тяжёлым сердцем, оставлял я свои легионы и мало кого мог взять в Столицу. Касс не оправилась после тяжелого ранения и еще не могла пользоваться правой рукой. Сначала её сломанные кости попытался собрать вместе один из хирургов легиона, а затем свою магию использовала Арамиа. Но даже так быстрое выздоровление гладиатрикс не грозило. Кости пальцев, связки и суставы слишком сильно пострадали. Магия может заращивать раны, но если сделать это слишком быстро, то высок шанс, что пальцы, например, перестанут сгибаться. Я хорошо помнил тот ужасный хруст. Хорошо запомнил и ощущение своей почти бессильной злобы. Такое нельзя оставить в прошлом. И однажды, если уцелею, я найду момент для ответного удара. Однако боюсь, что Сандис будет бить первым и бить наверняка.
Поция и прочих важных центурионов я должен оставить при войске. Арамию тоже. Без нее Итка и множество других людей погибнут. Плюс колдунья очень не хотела светиться рядом со мной в Столице. Там едва ли будет возможность сохранить некое инкогнито. Оставалось рассчитывать на защиту Доктония. А если все пойдет через известное место, то надо будет попробовать самый последний, экстренный вариант. И я не о силе Порчи. У меня с собой все еще была каменная пташка, которую подарила Нэл. Оставалась опция: "Заберите меня отсюда нахрен". Но если я таким образом сбегу к магам, то едва ли можно будет вернуться назад.
Со мной по итогу отправились венаторы, Децимала, Ган и еще трое легионеров из Двадцать Первого. Радомант уже оправился от ран.
“Отъелся кониной”. — как он выразился.
Доктоний тоже выглядел заметно лучше, хотя был не так смешлив и многословен как обычно. Нас сопровождал отряд из двух десятков сэйфов, которые хотели предать тело Ангре земле подальше от лагеря. По традициям западных кочевых племен его должны были похоронить вместе с доспехами и оружием.
— Тут дурная земля. — вздохнул главарь кочевников. — Сухая и мертвая. Но небе везде наше. Даже темные чары не могут его надолго спрятать.
Ну вон над Порченным Землями удалось. Но ладно. Не будем душнить и ломать людям момент.
— Мы не станем насыпать большой курган. — сказал другой сэйф. — Ангре его заслужил, но здешние шакалы и наемники могут осквернить даже могилу.
Тут полностью согласен.
— Он был вашим человеком, царь. Скажите что-нибудь напоследок.
— Конечно.
Моим человеком… Я глянул на загорелое, осунувшееся лицо, когда-то такое живое и изменчивое, а ныне обратившееся трупной маской. Не думал, что моя психика еще способна на грусть, но оказывается способна. Я понял, что завидую Карру. Его солдаты умирают ради Великой Цели и едва ли он сожалеет о каждой утрате. Жертвоприношение богам войны, чтобы поднять из праха Благородное Прошлое. А ради чего сражаются и умирают мои люди?
— Ангре был славным воином, верным товарищем, хорошим человеком. — начал я, ощущая на себе взгляды всех собравшихся посреди степей воинов. — Он умел действовать решительно в нужный момент. Он был со мной с самого начала моего пути и жаль, что его не будет рядом дальше. Покойся с миром.
— Он был отличным мужиком. — добавил Ган. — Надо чтобы кто-то передал весть в его деревню. Весть и деньги как положено при смерти легионера. Пусть он был союзником, но стоил двоих наших.
— Согласен.
Вскоре мы отправились дальше, оставив степняков совершать свои обряды. Моя обратная дорога в сердце Империи представляла собой цепочку стремительных переходов от города к городу. Наш небольшой отряд постоянно петлял, выбирая вместо коротких самые замысловатые маршруты.
— Ваш злопыхатель уже давно отправил весточки. — пояснил мне Доктоний. — Но ничего. Мы достаточно жирная муха, чтобы порвать любую выставленную перед нами паутину. До Столицы я доставлю вас живым и, может быть даже, невредимым.
Иногда мы несколько дней полностью избегали человеческих поселений. Другой раз напротив старались затеряться в крупном городе, где Доктоний встречал каких-то своих друзей или агентов, помогавших нам путать следы. Некоторых подобных товарищей я временно вербовал, чтобы их глазами наблюдать происходящее вокруг. Нас искали. В основном это были, наверное, агенты и соглядатаи, но пару раз мы пересекались с отрядами убийц. Первыми была группа наемников-авантюристов, состоящая из представителей самых разных народов. Многие носили на себе уродливые следы алхимии плоти. В рядах имелось несколько средненьких подавителей. Из магов с ними был только заклинатель птиц, который использовался для разведки. Враги знали что меня охраняют лучшие венаторы, рассчитывая на сталь, а не чары. А вот второй отряд отличался флером экзотики. Значительную его часть составляли повелители зверей, которые собрали целый табун медведей, волков и даже несколько львов. Эта ужасная стая поджидала нас в глухих местах, рассылая множество мелких животных как шпионов. С авантюристами мы предпочли просто разминуться. А вот на заклинателей живности Доктоний решил таки напасть.
— Я знаю мастера-венатора этого региона и знаю хорошо. — пояснил потомок древнего героя. — Он сейчас на войне, а местные власти могут не понять суть проблемы. Примут за обычный разгул хищников. Много народу погибнет, устраивая облавы на зверей.
По итогу мы замутили заклинателям живности засаду, превратив охотников в добычу. Даже чуткие носы подопечных не помогли врагам избежать своей судьбы. Подгадав направление ветра мы обрушились на заклинателей в предрассветных сумерках. С ними было всего лишь двенадцать обычных охранников с не самыми лучшими статами. Венаторы быстро отрубили врагам магию и звери, вместо того чтобы помогать хозяевам, просто разбежались или передрались между собой.
— Это пока разминка. — прокомментировал Доктоний. — Наемники для Сандиса просто расходный материал для прощупывания почвы. Но есть у него те, кто служит их семейке поколениями. С такими лучше не пересекаться.
К Столице мы приблизились поздним вечером. Огни мегаполиса уже зажглись, выхватывая из сумерек силуэты величественных зданий, статуй, колоннад и башен. На фоне городских огней выделялись изящные арки акведуков, несущих воду с ближайших гор. Рег. Столица Империи. Трехтысячелетний город. Один из великих очагов людской цивилизации, где возвышенное благородство и самые ужасные проявления разнузданности сосуществуют по соседству.
За городские стены мы проникли по узкому тоннелю, который начинался в непримичательной хижине, где жила небольшая вроде бы бедная семья. Ее возглавлял старик, который видимо когда-то в прошлом был венатором или легионером. Он согнал своих домашних в пристройку, чтобы они не встретились с гостями, а затем провел нас в подвал, где за ложной стеной начинался тоннель. После него мы оказались, наверное, в городской канализации. Однако место это не было особенно зловонным. Проточная вода с хорошей скоростью текла в каменном русле, унося все нечистоты из города. Таково было мое триумфальное возвращение после победы. Вместе с крысами и насекомыми крался я через тоннели канализации. Несколько раз нам приходилось обнажать клинки. Едва ли против нас были убийцы, посланные Сандисом, но подземная часть великого города кишела различными паразитами в человеческом обличьи. Два раза нашими врагами были плохо вооружённые банды отбросов общества.
— Люди-псы. — сказал о них Доктоний. — Они заманивают путешественников или дураков поглубже в трущобы либо тоннели с помощью дешевых проституток, обещаний каких-нибудь волшебных зелий и контрабандного товара. Затем режут их, обирая до последней нитки.
У бродяг-разбойников не было ни единого шанса против опытных бойцов. Тела мы бросили в стремительную подземную реку. Доктоний разделался с бродягами чтобы не допустить утечки информации о подозрительной группе хорошо вооруженных людей в канализации. Сандис мог зацепиться даже за такую тонкую нить. Когда же мы встречали безоружных бродяг, то я посылал вперёд кого-то из легионеров, чтобы прогнал их.
Единственным относительно серьезным испытанием стала группа из примерно пятнадцать наемных бойцов, с которыми мы схватились в квадратной каменной комнате, служившей развилкой нескольких тоннелей. Оглушительно зазвенел металл, разносясь эхом вдоль сводчатых стен. Венаторы превосходили своих противников выучкой, но и те сражались достойно. Прикрывшись круглыми щитами или облегченными овальными клипеусами, наемники орудовали наточенными кописами. Один мастерски владел трехсуставным цепом, которым умудрился нокаутировать венатора из свиты Доктония. Впрочем, победа все равно осталась за нами.
— Бывшие легионеры, бывшие пираты и просто головорезы-самоучки. — вынес вердикто Доктоний, глядя на смертельно раненного наемника, который беспорядочно щелкал зубами. — Не думаю, что они ждали нас. Похоже, направлялись в южную часть города. Собирались вырезать дом какого-нибудь торговца по заказу его конкурента. Кому-то очень повезло, а он даже не узнает имена своих спасителей.
Из канализации мы поднялись в неприметный дом с очень просторным подвалом. Явно какое-то конспиративное логово.
— Совсем не хоромы, но зато место надежное. — презентовал домик мастер-венатор. — Здесь вам надо какое-то время схорониться. Точный срок не назову. Политика — субстанция крайне непостоянная. То она несется вперед, подобно бурному потоку нечистот, то медленно перегнивает как болото.