— Ты ещё похождения комиссара Каина прочитай.
— Комиссар? Это что-то про СССР? — смотрит на меня Салли. — Нет, имя явно не русское.
— Это из вымышленного мира.
— Тогда не интересно, — вздыхает Салли. — Не мешай мне. Иди, займись чем-нибудь.
— Ну спасибо. Я думал вы мне помогаете, а вы…
— Бесполезно, сидеть ровно ты не можешь. Ладно, о чём ты хочешь поговорить? — улыбается Санёк.
— О нас. Мне… Мы ведь увидимся? После этой миссии.
— Возможно, — вздыхает Салли. — А может и нет. Ты у нас женат, и слишком тугодум, к тебя я прийти не смогу. А тебе у меня не понравится. Мой мир покажется тебе слишком ярким и необычным.
— Ты в Вархаммере живёшь?
— Где? — удивляется Салли. — Что это?
— Фиби у нас любитель вымышленных вселенных, — объясняет Санёк. — А ещё он боится Вархаммер.
— Там так страшно? — убирая книгу интересуется Салли.
— Там есть сорок тысяч способов подохнуть, — жутко скалясь выдаю строки текста из песни. — Там можно быть съеденным безумными грибами. Там вас изнасилуют инопланетяне. Там можно быть застреленным, а можно выпотрошенным. Там с вами не случится ничего хорошего.
— В каждом мире есть что-то хорошее, — возражает Салли. — Я не видела полностью плохих.
— А в том нет. Это единственный мир в который я не хочу. И не пойду, даже если Игрок отправит.
— Чем вызван твой страх? — интересуется Санёк.
— Тем что там ужас, вечная война, злобные инопланетяне, демоны, злые боги, фанатики..
— Совсем злые? — смотрит на меня Салли.
— В край! Ну вот смотрите. Тзинч, бог обмана. Всех наёбываёт. Нургл владыка разложения. Кхорн просто поехавший, его и называют Бог Крови. А Слаанеш вообще двуполое.
— Кхем… Улитки например тоже двуполые. Ты их тоже боишься?
— Улитки не строят козни. Не собирают последователей. Не убивают.
— Конусы, — вздыхает Санёк. — Морские конусы ядовиты. Если на него наступить, он убьёт человека. Так что убивают.
— Но это другое. Улитки не заставляют приносить в свою честь жертвы. А Тёмные Боги…
— Хм… Был я как-то в одном мире, — задумчиво глядя в пустоту бормочет Санёк. — Видел служителей церкви Золотой Розы Эрмиады. Это такие повёрнутые на чистоте тела и духа боевые монахини. Они как настоящие добродетели, несли жителям знания. Помогали больным, кормили нищих, проповедовали любовь и равноправие.
— Хорошие девушки.
— Не спорю, — кивает Санёк. — Добродетель качество редкое. Но всё не так радужно.
— Ну…
— Знаешь, Фиби, и у этих святых дев был минус. К не гражданам своей страны, они относились как к уродам. Раз в полгода, весной и осенью. Девы облачались в доспехи. Три дня и три ночи читали молитвы. А потом, всем своим воинством шли убивать соседей. В честь Эрмиады. Да… Они жгли сёла, разрушали города. В честь богини сооружали алтари и приносили в жертву в основном девственниц.
— Блин…
— Знаешь в чём вся соль? Эрмиада, приходила от этого в ужас. Через жриц, монахинь, знамения, пыталась сказать девам что они не правы. Угадай, как всё это воспринимали девы?
Жриц взывающих к разуму обвиняли в ереси. Знамения принимали как призыв к действию. Даже когда сама богиня явилась к ним и поразив особо ретивых молниями сказала что и как, ей не поверили и объявили демоном расшатывающим веру. Шли годы, сходящая с ума от творимого зла молодая богиня ехала крышей. Девы действовали всё более жестоко и когда начали резать друг друга, Эрмиада превратилась в монстра. Она стала злом. Оказывается она заставляла их. Так зло ли Эрмиада?
— Я не знаю.
— Возьми себя, — смотрит на меня Салли. — Твои действия в мире Наруто. Ты учился и заодно спасал мир. Спасал. Можно ли назвать твои действия правильными? Да! Но кто ты для людей? Чудовище. Тебя боятся, ненавидят, презирают. Страх перед тобой будет только усиливаться. Со временем твоя история обрастёт такими подробностями, что узнав ты за голову схватишься. Не удивляйся когда лет через двести, попав туда, ты узнаешь что пил детей через трубочку прямо из колясок. Но дальше больше. Со временем появятся те, кому все эти бредни понравятся. Как грибы после дождя полезут культы. Тебе будут поклоняться. И вот, лет через четыреста, ты сможешь увидеть как в твою честь приносят жертвы. Как фанати взывая к тебе режут невинных, снимают с себя кожу, подвешивают себя на крючьях. Как жрец культа в честь тебя, нараспев читая молитвы вырезает жертве сердце и держа его в руках пытается увидеть на нём тайные знаки. И он…
— Слушающий да услышит, — кивает Санёк. — Смотрящий да увидит. Не факт что ответишь ты. Послание будет услышано и увиденно в любом случае. Это будет шёпот на грани слышимости. Замысловатые разводы крови. Формирующие узор сгустки свернувшейся крови. Гром на улице. Комета, метеорит. Даже порыв ветра в подходящее время, может быть воспринят как знак. А дальше, всё будет ещё хуже. Знания о тебе объявят запретными, от чего любопытство вырастет в разы. Жрецы, искажая информацию будут читать проповеди. Обычные служки, не в силах побороть любопытство будут стремиться к этим знаниям. Прочитав сойдут с ума, устроят резню. А виноват в этом будешь ты. Пойманный безумец, соловьём будет петь о том, что ты и твои демоны нашептали ему открыть зловредную книгу. Развратили его чистую душу, искусили, а когда несчастный поддался обману, свели с ума и заставили убивать.
— К власти в культах придут безумцы, — продолжает Салли. — Больные разумом и нездоровые душой. Они будут слышать голоса твоих демонов. Они не отличат свою шизу от твоего шёпота. С ними придут лжецы, хитрецы, желающие выгодно устроится. Они будут кричать о том что ты говорил с ними, посылал им знаки. Пройдёт ещё время и тебя окружат демонами. Культы разделятся, каждый попытается изобразить тебя как можно страшнее. Тексты будут меняться и, вполне возможно, тебя станет много. Культы придумают тебе новые имена, припишут новые выдуманные деяния.
— Мне страшно.
— Мне тоже. Поставь себя на моё место, на место Салли, Игрока. Представь как фанатики в твою честь потрошат невинных. Как устраивают кровавые оргии. А потом, благодарят за знаки которые ты не давал. Как с твоим именем на устах армия выжигает сотни, тысячи, миллионы невиновных. Как сектанты вырезают города, пытаясь угодить тебе.
— Хватит.
— А есть другая сторона, — качает головой Санёк. — Светлая. Они, преисполненные чистой верой, творят ещё большее зло. Пытаясь защитить паству, в честь придуманного в противовес тебе бога, они будут истреблять зло, но сути это не меняет. Для них ты зло. А раз так, то служить тебе может любой. У них паранойя на заоблачном уровне, они ищут. И они находят. Изобретения, открытия, дефекты тела, обычная родинка на лице чуть крупнее обычных, родимое пятно особой формы, даже мысли о том что система даёт сбой. Всё это проявления зла. Ты зло. Зло каким бы правильным не был. И ты всегда им останешься таким, даже если зла ты не делал.
— Зачем Игрок…
— Игрок всё устроит. Он тебя не бросит. Да, в тебя будут верить, но он не допустит массовой истерии. Так что, как видишь, совсем не обязательно быть плохим, для того чтобы стать злом. Ты поймёшь, позже. Когда сам станешь богом.
Страшные истории. Ужасные… Мне даже холодно. Да меня колотит всего. Мне надо побыть одному…
Лёжа в своей кровати. Снова в каком-то странном полусне из которого не могу вырваться… Бьюсь в судорогах, замерзаю и сгораю от жара. Вижу ужасное. Ночь резни в квартале, Пустоши… Карьер когтей смерти из которого не могу выбраться. Большую Гору где безумные учёные снова вскрывают меня.
Всё это перекрывается образом Игрока который взрывается роем касадоров и уносит меня в темноту. В объятия липкого страха, ужаса, безнадёги… Я слышу выстрелы, крики раненых, грохот… Вой жертв с которых срезаю лица. Я вижу вспышки молнии и слышу раскаты грома. Я в темноте из которой нет выхода. Нет света… Я таю в ней, растворяюсь… Она как гаввах, проникает через кожу и уродует меня. Прикасается к коже ледяными скользкими щупальцами…
Единственное что могу сделать, сворачиваюсь в шар. Обхватываю колени похожими на крылья руками, опускаю голову и выращиваю на теле острые колючки которыми хоть как-то могу защититься от отростков тьмы.
Сколько так проходит не знаю. Но тут… Нежное прикосновение к покрытому колючками плечу. Подняв голову, вижу окровавленную руку Салли.
— Тебе больно. Не трогай меня.
— Тебе больнее, — раня руки продолжает гладить меня Салли. — Чего расклеился?
— Мне страшно. Я не знаю кто я. Не помню кем был и не осознаю кем стал. Я…
— Потерявшийся, запутавшийся мальчик. Не бойся. Всё будет хорошо. Я буду рядом. Пошли за мной.
— Куда?
— Увидишь. Дай мне руку. Не бойся. Ну же, милый.
— Кто ты? Почему глядя на тебя я вижу Люциану? Почему я люблю тебя, ведь это невозможно?
— Ты всё узнаешь.
— Скажи!
— Позже, любовь моя. Позже. Дай мне руку.
Не верю я тебе… А почему не верю? Репутация, хорошее отношение, ревность. Ненавижу! Не её, себя. За то что такой слабый. Салли, просто не может быть Люцианой. Нет, просто похожа. Но что со мной? Никого, никогда, с момента подписания контракта я никого не воспринимал как женщину. А тут… Сейчас… Будь что будет!
Убрав колючки протягиваю свою верхнюю конечность. Сжимаю нежную руку Салли… Мир взрывается, я куда-то падаю. Удар и я…
— Ах…
— Спокойно, ты в безопасности, — обнимая меня мурлыкает Салли.
— Ты спасла меня…
— Нет. Ты сам спас себя, Фиби. То что ты видел, называется безумие. Останься ты там… Всё бы закончилось. Вышел бы другой ты. Я не могу этого допустить.
— Я тебе нужен…
— Слушай меня, Фиби. Услышь… Я просто люблю тебя. Люблю так сильно, что готова пойти за тобой даже в безумие.